Глава 7
Глава 7
23 июня 2012. 19:32:07. Библиотека Вселенной
– Ну что ж… теперь осталась самая малость, – горько усмехаясь, произносит Монахиня, влетая из мира в Окно Библиотеки, – перебросить её тело с машиной обратно в исходное пространство, где всё и началось шесть секунд назад… Только я не смогу этого сделать без вашей помощи, господа… Выдернуть машину из потока в пустое пространство, где никого нет, гораздо проще и безопасней, чем возвращать в плотный поток, движущийся со скоростью сто двадцать километров в час, в котором даже яблоку некуда упасть… Но я кое-что придумала, чтобы никто, в довершение всего, не въехал в неё сзади… Пойдёмте, друзья…
Зеленоглазая женщина подходит ко мне, отрешённо сидящей в кресле в углу зала:
– Алиса… Нам нужно идти… Через секунду ты должна вернуться обратно…
– Я не вернусь, если не узнаю правду… – тихо отвечаю я, встаю с кресла и направляюсь к стеллажу со своими книжками.
Я пытаюсь разглядеть среди призрачных фантомов ещё не написанных мною в реальности книг хоть одну, которая была бы датирована более отдалённой датой, чем «Сон», чтобы найти в ней ответ на свой вопрос, но тщетно – во всех остальных текст абсолютно нечитаем.
Мужчина в чёрной одежде с белым воротничком подходит к Женщине с зелёными глазами, печально наблюдающей со стороны за моими безрезультативными поисками, и обращается к ней:
– Марина, скажи, на какой этаж ей подняться… Иначе она может не успеть…
– Да, конечно, она обязательно должна вернуться сегодня домой… Алиса!
Я оборачиваюсь и подхожу к ним.
– Дом Жизни… – вздыхая, произносит Зеленоглазая женщина. – 38-ой этаж… Тебе нужна дверь в 23 июня 2014 года… Ровно через два года после сегодняшней аварии, перед тем как принять одно важное решение, ты захочешь посмотреть в Скрижалях наиболее вероятный вариант дальнейшего хода событий, но неверно сформулируешь вопрос, поэтому увидишь гораздо больше, чем планировала узнать… Собственно, тебе не нужно знать этого и сейчас… Но для того чтобы ты действительно захотела вернуться домой сегодня, вполне достаточно посмотреть первые шесть фрагментов… Я думаю, ты будешь рада, и нам уже не придётся тебя уговаривать… Но ты не должна задерживаться дольше шестого фрагмента, это опасно! Когда последняя, седьмая секунда, которую мы попросили максимально замедлить, перетечёт в восьмую, ты должна мгновенно вернуться на Землю, в своё тело… Мы будем находиться Там и не сможем помочь тебе, если ты не почувствуешь, что время истекло, и тогда ты останешься здесь навсегда…
– А как мне понять, где заканчивается шестой фрагмент?.. – уже сгорая от нетерпения забраться в 23 июня 2014-го, с волнением спрашиваю я.
– В конце шестого фрагмента ты спускаешься со сцены, на которую ещё никогда не поднималась…
– Хорошо, спасибо! – радостно киваю я и уже было лечу по коридору к выходу, как Монахиня догоняет меня.
– Алиса!
Я оборачиваюсь. Она загадочно улыбается:
– Если у нас всё получится, я разрешаю тебе отмечать свой второй день рождения в мой… Даже несмотря на то, что ты мгновенно позабудешь, вернувшись обратно, как мы тут для тебя сегодня старались…
Я улыбаюсь:
– Я не забуду…
– Когда вернёшься в тело, – произносит Мужчина в чёрных одеждах с белым воротником, – тебе будет очень-очень больно… Но ты быстро поправишься… До свадьбы заживёт, вот увидишь… И ты будешь самой красивой невестой…
Они подходят к Окну в мир и машут мне руками на прощание… А я – им… Почему-то я теперь уверена, что вернусь…
И уже через мгновенье я оказываюсь у входа в свой Дом Жизни…
* * *
23 июня 2012. 19:32:07. Дом Жизни
Я оглядываю здание снизу вверх, считая этажи. Во всех окнах первых тридцати пяти горит свет. На тридцать шестом большинство окон совсем туманны, в одном из них – свеча. Всё, что выше, – ещё более призрачно.
Я вздыхаю и захожу внутрь. Нажимаю в лифте «3» и «8» и мгновенно оказываюсь на тридцать восьмом.
Здесь совсем темно и туманно одновременно. Я пытаюсь осторожно плыть вдаль, к двери в 23 июня 2014-го, но внезапно останавливаюсь – любопытство берёт надо мной верх: вряд ли случится что-то страшное, если я хоть одним глазком астрального тела загляну в замочные скважины дверей, расположенных на том же этаже, но до нужной мне даты.
* * *
5 апреля 2014. Утро. Высоцк
Маленькая комнатка на чердаке с окошком на крышу. Я – та, другая, в будущем – ещё нежусь в кровати, как раздаётся телефонный звонок, и, судя по разговору, это – астролог. Она поздравляет меня с днём рождения и интересуется, смогла ли я уехать в Высоцк, чтобы вывести Солнце и Уран из VIII Дома Смерти в IX.
– Да, я – в Высоцке… Алина, а когда, вы там говорили, следующий сложный год, когда Плутон «наедет» на Венеру?
Астролог что-то отвечает, но я не слышу, хотя знаю, что Плутон – «смерть», а Венера – «любовь». И это означает, что…
– Понятно… Ладно… Только для начала хорошо бы эту Любовь найти, а потом уже за неё попереживать…
Они прощаются. И внезапно раздаётся ещё один звонок. Я уже собираюсь скользнуть к другой двери, но почему-то задерживаюсь.
Я вижу, как Я-другая улыбается: видимо, ей очень приятно, что её поздравляет с днём рождения именно этот человек… Я – та, другая – смеюсь и отвечаю звонящему:
– Нет, дорогой, это Я тебя поздравляю с тем, что я родилась… Иначе тебе никто бы никогда не посвятил таких стихов…
Я отхожу от двери в 5-е апреля, задумавшись над своей собственной фразой. Но у меня нет времени на размышления, и я скольжу дальше.
