Шаманизм, Европа и «духовные скрепы» Евразии

Шаманизм, Европа и «духовные скрепы» Евразии

Архимеду принадлежит высказывание: «Дайте мне точку опоры — и я переверну весь мир!» Сегодня точкой опоры для переворота мира, изменения глобального мирового порядка, стал Донбасс. На одном плече рычага, упирающегося в Донбасс, стала Россия с идеей «русского мира» и «евразийской идеей», а на втором — Украина, внезапно ставшая передовым отрядом западного, европейского мира, а также сам западный мир, оказывающий поддержку (по большей мере моральную) борьбе Украины против агрессивных устремлений евразийского «русского мира». Так это выглядит, если не вдаваться в детали.

Идея Степи отражает синтез идей свободы и террора. Степь покровительствует и казачим вольницам, не приемлящим рабства, и агрессивным кочевым отрядам, сеящим страх и насилие. Степь породила армию батьки Махно, сегодня степь воспроизводит те же архетипы социального поведения в боевых группах «новоросов» и воюющих с ними украинских добровольческих отрядов. Чаще всего эти две крайности, свободу и террор, воплощали одни и те же субъекты степной истории. Вспомним нартов, асов, запорожских и донских казаков. А еще ранее — царских скифов, «считавших всех остальных своими рабами». Вероятно, аналогичны им были и роксоланы (царские аланы), и гиксосы («цари пастухов»). Эти группы воинов воспроизводили организацию древних тайных союзов, подобных жреческим, шаманским. Так зарождалась троичная система первобытного индоевропейского общества — воины, колдуны и работники. И эта система была перенесена на государственные образования, которые потом создавали индоевропейцами. Первые государства, создателями которых, вероятнее всего, были мужские союзы, внутри себя культивировавшие свободу, равенство и братство, а во вне транслировавшие террор, устрашение, подавление воли покоренных. Это были братства воинов, перенявших какие-то элементы шаманской культуры. Вспомним здесь берсерков, приводивших себя в экстаз и поклонявшихся Одину — богу, который органично сочетал в себе черты шамана и воина. Вспомним первых запорожцев, которые все считались характерниками-колдунами. А эпические северокавказские нарты в равной степени владели военным и магическим искусством.

В образе средневековых рыцарей можно найти множество степных элементов, заимствованных у обитателей Северного Причерноморья.

Если мы попытаемся обозначить важнейшее отличие европейского духа от азиатского, то главный водораздел пройдет через отношение к свободе217. Для европейца личная свобода человека — нечто безусловное и незыблемое. В практике азиатских культур человек — винтик сложного механизма, сакральность общества и государства подавляет ничтожную личность. Почему? Ответ может быть таким: европейские общества воспроизводили организацию общества, существовавшую в Стране шаманов, у блаженных мудрецов. Восток же — это, условно, та часть мира, которая была далека от Страны шаманов и где, по мнению некоторых историков (об этом я писал во второй части книги) элиту составляли пришлые группы, которые противопоставляли себя основной массе населения. Вспоминая историю западной Европы, легко проследить, как социальные правила аристократической жизни постепенно перешли на все общество. То, что было нормой средневекового рыцаря (личная свобода, права, понятие чести, возможность уйти на службу к другому сюзерену), в новые времена стало общепринятыми правилами. Нельзя забывать и того факта, что рыцари изначально были воинами-монахами, то есть сочетали в себе характеристики нартов и асов, являясь и военным и духовным сословием. А потому Европа культивировала интерес к знаниям и культуре, необходимость духовного совершенствования, что характерно для жрецов и шаманов.

Франко Донини в книге «Истоки средневекового рыцарства» подробно анализирует сходства средневековых европейских рыцарей и шаманов. При этом подчеркиваются именно кочевые, происходящие из евразийских степных просторов особенности рыцарской культуры. Во-первых, это тесная связь с конем. Рыцарь — это обязательно всадник, в некоторых странах аристократическое сословие даже прямо называлось всадниками218. Что выглядит несколько странно в лесистой, с изрезанным ландшафтом Европе. Во-вторых, в рыцарской культуре очень укоренился культ Святого Грааля, священной чаши, что отсылает нас к скифам и нартам, к культуре воинов-экстатиков. В рыцарской среде одинаково высоко ценили как военное искусство, так и магию — поэзию, пение, литературу. Именно благодаря поощрению аристократии в Европе на протяжении веков могла развиваться светская литература, существовали странствующие певцы и сказители, а позже возникла наука. Такой характер рыцарской культуры во многом поспособствовал Возрождению, которое явилось актом логичного возврата к истокам европейского духа, обнаруженного в античности.

