Глава девятая
Глава девятая
Через некоторое время к Чхоте приехал пароходный агент и сообщил ему о редкой возможности: скоро в Нью-Йорк отплывает пароход, и Чхота может отправиться на нем вместе с туристической группой.
- Но того, кого я ищу, - сказал Чхота, - может не быть в Нью-Йорке. Он может находиться где угодно.
- В Нью-Йорке ты непременно узнаешь, где он сейчас, можешь в этом не сомневаться, - заверил его агент. Он хотел внести Чхоту в список.
У Чхоты от волнения сильно билось сердце. Ему было очень хорошо здесь, на побережье, но он хотел увидеться с Нимаем. К тому же, если он останется здесь, то ему наверняка не избежать еще одного столкновения с Ямалой.
- Хорошо, я еду, - сказал он решительно.
Агент начал заполнять билет.
- Но только с одним условием, - предупредил агент. - Ты не должен говорить другим пассажирам, что ты из Харе Кришна.
- Почему?
- Мой шеф боится, что это повредит делу. Понимаешь, некоторые считают вас сектой. Я-то так не думаю - я лично считаю, что «каждому свое». Но шеф боится, потому что это человеческий пароход высшего класса, и мы, мыши, должны быть очень осторожны. Как я уже сказал, на нем плывет туристическая группа из двенадцати мышей, и вы будете принимать пищу вместе. Все путешествие займет всего лишь пять дней, и ты сам не заметишь, как очутишься в Нью-Йорке.
- Хорошо, хорошо, - согласился Чхота. Он уже привык к такому невежеству. И хотя он не хотел ехать, скрывая от других, кто он такой, он подумал, что это может быть интересным приключением.
Взобраться на судно было довольно легко, но когда Чхота присоединился к группе в грузовом отсеке, он должен был как-то войти в общение с другими пассажирами. Он представился учителем, преподающим в школе для мальчиков, и пожал руку окружившим его мужчинам и женщинам. Когда он вошел в спальное купе, которое он должен был делить с двумя мышами- мужчинами, ему показалось, что он попал в ад. Ему захотелось тут же выпрыгнуть из парохода и вернуться в хижину на побережье. «Я хочу быть один! - подумал он. - Зачем ехать в этот Нью-Йорк?» Но он напомнил себе, что, хоть его жизнь на побережье была мирной и спокойной, его положение остается неустойчивым. Он хотел жить в уединении, чтобы практиковать садхану, но в то же время он хотел действовать в соответствии с указаниями старшего преданного. Мысль о том, что он может встретиться с Нимаем и решить вопрос раз и навсегда, грела его душу. И если для того, чтобы отыскать Нимая, ему нужно будет пройти через какие-то трудности, ему придется смириться с этим.
В первый вечер после отплытия туристическая группа собралась, чтобы познакомиться друг с другом. К своему великому удивлению среди пассажиров Чхота увидел своего брата Арджуну.
Руководитель группы улыбнулся:
- Джентльмены, кажется, уже знакомы?
Чхота пробормотал, что они учились в одной школе и давно не виделись.
Как и Чхота, Арджуна тоже ехал инкогнито, но в глазах друг у друга они прочитали радость и облегчение.
Чхота попытался поселиться вместе с Арджуной, однако в первый вечер это оказалось невозможным. Чхоту поместили в маленькой каюте вместе с двумя североамериканцами, которые возвращались из отпуска.
- Ты заходил в Тобаго в пивную «Веселая мышь?» - спросил один.
- Да, - ответил другой, - я был там. Мне пришлось драться, чтобы к моим девчонкам никто не прикасался.
- Да-а, приятель, - подхватил первый, - в один вечер у меня были три девчонки. Но потом там началась драка, и я вмазал какому-то типу.
- Там чертовски дешевый ром, - сказал второй.
Оба везли с собой бутылки со спиртным, и они осторожно выставили их на пол.
Чхота не принимал участия в разговоре и лишь молча сидел на своей койке, а два туриста - Хэнк и Чак - быстро подружились. Жуя подобранный на полу окурок, Чак спросил Чхоту:
- Что ты делал в Тобаго?