* * *
14 апреля 2014. Москва. Клуб-ресторан «Петрович»
В зале с приглушённым светом – аншлаг, сегодня – вечер «Россия – Испания», на котором присутствует президент Международной Ассоциации Граждан Искусства Светлана Дион, прилетевшая из Мадрида.
Я – та, другая, в будущем – иду к сцене, как внезапно кто-то дёргает меня за руку. Я оборачиваюсь и вижу Лену Воронову – близкую знакомую Светланы, но живущую в Москве, а не в Мадриде.
Я радостно приветствую её. Мы виделись всего два раза в жизни. И первый из них – в том страшном 2006 году, когда я онемела и ни с кем не разговаривала. Одна женщина, зная о моём ужасном состоянии, посоветовала обратиться к Лене. Но разговора не получилось – я молчала, а она говорила мне про то, что есть и что будет.
Второй раз мы пересеклись с Леной уже году в 2008-м, на литературном вечере в доме-музее Марины Цветаевой в Борисоглебском. Я спросила её, когда же наконец Он появится в моей жизни…
И вот сейчас я чуть ли не встаю перед ней на колени и с умоляющим о пощаде взглядом произношу:
– Ну-у-у!!! Что видишь??? Только не говори опять, что лет через…
Она смеётся и пристально смотрит мне в глаза, на самом деле обращаясь к Иной Реальности:
– Летом… Не в начале… Конец июля – август… Ну-у-у… может, сентябрь… Жди чуда!..
И я радостно выхожу на сцену…
* * *
17 апреля 2014. Вечер. Москва
Я вижу себя с сыном. Мы возвращаемся домой от метро. И я осторожно произношу:
– Я хотела с тобой поговорить…
– Говори, – спокойно разрешает он.
– Я подумала… ну-у… понимаешь, мне… хочется быть счастливой… Я не хочу себя хоронить, я же ещё – не совсем «баба-яга»… А ты уже вырос… И с лета будешь жить в основном у бабушки… А я бы хотела встретить человека, с которым встречу старость…
– А у тебя уже кто-то есть на примете?
– Нет… Многие говорили, что я могу эмигрировать… И мне кажется, я уже всё сделала здесь, что могла… Я хочу начать новую жизнь… Но сначала нужно где-то найти того человека… И ещё – прежде чем искать – отредактировать стихи, а потом… осенью… я хочу активно заняться своей личной жизнью, чтобы в следующем году, когда ты поступишь в институт, я смогла бы уехать отсюда… У меня сейчас по звёздам ну очень идеальный год, чтобы нам встретиться и, возможно, даже пожениться…
– Отлично, самый идеальный вариант для всех, мам… Я – за… Только деньги на квартплату высылай, пока я буду учиться…
– Да, чтобы я была спокойна, тебе обязательно нужно поступить в институт. А потом будешь ко мне приезжать в гости на каникулы.
– И внуков тебе на лето сдавать… А где бы ты хотела жить?
Я отхожу от двери, улыбаясь и вздыхая с грустью одновременно, – получается, ни Человека, Которого Не Было, ни Человека в Чёрном так и не появилось в моей жизни…
Я могла бы поехать в Венецию 23 мая. Меня приглашала Лариса Кузьминская в литературную поездку на несколько дней по местам Бродского с различными выступлениями. Но у меня закончился загранпаспорт. И новый я получаю только в июне.
Внезапно мне звонит поэтесса, которая поехала с Ларисой, но вернулась раньше.
– Знаешь, там, в Венеции, я познакомилась с Сюссанной… Она живёт в Венеции уже лет двадцать, у неё муж – итальянец. Вообще, она занимается экскурсиями. Но сказала, что если у меня есть знакомые «невесты», то у неё есть знакомые «женихи»… Ты как?
* * *
Май 2014. Москва. Союз писателей
Мне звонит Сюссанна, которой накануне я отправила официальное письмо от МГО СПР с просьбой рассмотреть возможность проведения литературного фестиваля в Венеции в октябре 2014 года. В письме стояла автоматическая подпись с указанием не только телефона, но и моего сайта, который я не обновляла уже лет сто…
– Александра!!! – восклицает она прямо «с порога». – Вы не поверите, но я зашла на ваш сайт и в рубрике «Фото» нашла СЕБЯ на одной из ваших фотографий!!!
– СЕБЯ??? – удивлённо восклицаю я и чуть ли не подпрыгиваю.
– Да! И знаете где? В Венеции!!! На кладбище!!! На могиле Бродского!!! Вы там были с Евгением Борисовичем Рейном! А я проводила для вашей делегации экскурсию!!! Фестиваль организуем, а жених вам из Венеции не нужен?..
* * *
1 июня 2014. День. Москва. Кухня
Я сижу на кухне за ноутбуком и с улыбкой набиваю «письмо в пространство вариантов», удивляясь самой себе: странное желание озвучить намерение найти мужа (ну или мужчину), с которым я встречу старость, пришло мгновенно, прямо посередине воскресного дня.
Но я не просто должна написать это письмо, а отправить. Отправить тем, кто хоть каким-то боком связан с заграницей – часто бывает там, или живёт за рубежом, или собирается поехать куда-то в командировку или просто отдохнуть этим летом. Даже если адресаты сочтут меня сумасшедшей, письмо, так или иначе, они прочитают, и в том месте, где они находятся, моё намерение прозвучит и зафиксируется.
Я с улыбкой отправляю письмо в пространство и забываю о нём.
* * *
23 июня 2014. Ночь. Москва. Кухня
Я добираюсь до двери в 23 июня 2014 года с предвкушением долгожданного мною хэппи-энда, после которого я обязательно вернусь сегодня домой, в своё 23 июня 2012 года, чтобы дожить до светлого дня…
Я проскальзываю внутрь и, оказываясь на кухне, сливаюсь с собой там, в 23 июня 2014-го, чтобы посмотреть, что мне покажут в очередной медитации…
«Главное – не забыть вовремя вернуться… После шестого фрагмента…»
* * *
I
Я – на знакомой поляне в горах. Светит солнце, играет светлая музыка. Я направляюсь к ста восьми источникам, подхожу к одному из монахов.
