Люди и животные
Люди и животные
Далай-лама: Я думаю, что в определённой степени животные тоже ведут себя как родители, которые любят своих детей обусловленной любовью. Некоторые птицы дают больше пищи тем птенцам из своего гнезда, которые крупнее. Я заметил, что совы и орлы кормят своих крупных и мелких птенцов по-разному. Я даже предположил, что мелкие птенцы не выживают, поскольку большую часть пищи съедают крупные птенцы. Возможно, родители в животном мире так же по-разному относятся к своим детям, как и люди. Может быть.
Что касается собак и кошек, щенков и котят, можно ли сказать, что матери по-разному относятся к сильным и слабым детёнышам? Не знаю, но меня очень интересует этот вопрос. Если они дают больше еды своим крупным и сильным детям и совсем немного слабым, значит, они по-разному ценят этих детей. Животные ведут себя так по биологическим причинам.
Самки животных также часто отдают предпочтение более крупным самцам, потомство которых будет здоровее и сильнее. Они предпочитают более крупных самцов в силу биологического инстинкта, для сохранения вида и рождения сильного потомства.
„Если общество хорошо относится лишь к тем, кто приносит ему пользу, нам остаётся только молиться, что наша жизнь будет короткой. Когда мы состаримся, мы станем бесполезными.“
Олени часто сражаются друг с другом за самку; победитель выглядит величественно, а побеждённый отступает и уходит восвояси с разочарованным видом. (Смеётся.) Всё это также происходит по биологическим причинам.
„Самое главное в жизни – это глубинные человеческие ценности и сострадательные друзья.“
Подобным образом, если у женщины несколько детей, биологические инстинкты будут побуждать её лучше всего относиться к самому сильному из них. И если она считает самого слабого ребёнка бесполезным и меньше всего о нём заботится – сейчас мы не принимаем во внимание соотношение денег и ценности ребёнка, о котором только что говорили, – возможно, такое поведение также обусловлено биологией.
Спасибо за ваш вопрос, вы пробудили во мне любопытство. (Смеётся.)
Думаете, в мире животных существует то, что мы называем цивилизацией? Мне кажется, нет.
Уэда: Если называть культурой определённый фиксированный шаблон поведения, можно говорить о том, что в мире животных существует культура, но с цивилизацией всё сложнее.
В любом случае, похоже, что в мире животных главным приоритетом является биологическая необходимость производить потомство. Что же до людей…
Далай-лама: На уровне животных имеют значение только факторы физического развития. Если же говорить об уровне людей, в древние времена мы были ближе к уровню животных, гораздо сильнее физически. Физическая составляющая была единственно важной. Но с развитием цивилизации на первое место вышел человеческий интеллект. Благодаря интеллекту жизнь изменилась и усложнилась – такое развитие общества мы называем цивилизацией.
Иными словами, концепция цивилизации глубоко связана с человеческими ценностями или по крайней мере с интеллектом. Так что победа сильного над слабым на физическом уровне стала не так важна.
Интеллект – это уникальное качество, присущее только людям, и в цивилизованном обществе интеллектуальный уровень ценится выше, чем уровень физического развития. Но наряду с человеческим интеллектом, важную роль играют подлинная любовь и доброта, присущие людям.
„Дети не являются собственностью своих родителей, и если родители относятся к ним как к собственности, это привязанность, а не любовь.“
Важнейшие основополагающие человеческие ценности любви и доброты существуют на ином уровне, нежели интеллект. Если фундаментом цивилизации является интеллект, он играет в такой цивилизации ведущую роль, и мы склонны оценивать и выбирать людей исходя из их полезности. Но если мы лишь выносим интеллектуальные суждения, пренебрегая своими изначальными качествами любви и доброты, выбираем и ценим только то, что полезно, мы рискуем сделать подобные суждения единственным наследием своей цивилизации. Что вы об этом думаете?
Уэда: В целом я согласен со всем, что Вы сказали. Сначала было общество животных, в котором главную роль играла физическая сила, затем благодаря человеческому интеллекту появилась цивилизация, преодолевшая животный закон джунглей. Но поскольку интеллект оценивает вещи с точки зрения их полезности, возник другой вид дискриминации, и если мы будем полагаться исключительно на интеллектуальные суждения, то рискуем задушить любовь и доброту – фундаментальные свойства человеческих существ.
