Сессия с женщиной: решаем вопросы женственности

Сессия с женщиной: решаем вопросы женственности

Существует множество способов работы в индивидуальных сессиях с мужскими и женскими аспектами, в зависимости от исследуемых вопросов и уровня внутреннего развития клиента. Ниже приведен простой пример сессии, позволившей мужской и женской сторонам вступить в диалог друг с другом.

Я предпочитаю проводить такого рода сессии, сидя на полу на подушках, но можно сесть и на стулья. Клиент берет три подушки: одна представляет собой нейтральную позицию или позицию наблюдателя; вторая выражает женскую сторону; третья – мужскую.

Когда клиент садится в нейтральном положении, подушка слева представляет женское, подушка справа – мужское.

В качестве примера я буду использовать сеанс с Изабеллой, успешным итальянским адвокатом. На самом деле я провел Изабеллу через три индивидуальных сессии, но собираюсь сжать их в одну историю.

Я приглашаю Изабеллу сначала сесть на женскую подушку и, когда она готова, спрашиваю о ее ощущениях: как она себя чувствует в своем теле, мыслях и эмоциях.

Изабелла: «Я чувствую себя очень маленькой, и мне довольно неудобно в себе. Я чувствую, что мне нужно что-то, но даже думать об этом стыдно, не говоря уже о том, чтобы сказать вслух».

Рафия: «Хорошо, не торопись… продолжай ощущать свое тело и позволь любым чувствам быть».

Изабелла: «Я не чувствую себя здесь в безопасности. Я слышу много голосов в голове, которые говорят мне не делать этого».

Рафия: «У тебя есть какие-либо идеи, что может помочь тебе ощутить себя в безопасности и расслабиться?»

Изабелла сразу же указывает на мужскую подушку.

Рафия: «Хорошо, кажется, тебе необходимо посидеть на этой подушке».

Изабелла буквально перепрыгивает через пространство между подушками и со вздохом облегчения приземляется на мужскую подушку. Она улыбается.

Изабелла (как мужчина): «Теперь я чувствую себя как дома. Вот где я хочу быть. Здесь безопасно, привычно и удобно, здесь я „живу“!» (усмехается)

Я замечаю, что она сидит очень прямо, расслабленно, но с каким-то налетом сложности.

Рафия: «Кажется, ты довольно сильный парень. Это так? Похоже, ты знаешь, чего хочешь и куда идешь, ты чувствуешь, что тебе все очень понятно… не так ли?»

Изабелла начинает описывать свою жизнь в деталях… как она никогда не проигрывает дело в суде, всегда знает, что нужно делать, как сильно она любит выигрывать дела, как мгновенно замечает недостатки в аргументах других юристов.

Рафия: «Что этот парень испытывает по отношению к женской стороне, сидящей на другой подушке, чувствующей себя беззащитной и маленькой?»

Изабелла: «Ну, она ни на что не годна. Она всегда была слабой и нуждающейся. Честно говоря, в моей жизни ей нет места. Последнее, чего бы мне хотелось, так это видеть рядом плачущую, несчастную женщину».

Рафия: «Интересно, что будет, если мы дадим ей время выговориться? Готов ли ты выслушать ее, не мешая?»

Мужская сторона Изабеллы соглашается и даже говорит, что ему интересно узнать, что она хочет сказать. Изабелла перемещается на женскую подушку и на этот раз ведет себя более оживленно. Она сидит в зажатой позе, но начинает обретать свой голос, выражая чувства, потребности и то, чего она хочет.

Изабелла (как женщина): «Я так устала от того, что он осуждает меня, а я делаю вид, что завишу от него. Я чувствую, что была у него в плену и сыта этим по горло. Я хочу жить своей жизнью. В конце концов, я здесь женщина. Власть этого парня надо мной должна прекратиться. Мне нужно больше места, я устала от его постоянного осуждения!»

В этот момент ее голос дрогнул, и она начала плакать, держа одну руку на сердце, а другую над областью матки. Плач, начавшийся скорее как скулеж, быстро перерос в очень глубокие, разрывающие сердце рыдания, пока в один прекрасный момент она не начала выть от боли. Она сказала мне, что у нее в матке болезненные фиброзные кисты, что ее отношения с мужем – полная катастрофа, что она ненавидит проводить все свое время в залах судебных заседаний.

Она начала кричать на свою мужскую сторону, говоря, что она нуждается в его поддержке, а не в его доминировании, бесконечных осуждениях и критических замечаниях. Когда все эти эмоции находят свое выражение, весь ее вид начинает светиться здоровым сиянием, и она даже начинает лопаться от смеха над абсурдностью всего происходящего.

В этот момент я прошу ее снова поменять подушки, чтобы послушать, что хочет сказать мужская сторона. Как только она садится на мужскую сторону, становится очевидно, что нечто существенное было услышано и осознано.

Изабелла (как мужчина): «Мне очень понравилось (имеются в виду ее сильные эмоции). В этот момент я почувствовал влечение к ней. Я хочу, чтобы она была такой все время. Я хочу узнать больше о ней и найти способ ее поддержать».

Сессия прошла еще несколько «раундов» на каждой подушке, перетекая в глубокий разговор, раскрывающий старые раны, воспоминания, начиная приобретать характер взаимного уважения, даже немного кокетливый. Как пара, застрявшая в привычном шаблоне отношений, они, наконец, раскрыли глаза и увидели друг друга в новом свете.

Изабелла сидит на нейтральной подушке, и ей в голову приходит новая идея.

Изабелла: «Я знаю, что собираюсь делать. Я не хочу отказываться от работы адвоката – она мне нравится – но мне действительно необходимо освободить больше пространства для своей женской стороны. Я куплю две пары наручных часов. Одни из них будут часами власти, большими, темными и массивными. Другие будут очень женственными, изысканными, нежными и красивыми. Я установлю два крючка рядом с входной дверью моего дома и, уходя на работу в первой половине дня, буду надевать свои агрессивные часы и быть только такой. Возвращаясь домой, первое, что буду делать, – это снимать их и надевать женственные часы. Затем я буду переодеваться во что-то, что заставляет меня чувствовать себя женственной и красивой – возмутительно женственной. Я собираюсь посмотреть на то, как украшен дом, и выделить хотя бы одну комнату с женственным дизайном с точки зрения мебели, цветов и освещения».

По прошествии шести месяцев я был рад услышать, что ее отношения с мужем улучшились, что ее фиброзная опухоль почти исчезла, что она работает гораздо меньше, но наслаждается этим еще больше, и что ей очень понравилось чувствовать себя женственной и проводить время с другими женщинами. У нее до сих пор хранятся те две пары часов.