«Я ХОЧУ ЗНАТЬ, ЧТО БУДЕТ…» – категорично формулирую я и…
…мгновенно оказываюсь в иссиня-чёрной Вселенной.
Внезапно прямо передо мной, будто преграждая мне путь, появляется мама. Вот уж кого я не ожидала тут увидеть, так это её!
Она почему-то вся… чёрная. У неё жуткое, мрачное выражение лица, я никогда раньше не видела её такой – ни здесь, ни там, на Земле, когда она была ещё жива.
Мама молчит… Нехорошо молчит… В её молчании – что-то трагичное… Какая-то невысказанная боль…
Мне становится не по себе. Я пытаюсь понять, почему она такая и почему она сейчас возникла передо мной здесь, преграждая мне путь. Наверное, она знает нечто, чего она мне не желает, или не желает того, чтобы я об этом узнала…
«МАМА!!!» – произношу я, и…
Она отступает – встаёт слева от меня, боком, лицом ко мне в профиль. Я смотрю в Вечность.
И мгновенно передо мной на расстоянии меньше вытянутой руки появляется… Человек, Которого Не Было…
Я не верю своим глазам – я вижу его отчётливо, не как призрака или светящееся пятно фантома… Он смотрит на меня и молча протягивает мне правую руку…
Я продолжаю стоять, не протягивая ему руки, и поворачиваюсь к маме:
«Мама, ты считаешь, что я недостойна этого? Разве я не выстрадала своего счастья? Я так хочу любви…»
Мама молчит, она даже не смотрит на меня, такая же чёрная, мрачная, категорично нежелающая того, чтобы было так, как я хочу… Но внезапно она берёт мою левую руку и кладёт в его правую, а сама как бы запечатывает наши руки своей ладонью сверху. Она делает это с тяжёлым сердцем, уступая мне… И я обращаю внимание, что и ладонь у неё такая же чёрная, как и она сама.
Я вижу, как из-за спины Человека, Которого Не Было подходит папа. Он смотрит на меня с улыбкой или даже с доброй усмешкой. Левой рукой он касается Человека, Которого Не Было, а правую кладёт поверх маминой.
И они с мамой уходят в небо.
Мы остаёмся вдвоём. В иссиня-чёрной звёздной Вселенной… И он молча говорит: «Ну… иди ко мне…».
И я обнимаю его за шею, а Он обнимает меня, и я так рада, что мы наконец-то вместе.
Он берёт меня за руку, и мы идём куда-то в горы, медленно, не спеша. И мне так хорошо от осознания того, что Он – рядом…
II
Мы оказываемся над пропастью, там, где со всех сторон – горы и есть призрачная нить, ведущая к монастырю, но сейчас её нет. Играет светлая музыка. Чёрные молчаливые горы и жёлто-красное небо. И мы ходим с ним по воздуху как бы играя, шутя. Я – в красном платье. Он в какой-то майке и в джинсах. Я рисую Ему крылья за спиной. Вернее, белым волшебным мелом – контур крыльев. И контуры тут же заливаются белой краской и превращаются в крылья. Совсем небольшие, но очень красивые, как настоящие… А Он рисует такие же мне. И у меня теперь тоже есть маленькие белые крылышки за спиной, на красном платье. Я улыбаюсь Ему, а Он – мне. Мы играем, по очереди притворяясь, что падаем в пропасть, но тут же взлетаем обратно: то Он меня «ловит», чтобы я не упала, то я – Его. И мы смеёмся как дети. И мне так хорошо рядом с Ним…
III
Закат солнца… Он рисует на «холсте» неба контур домика. Как рисуют дети: треугольник – крыша, квадратик – основание, дверь – прямоугольник. Он открывает дверь и ведёт меня в дом за руку.
Мы входим в контур домика на небе и оказываемся в реальном доме на земле, где я отчётливо вижу мебель и всё, что находится в этом месте. Мы оказываемся на кухне и собираемся перекусить – что-то готовим, но совсем быстрое, лёгкое.
Потом мы стоим слева, почти там, где дверь, через которую мы сюда попали. Наверно, я собираюсь уходить. Он – напротив, близко-близко. И мы молча смотрим друг на друга. Его крылья отрываются от спины и бесшумно вальсируют на пол. Он осторожно снимает мои крылья, и они присоединяются к его крыльям на полу. Он обнимает меня и мысленно говорит глазами: «Ну, иди ко мне…». – «Я… боюсь тебя…» – отвечаю я так же мысленно и чувствую, как замирает сердце… И Он тихо-тихо успокаивает: «Не бойся…».
IV
Уже не кухня – возможно, другая комната, возможно, другой дом. Но это не моя квартира. И не моя дача. Я знаю, что на улице – за полночь. Знаю, что я ложусь спать позже, чем Он. Знаю, что мне сейчас показывают не одну какую-то ночь, а целый большой период, неопределённый во времени; возможно, мы живём вместе, возможно, я очень часто приезжаю к Нему – в те дни, когда мой сын ночует у своей бабушки.
Я вижу двуспальную кровать. Он уже спит. Я ложусь рядом, на «своей» половине, стараясь не потревожить его мирный сон, укрываюсь одеялом и думаю о том, какое же это счастье, что мы – вместе… Я счастлива, потому что Он – рядом. Потому что я – с Ним. Потому что я Его очень люблю.
V
Мы – где-то в горах, там, во Вселенной. Появляется Важная Персона. В чёрном (или почти чёрном) костюме, в белой рубашке, без галстука. Он подходит ко мне, мы здороваемся. Они идут вдвоём и встают друг напротив друга. О чём-то разговаривают. Я стою за спиной Человека, Которого Не Было. Я знаю, он говорит с Важной Персоной обо мне.
VI
Восход солнца в горах. Я иду по центру, они держат меня за руки. Важная Персона – слева, Человек, Которого Не Было – справа.
Они ведут меня к восходящему солнцу. Подводят близко-близко. Они хотят, чтобы я слилась с Солнцем, чтобы я стала Солнцем. Я, в красном платье, вхожу в солнечный диск и сливаюсь с ним. Солнце восходит ярко-жёлтое, скорее даже тёмно-жёлтое, на нём белыми буквами курсивом проявляются мои имя и фамилия, дальше какое-то название чего-то – не знаю, не вижу. Но меня больше нет, потому что я стала Солнцем.
