Пондичери

Пондичери

СУрешчандра Чакраварти, он же Мони, приехал в Пондичери несколькими днями ранее, чтобы подготовить все необходимое для пребывания там Шри Ауробиндо. Пондичери, находившийся в те времена под французским правлением,[243] служил убежищем для нескольких политических деятелей из Британской Индии. Там жили Субраманья Бхарати, известный тамильский поэт, а также Шринивасачари, Кришнамачари, В.С.С.Айер и другие, бежавшие из Британской Индии от преследований или ареста. Эти изгнанники, среди которых были и экстремисты, издавали тамильский националистский еженедельник. Мони представился Шринивасачари, предъявив рекомендательное письмо, которое привез с собой. Поначалу Шринивасачари с соратниками не могли поверить, что Шри Ауробиндо уже в пути, что он едет на Юг в поисках политического убежища. Опасаясь повсюду британских шпионов, они заподозрили и Мони, решив, что он – политический агент, приехавший в Пондичери, чтобы спровоцировать их. Если Шри Ауробиндо и вправду приедет в Пондичери, заявили они, ему окажут горячий прием, достойный политического лидера такого уровня. Мони выпала нелегкая задача: во-первых, убедить их в своей bona fides[244] и, во-вторых, умерить их пыл относительно громкого приема, который явно не обрадовал бы Шри Ауробиндо: последний ехал в Пондичери инкогнито и предпочитал держаться обособленно.[245] В конце концов им удалось достичь взаимопонимания, и в день прибытия Шри Ауробиндо они все вместе отправились в порт. 4 апреля 1910 года, во второй половине дня пароход бросил якорь в гавани, и хозяева радушно приветствовали выдающегося деятеля, а затем в конной повозке отвезли его в дом знатного местного жителя Калве Санкара Четтьяра.

В доме Четтьяра Шри Ауробиндо гостил около полугода. Его компаньонами в те времена были Мони и Биджой Наг. В октябре того же года к ним присоединился Сурин Бос, а в ноябре – Нолини Канта Гупта. Заботу об их пропитании взял на себя сам хозяин. На обед, как правило, подавался рис с соусом и овощами и приготовленный по рецепту южноиндийской кухни суп. Вечером Шри Ауробиндо обычно посылали чашку молока. Хозяин был строгим вегетарианцем; самое большее, на что могли рассчитывать соратники Шри Ауробиндо, – это яйца, которые подавали нечасто. Шри Ауробиндо занимал комнату на верхнем этаже дома и большую часть времени посвящал садхане. Вниз он спускался лишь для того, чтобы принять ванну. К великому разочарованию приходивших навестить его посетителей он наотрез отказывался принимать участие в любом виде политической деятельности. Правда, одно исключение из этого правила он все же сделал, встретившись со знаменитым французом Полем Ришаром, приехавшим в Пондичери в середине 1910 года в связи с выборами. Пользуясь содействием своего политического соратника Зира Найду, Полю Ришару удалось добиться от Шри Ауробиндо согласия на интервью. Они встретились дважды и помимо прочих предметов, немало времени уделили беседе о йоге и садхане. Поль Ришар сам находился в духовных исканиях, а его жена Мира Ришар, ныне глубокочтимая Мать Ашрама Шри Ауробиндо, славилась своими духовными познаниями. Она отправила с мужем набросок мистического символа и дала наставление искать в Индии йога, который сможет интерпретировать духовное значение этого символа; именно этот йог станет ее истинным учителем и наставником. Шри Ауробиндо поведал Полю, что этот символ, лотос, олицетворяет собой божественное Сознание. Богатый духовный опыт и знания Шри Ауробиндо произвели на Ришара глубокое впечатление. В своей книге «Рассвет над Азией», написанной позднее, он назвал Шри Ауробиндо будущим лидером азиатского континента. Выступая перед японской аудиторией, он сказал следующее: «Грядет час великих свершений, великих событий, а также великих людей – божественных людей Азии. Всю свою жизнь я искал этих людей по всему миру, ибо всю жизнь чувствовал, что они есть, должны быть в этом мире, в противном случае мир погибнет. Ибо эти люди – источник света, тепла и жизни. И именно в Азии я встретил величайшего среди них – лидера, героя грядущего дня. Он индус. Зовут его Ауробиндо Гхош».