Древние греки, если вспомнить, тоже были завоевателями балканских территорий, прийдя сюда с северопричерноморских степей в середине второго тыс. до н. э. Не случайно обнаружим множество черт сходства между социальным устройством древней Спарты и древних германцев, которых описывал Тацит в начале нашей эры. С другой стороны, есть пример и Афин, которые в своем успешном сочетании военного, экономического и духовного развития общества предвосхитили позднюю Европу. Почему так произошло? Потому, что спартанцы были поработителями, меньшинством, воспринимавшим местное население как рабов. И потому спартанская модель общества пошла по восточному пути. Афинское же общество успешно реализовало триединую матрицу индоевропейского социального устройства, имея три опоры — военную, духовную и экономическую — подпиравших государство. Древнегреческая культура была таким богатейшим набором проявлений высокого человеческого духа, что многие наработки античных греков актуальны до сих пор. Современный греческий философ Ф. Кессиди даже высказал мысль, что древние греки были народом гениев и у них оба полушария мозга были необычайно развиты219. В таком утверждении есть рациональное зерно, ведь развитию обеих полушарий способствовала сама жизнь греческого общества, в котором царило многообразие как окружающих ландшафтов (море, горы, долины, острова), как возможных видов деятельности (животноводство, садоводство, земледелие, рыболовство, торговля, военное дело, политика, науки, искусство), так и способов осмысления действительности (Греция стала источником фактически всех основные философских направлений, существующих до сих пор, всех наук и видов искусства, кроме технологически невозможных на то время). Одновременно с этим современные исследователи древней Греции утверждают высокую роль шаманских элементов в ее культуре, которые к периоду расцвета классической Эллады уже существовали в форме пережитков. Кстати, дальнейшая история греческой нации демонстрирует печальную тенденцию утраты наработок древней свободолюбивой культуры, закостенения форм духовного освоения мира и деградации во всех трех сферах деятельности. Сегодня Греция — бедная, обленившаяся, выпрашивающая у ЕС подаяний страна, чья культура уже не сверкает гранями. И это не случайность, а итог двухтысячелетнего упадка, сопряженного с духовной нищетой византийской православной империи, а затем — отуречивания значительной части грекоязычного населения Малой Азии, произошедшего практически без сопротивления. Греки в постантичную эпоху превратились в усталую нацию.

А что же древний Рим? Это государство достигло своих вершин благодаря использованию греческой, афинской матрицы социального устройства. Римская империя выглядит как разросшийся до огромных размеров полис. Ведь это была империя одного города. Кроме безусловного духовного влияния греков, работал здесь и фактор этрусской культуры. Этруски, как мы знаем, вероятные выходцы из Циркумпонтиды, Малой Азии, но имевшие какую-то более древнюю связь со страной шаманов. По крайней мере — черты шаманской культуры у этрусков отчетливо проявлены (культ лукумонов, демон Ванф, держащий две змеи в руках и др.). Некоторые исследователи отмечают также особый архаизм религиозных представлений римлян, сохранивших многие черты еще праиндоевропейской духовной системы. Курии римских жрецов имеют много общего с индийскими брахманами и кельтскими друидами. Возможно, наличие устойчивого жречества, позволило именно Риму возвыситься и сохранять свою идентичность на протяжении веков. Тогда как другие италийские города не сохранили столь глубокой традиции. В общем, Древний Рим выступает живым воплощением шевченковской формулы культурного поведения: «чужому навчайтесь й свого не цурайтесь». Позже Рим с удовольствием воспринимал и восточные культы, в числе которых в Вечный город проникло и христианство.

Но нынешний облик Европы сформировали варварские племена, главным образом германского происхождения, которые разрушили Западную Римскую империю, создав на ее территории ряд королевств. Воинственные варвары не только переняли многие черты римского наследия, не только восприняли более прогрессивное для той эпохи христианское учение, но и принесли в Европу глоток свежего степного воздуха. Ведь готы (вестготы и остготы, осевшие на Пиренея и Аппенинах), гепиды, герулы и примкнувшие к ним аланы пришли в империю, почти не слезая с лошадей — с северопричерноморских степей.

Мы видим, что древние греки, перед приходом в Элладу и подчинением здешних неагрессивных палеоевропейцев, обитали в украинских степях между Днепром и Доном. Отсюда же вышли индоиранцы перед своим покорением Индии и Средней Азии. Отсюда отправились и хетты, создавшие империю в Малой Азии. Через несколько веков поменяли северное Причерноморье на южное кочевники киммерийцы, ставшие в Малой Азии фригийцами. Еще через пару веков скифы — новые хозяева северных степей, совершают поход на Ближний Восток. Еще через несколько веков готы отправляются в Причерноморье, к берегам Меотиды и Дона, на поиски блаженной страны Ойум, а вскоре после этого уже возглавляют военные походы на Запад, которые кладут конец великой империи Рима. Проходят еще века и кочевники огузы покидают северные степи и отправляются на юг, создавая государство турков-сельджуков, а позже — Османскую империю, положившую конец Византии. Золотая Орда, чей создатель Чингисхан происходил из шаманского рода и основал некий подобный индоевропейским воинским братствам союз «Людей длинной воли», вступал в союз с загадочными обитателями Подонья бродниками, а позже в Донбассе какое-то время существовала ставка золотоордынских ханов. Сегодняшние события с маниакальной, самоубийственной для России устремленностью кремлевской власти в Донбасс, плакат «Донбасс — сердце России» — еще одно звено в этой длинной многотысячелетней цепи мистических фактов. Возможно, не так уж фантастически будет звучать правило «Кто владеет Донбассом, то владеет миром». Поэтому-то в России свято верят, что воюют здесь не с Украиной, а с главным мировым гегемоном — США.