Я вижу сцену. Зал меньше, чем Большой зал ЦДЛ. На этой сцене я никогда ещё не стояла. Возможно, это «Политех», где однажды я побывала по приглашению Надежды Рейн. Возможно, какой-то другой зал.
Свет выключен, но я вижу, что Важная Персона сидит в первом ряду почти по центру, а Человек, Которого Не Было – где-то дальше, ряд десятый, возможно, ближе к центру с правой стороны зала, если смотреть на сцену.
На сцену вызывают меня. Я – в тёмно-синем платье, на мне какая-то лента. И ещё один ну очень важный человек выходит на сцену, поздравляет меня и дарит цветы. Я улыбаюсь, мы стоим какое-то время молча – нас фотографируют. Я понимаю, что вот она – та вторая большая лестница.
И я спускаюсь вниз… К Человеку, Которого Не Было… И я счастлива…
Внезапно я вспоминаю слова Зеленоглазой женщины: вернуться обратно вовремя! Когда я спущусь со сцены, на которую ещё никогда не поднималась…
Я с радостью покидаю комнату «23 июня 2014-го» и возвращаюсь в Библиотеку…
* * *
23 июня 2012. 19:32:07. Библиотека Вселенной
Улыбка не покидает моего лица… Я подхожу к Окну в мир… Вижу, как медленно материализуются машины на трассе… И с нетерпением жду, когда появится призрачный циферблат, и секундная стрелка звучно сместится на одно деление вправо…
Но… внезапно я вспоминаю… МАМУ… И странное нехорошее предчувствие закрадывается в душу… Мама… почему ты так НЕ хотела этого??? Почему???
Страшная мысль пронзает меня холодом… Мне становится совсем не по себе… Мама!!!
Я понимаю, что так и не увидела того, что случится со мной в Венеции… Или теперь Венеции уже не будет?.. Но что будет дальше?.. Что там, мама???
Я мгновенно возвращаюсь к Дому Жизни и влетаю в лифт… Быстрее!!! Я должна досмотреть всё, что мне покажут 23 июня 2014-го…
* * *
23 июня 2014. Ночь. Москва. Кухня
Я влетаю на кухню и стремительно возвращаюсь в своё тело – той меня, в будущем…
Я хочу знать правду…
* * *
VII
Тишина. Горы. Утро. Мы – там, где сто восемь источников. Музыка играет спокойная, светлая, радостная, добрая. Он сидит на поляне, опираясь спиной на гору, а я лежу у него на коленях, в красном платье, лицом – в чистейшее голубое небо. Мне так спокойно, так хорошо. Мы – вместе. И всё, что я видела когда-то, сбылось.
Внезапно я чувствую, как сзади надвигается что-то страшное, ужасное и непоправимое. Музыка не меняется, она по-прежнему спокойная, лёгкая – в полном диссонансе с тем, что я сейчас увижу и что буду чувствовать дальше.
Я поднимаюсь с его колен и оборачиваюсь. Ужас от осознания представшей перед взором картины парализует меня, – я вижу родителей. Они идут к нам с неба. Чёрная мрачная мама. И папа. Только теперь он уже не улыбается.
Они подходят всё ближе и ближе, неумолимо… Я знаю, зачем они идут сюда… Каждый их шаг – нож в моё сердце. Я начинаю кричать и плакать: «Мама!!! Не смей! Нет! Уходите обратно! Ты не имеешь права этого делать!!!»
Но они подходят к нам. Мама смотрит на меня так, что мне становится жутко, – она знала. Знала заранее, ЧТО будет.
Они берут Его за руки. Мама – за левую, папа – за правую. Я продолжаю кричать, чтобы они убирались прочь, туда, откуда пришли, но я стою как парализованная и не могу даже пошевелить рукой, чтобы задержать его здесь…
Он всё понимает, но улыбается и говорит мне ласково-ласково, как бы извиняясь: «Я выполнил своё предназначение в твоей судьбе…»
И родители забирают Его к себе, на небо. Они медленно удаляются, а я не могу пошевелиться, будто прикована к этому месту, не могу ничего изменить. У него на спине появляются те маленькие белые крылья, которые я рисовала Ему когда-то…
Я плачу. Я не хочу в это верить. Я не понимаю, как теперь жить и зачем. Мир рухнул… Он никогда больше не будет для меня существовать, этот мир…
Ко мне подходит сын. Он всё знает – но том, что мы были вместе, и о том, что Он ушёл в небо.
Я смотрю на тающие в небе фигуры. Внезапно Он оборачивается. И на мгновение возвращается, подходит, вытирает мне слёзы, улыбается и говорит: «Ну не плачь, мы же ещё обязательно с тобой встретимся Там…»
А я ещё больше плачу, потому что знаю, что мы больше не встретимся: «кармический узел» развязан – Он выполнил то, что когда-то обещал… Он не смог бы отсюда уйти, пока не сделал бы этого… Но мне этого и не было от Него нужно… И я Его давно уже простила…
И Он исчезает… В Небе… Навсегда…
VIII
Я не могу сдвинуться с места. Я не хочу больше жить. Сын берёт меня за руку и сочувственно произносит: «Пойдём, мам, пойдём…»
Он ведёт меня к нитке, протянутой над пропастью и ведущей к монастырю.
Я иду совершенно автоматически… Я больше не хочу ничего видеть, никого видеть… Подо мной – бездна. Вокруг – множество людей. Я не знаю их. Я их вообще не замечаю. Потому что их больше для меня не существует. Вообще никого. Я иду в чёрном платье. Светит солнце. То самое – моё – солнце. «Солнце – на чёрном фоне», – как сказала одна ясновидящая когда-то… Играет весёлая музыка. Люди вокруг суетятся, пытаются обратить на себя моё внимание, им всем что-то от меня нужно, но они все – фальшивые… Я молча иду вдаль, не отвечая никому. Я перестала говорить. Я стала немой. Навсегда. Он забрал с собой на небо мой голос…
«Заварила лесные травы и читала мне вслух ладони: „.Вижу лучик твоей я славы, вижу лучик на белом фоне“. Книги Судеб листая главы, подбиралась всё ближе, ближе: „.Много лучиков вижу славы, на багровом их фоне вижу“. И, прощаясь, глухим и слабым, в палантине своём узорном: „.Вижу Солнце твоей я славы, вижу Солнце на фоне чёрном“».