- Я довольно долго пробыл там. Я жил на побережье.
- Знаешь там бар «Береговая крыса»?
- Нет, я не интересуюсь всей этой ерундой.
Трезвенник, да? - Чак подмигнул Хэнку.
Хэнк предложил:
- Пойдем поищем чего-нибудь выпить в человеческом баре.
Чхота скоро выключил свет и улегся в постель. Его соседи вернулись поздно ночью, шумя и наполняя каюту запахом табака. Наконец они заснули, и в каюте воцарилась тишина, нарушаемая лишь храпом и шумом двигателя, отдающимся в переборках.
Чхота сел в постели и начал мысленно повторять мантру Харе Кришна.
Он представлял, что сидит в храме или на побережье под ночным небом, усыпанном лучистыми звездами. Однако безмолвная, мысленная джапа, казалось, была для него недосягаема. Даже друг Господа Кришны, Арджуна, говорил, что не способен думать о Господе, сосредоточивая на Нем все свои мысли. Тогда Чхота начал шепотом, как можно тише, произносить слова мантры: «Харе Кришна, Харе Кришна…» Повторение мантры шепотом оказалось довольно действенным методом. И хотя он находился в каком-то угнетенном настроении и чувствовал себя очень одиноким, его ум был полностью сосредоточен на мантре. Он утратил всякое представление о времени. Утром у него было такое ощущение, что он всю ночь провел в страстном взывании к святым именам.
Первым совместным приемом пищи туристической группы был завтрак.
За столом каждому было отведено определенное место, и между Чхотой и Арджуной сидело шесть мышей. Когда официант хотел положить на тарелку Чхоты сосиски, тот резко поднял лапу, останавливая его, и сказал:
- Нет, спасибо. Я вегетарианец. Я буду только фрукты.
То же самое сказал и Арджуна, и еще один мышонок, сидящий в конце стола.
- Давайте мне мясо, - засмеялся огромный мускулистый мышонок, - а они пусть жуют свою кроличью еду.
- Вегетарианец? - спросил мышонок, сидящий рядом с Чхотой. - А чем тебе не нравится мясо?
- Мясо - это чья-то плоть, - ответил Чхота. - Чтобы наслаждаться вкусом мяса, люди убивают животных. Однако мыши - и люди тоже - могут хорошо питаться, и не убивая своих собратьев.
- Я согласен с этим, - сказал мышонок, сидящий в конце стола. - Мы склонны забывать о том, что такое на самом деле кусок мяса. К тому же помимо того, что производство мяса связано с насилием, мясо вредно для здоровья.
- Все это такая ерунда, - проронила женщина-мышь.
- Я лично хорошо знаю, что такое мясо, - заявил сосед Чхоты по каюте Чак, - и мне наплевать на ваши непрошеные советы. Без мяса мышь превращается в слизняка.
- Ну, ну, джентльмены, - проговорил руководитель группы, толстый тип с брюшком, поросшим белой шерсткой, - давайте оставим эту тему и насладимся едой.
Чхота заметил, что сидящая рядом с ним женщина-мышь прежде, чем приступить к еде, произнесла благодарственную молитву. Два преданных посмотрели друг на друга и начали грызть свои фрукты. Вокруг витал запах сосисок, слышалось громкое чавканье, а мыши вели обычные застольные разговоры.
Чхоте и Арджуне удалось поселиться в одной каюте. Вместе с ними поместили и третьего мышонка-вегетарианца. Как только Чхота и Арджуна остались одни, они радостно обнялись.
- О дорогой вайшнав, - воскликнул Арджуна, - когда глаза видят личность, подобную тебе, они исполняют свое высшее предназначение. Прикосновение же к твоим лотосоподобным стопам дает возможность исполнить свое наивысшее предназначение чувству осязания. В материальном мире очень трудно найти чистого преданного Господа.
- Я не считаю себя вайшнавом, - отозвался Чхота, - а вот видеть тебя для меня огромная радость.