Находясь в доме Четтьяра, Шри Ауробиндо провел двадцатитрехдневное голодание. Это было уже второе голодание: первое, как мы уже знаем, он выдержал в алипорской тюрьме. Во время второго голодания, предпринятого по духовным соображениям, Шри Ауробиндо не прекращал своих обычных занятий – писал, медитировал, гулял и т. д. Приведем здесь цитату из его бесед с учениками в более поздние годы: «Проживая в доме у Четтьяра, я выдержал двадцатитрехдневное голодание, во время которого практически разрешил эту проблему (как жить без еды). Как обычно, я мог гулять по восемь часов ежедневно. Как и прежде, я продолжал интеллектуальные занятия и садхану и обнаружил, что к исходу двадцать третьего дня не стал ни на йоту слабее. Правда, я похудел, и мне не удалось найти решения, как восстановить материальную массу, которую потеряло тело. Прервав голодание, я также не стал следовать правилам, которых принято придерживаться после долгого воздержания, например, начинать с малых объемов пищи, и т. д. и т. п. Я начал есть так же, как прежде».[246]

Интересно заметить, что прибытие Шри Ауробиндо в Пондичери было предсказано саньясином из Южной Индии, йогом Нагай Джапата, который задолго до этого поведал своим ученикам, что великий йог с Севера придет на Юг[247]. Один из учеников, К.В.Р.Айенгар, встретившись позже с Шри Ауробиндо, узнал в нем того самого Уттара Йоги, о котором говорил гуру. К.В.Р.Айенгар часто оказывал Шри Ауробиндо финансовую и другую поддержку, что в те времена было непросто, тем более для человека, который не хотел привлечь к себе враждебного внимания со стороны настороженного британского правительства. Он же способствовал публикации книги Шри Ауробиндо «Йогическая садхана», написанной в течение нескольких месяцев после приезда в Пондичери и полностью приковавшей к себе интересы Шри Ауробиндо. Однако в 1927 году он отошел от этой книги, поскольку, как признавался он сам, во время работы над нею, с начала и до конца, постоянно видел перед собой образ Рам Мохан Роя. А значит, можно сказать, что это была «навязанная» ему книга, а не его собственная.

Казалось бы, что еще предстояло осознать Шри Ауробиндо? Он уже достиг двух основных реализаций, каждая из которых, будучи кульминацией долгих и трудных усилий, считается сиддхи или осуществлением традиционных духовных учений. Мы видели, что он постиг статическое, или Ниргуна,[248] Сознание Брахмана, т. е. достиг высоты ведического осознания, открывшегося ему благодаря Шанкаре; находясь в Алипорской тюрьме, он постиг также Сагуна,[249] или динамическое Сознание Высшего Васудевы. Можно подумать, что для него не осталось ничего непознанного и предстояло лишь консолидировать духовные завоевания, чтобы остаток лет земного существования провести, погрузившись в состояние единства с Высшим Сознанием, стать маяком, который дарит свой свет восходящим душам, спешащим ему навстречу в поисках духовной поддержки, помощи и совета. Вопрос этот вполне закономерный, однако детальный ответ на него будет дан в следующей главе. Здесь же достаточно сказать, что Шри Ауробиндо рассматривал две эти реализации Статического и Динамического аспектов сознания Брахмана не как конечную цель, а как начало нового, более высокого и обширного осознания, которое он называл сиддхи Сверхразума. Вспомним его собственные слова по этому поводу:

«Осознание высшего «я» еще не все. За его пределами остается очень многое. Божественный Наставник во мне подталкивал меня вперед, добавляя опыт за опытом, поднимая все выше и выше, ни на чем не останавливаясь окончательно, пока я не постиг понимания Сверхразума».[250]