Ко мне подходит Человек в Чёрном… Там, посередине пропасти… Он берёт меня за руку, улыбается и пытается сделать так, чтобы я заговорила… Но я молчу… Я понимаю, что он любит меня… И ему ничего от меня не нужно… Он просто хочет вернуть меня к жизни… Но моя жизнь закончилась в тот день, когда ушёл тот, кого я так любила и буду любить вечно, – я уже умерла, тогда… «Смерть», «Солнце», «Любовь» – те три карты Таро, которые читаются теперь как: «Смерть Солнца из-за Любви»… Им всем только кажется, что я – живая… Меня больше нет… И мне больше ничего не нужно здесь… Я не хочу жить…
IX
Тёмно-тёмно-синяя Вечность. Огромная гора, похожая сверху на Вавилонскую башню. По внешней стороне – спиралевидная золотая лестница. Я стою на вершине горы в красном платье. Одна. Совсем одна. В чёрной и столь глухой к моей боли пустоте Вечности. Когда-то я хотела добраться сюда сама, чтобы доказать Ему, кто я и как он ошибся… Но когда мы были вместе, мне это стало не нужно… Зачем мне эта гора без Него? Зачем вообще всё, что находится в Земной Реальности, если в ней Его нет? Я вернула бы все свои награды, всё, что у меня есть, чтобы Он вернулся ко мне… Я хочу, чтобы Он забрал меня к себе в небо…
Я же – мёртвая… Им всем только кажется, что я – живая… Я не хочу больше жить.
Я спускаюсь с горы к чёрно-синему морю. Только небо и море. Луны нет. Есть чёрная лодка. В ней – я и Человек в Чёрном. У него седые, почти белые, волосы. Он сидит напротив, ласково улыбается и гребёт вёслами. Я знаю, что он любит меня. Он хочет мне помочь. Поэтому и увозит далеко-далеко. Он очень хочет, чтобы я пришла в себя. Как давно мы знакомы? Я не знаю. Не помню. Я не хочу ничего помнить – это слишком больно… И мне уже неважно, куда и зачем он меня везёт. Потому что я знаю, что ничего не изменится. Никогда…
Я молчу – немая, настолько глубоко ушедшая в себя с того момента, как мир рухнул, что земная реальность для меня больше не существует и не будет существовать, я её почти не вижу – не хочу видеть. Я ничего не хочу. Я послушно делаю то, чего хочет Человек в Чёрном, чтобы не огорчать его, потому что он меня действительно любит.
Мы причаливаем к Сан-Марко. Ночью. Он привёз меня в мой любимый город. Он думает, что эта поездка поможет мне вернуться обратно… Но…
X
Но… я ступаю на Сан-Марко и не узнаю свой любимый город. Теперь я вижу его ИНАЧЕ – он похож на Чёрный Зловещий Город на картинах композитора, страшный город, утопленный в кромешной тьме, картонный, как декорации на театральной сцене…
Весь земной мир – не только Город-на-Воде – огромная театральная сцена, где люди – актёры, а призраки – зрители. Но люди, не осознавая, что вовсе не они, а призраки пребывают в настоящем мире, облачены в костюмы земных тел и играют на сцене театра в окружении картонных, фальшивых декораций, которые могут быть мгновенно разрушены Тем, кто постоянно прописывает в Скрижалях сюжетные нити пьес их Судеб. Эти странные существа – люди – зачарованы магической иллюзией сменяющихся обманчивых декораций, пленены ими настолько, что лишь одна смерть в состоянии сорвать венецианские маски, сросшиеся с их лицами.
Ночь… Я – на Сан-Марко, пытаюсь отыскать в кромешной тьме хоть одного светлячка-фонарика, но тщетно – Город обесточен, я не вижу в нём света. Вокруг меня – только чёрные мёртвые дома. Здесь всё – ненастоящее. Картонное. Пугающее. Зловещее…
Мне очень плохо. Я бегу в голубом длинном платье, точной копией Лунной Девочки, которую я рисовала на своих картинах когда-то, в даль, по мостикам, пытаясь найти Реку. Бегу, задыхаясь, вдоль декораций чёрных картонных домов, где ни в одном из окон не горит свет.
Человека в Чёрном нет рядом – он спит. Я сбежала от него в Ночь. Я не хочу жить. Я ищу Ту Реку, которая уносит души на небо.
Я вспоминаю своё старенькое стихотворение про Лунную Реку, написанное, когда мы познакомились с Человеком, Которого Не Было. На одном из берегов меня ждёт мама, на другом – живёшь Ты, а я плыву между Тем миром и Этим, между Мамой и Тобой… Но теперь я не хочу быть между… Потому что ТЫ – ТАМ, ГДЕ МАМА…
Я нахожу Точку Перехода – добираюсь до места, где нет мостика, но есть ступеньки с обеих сторон в воду, друг напротив друга. Перепрыгнуть на другой берег не получится. Там – Зазеркалье, в нём отражается всё, что находится с этой стороны, где зачем-то Он оставил меня… Никто не видит Зазеркалья, кроме меня… И никто не видит то, ЧТО я вижу, КАК я теперь вижу этот земной мир… Я уже не могу видеть его таким, как раньше… Он перестал для меня существовать. Он стал картонным… Чёрным… Зловещим… В то время как для всех остальных мир – по-прежнему цветной, в нём горят фонари, в нём есть солнечный свет, в нём всё ещё живое… Для них…
Я сажусь на ступеньки, ведущие в воду, – жду родителей, которые вот-вот придут за мной из Зазеркалья, чтобы навсегда забрать отсюда. Я смотрю на чёрное небо – в нём висит огромная Луна… Она – тоже картонная… И я смотрю в Реку – кто-то вырезал картонную копию небесной Луны и положил её на такую же картонную воду. И в этот момент, вспоминая свою Натальную карту с раздвоенной Луной в Близнецах в XII с чёрным аспектом к Нептуну в VI, я понимаю, что я… сошла с ума…
Вдали появляются родители. Они приближаются ко мне из Зазеркалья, чтобы наконец-то забрать меня в реальный мир. Я рада. Я спокойна. Они подходят к ступенькам… Мама, ты не хотела, чтобы всё это произошло со мной, потому что ты пережила смерть папы, а я…
Внезапно за спиной раздаются гулкие шаги – Человек в Чёрном бережно берёт меня на руки, как маленькую девочку, и уносит отсюда…
Я знаю, что ему очень тяжело со мной. Он всё понимает. Но он любит меня. Он хочет, чтобы я ожила. Он всё ещё надеется, что я поправлюсь… Мне жаль его, но я не хочу жить.