Браться рассказали друг другу, куда они оба направляются, но больше всего они жаждали говорить о Кришне. Весь прошлый вечер они общались с не очень приятными личностями, но это заставило их еще больше ценить Кришну и Его преданных. Чхота сказал Арджуне, что он всю ночь не спал и шепотом повторял мантру.
- А я никак не мог сосредоточить внимание, - поделился с ним Арджуна. - Как научиться слышать каждое слово? Меня это так мучит.
- Прежде чем пытаться слушать мантру внимательнее, мы должны признать, что не слушаем ее как следует. То, что тебя огорчает твое невнимательное повторение, не так опасно, как спокойствие. Если мы думаем:
«Да ладно, я всегда так повторяю мантру, все равно Прабхупада говорил, что это постепенный процесс», - тогда как мы сможем улучшить свое повторение?
- Но ведь это действительно постепенный процесс, разве нет? - заметил Арджуна.
- К сожалению, - сказал Чхота, - это постепенный процесс еще и в другом смысле: можно точно так же постепенно утратить вкус к сознанию Кришны.
Если мы повторяем мантру, не избегая оскорблений, мы утрачиваем способность и желание повторять даже шестнадцать кругов в день. - Чхота с увлечением говорил о том, что он осознал за эти дни.
- Я думаю, - продолжал он, - что мы должны управлять своим умом и сосредоточивать его на Кришне более усердно, чем мы это делаем. Мы должны слушать повествования о Кришне, повторять Его имена и памятовать о Нем, и именно это я и пытался делать, полностью сосредоточившись на выполнении садханы. Прабхупада и Кришна постоянно говорят об этом: мы должны построить свою деятельность таким образом, чтобы мы просто не могли не думать о Кришне целый день.
- Да, - проговорил Арджуна, - но вся трудность в том, что многие из нас должны заниматься и другими делами. Просто чтобы не умереть с голоду, мы вынуждены ходить на работу, и это, безусловно, отвлекает нас от мыслей о Кришне. Я считаю, то, что ты делаешь, просто здорово, ты вновь и вновь напоминаешь нам, как это важно - постоянно помнить о Кришне.
Стоя близко друг к другу, братья оживленно жестикулировали, но внезапно они замерли: ручка двери повернулась и в каюту вошел их новый сосед.
- Прекрасный день сегодня, - сказал он. - Я вам советую подняться на палубу и полюбоваться океаном и небом.
Чхоте и Арджуне было тяжело прерывать кришна-катху, но они сели и познакомились со своим соседом. Он сказал, что его зовут Боб и что он преподаватель иностранных языков.
- Я также пишу стихи, - добавил он.
Они поговорили немного о вегетарианстве.
- Они не принимают это всерьез, - проговорил Боб, - однако мясоедение - это убийство. Конечно, плотоядному животному нелегко отказаться от мяса.
Но в некоторых древних текстах говорится, что было время, когда даже люди и животные жили в мире друг с другом.
Боб откинулся на спинку кресла и скрестил лапы. Он был очень кучеряв и довольно упитан, и чувствовалось, что он очень искушен в ведении дискуссий.
- Главным принципом, лежащим в основе вегетарианства, является ненасилие, - сказал Чхота. - А в основе ненасилия лежит сознание Бога. Мы не должны убивать друг друга потому, что все создания - это сыновья и дочери Верховного Отца.
- Я не верю в Бога, - промолвил Боб. - Я считаю, что представление о Боге как о личности - порождение человеческого ума. Некоторые из людей говорят о Боге, в других культурах его называют «Я» или Буддой. Я же воспринимаю его как Жизнь.
- Но если мы не верим в Бога, - вступил Арджуна, - то мы всего лишь материалисты. Вегетарианство должно иметь духовную основу, как сказал Чхота.
- Что заставляет тебя думать, - спросил Боб, - что для того, чтобы быть духовным, необходимо верить в Бога? Среди атеистов-людей сколько угодно духовных личностей. Многие восточные учителя и многие поэты были, несомненно, духовными людьми, а они не верили в Бога.
- Что ты понимаешь под Богом? - задал вопрос Чхота.
