Алтай

Алтай

Приближалось лето. В моей школе стали громче слышны разговоры об Алтае. Алтай манил к себе – страна преданий и путь к Шамбале.

Многих людей, вступающих на путь духовных поисков, он манит и тянет к себе. Не минула эта тяга и нас.

Несколько позже я поняла, что для соприкосновения с духовными энергиями совсем не обязательно физически устремляться к условному месту их локализации. Духовное самосовершенствование помогает наладить прямой контакт с этими энергиями и информацией из любого места. Зачастую поездки по «духовным местам» не только не делают людей более духовными, но и усиливают их гордыню и неведение.

Совершая путешествие в такие места, нужно самим сначала стать лучше и решить хотя бы часть своих проблем, связанных с цеплянием за повседневную жизнь.

Приходя к месту концентрации духовной энергии, необходимо полностью раскрыться и отдаться ему. Внесение своих земных проблем, гордыни, глупости и негативных эмоций только обостряет плохое состояние человека и вредит местам силы. Это все равно как «в бочку меда бросить ложку дегтя».

Тогда мы не думали об этом. Нам казалось, что само соприкосновение с теми местами должно сделать нас лучше. От нас требуется только приехать. Понадеявшись на русское «авось», мы собирались.

Сама поездка была поистине удивительной. Место, которое нам указали, располагалось высоко в горах Казахстана.

Группа набралась сразу. Взяли билеты и стали готовиться к поездке. Учитель тревожился за меня, но не говорил почему.

Все, что, казалось, было мне ясно, так это то, что нужно выдержать.

В это время было много предупредительных знаков. Однако как их правильно понять?

Многие предупреждения становятся жертвами нашего разума и логики. Я оправдывала происходящее или находила совсем иное объяснение.

Перед поездкой, устав от сильных нагрузок, я повредила копчик и сломала палец на правой ноге, но это не остановило меня. Привыкнув все преодолевать и воспринимая травмы как очередное испытание, я продолжала собираться.

Необходимость ехать была внешне очевидна.

Начались неприятности. Палец на ноге распух окончательно, и я ходила только в открытых резиновых шлепанцах с закрепленной пяткой. В этой-то обуви мне и пришлось передвигаться всю поездку.

Настал день отъезда. Группа из двадцати человек, в которую входили мои сыновья (старшему исполнилось двенадцать лет), села в поезд. Наши неподготовленность и неосведомленность дали первые плоды. В середине второго дня пути мы вдруг выяснили, что нужно ехать еще сутки. Сидеть я не могла, а от лежания в душном пыльном вагоне болело уже все тело. Грязь, духота и душ из бутылки с водой в тесном туалете довершали картину.

Несколько суток на поезде, и мы приехали.

Город утопал в туманных сумерках. Уже несколько дней шли дожди, и в воздухе висел пар. Темнота поглощала все вокруг. Чтобы укрыться от сырости, мы вошли в здание вокзала. На стене, в слабо освещенном помещении вокзала, зловеще проглядывали сквозь густой туман цифры счетчика Гейгера. Куда мы собрались в этом сыром мраке?

Однако к нам пришла помощь. Нашелся водитель автобуса, согласившийся довезти всю группу до места ночлега и затем добросить нас ближе к обозначенному на карте месту в горах. Это была удача.

Много мыслей роилось в наших головах в эту ночь. Что ждет нас там?

Закупив все необходимое в маленьком городе, где провели ночь, мы загрузились в автобус, который теперь взбирался в горы, унося нас от проблем цивилизации.

Несколько часов поездки, и мы остались один на один с горами. Голые огромные глыбы были навалены здесь каким-то великаном. От палящего солнца спряталась вся растительность, и только кое-где виднелись маленькие колючие кустики, которые цеплялись за камни и прижимали свои ветки к щелям между нами.

Начался переход через перевал. Из-за местных условий и палящего солнца этот утомительный переход длился, казалось, бесконечно долго.