Таким образом, тот высокий уровень, которого достиг Шри Ауробиндо и который мог бы стать предметом зависти для наиболее отважных в своих духовных исканиях последователей, для него был всего лишь «предварительным и подготовительным». При каждом новом витке он не уставал спрашивать себя: «Что, в конечном итоге, есть этот опыт? Что последует за ним?», оставаясь, при всем многообразии пережитых им исключительных духовных открытий, приверженцем наиболее рационального взгляда как на внешний мир, так и на самого себя. В этих экспериментах, как и во многих других, Шри Ауробиндо был наиболее реалистичен. Однажды он написал одному из учеников: «Позволю себе напомнить, что я и сам был интеллектуалом, не чуждым сомнений… Думаю, имею право сказать, что в течение долгих лет днем и ночью я проверял себя более скрупулезно, чем любой ученый, проверяющий свою теорию или свой метод на физическом плане».[251] В другом письме он написал: «…Мне интересна земля, а не мир за ее пределами сам по себе; я ищу реализации на земле, а не полета к отдаленным высотам».[252] Истинность точки зрения Шри Ауробиндо в этом контексте становится очевидной, если вспомнить цель, с которой он предпринял духовные поиски в первом случае. Мы видели, что его привлекали не личные сиддхи. На путь йоги он ступил, чтобы обрести духовную силу и использовать ее во благо Индии, для ее освобождения. Индия для него – живая Мать, а не просто географические просторы, однако по мере того, как он продвигался вперед в садхане, накапливая опыт, его любовь к родной стране уступила место более высокому чувству – любви ко всему человечеству; он жаждал Божественного Света и Блаженства для всех людей, для всего человечества, а не только для себя или своей страны. И вскоре ему открылись метод и практика, способные призвать динамическую Силу и Сознание с высот Высшего Духа и трансформировать обычное человеческое сознание в Божественное Сознание. Он сказал: «Я ничего не делаю ради себя самого, поскольку я лично ни в чем не нуждаюсь, ни в спасении (Мокша), ни в супраментальном сознании. Если я ищу сверхразум, то лишь потому, что именно он необходим для земного сознания».[253]

В октябре 1910 года Шри Ауробиндо переехал из дома Четтьяра в небольшой домик, который снял в южной части города. Жизнь, которую он вел в те дни, была чрезвычайно трудной, напоминающей дни его детства в Англии. Несмотря на то, что обитателей дома Шри Ауробиндо было всего пятеро, а жизнь была дешевой, все же им с трудом удавалось свести концы с концами.[254] Они постоянно испытывали трудности с деньгами и единственное, на что могли рассчитывать, это на добрую волю друзей Шри Ауробиндо в Чандернагоре и Калькутте. Приготовлением еды обитатели дома занимались по очереди. Если позволяли скудные доходы, в доме появлялась и не вегетарианская пища. Понятно, что такую роскошь, как прислуга, они себе позволить не могли. Спустя полгода они переехали на новое место, отыскав более дешевое жилье в доме Рагхава Четти, где и прожили около двух лет. Электричества в доме не было, приходилось пользоваться двумя лампами, одна из которых, со свечой, стояла в комнате Шри Ауробиндо, другая, маленькая керосиновая лампа – на кухне. Во время трапез на кухню приносили лампу со свечой, чтобы немного усилить слабый свет керосинки. На всех жильцов приходилось одно полотенце, и даже на любимые книги Шри Ауробиндо не мог себе позволить истратить больше десяти рупий в месяц. И это после ящиков книг, которые присылали ему в годы службы в Бароде!

Помимо неукоснительной садханы Шри Ауробиндо находил время для занятий с учениками греческим, французским и латынью. Занятия эти были уникальными, поскольку он пользовался оригиналами основных произведений классиков и вел урок на языке обучения, стараясь не слишком часто прибегать к посредничеству английского.

В трудные годы жизни в Пондичери значительную помощь и поддержку Шри Ауробиндо оказывал Мотилал Рой. Мы уже знаем, какой случай свел этого человека со Шри Ауробиндо. Когда последний, повинуясь приказу, ниспосланному свыше, приехал в Чандернагор, именно Мотилал Рой, до того ему не знакомый, принял Шри Ауробиндо в своем доме на полтора месяца, предоставив ему кров и убежище. Эта встреча стала полезной и для Мотилала Роя: он стал учеником Шри Ауробиндо. Сердечные отношения между гуру и его учеником как в сфере духовной садханы, так и во внешней деятельности сохранились в течение долгих лет. В 1911 году Мотилал приехал в Пондичери, где пробыл полтора месяца. Он поселился в отдельном домике и, чтобы не вызывать подозрения властей, пробирался в дом Шри Ауробиндо через черный вход.

