Волосатые инопланетяне?

Волосатые инопланетяне?

Между тем, известно, что у зародыша человека эмбриональные волосы лануго растут по всему телу, за исключением подошв и ладоней рук. Это обстоятельство вроде бы указывает на то, что наши предки действительно имели более волосатые тела, чем мы с вами, но из этого вовсе не следует, что они были обезьянами. Очень может быть, что изначальная волосатость людей и в самом деле рекапитулирует у современного человека. Однако, если мы не будем все время подыскивать предкам человека место на нашей планете, то можем предположить и другую версию событий.

На иной планете предки людей ходили голые, и имели защитный волосяной покров на теле, который помимо теплоизоляции выполнял еще и осязательную роль. Именно поэтому у эмбриона человека сохраняется лануго на всем теле, в том числе и на лице, кроме подошв и ладоней, где волосы бы стали определенно мешать лучшему контакту с внешними предметами.

Многие популяции современных людей, оказавшись в условиях земной биосферы, усилили волосяной покров на теле. При этом волосы стали более жесткими. Другие популяции, напротив, утратили волосы на теле, проживая в жарком климате, или, все время пользуясь одеждой, свели этот признак если не к нулю, то хотя бы заметно уменьшили его проявление. Сам Дарвин в своей книге «Происхождение человека и половой отбор» приводит факты, когда «тонкие, короткие и светлые волосы» на теле могут развиваться в «густые, длинные и жесткие темные волосы» в условиях ненормального питания, при воспалительных реакциях и температурных воздействиях. Тем не менее, Дарвин высказывается вполне определенно, что некоторые расы сохранили обильный волосяной покров от «низших животных». Оставим это утверждение на его совести. С тем же успехом мы можем утверждать, что люди происходят от инопланетян, у которых волосы на теле играли совсем иную функцию.

Все дело в том, что эволюционисты обычно рассматривают волосы в качестве природного утеплителя организма, аналогичного одежде. Между тем, у волос есть и иная функция. Хорошо известно, что каждый телесный волосок связан с нервной системой посредством закрученного вокруг основания волосяного фолликула аксона. Любое отклонение волоска, вызванное прикосновением к какому-то предмету, вызывает электрический потенциал, поступающий в головной мозг. Чтобы проверить это вы можете в качестве эксперимента потихоньку прикоснуться к любому своему волоску на теле. Вы тут же ощутите это прикосновение. Таким образом, каждый волосок на теле и связанная с ним нервная структура образуют рецептор прикосновения. Этот рецептор сообщает хозяину, что его тело приблизилось к какому-то внешнему объекту. Не все можно увидеть глазами.

Тем не менее, весьма интересно, что у человека на лице и в области носа отсутствуют вибриссы – длинные жесткие волоски, основания которых у животных особенно плотно оплетены аксонами, связаны с чувствительными нервными окончаниями и имеют особое представительство в головном мозге. Такой атавизм не разу не был зафиксирован у человека.

Что касается человека современного типа, то, вероятно, волосы на теле у него изначально играли роль рецепторов прикосновения. Терморегулирующую роль они стали играть у некоторых расовых групп, не пользующихся одеждой и проживающих в прохладном климате. Возможно, количество волос на теле у современного человека по отношению к его предкам заметно уменьшилось в результате использования одежды. У негроидов и других антропологических групп волосы на теле сократились благодаря жаркому климату и частичному педоморфозу. Волосы на голове у жителей тропиков стали ломкими и спирально закрученными, что снижает риск теплового и солнечного удара.

Кстати, такая мысль высказывалась и Дарвином. В своей книге он пишет, что современные слоны и носороги почти лишены волос, а их вымершие собратья, проживавшие в арктической зоне, были покрыты длиной шерстью. В Индии слоны, живущие в высокогорье, покрыты более густой шерстью, чем их собратья, живущие в условиях жара. «Можем ли мы поэтому предположить, что человек лишился волос оттого, что он с самого начала жил в какой-то тропической стране?» – вопрошает Дарвин. «Нет, не можем», – можем мы ответить Дарвину, так как не знаем, как выглядели наши предки.

Если говорить в целом, можно предполагать, что неоантропы имели больше волос на своем теле и лице, чем современные люди. Сохраняющийся в эмбриональном состоянии лануго как раз свидетельствует об этом. Согласно данным, у эмбриона человека закладывается большее количество волосяных зачатков, но к концу эмбриогенеза наступает редукция большинства из них. Очень может быть, что изначально лануго появляется у плода человека в таком количестве в качестве рецепторов прикосновения. Однако постоянное использование одежды привело к редукции большей части этих важных тактильных анализаторов. И это признак закрепился генетически. У современных взрослых людей гораздо меньше волос на теле, чем закладывается у эмбриона. Это говорит о том, что наши предки – неоантропы – были более чувствительны, чем мы с вами.

Что касается происхождения вибрисов у млекопитающих, можно предположить следующее. Вибриссы появились в результате дальнейшей дифференцировки и специализации волос, расположенных вокруг рта и носа. Произошло это после того, как многократно усилилась полезная нервная связь между осязательными отделами мозга и основаниями волосяных луковиц у потомков древних человекоподобных существ. У человекообразных обезьян, как и у человека, вибрисов нет, зато часто у них на лице есть бороды и усы, причем не только у самцов, но и у самок, о чем красноречиво писал все тот же Дарвин в книге «Происхождение человека и половой отбор», доказывая сходство обезьян и человека. Таким образом, усы обезьяньих предков превратились в вибриссы млекопитающих, после того как они спустились с деревьев на землю и стали передвигаться на четвереньках… Звери вообще испытывают гораздо большую потребность ощупывать пространство перед своей мордой, чем люди перед лицом. Ведь звери лишены разума, который имеется у человека! Да и пользоваться руками многие звери напрочь разучились, превратив руки во вторые ноги. Роль рецепторов прикосновения, расположенных на теле, свелась у зверей в основном к функции терморегуляции. У пресмыкающихся и земноводных и вовсе пропала необходимость не только в телесных рецепторах прикосновения, но и в шубке из собственного меха, и они покрылись чешуей или панцирями.

Тем не менее, эволюционисты стремятся доказать родство человека с древними рептилиями и здесь тоже идут в ход волосы. Как известно, у человека нет чешуи даже в состоянии патологии. Зато у плода человека волосы распределяются на теле группками по три—пять. Как полагают, это соответствует расположению волос у примитивных млекопитающих. К примеру, у многих грызунов волосы растут на хвосте тоже группками три – семь в промежутках между чешуйками ороговевшей кожи. Как полагают, это является свидетельством, что волосы у предка человека росли тоже между чешуйками ороговевшей кожи. Из этого следует, по мнению эволюционистов, что у предков людей была чешуя. Между тем, можно найти иное объяснение этому факту. Волосы изначально росли на теле древнейшего человека группками. Однако в массе своей волосы стали «группироваться» по мере того как кожа стала высыхать и покрываться роговым покровом. Роговой покров возникал как раз между волосами. Затем волосы и вовсе рудиментировались за ненадобностью. Так появилась чешуя рептилий.

К сказанному можно добавить, что птичьи пух и перья ведут свою родословную от ороговевших кожный чешуек и никакого отношения к волосам не имеют. Это было доказано не столь давно.