Группа состояла из двадцати человек, но мужчин, включая моих сыновей, было только четверо. Они-то и взяли на себя всю нагрузку по доставке снаряжения. Сделав несколько ходок через перевал, мужчины перенесли продукты, палатки и часть рюкзаков. Остальные несли личные вещи сами.

Наконец мы в долине. Перед нами стояла главная задача – разбить лагерь до наступления темноты. Буддийский монастырь, развалины которого так манили нас в этот путь, был за следующим перевалом, который нам еще предстояло преодолеть.

В первый же день Алтай угостил нас ураганом, который неожиданно налетел и плотно заполнил собой всю долину вокруг озера. Все произошло так быстро, что только потом мы смогли проанализировать признаки, предвещающие ураган.

Сначала на чистом небе появилась маленькая тучка. Затем, через несколько минут, она обернулась сильными порывами ветра без дождя. Несколько минут ветер все рвал и метал. Закрепить палатки на голых камнях было трудно, нам с трудом удавалось удерживать их от полета. Часть вещей унесло ветром. Вдруг неожиданно быстро ветер стих. За затишьем последовал сильнейший ливень, который старался смыть все в озеро. Наконец и он утих. Над горами появилось чистое заходящее солнце. Оно улыбалось, окутанное сразу несколькими радугами. Еще мокрые от дождя скалы, обрамленные мелкими растениями, приютившимися в щелях между камнями, окрасились в фиолетовый, малиновый, голубой, бронзовый цвета. Быстро закатившись за гору, светило оставило нас в полной темноте промокшими и усталыми. Это было первым суровым испытанием.

Такой душ, с предварительной трепкой, мы получали несколько дней подряд. Каждый раз все повторялось. Вслед за ураганом наступала сказочная тишина. После палящего солнца все отдыхало и уходило ко сну.

Неделя у нас ушла на акклиматизацию – сильные перепады температур и слишком близкое солнце давали себя знать. Неумолимо палящее дневное солнце сильно обжигало. Теней от нас почти не было. Мы находились достаточно высоко. Жара распространялась только сверху. Под ногами камни всегда оставались холодными. Этот контраст давал возможность укрыться под плотным тентом. Ночью все палатки покрывались инеем. Ранним утром всходило солнце и начинало быстро согревать все вокруг. Это заставляло нас быстро покидать палатки, так как находиться там становилось невыносимо от жары. Порой температура в палатке больше напоминала верхнюю полку в бане.

Наконец люди стали оживать. Рядом с нашим лагерем росло много лука-батуна. Толстые плоские его стебли помогли нам быстрее адаптироваться к местному климату. Есть почти не хотелось, поэтому мы заваривали чай и ели только лук с хлебом. Через несколько дней, почувствовав себя лучше, мы расширили свое меню и стали делать вылазки из лагеря.

Но сначала выходили немногие, – было довольно тяжело.

Во второй половине дня я начала ходить с этюдником в горы и делать этюды. Прекрасные альпийские луга, населенные ядовитой живностью, не представляли проблем. Уважение и спокойное втекание в размеренную жизнь долины дало возможность мирно сосуществовать со всеми ее обитателями.

Страх и агрессивное поведение привлекают неприятности. Недаром говорят: «В чужой монастырь со своим уставом не лезут».

Принимая условия сосуществования всех представителей местной природы, я могла спокойно передвигаться почти босиком. За это время мне удалось обнаружить несколько лечебных трав, из которых в лагере мы делали чаи.

Вскоре физическое состояние и остальных людей группы заметно улучшилось. После нескольких дней приема настоев трав все были в хорошей форме и стали ходить в горы.

Мы раскинули свой лагерь в небольшой долине, окруженной со всех сторон высокими хребтами. В середине долины расположилось озеро, у одного берега там жили бобры. Вода была такой чистой, что хотелось где-то помыться, прежде чем войти в нее. Песок у берега казался живым. Мельчайшие кусочки пищи, которые попадали в озеро, когда мы мыли наши тарелки, тут же поглощались им. На глубине плавали огромные карпы; казалось, что можно потрогать их рукой, когда они проплывали под нами.

Это озеро спасало от зноя и давало жизнь. Погружаясь в него в одежде, мы получали ощущение долгожданной прохлады. Некоторое время мокрая одежда спасала от палящих лучей солнца.

