«Деграданты» или питекантропы?

Что касается коренных жителей Австралии, по общему мнению антропологов, их отличает от других людей планеты крайне «архаичный» набор физических признаков. Это позволяло долгое время смотреть на австралийцев чуть ли не как на предков всех ныне живущих людей. Хотя такой взгляд является лишь предположением, в австралийцах видели некий образец древних людей, от которых произошел человек современного вида. В самом деле, «архаичность» австралоидного комплекса признаков бросается в глаза. Для него характерны сильно развитые надбровные дуги, очень толстые кости черепа, крупные зубы, прогнатное лицо, очень широкий нос, низкие орбиты, уникально длинное костное небо, слабое выступание костей носа вперед. Все эти признаки мы можем видеть на ископаемом черепе, обнаруженном в 1884 году в штате Квинсленд на востоке Австралии. Череп принадлежал четырнадцатилетнему подростку. И, несмотря на юный возраст, у этого индивидуума оказался уже проявлен «архаичный» комплекс. В 1920 году на севере штата Виктория в Южной Австралии был обнаружен еще более «архаичный» минерализованный череп, принадлежавший взрослому мужчине. У него при жизни были мощные надбровные дуги, низкий свод черепа, очень узкий лоб, длинное небо, выраженный прогнатизм и очень крупные зубы и широкий нос.

Эти две находки из Тольгая и Кохуны буквально поразили антропологов своим «архаизмом». «Примитивность» признаков вроде бы даже не соответствовали показателям в рамках вида человека разумного. В свое время Я. Я. Рогинский и М. Г. Левин писали, что эти два черепа по своему объему, размерам неба, прогнатизму и величине зубов выглядят более примитивно, чем классические неандертальцы.

Рис. 42. Массивные черепа из Австралии возрастом около 10 000 лет. Справа – череп, деформированный при жизни. Из книги Д. Ламберта «Доисторический человек. Кембриджский путеводитель»

Конечно, у антропологов и исследователей, а в большей степени – у историков возник большой соблазн представить эти две находки как крайне древние и очень архаичные формы, находившиеся у истоков развития Гомо сапиенса. Однако для такой интерпретации нет оснований. Возраст этих черепов оказался сравнительно небольшим. Он не превышает 10 тысяч лет.

Ситуация усугубилась еще и тем, что позже, в 1940 году, близ австралийского Мельбурна (Кейлор) были обнаружены два гораздо более древних черепа. Их возраст составил 15–18 000 лет. Однако эти древние черепа выглядят более прогрессивными, нежели описанные ранее. У одного из них существенно больше объем мозговой коробки – 1593 см³. У этого человека менее массивное надбровье, сравнительно небольшие зубы, более широкое и высокое лицо. Но по ряду показателей кейлорский череп (названный так по месту находки) похож на «архаичные», но более молодые по возрасту черепа. У него также широкий нос, длинное костное небо и низкие орбиты.

Настоящей сенсацией стало обнаружение скелета взрослого мужчины к западу от Сиднея, близ озера Мунго. Находка получила имя «Мунго-3». Как полагают археологи, было раскопано древнее погребение. Возраст был определен как 32–35 тысяч лет. Однако новые данные показали еще более древнюю дату – 62 тысячи лет. Впрочем, не все антропологи согласны с такой древней датировкой. Самое поразительное заключалось в том, что «Мунго-3», несмотря на австралоидные признаки, имел более пристойный вид, чем предшествующие находки из Тальгая и Кохуны… Несмотря на низкий свод черепа, покатый и убегающий назад лоб – признаки типичные для всех австралоидов, у «Мунго-3» не сильно выражен надглазничный рельеф. Он более изящен, грацилен и «анатомически прогрессивен», чем более поздние находки из Тальгая и Кохуны. Получается удивительный парадокс. С одной стороны, древние находки имеют прогрессивный вид и большой размер черепа. Более поздние находки, напротив, выглядят весьма архаично. У них начинают проявляться признаки типичные для палеоантропов и архантропов. Это недвусмысленно указывает на то, что на австралийском материке, оказавшемся отрезанным от других материков, имела место масштабная инволюция или деградация предкового типа.

В 1967 году австралийский антрополог Ален Торн произвел раскопки могильника в местности носящей название Кау Свомп к югу от озера Виланндра. В нем были обнаружены 12 погребений мужчин, женщин и детей. Древность погребений составила от 9 500 до 13 000 лет. У одного из погребенных оказалась ожерелье из просверленных резцов кенгуру. Такие ожерелья носили аборигены Австралии еще в XIX веке. Погребение этих людей выглядит загадочно только потому, что их физический облик являет ясно выраженные архаические черты. Несмотря на то, что эти люди в три раза моложе грацильных людей, обнаруженных возле озера Мунго, они выглядят гораздо примитивней. У них толстые кости, скошенные лбы, выступающие надбровные дуги, прогнатизм, большие челюсти и зубы.