Особенно странным в этой войне выглядит практически полное игнорирование мнения самих современных обитателей Донбасса. Их просто никто не берет во внимание, словно эта земля вдруг снова стала Диким полем. Это признак, что война идет как раз за сакральную территорию, и в этой борьбе местные жители — мешающиеся под ногами статисты. Каковыми они себя, собственно, исторически в большинствеи показали: как масса, лишенная субъектности. Так, русский националистический журналист Олег Кашин в «Свободной прессе» недавно писал: «В этом никто и никогда не признается вслух, но и Киеву, и Москве с самого начала было плевать на людей, которые там живут. И в мифологии молодой европейской демократии, противостоящей кровожадному Мордору, и в мифологии империи, воссоздающей свой русский мир, нет места людям Донецка, Луганска и окружающих их Горловок с Макеевками. Никто не придумал даже завлекательного обещания по поводу того, что ждет их в светлом послепобедном будущем, никто не сказал им, что после победы они станут великим народом и полетят к звездам — никуда они не полетят, не будет ничего. Будет черная дыра между Россией и Украиной, и единственная возможность претендовать хотя бы на минимальное счастье — это выбраться из этой дыры. За что воевали? А ни за что». Донбасс превращен в место, где угорающим по войне просто приятно воевать, сюда едут как на сафари. О жертвах местных людей вспоминают исключительно, чтобы использовать их в своих пропагандистских целях. В Донбассе бессознательно воссоздается именно Дикое поле, территория «зачищается» от населения, случайным образом появившегося здесь в последние пару веков. Не исключено, что «донбассовцы» станут новыми вечными изгнанниками, поскольку слишком многие из них ощущают свою «непричастность» к Украине и чужеродность в России. Возможно, в далеком будущем донбассовцы даже повторят судьбу евреев, покинувших «землю обетованную» из-за слишком большого интереса к этой земле со стороны воинственных завоевателей. Как и в случае с Донбассом, завоевателей интересовала именно сакральная территория, а не ее жители.

Кстати, еврейская культура (или даже цивилизация), сумевшая инкорпорироваться в западную, тоже может считать Донбасс своей сакральной землей. Ведь в этом регионе (между Днепром и Уралом) существовал иудаистский Хазарский каганат. Некоторые исследователи (например, Кёстлер) считают, что восточноевропейские евреи-ашкеназы (которые составляют сегодня 80 % евреев всего мира) были потомками хазарских иудеев. Как мы знаем из истории, именно ашкеназы приложили наибольшие усилия для воссоздания государства Израиль, сыгравшего в новейшей истории Ближнего Востока роль тектонического разлома. Не зря нынешнюю войну в Донбассе многие в России воспринимают как священную битву между «Русью» и «жидами» (их персонифицируют США). Происходит, таким образом, конкуренция двух цивилизаций за общий сакральный центр. Чуть более тысячи лет назад именно в Донбассе существовал «Русский каганат» (на самом деле этими русами были аланы, предки осетинов) параллельно с Хазарским (иудейским) каганатом.

Складывается впечатление, что множество степных (и не только степных — показателен пример готов) народов искали между Днепром и Доном какого-то благословения на дальнейшие свои походы в разные части мира. При этом эти народы, как правило, исповедывали ту или иную форму шаманистической религии. И Россия в этой цепи — не исключение. Не зря Дмитрий Донцов сравнивал русских попов с шаманами, а русские церкви с капищами. Стоит упомянуть и про культ юродивых, и про роль интеллигенции, и про Путина, ведущего себя как шаман, что все вместе убеждает — истинной религией, подлинной «духовной скрепой» России является именно шаманизм. Евразийство — странная попытка увязать Россию-Московию с традициями степного мира, выглядит в этом контексте как вполне продуктивная идея. Очевидно, России — стране, расположившейся за Танаисом, в пределах Азии, гораздо ближе дух первобытных культур Севера, Сибири и степи. Ближе, чем европейские тяга к учености, к знаниям, идея равенства и свободы. Кстати, видный мыслитель-традиционалист, учитель А. Дугина Гейдар Джемаль считает, что именно шаманизм является центральной евразийской идеей. «Согласно традиции Чингисхан был благословлен на завоевание мира последними представителями великих шаманских родов, которые стояли на грани исчезновения к началу 13 века. Эти великие шаманские кланы были носителями так называемой первичной шаманской традиции, которая соединяла в себе гиперборейский и дальневосточный элементы. Шаманисты поручили Чингисхану создать в Северной Евразии анклав специфической евразийской спиритуальности (ментальности), способной оказывать сопротивление революционному потенциалу как Востока так и Запада», — писал Джемаль220.