Все тело приходилось закрывать плотной тканью, так как даже через футболку кожа обгорала. В ход пошло абсолютно все.

Еще до подъема в горы мы сделали привал в маленьком городке. Домовые привели меня в магазин и предложили купить наматрасники. Такие полосатые и плотные, они напоминали матрацы в пионерском лагере. Мы с частью группы купили их, не зная зачем.

Как теперь пригодилась эта плотная ткань! Она не давала палящим солнечным лучам обжигать тело, сохраняя прохладу. Мы сшили из нее одеяния. Теперь мы скорее были похожи на пустынное племя – обгоревшие, в развевающихся полосатых лохмотьях, медленно передвигающиеся между своих жилищ.

Испытания продолжались. Палящие лучи дня ночью сменялись изморозью. Брезентовые палатки оказались самыми лучшими для таких условий. Мои мальчики и остальные участники похода спали как раз в них. Мы явно не были готовы к холодным ночам. Я создала условия для группы, так как считала, что полностью отвечаю не только за их духовное развитие, но и за физическое здоровье. Сама же с мужем оказалась в шелковой шатровой палатке почти без вещей. Проводя каждый вечер общую медитацию в этой палатке, мы оставались в ней вдвоем и мерзли от пронизывающего холода, идущего от камней. Рано утром, лишь только солнце появлялось из-за ближайшей горы, палатку наполнял нестерпимый жар. Отогреваясь утром и днем, мы пытались сконцентрировать тепло в своих телах, чтобы его хватило на всю ночь. Это заставило искать выход. Я решила попробовать объединиться с энергией луны, для того чтобы легче переносить холод.

Было полнолуние. Я вышла из палатки. Стояла тишина, сопровождающая наступление чего-то таинственного. Луна звала меня в свои объятия. Я полностью погрузилась в одну из медитативных техник, которую дал мне Учитель. Мое тело стало быстро набирать лунную энергию. Выйдя из медитации, я поняла, что перестала мерзнуть.

Восход солнца объяснил мне, что произошло. Большое количество лунной энергии в моем теле не дало возможности объединиться с солнцем. Оно стало жечь сильнее прежнего. Мне казалось, что я просто растаю. Еле дождавшись ночи, я смогла высвободить лишнюю лунную энергию из своего тела.

Каждое утро мужчины разводили костер для приготовления пищи. В таких условиях это было нелегкой задачей. К тому же с дровами была проблема. Тонкой и колючей растительности едва хватало на топливо для небольшого костра. Мои сыновья наравне с мужчинами поднимались в горы за дровами. Несколько кривых карликовых сосен, росших высоко в горах, давали им ветки, но в основном топливом служил мелкий колючий кустарник.

Дети ни в чем не уступали мужчинам. Костровые научились так разводить огонь, что в тот момент, когда вскипала вода или приготавливалась пища, в костре гасла последняя искра. На приготовление пищи уходило несколько тонких веток. Это давало экономию топлива. Нести в этот маршрут керосинку было бы немыслимо. Мы пришли на месяц, взяв необходимый запас пищи. Вес рюкзаков был предельным для группы.

Но трудности не могли омрачить полученные впечатления.

Невозможно забыть общие медитации в большой шатровой палатке, когда вся долина затихала и мы становились ее центром. Во время таких медитаций с группой происходило очень многое. Такой ясности и четкости видения было бы невозможно достичь в другом месте. У многих участников поездки разрешились старые наболевшие проблемы. Все обострялось и давало возможность разобраться в себе и своей жизни.

Сделав несколько вылазок через перевал на территорию развалин монастыря, мы освоили маршрут и начали ходить туда малыми группами.

Эти развалины наполняли удивительные энергии. Прошли века, а сила монастыря не рассеялась и продолжала создавать купол над развалинами.

Вокруг лежали огромные камни странной формы: они были так велики, что невозможно даже было представить людей, которые могли обработать эти глыбы в таких условиях. Размеры и порода, из которой были выточены отдельные фрагменты стен, говорили о неместном их происхождении. Такой породы здесь не было. Некоторые камни были выточены из известняка и стояли на ребрах, являясь указателями пути к монастырю.