Недавно в Калькутте издательство «Прабартак Паблишерз» выпустило замечательную книгу, озаглавленную «Видение Высшего Света». В книгу вошло более двух десятков писем, по большей части не публиковавшихся ранее, которые Шри Ауробиндо написал Мотилалу Рою в период с 1912 по 1921 год. Содержание этих писем, имеющих историческое значение, проливает свет на малоизвестный период жизни Шри Ауробиндо: первые годы его пребывания в Пондичери. С изумлением и грустью мы узнаем, в каких жалких условиях приходилось существовать Шри Ауробиндо долгие годы, какому серьезному риску он подвергался, оказавшись на чужой земле в результате правительственных гонений либо грязной игры интриганов, кормящихся из рук правителей. К счастью, эти письма раскрывают также и внутренние процессы, этапы великой садханы Шри Ауробиндо и его духовного обогащения, а также рассказывают о тщательной самоподготовке к тому, чтобы открыть людям новый Супраментальный Свет и Силу и приблизить новую эру божественной жизни на земле.

На самом деле Шри Ауробиндо начал переписку с Мотилалом Роем еще в 1910 году. Между 1910 и 1912 годами эта переписка, касавшаяся вещей секретных и запрещенных, велась на языке шифра. Поскольку и Чандернагор, и Пондичери были французскими территориями, естественно, приходилось пользоваться и французской почтой, не гарантирующей безопасность. Однако в 1916 году, накануне обыска в жилище Мотилала Роя, произведенного комиссаром полиции Калькутты Шарлем Тегаром, эту зашифрованную корреспонденцию пришлось уничтожить. Сохранились лишь незашифрованные письма.

Ниже мы приведем отрывки из письма Шри Ауробиндо Мотилалу Рою (с пометкой «письмо № 1») от 5 июля 1912 года.

«Ваши деньги (отправленные в письме и телеграфом), а также одежда благополучно прибыли на место. Здешняя французская почта имеет обычай (ничем не объяснимый) доставлять письма только по пятницам. Только поэтому мы телеграфировали вам, решив, что на этой неделе вы не выслали денег. Не знаю, что все это означает – раньше мы, как правило, получали ваши письма по вторникам, потом по средам, четвергам и вот, наконец, по пятницам. Вполне возможно, что это естественная эволюция французского республиканства. А может, и что-то другое. Я не обнаружил никаких признаков, что печать пытались взломать, хотя понимаю, что это не является еще абсолютным доказательством сохранения тайны переписки. Не исключено, что почтальону платит полиция. Лично я склонен верить в республиканскую теорию администрирования – Республике нравится идти в ногу со временем. Все же, если хотите, можете посылать важные сообщения по любому другому здешнему адресу, который вы знаете (конечно, через французскую почту и по адресу в Мадрасе). Все прочее направляйте по прежнему адресу – я думаю, можно быть уверенным, что ни одно письмо здесь не перехватят. Кстати, сообщите нам, получил ли мистер Баномали Пал[255] письмо от Ачари, отправленное по французской почте, вместе с приложенным к нему письмом Партха Саратхи[256]».

«Я не писал только потому, что в течение некоторого времени мне было запрещено брать в руки перо, – вот и все. Прилагаю письмо к нашему маратхскому другу. Если он передаст вам что-либо для меня, пожалуйста, перешлите мне не откладывая. Если же нет, должен просить вас достать для меня взаймы – своими силами или посредством любой другой земной или небесной силы – 50 рупий. Если вы не знаете, где их взять, почему бы не обратиться к Бариду Бабу… Ситуация такова, что сейчас у нас едва ли наберется 1,5 рупии… Без сомнения, Бог не даст нам умереть, но у Него есть плохая привычка выжидать до самого последнего момента. Остается лишь надеяться, что Он не вознамерился научить нас, как прожить, вовсе ничего не имея, как Бхарати-Кали[257]».

Некто мистер Анандрао, чья личность полностью не установлена, хотел узнать, как Шри Ауробиндо стал саньясином, сколько времени потребуется, чтобы осуществить его сиддхи, а также сколько времени ему потребуется для завершения своей работы, с тем чтобы постараться собрать для него сумму от 600 до 1000 рупий. Приведем ответ Ауробиндо, данный им в «письме № 2».

