КОСМИЧЕСКИЕ РИТМЫ

КОСМИЧЕСКИЕ РИТМЫ

Повторяемость и предсказуемость космических и особенно солнечно-планетарных явлений неизбежно приводили к мысли об их отражении на развитии социума, влиянии на общественный прогресс. Идет ли исторический процесс прямолинейно, скачками или зигзагообразно? Возможно ли возвращение к некоторым исходным точкам или воспроизведение старых форм в новых? Или же в истории все необратимо? А может, человеческие цивилизации, общественно-экономические формации и этнические системы переживают, как и все во Вселенной, рождение — расцвет — смерть.

Последняя модель на протяжении долгого времени привлекала внимание историка и культуролога Л. Н. Гумилева (1912–1992). Согласно теории биосферы Вернадского, биогенная миграция атомов космических элементов всегда стремится к своему максимальному проявлению; все живое вещество планеты служит источником свободной энергии и оказывает непосредственное воздействие на социальные процессы. Гумилев доказал, что под влиянием природных законов этносы как устойчивые формы объединения людей проходят в своем развитии несколько обязательных стадий: от рождения — через расцвет — к угасанию. Источником данного естественно-исторического процесса как раз и является энергия живого вещества Земли, по космически запрограммированным каналам она-то и воздействует на этносы. Гумилев лишь наметил основные направления в познании взаимосвязи биокосмических и социальных закономерностей. Конкретный механизм их взаимодействия, позволяющий прогнозировать близкие и отдаленные результаты, остался во многом невыясненным, что, в свою очередь, обусловлено многими нераскрытыми и ждущими специального исследования процессами образования и функционирования биосферы и ноосферы.

Колебания биохимической энергии под воздействием, главным образом, космических факторов непосредственно влияют на поведение индивидов в рамках конкретных этнических систем. Отдельные личности способны получить избыточный энергетический импульс, в результате чего становятся активным организующим началом больших и малых этнических групп. Такой избыток биохимической энергии живого вещества, позволяющий преодолеть инстинкт самосохранения и приводящий к физиологическому, психическому и социальному сверхнапряжению, называется пассионарностью, а люди, наделенные соответствующим энергетическим зарядом и обладающие повышенной тягой к действию, называются пассионариями. Именно они, когда в их поле притяжения оказываются массы людей, являются главными двигателями истории. Механизм связи между пассионарностью, подпитываемой биохимической энергией живого вещества биосферы, и поведением пассионариев очень прост. Обычно у людей, как у животных организмов, энергии столько, сколько необходимо для поддержания жизни. Если организм человека способен «вобрать» энергии из окружающей среды больше необходимого, то человек создает вокруг себя отношения и связи, позволяющие применять энергию в любом из выбранных направлений. Это может быть и создание новой религиозной системы или ереси, и разработка научной теории или изобретения, и строительство храма, и реформирование консервативной системы. При этом пассионарии выступают не только как исполнители, но и как организаторы. Вкладывая свою избыточную энергию в организацию и управление соплеменниками на всех уровнях социальной иерархии, они, хотя и с трудом, вырабатывают новые стереотипы поведения, навязывают их всем остальным и создают таким образом новый этнос, видимый для истории.

Пассионарность может проявляться и с положительным, и с отрицательным знаком, порождая как подвиги, созидание, благо, так и преступления, разрушение, зло. Данные феномены имеют естественные биохимические и биофизические причины и в конечном счете коренятся в космических закономерностях. Отсюда вытекает проблема, требующая философского и общенаучного осмысления: взаимообусловленность нервно-биотических и физико-космических процессов, установление лежащих в их основе пока еще не выявленных онтологических закономерностей.

Гумилев не просто углубил и конкретизировал идеи Вернадского, но и наметил пути для их дальнейшего развития. Согласно главному биогеохимическому принципу Вернадского, биогенная миграция атомов космических элементов в биосфере всегда стремится к максимальному своему проявлению: все живое вещество планеты является источником свободной энергии и может производить работу. Отсюда Гумилев делает вывод: наша планета получает из Космоса больше энергии, нежели необходимо, для поддержания равновесия биосферы, что ведет к эксцессам, порождающим среди животных явления, вроде перелетов саранчи или массовых миграций грызунов, а среди людей — пассионарные толчки (взрывы этногенеза). Следовательно, пассионарность (как способность к целенаправленным сверхнапряжениям) с природно-космической точки зрения, — это врожденная способность организма абсорбировать энергию внешней среды и выдавать ее в виде работы.

Углубляя энергетическое обоснование феномена пассионарности, Гумилев задавался вопросом и о конкретных механизмах воздействия космического излучения на поведение людей в рамках выявленных этапов естественного развития этносов. С точки зрения генетики, пассионарность это мутация.