На его территории, огороженной развалившейся стеной, росла пшеница. Хотя во многих местах от стены осталась только небольшая возвышенность, зерна пшеницы не рассеялись за ее пределы. Казалось, эти развалины живут своей, отстраненной от всей долины жизнью.

Я рисовала каждый вечер, когда палящее солнце наконец давало возможность передохнуть.

Тени бежали по склонам гор, окружающих нас. Необычная растительность, прижимаясь к камням, использовала мельчайшую щель, чтобы закрепиться и зацвести. Пожалуй, самое интенсивное по цвету и насыщенности цветение можно увидеть именно в таких уголках земли, где жизнь и смерть создают максимальное напряжение. Так близко опускающееся солнце и почти полное отсутствие тени рождают своеобразный колорит. Каждый камень огромных гор, почти не покрытых растительностью, имеет свой цвет. Нигде я больше не видела огромных камней такого изумительного фиолетового с голубыми и розовыми разливами цвета.

Поэтому каждый вечер, отправляясь на этюды, я шла в новом направлении, к другой цветовой гамме и другой растительности, покрывающей горы. Этюды я складывала под тентом палатки, и постепенно они образовали стену, закрывающую нас от ветра. Впрочем, это им не вредило.

Однажды я ушла перед самым закатом далеко в горы. Солнце было видно над соседней долиной. А нашу долину, лежащую у моих ног, уже заполнили наползающие тени. Я решила подняться немного выше. Сильный порыв ветра подхватил мой этюдник, висевшей на плече, и ноги заскользили по голой скале.

Столько мыслей пронеслось в голове. Я четко сознавала, что на помощь ко мне никто прийти не успеет. К тому же голос всегда отражался от соседних гор, и непонятно было, откуда он раздается.

«Почему?» – пронеслось у меня в голове.

Я сразу вспомнила свои мысли, которым я отдалась за минуту до этого. Заходящее солнце заставило меня вспомнить некоторые обиды, связанные с взаимоотношениями с мужем. Он перевесил свои проблемы на мою шею и теперь часто проявлял всякое отсутствие внимания и помощи. Впрочем я сама хотела быть хорошей и не отказывалась от его нагрузки.

«Зачем мне это надо?» – подумала я.

Все как-то сразу выстроилось у меня в голове, я поняла и сразу же под ногой почувствовала твердую опору. Закрепившись на скале, я смогла затем вылезти на более пологую поверхность. Старое, даже уже разрушившееся и поросшее травой часто дает свежие всходы. Моя жизнь с первым мужем иногда заставляла проводить аналогии во втором браке. Я сама выбивала почву из-под своих ног. Пора было меняться. Оставаться должен только положительный опыт. На нем нужно строить новое, тогда это будет жить долго и приносить светлые плоды.

«Нет плохих или хороших людей, – подумала я, – все они меня чему-то учат. Человек приходит один. Один он покидает этот мир. Остается основное – опыт души. Что в этом монастыре? Несколько столетий он хранит знания и опыт, который даже время не смогло разрушить».

Вернувшись в лагерь, я назначила большой выход на медитацию к стенам монастыря.

Утром, разбившись на три группы, мы отправились туда. Каждая группа шла своим маршрутом. Было необходимо найти главный подход и осмотреть окрестности.

Каждый должен был найти свое место, где ему предстояло проводить медитации. Огромные камни, лежащие вокруг стен монастыря, стали местом медитаций для многих членов группы. Люди почувствовали энергии, исходящие от этих развалин. На всех они оказывали различное влияние. Каждый член группы был допущен Высшими силами до определенного места: в зависимости от степени духовного развития каждый мог пройти на разную глубину в развалины. А для кого-то посещение руин так и осталось несбывшейся мечтой.

У некоторых людей с приближением к определенному месту появлялся ужас и начиналась истерика. Они испытывали тяжелые состояния и ощущали невидимую стену, отталкивающую их.