- Некую личность, - ответил Боб. - Как ты сказал, Отца, Верховное Существо.
- Священные писания, например, Веданта, утверждают, что Он - личность, - сказал Чхота, - но не такая, как ты или я. Он наделен непостижимым могуществом, и из Него исходит все сущее, включая жизнь и все безличное. Бога невозможно познать посредством философских рассуждений о Нем. Познать Его можно, только восприняв то, что о Нем говорится в священных писаниях, и Он должен явить Себя в сердце преданного.
- Хм-м-м, - промычал Боб задумчиво, переводя взгляд с одного брата на другого. - Вы братья? - спросил он вдруг.
- Да, - в один голос ответили Чхота и Арджуна.
Они хотели сказать ему, что они преданные Кришны и последователи «Бхагавад-гиты». Но они оставались инкогнито. Чхота сказал еще несколько слов в защиту чистого теизма, но поскольку он не мог говорить о Кришне, продолжать этот разговор было невозможно. Как он мог рассказать о сознании Бога, не ссылаясь на учение, которое он знал лучше всего, авторитетное учение Вед? Вопрос о существовании Бога как-то сам собой выпал из их разговора. Они заговорили о других вопросах, по поводу которых они с Бобом были одного мнения, и Боб показал им одно из своих любимых стихотворений:
В одном мгновении заключена вечность;
Вечность являет себя в настоящем.
Глядя сквозь стекло мгновения,
Ты смотришь глазами того, кто видит.
- Попробуй, пожалуйста, молочные сладости, - предложил Арджуна Бобу, доставая прасад, который он взял в храме.
- Мм! Спасибо большое.
Братья с удовлетворением смотрели, как Боб жевал прасад, эту милость Бога, а затем взял еще один кусок.
Три вегетарианца по-прежнему оставались предметом разговором за обеденным столом, хотя теперь все избегали яростных споров. Помимо того поведение Чхоты и Арджуны вызывало у других пассажиров любопытство.
Кое-кто заметил, как Чхота рано утром ходит по коридору и что-то говорит сам себе. Также его часто видели читающим какую-то необычную книгу.
Один турист спросил его:
- Ты принадлежишь к какому-то тайному обществу?
- Конечно, - ответил Чхота. - Но если я скажу тебе, оно уже не будет тайным.
Другой турист спросил Арджуну:
- Почему ты так рано встаешь?
- Я молюсь Богу, - ответил Арджуна, который был слишком откровенен для того, кто путешествует инкогнито.
Как-то за обедом одна женщина-мышь задала им вопрос:
- Вы не едите мясо по каким-то религиозным причинам?
И так мало-помалу, хоть Чхота и Арджуна и старались сохранять инкогнито, правда о них все-таки была раскрыта. Все узнали, что эти две тихие мыши - члены секты Харе Кришна. На какое-то мгновение все застыли от удивления, и кое-где между мышами прошел шепоток, но в конечном счете пассажиры не придали этому большого значения. Зато теперь никто не пытался зазвать их в бар, и женщины, казалось, потеряли к ним интерес. Но их сосед Боб очень хотел узнать о них больше.
- Я должен был догадаться, что вы преданные Кришны, - проговорил он, - когда вы угостили меня сладостями. Можно мне задать несколько вопросов?
Чхота и Арджуна больше не старались таиться. Они опять носили на шее джапа-малу, и книга «Кришна» теперь открыто лежала на столе.
- Я был в вашем храме на пиру, - сказал Боб. - Мне понравилось там. Но с одной вещью я не могу примириться. Однажды я услышал, как кто-то из преданных посоветовал одному студенту оставить институт, уйти из дома и поселиться в храме. Почему вы делаете это?
- На самом деле мы к этому совсем не призываем, - ответил Арджуна. - Когда один брахман решил уйти из дома и присоединиться к Господу Чайтанье, Господь сказал ему, что он должен оставаться дома, повторять Харе Кришна и рассказывать людям о Кришне.
- Ясно, - промолвил Боб. - Мне очень трудно смириться с отречением от мира, когда я сталкиваюсь с этим. Даже когда я слышал о том, что Будда покинул свою жену, я всегда думал, что его жена была более просветленной, чем он, так как она просто продолжала исполнять свои обязанности.