Однако как культурный антрополог я бы хотел кое-что добавить. Если рассматривать человеческую историю с точки зрения культурной антропологии, те, кто обладал самой большой физической силой, не всегда имели больше всего власти. Первоначально человеческое общество было обществом охотников и собирателей, которое, как мы знаем из истории, было полностью эгалитарным. Если охотник возвращался с добычей, добычу делили поровну между всеми членами сообщества. В то же время, разумеется, добычу невозможно было заготовить впрок. Поэтому, например, если я убивал большого оленя и затем оставлял его только для своей семьи, что-то в любом случае не съедалось, оставались отходы. Кроме того, охота зависит от удачи – иногда добыча сама идёт мне в руки, а иногда я могу по несколько дней подряд оставаться вовсе без добычи. Поэтому логично, что ради выживания сообщества в те дни, когда я убиваю добычу, я распределяю её поровну между всеми членами сообщества, а в те дни, когда добычу убивает кто-то другой, он делает то же самое. Поскольку в обществе охотников и собирателей практиковался такой способ распределения между теми, у кого была власть, и теми, у кого её не было, практически не существовало дифференциации.
Но изобретение сельского хозяйства трансформировало человеческое общество. Аграрное общество является оседлым, поэтому люди перестали мигрировать со сменой сезонов, как это происходило в обществе охотников и собирателей. Поскольку сообщества охотников и собирателей были кочевыми, жилища оставались очень скромными, было невозможно ничего хранить или заготавливать. Но в аграрном обществе люди жили на одном месте, так что у них появилась возможность хранить собранное зерно, а также обзавестись мебелью, утварью и другим имуществом. В аграрном обществе стремительно вырос разрыв между богатыми и бедными и между теми, у кого была власть, и теми, у кого её не было, появились явные отличия. Возникла социальная дифференциация, появились землевладельцы и крестьяне, господа и рабы. С появлением возможности накапливать богатство и создавать учреждения, наделённые огромной властью, произошло оформление так называемых четырёх великих древних цивилизаций.
Вследствие изобретения сельского хозяйства появилось понятие частной собственности, так что для выживания стало надёжнее создавать персональные запасы, а не делить ресурсы поровну между всеми членами сообщества. Так люди в аграрном обществе начали бороться между собой за власть и богатство, и их столкновения ознаменовали возникновение систематических войн. Хотя в аграрном обществе совместная деятельность по-прежнему была очень важна и до определённой степени гасила соперничество и антагонизм, как только люди начали заниматься земледелием, возникли многочисленные общественные ранги, а также систематические конфликты.
Поэтому нельзя сказать, что физически сильные попирали слабых до возникновения цивилизации, а в цивилизованном обществе эта тенденция ослабла – напротив, согласно современной теории культурной антропологии, с началом земледелия борьба за власть усилилась, и насилия стало больше.
Далай-лама: Так и есть. Но мне кажется, даже в обществе охотников и собирателей физически сильные люди получали больше мяса – то же самое можно наблюдать у животных. Когда львица убивает жертву, её супруг важно подходит к добыче (изображает походку льва), прогоняет всех остальных и сам лакомится мясом. Сильным достаётся больше. Думаю, то же самое происходило у первых людей.
Уэда: Как культурный антрополог вынужден не согласиться.
Далай-лама: Правда? Тогда по сравнению с другими сообществами животных у людей более развито чувство общности. Выживание возможно только в сообществе.
Уэда: Это чистая правда.
Далай-лама: Но задумайтесь. У большого человека большой желудок. Захочет ли он остаться голодным, чтобы поделиться с остальными? Не думаю.
Уэда: Вы правы, наверное, нет. В таком случае культурный антрополог отчасти согласен с теорией Вашего Святейшества.
Далай-лама: (Разражается смехом.)
Уэда: Ваши последние слова заставили меня осознать, что я неверно Вас понял, когда Вы говорили о цивилизации.