«…Не могу понять, почему людям необходимо выдумывать, будто я стал саньясином! Я же совершенно ясно и открыто заявлял повсюду, что не принял саньясы, а занимаюсь йогой, причем как обычный человек, даже не как брахмачари. Йога, которой я занимаюсь, не имеет ни малейшего отношения к саньясе. Это йога, предназначенная для жизни, и только для жизни. Предметом ее является нравственное совершенствование, трансформация ментального и физического существа с обретением одновременно определенной силы – истина, которую я постиг в процессе постоянных практических экспериментов, – а также исполнение определенной миссии в дарованной мне Богом жизни. Будь я саньясином, у меня не было бы неразрешимых проблем с деньгами. На вопрос, касающийся сиддхи, довольно трудно ответить точно. В сиддхи можно выделить четыре составляющие, которые, грубо говоря, сводятся к нравственным, ментальным, физическим и практическим аспектам. Если считать с декабря 1908 года, совершенствование нравственного аспекта потребовало три с половиной года и в настоящий момент эту стадию можно считать завершенной. Совершенствование ментального аспекта потребовало двух лет регулярной садханы, и для нынешних целей эту стадию тоже можно считать завершенной; физический аспект пока отстает и приближается к завершенности лишь в плане приобретения иммунитета против болезней – последнего я в настоящее время успешно достиг и проверяю, подвергаясь воздействию аномальных условий. Физический аспект также мало что значит для практических целей, в то время как нравственного, ментального и определенного количества практических сиддхи вполне достаточно. Именно эти практические сиддхи и являются причиной задержки. Прежде всего мне пришлось доказать самому себе их наличие и пользу; далее я развил их в себе до такой степени, чтобы можно было превратить их в действующие силы и, наконец, сделать их действительно эффективными для жизни и наделить ими других. Эта стадия развития, надеюсь, завершится через два месяца, однако использование ее в жизни и организация помощников потребует некоторого времени – поскольку мне придется преодолеть более мощную оппозицию, чем в чисто просветительском плане. Полное воплощение сиддхи в жизнь, по-моему, займет еще три года, но в это время внешняя помощь потребуется мне, я уверен, только на год (если не меньше)…

Коротко я могу сказать, что мне отведена религиозная и философская миссия заново истолковать Веду и Веданту (Упанишады) в древнем их значении, которое открылось мне благодаря подлинному опыту йоги, а также популяризировать новую систему йоги (новую как по своему методу, так и по цели), которая открылась мне и которой, по мере продвижения, я делился с молодыми учениками, бывшими рядом со мной, а также с другими жителями Пондичери. Мне приходится также разъяснять определенные идеи о Боге и жизни в литературных работах, речах и на практике, имея целью вызвать определенные социальные перемены и, наконец, предстоит проделать значительную работу для моей страны в особенности, как только в моих руках окажутся необходимые средства. Все это возможно только с помощью Бога и начнет осуществляться не раньше, чем обстоятельства и я сам окажемся к этому подготовлены.

В настоящее время, когда, заброшенный судьбой в Пондичери, я переживаю самый сложный период – долги, отсутствие средств к существованию, а те, кто мог бы помочь мне справиться с временными или постоянными трудностями, отсутствуют или находятся в недосягаемости, – я, основываясь на прошлом опыте, воспринимаю происходящее как знак свыше, доказывающий, что я приближаюсь к концу испытаний. Прошу вас, если вы не можете сделать ничего более, помочь мне продержаться по меньшей мере еще один-два месяца. После этого по ряду причин будет легче изыскать средства, если они не будут уже изысканы для меня. – А.Г.»[258]

Правители Индии ничего не забыли и не простили Шри Ауробиндо. И хотя его не было поблизости, они не чувствовали себя в безопасности, вынашивая планы как избавиться от него навсегда. Существуют доказательства, что вице-король лорд Минто заявил, будто он не сможет спать спокойно до тех пор, пока не покончит с Ауробиндо Гхошем.[259] Ранее правительство выдало ордер на его арест, однако Шри Ауробиндо проигнорировал его, написав в мадрасском «Санди Таймс», что уезжает в Пондичери, «повинуясь духовному призыву», а поскольку ордер был выдан после того, как он достиг французской территории, то не обязан являться в Калькутту. Мы уже знаем, каким преследованиям власти подвергли издателя «Кармайогина» в отсутствие Шри Ауробиндо. В низшей палате суда издатель проиграл дело, но его друзья уговорили его – он боялся, что приговор может быть еще строже! – обратиться с апелляцией в Верховный суд, в котором судья Холмвуд и судья Флетчер, не считаясь с приговором нижнего суда, не признали подстрекательским открытое письмо Шри Ауробиндо, вызвавшее такую ярость правительства. Потерпев поражение, но не отступив, индийское правительство попыталось воздействовать на французские власти, требуя, чтобы те выслали Шри Ауробиндо из Пондичери.[260] Однако проиграв и здесь, они наняли еще несколько местных агентов. Таким образом, в 1912 году некто Нандгопал, местный купец и политический интриган, поддавшись уговорам, дал согласие участвовать в заговоре, имевшем целью обманом вывезти Шри Ауробиндо за пределы французской территории, на которой арестовывать его было нельзя, и задержать там. Однако сподвижникам Шри Ауробиндо каким-то образом удалось вовремя узнать о заговоре и подготовиться к отпору любому провокатору, который осмелится переступить порог их дома. В итоге зло обернулось против самих заговорщиков! Нандгопалу был предъявлен ордер на арест за злоупотребления в проведении местных выборов, и он, будучи гражданином французской Индии, был изгнан из Пондичери и вынужден был искать убежища в британской Индии.