Я уходила вглубь развалин к большому камню, как остров, лежащему среди высокой растительности. По узкой тропке, как по мостику, можно было забраться на него. Приходя на свое место, каждый раз я ощущала прикосновение к голове огромных рук, которые укладывали меня на камень. Я отдавалась этому состоянию. Даже в пасмурную погоду над камнем вспыхивал луч солнца. Образовывался коридор, на одном конце которого был камень, а на другом – источник света. Когда все заканчивалось, невидимые руки поднимали меня, и я уходила.

Однажды мы с мужем поднялись на гору с другой стороны монастыря: то, что мы увидели, поразило нас. Начиная с той высокой точки, где мы находились, просматривались белые огромные камни, как и те, на которых мы занимались. Эти камни, обработанные как большие колеса, стояли вертикально и четко указывали направление к монастырю. Спустившись по пути, указанному этими камнями, мы оказались у четко очерченного на земле круга. На нем не было растительности, хотя рядом цвели травы. Посередине круга стоял диск из того же белого камня. Я попыталась вступить в этот круг и обойти диск. Неимоверная концентрация энергии сковала меня. Состояние было такое, как при резком погружении на большую глубину, – уши сильно сдавило, череп сплющился. Я вышла из круга и больше таких экспериментов не проводила. Однако это не прошло бесследно. После хождения в кругу видение обострилось, что дало возможность видеть над развалинами монастыря огромные силуэты.

В одной из медитаций, сидя на соседней с монастырем горе и концентрируясь на развалинах, я увидела череду фигур.

Эти фигуры выходили из развалин и двигались к противоположной горе. Сначала появился Будда. Он возник в позе медитации на огромном камне среди развалин. Сначала показался сияющий контур его тела, а затем он стал уплотняться. Чуть позже я пересекла долину и подошла к камню. Он еще хранил свечение. В другие дни, подходя к этому месту, я всегда встречала большую змею, заползающую на камень.

Еще не знакомая с буддизмом, я разглядывала какое-то образование на голове сидящего Будды. Несколько лет спустя я встретила его изображение. Теперь же, слыша только имена фигур, проходящих через перевал, я узнавала об основных направлениях учений.

Будда встал и поплыл к горе. Появился Иисус Христос. Его очертания я сразу узнала, но комментарий все равно последовал. Затем появился Магомет. За Магометом еще несколько фигур, про каждую из которых мне рассказывали. Я нарисовала то, что видела.

В другой медитации я увидела светящиеся огни над горами, и тот же приглушенный голос сказал, что так светятся «магниты», которые заложил Будда.

– Эти магниты есть по всему земному шару. Они образуют энергетическую сеть, которая охраняет людей и помогает им в трудное время. Места, где лежат магниты, до недавнего времени были в покое, но цивилизация развивается так быстро, что люди получили возможность приходить туда. Высшие силы вынуждены были вмешаться. Теперь в местах закладки магнитов будут такие условия, что оставшиеся рядом люди смогут вести только примитивный образ жизни.

– Такие аборигены будут отпугивать своим поведением цивилизованных людей, – сказал голос, – это единственная возможность защитить места Силы. Вы тоже одни из последних, пришедших сюда. Ты увидишь местное население и поймешь все.

О да, через несколько дней я увидела местных жителей и поняла, о чем мне говорил голос!

Я еще не раз встречала места «магнитов» и скопления энергии, которые были защищены от цивилизации.

Как много вреда причиняют люди науки, проникая в места Силы из потребительского интереса и начиная разбирать и изучать все по частям! Многие захоронения Силы были в свое время вскрыты учеными, и Земле тем самым был причинен большой вред.

Последствия подобных неразумных вмешательств ощущаются не одно столетие. Многое из того, что сейчас приносит людям страдание и страшные болезни, было рождено тогда из потревоженной энергии мест Силы.

Передо мной проплывали исторические события, корни которых уходили в неумелое обращение ученых с местами Силы. Объяснение следовало за объяснением.