XI
Сан-Марко. Утро. Солнце. Площадь постепенно оживает, наполняется людьми. Я стою где-то ближе к собору, у колонны, так, что вижу море и собор Святого Георгия на острове напротив. Я – в белом платье. Играет какая-то весёлая музыка. Я постепенно начинаю видеть город таким, каким видела его когда-то. Но я не помню, как я здесь оказалась и что я тут делаю… Память туманна… Я вообще ничего не помню…
Рядом со мной – призраки: мои друзья из Библиотеки Вселенной и родители. И Человек в Чёрном. Он улыбается мне и приглашает потанцевать прямо на площади. Призраки окружают нас. Их никто не видит, кроме меня. Жаль. А я вижу их теперь постоянно и отчётливо, даже днём. Гораздо отчётливей, чем всё, что видят обычные люди здесь… И призраки шепчут мне: «Алиса, ну улыбнись же! Давай, улыбайся! Потанцуй, ну пожалуйста! Ты же так этого когда-то хотела – сегодня у тебя праздник! ОН нужен тебе!»
И я понимаю, что сегодня у нас – венчание. Поэтому я – в белом платье. Но у нас не будет гостей – только он и я. Вернее, наши гости – это мои призраки.
Мы танцуем с ним на Сан-Марко. Призраки подхватывают голубей и подбрасывают их на нас, заставляя меня улыбаться…
Мы венчаемся. Возможно, в соборе Святого Георгия, возможно – где-то ещё. Он надевает мне обручальное кольцо на правую руку. То самое, которое я видела когда-то так отчётливо… И внезапно память возвращается полностью, я вспоминаю всё, что было. Как рухнул мой мир, когда ушёл тот Человек, Которого Я Любила… И отчаянье захлёстывает меня… Я будто предаю его… Потому что я его люблю… Возможно, ещё сильнее, чем раньше… Я хочу быть с ним… Там, на небе, а не здесь… Я не хочу больше жить…
Мы стоим в соборе. Человек в Чёрном улыбается. Он меня любит. Думает, что я пришла в себя. И что теперь я обязательно поправлюсь… И я делаю вид, что всё хорошо… Я через силу улыбаюсь ему. Но я не хочу жить. Совсем… Я понимаю, что дни мои в этом мире уже сочтены… Я просто не хочу его огорчать. Ему будет очень больно…
Вечером он оставляет меня одну… Совсем ненадолго… В той квартире, где мы живём здесь… Всё снова – картонное… Ненастоящее… Зловещее… Я здесь – в тюрьме… Я хочу выбраться наружу… И я…
«Не жалей, художник, ярких красок девочке с душою пилигрима! – В галерее карнавальных масок нарисуй, пожалуйста, без грима… С криком в Небо! С лучиком Надежды! В Вечность, распростёршую объятья! Человека красят не одежды, – нарисуй, пожалуйста, без платья… На огромный Океан похожей! – Жаждою Любви! – Я так хотела жить, художник, но уйдёшь ты тоже… Нарисуй, пожалуйста, без тела… Меня…»
XII
Сан-Марко. Пристань. Утро. Солнце. Лодка и Человек в Чёрном. В лодке – мой гроб. Чёрный. Деревянный. Крест вдоль крышки очень тоненький, патинирован под серебро. Гроб закрытый. Его не будут открывать. Лодочник везёт нас на остров Святого Георгия. Потом они повезут меня на остров-кладбище Сан-Микеле.
Кто-то звонит на мой мобильный телефон. Человек в Чёрном отвечает, что я умерла. Во сне… Он никогда никому не скажет правды о том, что я была не в себе и порезала вены. Потому что он очень любит меня.
Мне спокойно и легко. Потому что я освободилась. И сознание теперь прояснилось окончательно – я стала такой же, какой была до того момента, как мир рухнул. Я отчётливо всё помню и осознаю. И Венеция теперь – не чёрная, не картонная, а живая, солнечная, такая, какой я всегда любила её. И я улыбаюсь.
Справа на небе, куда я медленно ухожу, поднимаясь всё выше над Землёй, идут ко мне навстречу родители.
Слева на небе я вижу фильм, который сняли обо мне… Последние кадры. На последнем – я улыбаюсь в красном платье. Титры. Конец фильма. Этот фильм на Земле смотрит мой сын.
Лодка с телом причаливает к острову Святого Георгия.
Я ухожу в небо абсолютно спокойной – я всё сделала здесь. Меня не тянет сюда возвращаться.
На мгновение я оказываюсь над своей могилой. Гроб опускают в яму. Человек в Чёрном бросает горсть земли. Я вижу место, где меня хоронят. И призраков из Библиотеки Вселенной. Они улыбаются мне: «Ну что, теперь ты с нами? Отмучилась?» Я с улыбкой киваю в ответ. И ухожу.
* * *
23 июня 2012. 19:32:07. Москва. 53-й км МКАД
В убитой машине с колёсами, смотрящими в разные стороны, искорёженным передним бампером, открытой крышкой багажника и боковыми окошками, под свинцовой тучей, из которой начинает накрапывать дождик, с почти сдувшимися шторками и подушками играет ветер.