В Пондичери проживало насколько служащих ИГС, от которых правительство Индии требовало сведений и рапортов о политических изгнанниках, таких, как Бхарати, Шринивасачари, В.В.С.Айер, Нагасвами Айяр и другие, в том числе, конечно, и о Шри Ауробиндо и его сподвижниках.[261] Вот эти-то правительственные «угодники», желая доказать преданность хозяевам, и задумали заговор. Они собрали подстрекательскую литературу, сложили книги в контейнер и спустили его в колодец во дворе дома В.В.С.Айера. Затем вынудили подданного французской Индии, некоего Майерезона, сообщить властям, будто Бхарати с соратниками занимается опасной деятельностью, поэтому необходимо провести обыск в его доме и на участке. Однако заговор не удался. Контейнер с революционной литературой случайно извлек на поверхность слуга В.В.С.Айера, черпая воду из колодца. Бхарати сообщил о находке Шри Ауробиндо, который предложил ему тотчас же сообщить о случившемся во французскую полицию. Контейнер перешел к французским чиновникам. Заговорщики попытались навести тень подозрений на Бхарати и его сподвижников, якобы ведущих нелегальную переписку с индийскими революционерами, проживающими в Европе: Шьямджи, Кришна Верма, Мадам Кама и т. п., таким образом создав прецедент для их изгнания. Некто Нандо явился в дом Шри Ауробиндо вместе с шефом полиции и общественным прокурором. Они проверили содержимое нескольких чемоданов, но не нашли ничего запрещенного или предосудительного. Вместо этого они обнаружили труды на греческом языке! Нандо не мог поверить, что Шри Ауробиндо владеет греческим, латинским и другими европейскими языками. Потрясенный, он воскликнул: «Il sait du latin, Il sait du grec!» («Он знает латынь, он знает греческий!»). Его восхищению личностью Шри Ауробиндо не было предела, и последние подозрения рассеялись полностью. Он потребовал от жалобщика Майересона рассказать правду либо испытать на себе последствия, к которым ведут наговоры. После чего Майересон также исчез в британской Индии.

Конечно, Шри Ауробиндо не был так уж невинен. Хотя открыто он и не принимал участия в современной политической деятельности и не давал возможности своим недругам обвинить его в хранении нелегальных материалов или в подстрекательских высказываниях в речах или статьях, он все же поддерживал отношения с некоторыми революционерами и даже помогал им «из-за кулис». Вот, например, что писал Мотилал Рой в работе «Йога-пуруша[262] Шри Ауробиндо»: «В те времена Пондичери был свободным портовым городом, куда ввозилось немалое количество товаров из других стран. Революционеры из Чандернагора решили вывезти из Пондичери шесть револьверов и поручили выполнение этой задачи мне. Я вынужден был рассказать об этом деле Шри Ауробиндо и написал ему, попросив купить эти револьверы. Шри Ауробиндо не оставил без внимания мою просьбу. Однако из соображений предосторожности он, когда револьверы были доставлены, спрятал их в землю. Довольно долго не представлялось никакой возможности переправить их в Чандернагор. У Шри Ауробиндо в Пондичери было много друзей, но он убеждал всех, что прибыл туда лишь для занятий йогой. Ни в коем случае он не мог позволить им узнать, что поддерживает какие-то отношения с бенгальскими революционерами. Прошел год, прежде чем появилась возможность с большими предосторожностями переправить оружие в Чандернагор, воспользовавшись услугами Сачиндры Натха Санньяла. Однако, пролежав почти год в земле, револьверы стали практически непригодны к использованию».[263]