Фактически, только на шаманистических основах возможен реальный синтез не только Евразии, но и Европы, да всего остального мира. Ведь не секрет, что наиболее успешные цивилизации современного мира, очень быстро (а главное — успешно) сумевшие шагнуть из первобытности в постиндустриальный век, были культурами с выраженным шаманистическим началом. Это прежде всего корейцы, японцы и китайцы, которые либо до самых последних времен были шаманистами, либо их национальные учения (даосизм, дзен-буддизм, синтоизм) явились результатом органической трансформации местной шаманской традиции.

Сравнивая Европу и Азию (либо то же евразийство), речь идет в первую очередь о сравнении общества свободного и традиционного, горячего и холодного. Конечно, нет абсолютно свободного или абсолютно традиционного общества, но в идеале Запад, Европа ориентированны на идеалы человеческой свободы, а Азия, Восток — на традиции, на институты и на подчинение единицы обществу. Из такого деления должно вытекать, казалось бы, что Восток, поскольку он больше обращен к прошлому, к сохранению памяти, ближе и к миру шаманских ценностей. Но тут есть одно противоречие, проистекающее из противопоставления народов Гог и Магог, о котором говорилось выше. Это взгляды на духовную реальность как бы изнутри и снаружи некой условной стены.

Картина мира шамана и шаманиста существенно отличается. Если шаман исходит из своего опыта и своей его интерпретации, то шаманист полагается на авторитет интерпретатора. Шаманист — человек без достаточного духовного опыта, поэтому пользуется суррогатами. Для такого типа людей традиция, соблюдение правил важнее, чем новый опыт. Шаман же, который совершает «запредельные путешествия», всегда готов к получению нового опыта и знаний. Для шамана границы всегда условны, а для шаманиста — это что-то незыблемое. По крайне мере до того момента, когда новый сильный и авторитетный шаман не повелит изменить эти границы. Точно также происходит в нынешних науках и искусствах, где все новое есть результат деятельности отдельных творческих единиц-подвижников, а большинство уже потребляет готовый информационно-духовный продукт. В результате автор обретает авторитет, а потому все, исходящее от такого автора, воспринимается как ценное. По инерции. Здесь мы видим главное и очевидное отличие общества шаманского и шаманистического, свободного и традиционного.

Что из этого следует в контексте нашей исторической темы? Выше мы отмечали, что Европа, периодически совершая некие «окунания в Донбасс», обновляла свой дух, получая новые импульсы свободы. В то же время, северная Евразия, будучи территорией традиционного шаманизма, оставалась краем мира, где консервировались древнейшие традиции, но отсутствовало развитие. Хотя, в предыдущих главах мы показывали, что влияние донецкой страны праведников на Евразию было существенным, что и способствовало превращению Сибири и севера Европы в подлинно шаманский край мира. Почему так происходило? Вероятно потому, что евразийские культуры перенимали духовную матрицу народов-стражников (Магог). В таких культурах шаман выглядит как чужак в своей общине (вспомним русских юродивых и интеллигентов). Европейские народы восприняли духовную матрицу народа Гог, то есть самих шаманов. Здесь каждый член общества может сам стать шаманом, любые авторитеты ставятся под сомнение. Именно так должно было выглядеть общество Страны блаженных изнутри. Ведь как еще можно представить целый народ шаманов? Как народ священнослужителей, жрецов без паствы? Нет, скорее как народ свободных творцов, ценящих знание, просвещение, но и одновременно стимулирующих развитие, совершенствование. То, в чем восток обычно буксовал в силу слишком большого авторитета традиций.

Впрочем, как раз шаманистические культуры Дальнего Востока гораздо легче воспринимают инновации, чем православная Россия, или исламский Ближний Восток. Ведь по духу даосизм, или дзен-буддизм гораздо ближе к шаманизму, чем православиеи и ислам — религии, закрепляющие покорность. В нешаманистических, или в несвободных обществах духовность подменяется суррогатами — «авторитетными традициями», мистикой, суевериями. В то время как в обществах шаманистических и свободных (то есть собственно шаманских по духу) «авгиевы конюшни» традиций периодически очищаются благодаря конкуренции авторитетов.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.