Это позволило Алану Торну выдвинуть предположение, что люди из Кау Свомп являются переходным звеном от яванских питекантропов к современным коренным австралийцам. Выдвигая такое предположение, Торн встал на точку зрения полицентристов, предполагавших, что от яванского эректуса происходят современные австралийцы.

Моноцентристы пытаются объяснить этот феномен по-своему. Они полагают, что если даже гипотетически допустят мысль о том, что морфотип людей может трансформироваться в худшую сторону, то совершат жуткий грех против эволюции. «Грешить» они не хотят и идут на хитрости. Они объясняют появление в Австралии более примитивных людей поздней миграцией. Наиболее ранняя миграция состояла из представителей грацильного типа. По их мнению, представители примитивного типа пришли в Австралию намного позднее и вытеснили или смешались с более ранними представителями грацильного типа. От этого смешения и происходят современные коренные австралийцы.

Наиболее трезвомыслящие антропологи все-таки допускают, что аборигены Австралии могли трансформироваться в худшую сторону под влиянием особых условий существования.

«Архаизм» признаков носителями этой концепции объясняется как результат продолжительной генетической изоляции непосредственно уже на территории Австралии, а также следствием мутаций и приспособлений к специфическим условиям среды обитания в момент таяния ледника и поднятия уровня Мирового океана.

Весьма интересно, что в 5 тысячах км от Кау Свомп в Северо-западной Австралии, в Коссак был обнаружен ископаемый череп со скошенным лбом и нависшими надбровными дугами. Его возраст составил около 6500 лет. Не так уж много для такого черепа! Все это может означать только одно. В послеледниковое время «деграданты» широко расселились на континенте. Некоторые антропологи пытаются спасти патовую ситуацию и идею эволюции, понимаемую как развитие от простого к сложному и от примитивного к развитому. Эти антропологи утверждают, что австралийские черепа, имеющие «арахаический» комплекс, были деформированы искусственно. Убегающий назад скошенный лоб – результат прижизненной деформации костей лба. Деформация была длительная и искусственная. Черепа младенцев любящие мамаши деформировали руками, преследуя эстетические и иные цели. Однако такая гипотеза нуждается в существенных доказательствах. Черепа древнейших аборигенов Австралии не имеют резкого перегиба в лобной части черепа, который имеют, скажем, черепа майя, подвергнутые прижизненной деформации. Обычай деформации черепов младенцев привязыванием к голове плоской дощечки не известен у аборигенов Австралии, зато известен у индейцев и меланезийцев.

В 1980 году неподалеку от озера Мунго обнаружен был еще один череп, получивший название «Гоминид Вилландра 50». Этот череп поразил даже видавших виды антропологов. Он оказался настолько грубым и «архаичным», что по этим своим показателям намного превысил все известные науке экземпляры. У него необычайно массивные надбровные дуги, скошенный лоб. Толщина костей черепа достигает 15–19 мм. Это резко контрастирует с шириной стенок костей черепа из более раннего погребения с озера Мунго, принадлежавшей молодой женщине. У нее толщина стенок доходит до 2 мм. Как-то рационально объяснить наличие такого экземпляра как «Гоминид Вилландра 50» эволюционисты не могут. Была высказана мысль, что это вообще индивидуальная патология, порок развития и расстройство генетического аппарата…

Как видим, стереотипы сильны в стане тех, кто борется за торжество идеи эволюции. В жертву этой идее приносится самое ценное, что есть у ученого – факты. Интерпретация этих фактов обесценивает сами находки и не позволяет свободно взглянуть на существо дела. Кроме всего прочего, существуют предостережения ложно понятой политкорректности. Сообразно с этими воззрениями, изучать аборигенов Австралии неэтично и неполиткорректно. Это может поранить самолюбие коренных австралийцев, которых ныне насчитывается несколько десятков тысяч. Своеобразие австралоидного типа рождает и излишнее табуирование изучения этого типа в глазах все тех же ученых. Особенно сильны такие предрассудки в среде ученых, выражающих «официальную» идеологически проверенную точку зрения. Эти ученые пытаются угодить старым материалистическим и эволюционным догмам и всячески увиливают от рассмотрения дела по существу.

Стремление увидеть в австралийцах чуть ли не первопредков людей, живущих ныне на всей планете, породило странные игры с датировками. В моду вошли бездоказательные утверждения, что Австралия заселялась около 60–80 тысяч лет назад. Однако эти датировки не поддаются проверке. Как полагает антрополог С. В. Дробышевский, реальные цифры заселения Австралии куда скромнее – около 45 тысяч лет от современности. Гипотеза о заселении Австралии 42–45 тысяч лет назад согласуется с данными о появлении сапиенса в других частях планеты. В Австралии, Африке, Ближнем Востоке и Европе, Индонезии и Меланезии сапиенс появляется примерно в одно и тоже время. Вероятно, имела место весьма высокая скорость заселения новых материков и континентов человеком современного физического типа.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.