С точки зрения культурной антропологии цивилизация возникла с появлением четырёх великих цивилизаций на берегах Нила, Тигра и Евфрата, Инда и Жёлтой реки?[3], и мы считаем, что до этого цивилизации не существовало. Поэтому когда Вы, Ваше Святейшество, произнесли термин «цивилизация», я автоматически интерпретировал его таким образом. Однако, спрашивая, существуют ли цивилизации в мире животных, Вы использовали этот термин в более широком смысле, подразумевая – как у животных, так и у людей – управляемую интеллектом систему индивидуального сознания и общества, которая позволяет выйти за рамки животной природы. Я только что осознал, что Вы имели в виду именно это.
В таком случае Ваши слова полностью согласуются с пониманием культурного антрополога. В культурной антропологии общества охотников и собирателей, чью практику равного распределения я подробно описал, называют «прецивилизациями», однако, согласно Вашему определению, они являются «постцивилизациями». Общества охотников и собирателей относятся к тому периоду истории, когда интеллект и фундаментальные человеческие ценности любви и доброты находились в равновесии.
Четыре или пять миллионов лет назад обезьяны спустились с деревьев и стали прямоходящими, сделав шаг к превращению в людей. Вслед за этими первыми людьми, которых называют питекантропами, появились такие примитивные люди, как синантроп и человек яванский, и, наконец, современные люди, предками которых были кроманьонцы. Эти категории не подразумевают линейного течения эволюции, однако позволяют получить общее представление об этом процессе. Общества охотников и собирателей, о которых я говорил, уже состояли из кроманьонцев, обеспечивавших своё существование охотой и собирательством.
То, что Вы описали как эпоху, когда физически сильный человек получал больше еды, и в людях доминировала животная составляющая, соответствует эпохе питекантропов и произошедших от них примитивных людей. Разумеется, те люди уже отличались от животных, так как использовали огонь и орудия труда, и всё же они по-прежнему очень походили на животных.
Однако вслед за этим периодом человеческое сознание начало стремительно эволюционировать. Мозг развивался и наконец сравнялся по своим способностям с мозгом современного человека, что привело к пробуждению интеллекта. Например, были найдены останки одного неандертальца – этот вид полностью вымер, – который несколько лет прожил со сломанной ногой. Хотя он остался инвалидом, ему помогали друзья. Началась эпоха взаимопомощи.
В этот период произошла ещё одна революция: у людей впервые появилось понятие о смерти. Они начали хоронить мёртвых. Они осознали существование смерти и задумались о загробном мире. Это осознание стало открытием «жизни». Осознать смерть для них означало осознать, что они живут, что жизнь – это не смерть. Осознав базовое различие между жизнью и смертью, мы яснее поняли, что живём. Интеллект основан на различающем сознании, и самое фундаментальное из различий – это различие между жизнью и смертью.
Долгое время считалось, что неандертальцы были прямыми предками современного человека, но генетический анализ опроверг это предположение. Согласно основной современной теории, неандертальцы вымерли, поскольку не смогли приспособиться к различным изменениям окружающей среды. В любом случае в этот период интеллект людей начал развиваться, и они перешагнули этап, когда сильные возвышались над слабыми, о котором Вы говорили. Общество охотников и собирателей было основано на взаимопомощи и равном распределении ресурсов.
„По сравнению с другими сообществами животных, у людей более развито чувство общности. Выживание возможно только в сообществе.“
Таким образом, эта история человечества, «цивилизации», о которой Вы говорили, и общества охотников и собирателей, которые описал я, относятся к периоду, когда люди преодолели эпоху господства сильных над слабыми и обрели интеллект, однако всё ещё сохраняли свои фундаментальные качества любви и доброты. Однако с переходом к аграрному обществу люди стали сажать семена весной и собирать урожай осенью, и поэтому начали следить за временем. Доминирование интеллекта привело к тому, что люди начали проводить различия, основываясь на полезности, и интеллектуальное насилие тех, кто убивал других в погоне за богатством и властью, стало приемлемым. И всё же аграрные общества сохраняли сильное чувство общности, которое не давало недугам, возникшим по вине интеллекта, набрать полную силу. Однако с развитием индустриальных обществ чувство общности ослабло, и люди забыли, что являются общественными животными. Поскольку мы ошибочно начали воспринимать себя как индивидов, чья жизнь не связана с жизнями других людей, ничто больше не стояло на пути безжалостного доминирования интеллекта. И тогда наши фундаментальные качества любви и доброты померкли.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.