Подлинная жемчужина земного круга

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Подлинная жемчужина земного круга

Ничто не воплощает мировоззрение народа и дух его национальной культуры так глубоко, всесторонне и выразительно, как жилище человека. Речь идет не о стандартных современных многоэтажных городских застройках-муравейниках, в которых мы живем и которые примерно одинаково построены и устроены во всех крупных городах мира, а о традиционных жилищах и городах, которые каждый народ строил по-своему, и потому они отражали национальные образы мира и возводились не по плану архитектора, а как слепок и схема того, что тот или иной народ видел вокруг.

Дом человека как понятие необычайно емкое и многозначительное связывал воедино разные стороны быта и разные образы мира. Первое и главное, что отражает такое жилище, – это национальные образы пространства и времени, не разделенные в древних и традиционных культурах, как в нашей современной, а объединяемые в единый хронотоп, время-пространство. Именно через них нам прежде всего дается возможность постичь бытие, и потому эти категории образуют внутренний каркас любой культуры. И неслучайно создание упорядоченного пространства-времени, хронотопа – первое действие богов во всех космогонических мифах, так же как неслучайно осмысление-постижение времени-пространства в первую очередь закладывалось в фундамент всякой культуры.

«Проживать следует в местности живописной, изобилующей зерном, населенной главным образом ариями, здоровой, приятной, имеющей покорных соседей, обеспечивающей себя средствами существования», – так сказано в древних «Законах Ману», где четко сформулировано необходимое сочетание прагматики и эстетики, целостно воплощенное в феномене индийского города.

В описаниях индийского города, не самого древнего и не самого современного, которое можно обнаружить в различных текстах, главным образом литературных, преобладает тон восхищения, любования и некоторого удивления: большие, цветущие и красивые города на фоне сказочно пышной и избыточно богатой индийской природы производили, видимо, неизгладимое впечатление прежде всего контрастом «природного» и «культурного» пространств. «Города, – писал французский философ Ален, – растут отнюдь не по воле завоевателей. Они, словно древесный мох, тянутся к воде». Индийские города и в самом деле, как живые организмы, тянутся к воде. При самом богатом воображении невозможно представить себе город в Индии, заложенный «назло надменному соседу». Выбирая место для поселения, руководствовались другими критериями, и не только целесообразности, практичности и удобства, но и приятности для глаза.

Следуя установлениям целесообразности и красоты, города органично вырастали из окружающего ландшафта; с их стен были хорошо видны и возделанные поля, и пальмовые рощи, и пасущиеся на пастбищах стада. Каждый город жил в ладу и согласии с омывающими его реками и морями, окружающими его садами и лесами, а ритм его жизни был близок природному.

Пожалуй, в таком городе с его человекосообразными масштабами действительно хотелось жить и его невозможно было не любить. Большим и знаменитым городом – а таких было немало – не просто восхищались или гордились, его обычно называли жемчужиной, сравнивали с драгоценностями и сокровищем и расценивали как источник радости и наслаждений. Нам, современным людям, более привычным к антропогенным ландшафтам, понять этот восторг трудно.

В самом деле, индийские города, лучшие из лучших, обычно сравнивали с небесным градом Индры Амаравати или с тем, что ценится на земле превыше всего. Древнеиндийская традиция насчитывала семь священных городов. Скорее всего, для современного западного городского жителя это словосочетание либо лишено всякого смысла, либо он неадекватен тому, какой вкладывали в него сами индийцы. Между тем город, как явствует из сказанного выше, был пространством не профанным, а освященным, связанным с таким основополагающим понятием, как центр мира. Наша современная западная культура отсекла это понятие, оставив только его иронически сниженные вторичные значения вроде «пупа земли», но смыслы, связанные с ним, остались подспудно существовать в нашем сознании или, скорее, в подсознании. Ведь если вдуматься глубже, то станет очевидным, что идея пространства или, точнее, пространства-времени не более чем наш образ, и вполне возможно, что он способен к нескончаемому усложнению. Возможно также, что геометрия различных пространств может открываться нам самыми неожиданными гранями, особенно если озаботиться постижением центра.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.