- Но Господь Будда тоже достиг просветления именно благодаря тому, что оставил мир, - возразил Чхота. - А Господь Чайтанья покинул жену ради служения всему человечеству - и звериному - сообществу. И его жена, Вишну-прийя, тоже отреклась от мира и стала прославленной святой, которой поклоняются все вайшнавы.
- Понятно, - проговорил Боб.
Он явно был не согласен с тем, что они говорили, но он чувствовал интерес к ним и получал удовольствие от разговора с ними.
После того как инкогнито братьев было раскрыто, они осмелели и начали готовить в своей каюте пищу и предлагать ее перед изображением Божества.
- Теперь, когда я знаю, что это прасад, - поделился с ними Боб, - он мне нравится еще больше, хотя я и не верю во все это.
- Теперь ты знаешь наш секрет, - сказал Чхота, подавая ему тарелку горячей халавы. - А какой секрет у тебя?
- Секрет? - переспросил Боб. - О, в один день я верю в одно, в другой - в другое. Я считаю, что мы все в одной лодке. Я верю в защиту животных, я член-основатель Общества защиты прав грызунов. Я верю в Жизнь со всей ее красотой и всеми ее ужасами, или по крайней мере хочу верить. Я верю в Любовь. Но лучше я не буду рассказывать о том, чем я увлекаюсь, - засмеялся он, - монахам об этом лучше не слушать.
В последний день путешествия в столовой был устроен вечер. Из человеческого ресторана принесли мясные блюда и спиртные напитки, а специально для трех вегетарианцев - вегетарианскую еду. Атмосфера была очень дружелюбной. Крыса, совершающая кругосветное путешествие, спела народную песню. Боб прочитал несколько стихотворений. После этого он спросил руководителя группы:
- Можно две мыши Харе Кришна споют для нас свою песню?
Чхота и Арджуна весело начали киртан, и большинство пассажиров, даже не зная точно, что это такое, тотчас же присоединилось к ним, словно это было обычное пение хором в компании. Когда киртан закончился, пассажиры стали задавать вопросы. Хотя в спрашивающих не было почтительности, а их вопросы были скорее фривольны, Чхота понимал, что все это стоит затраченных усилий. «Это замечательно, что они задают вопросы, - подумал он, - и отвечать на них правильно - первейший долг преданного». Во всяком случае на какое-то время это грузовое судно, этот ад превратился в Вайкунтху.
В конце вечера Чхота и Арджуна угостили гостей сладким рисом. Оба брата вернулись в свою каюту в радостном возбуждении, и Боб, поскольку он делил с ними комнату, разделил с ними и их радостное настроение. Чхота и Боб обменялись адресами и пообещали писать друг другу.
Когда пароход причалил к Манхэттенскому пирсу, мыши задрожали от холода. Чхота и Арджуна долгое время прожили на юге, и вдобавок их шерстка сама по себе была недостаточно густой для северной зимы. Но, как и все, они вынуждены были спуститься по швартову на землю. Многих пассажиров на пристани встречали друзья и родственники, но Чхота и Арджуна были одни.
- Скажи маме и папе, что у меня все хорошо, - проговорил Чхота. - Прежде я думал, что они демоны, и тебя убеждал в этом… Скажи им, что я очень сожалею об этом.
- Почему бы тебе не поехать со мной? - спросил Арджуна.
- Может быть, я приеду позже. У нас разные обязанности в жизни.
Кришна хочет, чтобы ты исполнил свой сыновний долг, а я должен служить Движению. И так как мы братья, мы можем взять на себя обязанности друг друга. Ты освобождаешь меня от семейного долга, чтобы я мог проповедовать, а я…
- Молись обо мне, - попросил его Арджуна. - Молись, чтобы я не впал в майю.
- Харе Кришна.
На городской улице они расстались. Чхота стал спрашивать, где находится нью-Йоркский храм Харе Кришна, а Арджуна попытался разузнать, как добраться до Пенсильвании.