Пассионарии-мутанты — и древнеегипетские, и римские, и монгольские, и русские — были одинаково активны, что генетически объясняется рекомбинацией (или разрывом) фрагментов хромосомы как определенной, повторяющейся от толчка к толчку химической реакцией, происходящей «весьма быстро и необратимо под воздействием неизвестного пока излучения в оптической части спектра». Известно, что подобные перестройки на генном уровне легко стимулируются лучом лазера, что давно нашло уже применение в сельском хозяйстве для получения высокоурожайных сортов полезных растений. По Гумилеву, характер «пассионарного излучения» должен быть близок по своей природе к подобным лучам. Испускают ли их Солнце и звезды или же какие-то неизвестные пока источники в глубинах Галактики — покажет дальнейшее развитие науки.[53]

Космические круговороты — это наша повседневность, настолько привычная, что мало кто задумывается над их вселенскостью. Ежесуточная смена дня и ночи, времен года — результат космических процессов: вращения планеты вокруг оси и ее движения вокруг Солнца. Но человек постоянно задумывался и над более масштабными круговоротами.

Самая впечатляющая и детально продуманная космическая модель временных циклов была разработана в индуизме, хотя в ее основу положена концепция древнейшей космографии. Согласно данной хорошо известной концепции, Мироздание, включающее и Землю, и человечество на ней, подчинены раз и навсегда предопределенным циклам. Каждый такой цикл, именуемый махаюгой («большой век»), продолжается 4 320 000 лет и распадается на четыре эпохи — юги. В течение четырех юг (критаюги, третаюги, двапараюги и калиюги) цивилизация постепенно деградирует от «золотого века» — эпохи всеобщего благоденствия — к торжеству «царства зла» — эпохи всеобщего упадка, процветания порока, низменных страстей, лжи, алчности и т. п. Сейчас как раз идет шестое тысячелетие калиюги, но до конца ее еще 426 000 лет. Так что все худшее еще впереди. Лишь по прошествии указанного времени мир вернется в начальную точку, и на Земле вновь наступят согласие и процветание. Но этим космическая цикличность не ограничивается. Нас еще подстерегают вселенские катаклизмы. Правда, очередной ожидается не скоро.

1000 махаюг образуют еще один временной цикл — кальпу (или 1 день Брахмы). [Трехглавый Брахма — верховное индийское (а еще ранее — арийское) Божество — Творец мира (рис. 93)]. Когда кальпа заканчивается, на небе появляются по разным версиям от 7 до 12 солнц и дотла сжигают все живое и неживое. После чего все начинается сначала. Но на упомянутых вселенских светопреставлениях космические циклы не завершаются. Помимо вселенского «дня Брахмы» — кальпы — есть еще «век Брахмы», который продолжается всего-навсего 311 040 000 000 000. Он тоже имеет начало, конец, повторение и свой вселенский смысл. По окончании «века Брахмы» происходит новый акт творения, и Вселенная обновляется.

Оригинальная концепция в русле традиционных идей «вечного возвращения» была разработана академиком А. Д. Сахаровым.

«Альтернативная гипотеза о предыстории Вселенной заключается в том, что на самом деле существует не одна Вселенная и не две (как — в некотором смысле слова — в гипотезе поворота стрелы времени), а множество кардинально отличающихся друг от друга и возникших из некоторого „первичного“ пространства (или составляющих его частиц; это, возможно, просто иной способ выражения). Другие Вселенные и первичное пространство, если есть смысл говорить о нем, могут, в частности, иметь по сравнению с „нашей“ Вселенной иное число „макроскопических“ пространственных и временных измерений — координат (в нашей Вселенной — три пространственных и одно временное измерение; в иных Вселенных все может быть иначе!). Я прошу не обращать особого внимания на заключенное в кавычки прилагательное „макроскопических“. Оно связано с гипотезой „компактизации“, согласно которой большинство измерений компактифицированно, то есть замкнуто само на себя в очень малых масштабах.