Её голова безжизненно опущена на руль… В ногах – раскрытый старенький томик стихов Александра Блока, на страницы которого капает кровь…
«Плутон застыл на куспиде VII-го, Транзит звенит смещением пространств… Ты, боль моя, похожа на немого в прощальном зале траурных убранств… Ты потеряла голос, тело, имя, но не исчезла – отпоют вослед того, в ком ты жила, устами чьими катренами кричала столько лет… Теперь твой дом навек – в моих страницах, оставь меня в посмертной тишине, позволь заснуть, пусть в облаках приснится, что эта жизнь всего лишь снилась мне…»
* * *
23 июня 2012. 19:32:07. Библиотека Вселенной
Марина подбегает ко мне, тормошит за плечи и разрушает загробную тишину своим криком:
– Ты должна ВЕРНУТЬСЯ!!! СЛЫШИШЬ!!! ДОЛЖНА!!! Ты не имеешь права оставаться здесь!!!
Я молчу… Встаю и медленно плыву к Окну в мир… От серебряной нити, ведущей в земное тело, уже почти не осталось и следа – она обесточена.
– Твоё эфирное тело умирает!!! Что ты творишь, Алиса!!!
– Алиса, ты видела больше, чем то, что имела право увидеть, да? – печально спрашивает Монахиня, подходя ко мне и присаживаясь на подоконник.
Я молча киваю… Я не в состоянии формулировать что-либо даже мысленно…
– Алиса, – слышу я знакомый голос за спиной, понимая одновременно, что он не принадлежит обитателю Библиотеки.
Я оборачиваюсь и вижу перед собой Раису Ахметовну Мансурову… Но она же ещё жива!
– Я пришла, чтобы ты вернулась…
Я отрицательно качаю головой.
– Я знаю, что ты видела Там… – печально произносит она. – Я сама это пережила, помнишь?
Я внезапно вспоминаю тот день, когда она просила меня помочь…
– Поэтому я сейчас здесь, чтобы помочь тебе… Сценариев будущего – всегда несколько, Алиса… Всё, что ты видела сейчас, ещё не зафиксировано жёстко, твоё будущее похоже на знак бесконечности, горизонтальную восьмёрку. Поменяв пространство и время в точке переплетения двух окружностей, восьмёрка может превратиться в совсем иную фигуру…
Я постепенно начинаю приходить в себя и смотрю на неё с какой-то хрупкой надеждой.
Монахиня тяжело вздыхает:
– Она уже не успеет. Секундная стрелка вот-вот сместится вправо… А как мы старались…
– Но можно попросить Хранителя Времени продлить эту секунду ещё на чуть-чуть… – тихо произносит Мужчина в чёрных одеждах.
– Что сократит её жизнь ещё больше… – мрачно вздыхает Зеленоглазая женщина…
Я киваю им, что согласна… Мужчина мгновенно исчезает из зала, чтобы успеть к Хранителю Времени вовремя.
– Отлично, – говорит Раиса Ахметовна и берёт меня за Руку.
– Я должна поменять что-то в первых шести фрагментах? – спрашиваю я с затаённой грустью.
– Нет, это ничего не изменит. Ему нужно отдать тебе свои долги, а тебе – простить его.
– Уже… – тихо произношу я.
– Я знаю… Но это ещё не всё… Выдержите ключи от смерти друг друга, Алиса…
– Но я не знаю, как можно поменять что-то дальше… В седьмом фрагменте я будто парализована, прикована к тому месту и не могу даже пошевелить рукой… А после всё происходит автоматически, я уже не смогу что-либо изменить, потому что…
– Послушай, сегодня 23 июня 2012 года. Ты зашла в 23 июня 2014 года. В тот день ты бы увидела все эти двенадцать фрагментов, даже если бы сегодня ты остановилась на шестом. Таким образом, тебя в любом случае предупредили бы Свыше заранее, чтобы ты смогла изменить сценарий… Изменить положение планет в Солярном году и спасти его… Ты научишься это делать, Алиса… Если вернёшься на Землю… Для начала ты сама уедешь в Елабугу в свой следующий день рождения, чтобы пережить очередное тяжёлое лето… А затем…
Я вопросительно смотрю на неё.
– Да, ты всё правильно поняла… Но на всякий случай, чтобы быть уверенной в том, что иные варианты в пространстве существуют, и ты видела всего лишь один из них, ты можешь сейчас вернуться в 23 июня 2014-го и посмотреть любой другой из возможных. Ты должна позволить ему выполнить своё предназначение в твоей судьбе, а ты станешь его ХРАНИТЕЛЕМ, Алиса, потому что это – твоё предназначение… Ты должна вернуться, чтобы спасти ему жизнь… Ты же любишь его?..
– Мне страшно, что я не смогу его задержать… – говорю я.
– Я буду рядом с тобой, пойдём, Алиса… У тебя очень мало времени… Но помни: всё, что ты сейчас увидишь, – лишь очередной из многочисленных вариантов будущего.
* * *
I
Ко мне навстречу из иссиня-чёрной Вселенной идёт мама. Она – в белом платье, улыбается, подходит и целует мои запястья. Справа – папа. Он в чёрном костюме и белой рубашке. Я вспоминаю, что они были такими на своих свадебных фотографиях. Я замечаю на маме небольшую фату. Мама встаёт слева, папа – справа, а Раиса Ахметовна – за мной.
И мгновенно передо мной на расстоянии меньше вытянутой руки появляется Человек, Которого Не Было… Я вижу его отчётливо, не как призрака или светящееся пятно фантома… Он смотрит на меня и молча протягивает мне правую руку… В прошлый раз я видела его в другой одежде. Сейчас он в светлом костюме и белой рубашке, а я почему-то – по-прежнему в красном платье.
Я протягиваю ему правую руку. Мама надевает мне на голову свою фату. А Человек, Которого Не Было – кольцо, то самое, которое я видела когда-то.
Родители на мгновение кладут свои руки на наши.
Мы идём куда-то вдаль, держась за руки. Раиса Ахметовна берёт маму, стоящую слева от неё, за правую руку, а папу – справа – за левую и тихо произносит: «Не мешайте им. Пусть идут…»
II
Я вижу сцену Большого зала ЦДЛ. Я смотрю на себя со стороны, откуда-то из воздуха, находясь где-то прямо у входа в зал. На себя, стоящую на сцене в красном платье…
Я вижу Императрицу Александру, урождённую Алису, которая подходит ко мне на сцене и трижды целует в щёки. Её никто не видит, кроме меня…
Я вижу маму и папу, и монахов из того монастыря на горе, и Раису Ахметовну, и Его – там, в зале. Монахи ходят по часовой стрелке и меняют пространство вариантов.