Далее Мотилал Рой пишет следующее: «В те дни Шри Ауробиндо не только пользовался шифровым кодом для передачи секретных сообщений, но и само революционное движение считал Вирачари Тантрой[264], или Шакти-садханой индийской политики, и единственную цель видел в достижении Мукти и Бхукти – освобождения и счастья – не только для отдельного человека, но и для спасения и счастья всего народа. Как и многие другие, в те дни я не вполне понимал все значение его великих усилий, которые он прилагал для достижения той цели, к которой стремился, однако я был полон намерений следовать его руководству и делать то, что он мне скажет».[265]

Из-за не прекращающихся финансовых трудностей Шри Ауробиндо с учениками еще раз пришлось сменить жилье. За новое, расположенное на Мишен-стрит, они платили всего 15 рупий. Там они прожили до октября 1913 года, а затем переехали в более просторный и более обустроенный дом на Рю Франсуа Мартин. В этом доме, который сегодня принадлежит Ашраму и в котором расположена гостиница, Шри Ауробиндо прожил до 1922 года. Как-то из Кхулны в Пондичери прибыл Нагендра Кумар Наг, родственник Биджоя Нага. Он отличался слабым здоровьем и хотел быть рядом со Шри Ауробиндо, надеясь получить от него духовную помощь. Вместе с ним приехал слуга по имени Бирендра. Очень скоро он стал управляющим и поваром в хозяйстве Шри Ауробиндо. Какое-то время дела шли гладко, и, возможно, компаньоны Шри Ауробиндо даже почувствовали облегчение, освободившись от кухонных обязанностей. Приезд Нагена в некоторой степени облегчил их экономическое положение. Однажды Бирендра узнал, что Мони собирается наголо обрить голову, и принялся пылко разубеждать его – якобы из самых невинных побуждений, за которыми, однако, скрывался скрытый умысел. Бирендра выбрил свою голову, но отчаянно не хотел, чтобы так же поступил и Мони! На самом деле Бирен оказался агентом полиции, который вошел в доверие к Нагендре Нагу и через него попал в дом Шри Ауробиндо. Прослужив в Пондичери месяцев восемь-девять, он вскоре должен был передать свои обязанности новому человеку, прибывающему из британской Индии, чтобы продолжать шпионить. Но как новобранец, прибыв в Пондичери, мог познакомиться с Биреном, не вызвав подозрений? Было условлено, что новоприбывший обратится к бенгальцу с наголо выбритой головой. Но тут возникла угроза, что голову обреет и Мони. Значит, будет уже двое бритоголовых, причем оба бенгальцы, а следовательно, никакой надежды, что приехавший выберет именно того, кто ему нужен. Бирендра заподозрил, что Мони каким-то образом узнал о его тайне, а потому вознамерился выбрить голову из своих личных соображений, и страшно перепугался, решив, что возмездие не за горами.

Шпион, который до того был человеком бодрым и веселым, вдруг сделался мрачным и подавленным. Долгие разговоры с Мони и неспокойная совесть лишь подтверждали его подозрения, что тому известна его тайна и он просто морочит голову, прикидываясь, что ни о чем не подозревает. На самом же деле Мони понятия не имел ни о тайне Бирена, ни о его гнусном замысле. Как-то однажды обитатели хозяйства Шри Ауробиндо собрались вместе, пребывая в веселом расположении духа. «Вдруг, – рассказывает Нолини Канта Гупта, – поднялся Бирен и закричал: «Вы знаете, кто я такой? Вы не поверите, но я шпион, шпион британской полиции! Я не могу больше держать это в себе. Я должен выговориться, должен сделать признание!» С этими словами он рухнул к ногам Шри Ауробиндо. Все застыли, буквально онемев от потрясения. Пока мы пытались понять, правда это или выдумка, плод больного воображения или что-то в этом духе, Бирен продолжал: «Вы мне не верите? Тогда смотрите!» Он вышел из комнаты, открыл свой сундук, извлек оттуда банкноту в сто рупий и показал нам. «Вот вам доказательство. Откуда у меня могут быть такие деньги? Это вознаграждение за мои злые деяния. Никогда, никогда больше я не буду заниматься этой работой! Даю вам слово… И прошу вас простить меня…» Мы не смогли найти слов, чтобы ответить ему, застыв неподвижно и безмолвно».[266] Шри Ауробиндо не произнес ни слова, но атмосфера оставалась напряженной. В скором времени Бирен покинул Пондичери и, как стало известно, подался в Месопотамию на военную службу, чтобы избежать ареста и расправы со стороны революционных группировок в Бенгалии».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.