Предполагается, что между разными Вселенными нет причинной связи. Именно это оправдывает их трактовку как отдельных Вселенных. Я называю эту грандиозную структуру „Мега-Вселенная“. <…> Идеи „Мега-Вселенной“ чрезвычайно интересны. Быть может, истина лежит именно в этом направлении. Для меня в некоторых из этих построений есть, однако, одна неясность несколько технического характера. Вполне допустимо предположить, что условия в различных областях пространства совершенно различны. Но обязательно законы природы должны быть всюду и всегда одними и теми же. Природа не может быть похожей на Королеву в сказке Кэрролла „Алиса в стране чудес“, которая по своему произволу изменяла правила игры в крокет. Бытие не игра. Мои сомнения относятся к тем гипотезам, которые допускают разрыв непрерывности пространства-времени. Допустимы ли такие процессы? Не есть ли они нарушение в точках разрыва именно законов природы, а не „условий бытия“? Повторяю, я не уверен, что это обоснованные опасения; может, я опять, как в вопросе о сохранении числа фермионов, исхожу из слишком узкой точки зрения. Кроме того, вполне мыслимы гипотезы, где рождение Вселенных происходит без нарушения непрерывности.

Предположение, что спонтанно происходит рождение многих, а быть может, бесконечного числа отличающихся своими параметрами Вселенных и что Вселенная, окружающая нас, выделена среди множества миров именно условием возникновения жизни и разума, подучило название „антропного принципа“. <…> В концепции многолистной Вселенной антропный принцип тоже может играть роль, но для выбора между последовательными циклами или их областями. Эта возможность рассматривается в моей работе „Многолистные модели Вселенной“. Одна из трудностей многолистных моделей заключается в том, что образование черных дыр и их слияние настолько нарушает симметрию на стадии сжатия, что совершенно непонятно, пригодны ли при этом условия следующего цикла для образования высокоорганизованных структур. С другой стороны, в достаточно продолжительных циклах происходят процессы распада барионов и испарения черных дыр, приводящие к выглаживанию всех неоднородностей плотности. Я предполагаю, что совокупное действие этих двух механизмов — образования черных дыр и выравнивания неоднородностей — приводит к тому, что происходит последовательная смена более „гладких“ и более „возмущенных“ циклов. Нашему циклу, по предположению, предшествовал „гладкий“ цикл, во время которого черные дыры не образовались. Для определенности можно рассматривать замкнутую Вселенной с „ложным“ вакуумом в точке поворота стрелы времени. Космологическая постоянная в этой модели может считаться равной нулю, смена расширения сжатием происходит просто за счет взаимного притяжения обычного вещества. Продолжительность циклов возрастает вследствие роста энтропии при каждом цикле и превосходит любое заданное число (стремится к бесконечности), так что условия распада протонов и испарения черных дыр выполняются.»

А. Д. Сахаров. Воспоминания

В рамках гипотезы «Большого взрыва», горячим приверженцем которой он был, Сахаров отстаивал идею «многолистной модели Вселенной», предполагающую непрерывное возвращение Вселенной (или точнее — вселенных) к некоторым исходным точкам. Если воспользоваться образом, предложенным самим Сахаровым, в процессе бесконечной космической эволюции вечно перелистываются страницы книги «материального бытия» (отсюда и название «многолистная модель»). Один цикл незамедлительно сменяется другим. Естественно, «убийственный вопрос»: что же было до начала самого первого цикла — не снимается. Но он решается нетривиальным способом. А. Д. Сахаров предположил, что в момент начала первого цикла происходит обращение времени (рис. 94).

Иными словами, до этого момента происходит то же самое, что и после него, но только в обратном порядке. Поскольку при обращении времени меняют направление все физические, химические, биотические и прочие процессы, — обитатели каждой вселенной (а Сахаров был убежден в множественности населенных миров) живут в твердом убеждении, что время течет в единственно возможную сторону — из прошлого в будущее.

Согласно гипотезе Мега-Вселенной, одновременно образовалось огромное количество разных миров с разными условиями существования (в частности, с разным числом пространственных измерений, а, возможно, и с несколькими осями времени) (рис. 95). Нашему же изучению доступен только тот единственный мир, в котором возможно существование разумной белковой жизни (антропный принцип). Однако, по Сахарову, разум независим от носителей-индивидов и способен передавать информацию представителям будущих циклов и иных миров.

«С многолистными моделями связана еще одна интригующая воображение возможность, верней — мечта. Может быть, высокоорганизованный разум, развивающийся миллиарды миллиардов лет в течение цикла, находит способ передать в закодированном виде какую-то самую ценную часть имеющейся у него информации своим наследникам в следующих циклах, отделенных от данного цикла во времени периодом сверхплотного состояния?.. Аналогия — передача живыми существами от поколения к поколению генетической информации, „спрессованной“ и закодированной в хромосомах ядра оплодотворенной клетки. Эта возможность, конечно, совершенно фантастична, и я не решился писать о ней в научных статьях, но на страницах этой книги дал себе волю. Но и независимо от этой мечты гипотеза многолистной модели Вселенной представляется мне важной в мировоззренческом философском плане.»

А. Д. Сахаров. Воспоминания

Данный текст является ознакомительным фрагментом.