Я что-то читаю в микрофон… Я счастлива, что Он – здесь, со мной, рядом…
III
Закат солнца в горах… Он рисует на «холсте» неба контур домика. Как рисуют дети: треугольник – крыша, квадратик – основание, дверь – прямоугольник. Он открывает дверь и ведёт меня в дом за руку.
Мы входим в контур домика на небе и оказываемся в реальном доме, где я отчётливо вижу мебель и всё, что находится в этом месте. Мы оказываемся на кухне и собираемся перекусить – что-то готовим, но совсем быстрое, лёгкое.
Потом мы стоим слева, почти там, где дверь, через которую мы сюда попали. Наверно, я собираюсь уходить. Он – напротив, близко-близко. И мы молча смотрим друг на друга. Он обнимает меня и мысленно говорит глазами: «Ну, иди ко мне…» – «Я… боюсь тебя…» – отвечаю я так же мысленно и чувствую, как замирает сердце… И он тихо-тихо успокаивает: «Не бойся…».
IV
Уже не кухня, возможно, другая комната, возможно, другой дом. Но это не моя квартира. И не моя дача. Я знаю, что на улице – за полночь. Знаю, что я ложусь спать позже, чем он. Знаю, что мне сейчас показывают не одну какую-то ночь, а целый большой период, не определённый во времени; мы живём вместе.
Я вижу двуспальную кровать. Он уже спит. Я ложусь рядом, на «своей» половине, стараясь не потревожить его мирный сон, укрываюсь одеялом и думаю о том, какое же это счастье, что он – рядом и что я – с ним. Потому что я его очень люблю.
Я вижу выходной день… Какую-то библиотеку… Он что-то читает, а я варю ему кофе…
Я вижу Венецию, где во время литературного фестиваля, организованного Сюссанной, я оказываюсь на могиле Бродского… Но я знаю, что теперь всё будет иначе… И я спокойна… Потому что мы – вместе… и мы будем жить долго и счастливо…
V–VI
Все фрагменты дальше почти не изменяются, я вижу только подфрагменты, которых не было ранее.
Наше венчание Там, во Вселенной. Монахи что-то читают над нами и записывают про нас в Скрижаль.
Какой-то дом за границей, куда мы уезжаем, чтобы повенчаться в церкви земной.
VII
И вот внезапно мы оказываемся снова в Вечности… Чёрная бездна Вселенной. Звёзды… Музыка меняется… И мне страшно.
Я беру Его за руку, и мы вступаем внутрь Зодиакального Круга. Часы не одни, сразу две пары. Вокруг нас – монахи, мои родители и Мансурова. Я обнимаю его, а они начинают раскручивать внешние круги циферблатов с огромной скоростью, чтобы поменять пространство вариантов…
В какой-то момент я вдруг чувствую, как его душа уходит в небо. Она совсем невидимая, но я, такая же невидимая, лечу за ней вверх, чтобы вернуть её обратно, в то время как наши тела замерли внутри вращающихся часов.
Мне страшно… Мне кажется, что у меня не хватит сил…
Но мы возвращаемся… Вместе… Часы перестают вращаться… И мы выходим из замкнутого круга…
VIII–XI
Всё, что я вижу дальше, – множество отдельных фрагментов, которые невозможно удержать в памяти. Но я помню дом у моря… И вижу, как мы путешествуем по разным странам… И я знаю, что мы будем жить ещё очень долго и счастливо.
XII
Я прошу маму показать мне, как я умру…
И я вижу ночь. Кровать у открытого окна. В нашем доме. Он спит. Я ухожу из тела без боли, мгновенно, через открытое окно – к морю, где я иду по лунной дорожке, по воде, к маме и папе, которые пришли за мной в ту ночь. Мне легко и спокойно… И я знаю, что мы с Ним обязательно скоро встретимся, но уже Там…
Появляется призрачный циферблат. Секундная стрелка звучно смещается на одно деление вправо.
* * *
23 июня 2012. 19:32:08. Москва. 53-й км МКАД
Из остановившихся рядом машин выходят люди. Они подбегают к убитой на третьей полосе – с колёсами, смотрящими в разные стороны, искорёженным передним бампером, открытой крышкой багажника и боковыми окошками, – и молча заглядывают сквозь подушки и шторки внутрь…
Голова девушки безжизненно опущена на руль… В ногах – раскрытый старенький томик стихов Александра Блока, на страницы которого капает кровь…
– МЁРТВАЯ… – с ужасом восклицает кто-то из толпы.
Боль вливается в меня… Или я вливаюсь в неё?.. И она становится почти невыносимой…
Я открываю глаза и сквозь мерцающие бегущие зигзаги на чёрном фоне и уже сдувшиеся подушки различаю каких-то людей…
– ЖИВАЯ!!!
Каждый вдох отзывается во мне неистовой болью, и кажется, что рёбра пронзают меня насквозь…
Раскалывается голова…
Я с трудом отрываюсь от руля и вижу залитое кровью платье и раскрытый томик стихов Александра Блока в ногах. С таким же трудом наклоняюсь и поднимаю книгу и бережно кладу её на соседнее сиденье…
Кто-то помогает мне открыть дверь и выйти наружу. Это единственная дверь, которую можно открыть…
Я еле-еле стою, шатаясь, и замечаю, что правая подошва туфли, видимо, от сильного удара отклеилась и болтается на кончике пятки.
Я с трудом поднимаю правую руку к уху и понимаю, что оно всё – в разрывах.
Кто-то протягивает мне бутылку с водой. Кто-то промывает и забинтовывает ухо.
Я всхлипываю. А они смеются и говорят:
– Вот дурочка! Это же ЧУДО, что ты – ЖИВАЯ!!! А ухо до свадьбы заживёт!!!
Свинцовая туча неохотно убирается восвояси… Освобождая дорогу Солнцу…
Данный текст является ознакомительным фрагментом.