– С тех пор как наука отделилась от духовных знаний, и держателями научных знаний стали бездуховные люди, подгоняемые жаждой славы и наживы, – говорил голос, – места Силы, которые должны были постепенно раскрывать людям истинные знания о структурах мироздания и месте людей в нем, чтобы люди развивались в направлении созидания и единства, а не в нынешнем разрушительном, стали закрываться. Эти места постепенно заселяются народами, которые далеки от научных достижений и прогресса цивилизации. Дикость их нравов служит прекрасной защитой.

Многие беды человечества проистекают из незнания и непонимания себя как единого целого со Вселенной.

Расщепление и расчленение – именно эти методы используют ученые в последнее время. Чем мельче дробят они истину, тем дальше оказываются от нее. Именно поэтому многим направлениям человеческой науки скоро придет конец, они перестанут быть престижными и приносить деньги и славу. Это «отсеет плевелы». Только истинные искатели останутся и, пережив тяжелые времена, дадут новое направление новой науке, которая не будет расщеплять и дробить, а, рассматривая единство и взаимопроникновение, откроет новые законы истины. Эти законы действуют не только в частном, но и во всех проявлениях жизни.

Мы много раз ходили к этим удивительным развалинам, каждый раз получая знания и опыт.

Каждый камень был кладом. Когда-то Петр Первый повелел привезти книги и манускрипты, хранившиеся здесь, в Европу для перевода и изучения. Монастырь давно уже разгромили местные обитатели, а монахи ушли, или их убили. Вся долина вокруг монастыря была усыпана рукописями, так как местные жители разбирали монастырь на камни для своих домов. Целый караван увез из этих мест старинные рукописи за границу. Все кануло, и Россия не получила обратно ничего. Об этом узнали мы от местных краеведов, – тех немногих русских, которых становилось здесь все меньше и меньше.

Камни и развалины монастыря продолжали помнить минувшие события. Духовные знания и сила могут существовать и без рукописей. Они всегда остаются в том месте, где пришли и были записаны людьми. В местах, где практикуют эти знания, также остаются они, пропитывая почву и воду вокруг.

Наступил день отъезда. Со слезами на глазах мы прощались с озером, горами.

Последний раз погрузились в удивительные воды этого глубокого озера и плавали между облаков, отраженных в нем.

Палатки были уже сложены, и рюкзаки стояли все вместе, как будто сбившиеся в стаю встревоженные животные. Теперь долина, которая целый месяц была нам домом, опустела. Надев рюкзаки и взяв удивительные травы, мы отправились в путь. Эти травы многие годы давали силу и здоровье нам и нашим знакомым.

Переход к месту, где нас ждала машина, был быстрым и легким, не считая душевной боли расставания. Тот путь, который мы с трудом преодолели, когда приехали сюда, теперь оказался простым.

Мы ехали по горным дорогам, прощаясь с каждой вершиной, ставшей такой родной и близкой. Дорога уносила нас вдаль к суете городов и решению задач, которые поставило перед нами это путешествие.

Вагон скорого поезда, в котором мы ехали домой, был весь увешан сохнущими травами, которые мы набрали. Мы трое суток еще ощущали себя там, в горах. Запах солнца и ветров шел от этих пучков ароматных трав. Несколько десятков этюдов напоминали о горах и путешествии. Только одна фотопленка, где почти на каждом кадре были заметны всполохи энергий, получилась в этой поездке.

Самое главное осталось в наших душах. Это то, что нельзя показать, сидя с друзьями вечером в тепле городской квартиры. То, что получил каждый из нас в это путешествие, еще долгие годы будет разворачиваться и прорастать в наших душах. Пройдет немало лет, прежде чем мы поймем всю ценность происшедшего с нами.

Описывая здесь те события, я останавливаюсь только на самых, на мой взгляд, интересных и значимых. Все предупредительные знаки, полученные мной перед походом, получили подтверждение. У людей обострились многие проблемы, что послужило поводом для расставания с некоторыми из них по приезде домой.

Для иных поездка дала возможность многозначительно произносить: «Я там был!» В любом случае каждый получил энергетический импульс, обостривший и ускоривший решение очередной кармической задачи.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.