30 июня

30 июня

Тебя нет уже 52 дня. Как мне тебя не хватает, друг мой бесценный!

Как много ты значил для меня. Какая утрата!

Я потеряла не просто мужа. Я потеряла друга! Друга, который, не задумываясь ни на миг, отдал бы свою жизнь за нас с сыном, считая это за великую милость. Я потеряла духовного наставника, который был тем компасом, который указывает дорогу к Храму. Все знают десять заповедей, но попробуй жить по ним!

Все хотят ходить по воде, как Христос, но мало кто добровольно пойдет на крест!

Есть песня «Прогулки по воде», которую пела группа «Наутилус». В ней очень интересные слова, которые Христос говорит апостолу Андрею, рыбачившему на берегу и пожелавшему побродить по воде вместе со Спасителем, когда он увидел, как тот, спасая людей, ходит по водной глади.

Видишь, там, на горе,

Возвышается крест,

Под ним – десяток солдат.

Повиси-ка на нем,

А когда надоест,

Возвращайся назад

Гулять по воде со мной.[1]

Не только апостол Андрей, многие хотели бы, да только висеть на кресте страшно и больно! «Много званых, да мало избранных».

Ты был как раз из тех, кто всей своей жизнью являет пример следования заповедям.

Твоя душа сейчас, наверное, определилась и осваивается в духовном мире.

Сколько там нового для тебя! А ты всегда, как первопроходец, шел туда, где было что-то новое, интересное, неизведанное. Ты опять опередил всех: и родных, и друзей.

Может, ты улетел так далеко, что нас разделяют миллиарды миров? А может, ты спишь в каком-нибудь энергетическом коконе и только через год «отойдешь» от потрясения? Никакой связи с тобой, с тем миром! Никакой!

Я всматриваюсь в твои глаза на портрете – отзовись! Где ты?

За два месяца до твоей гибели мне приснился сон. Такая красивая сказка! Наша с тобой жизнь промелькнула, пронеслась так быстро, что сама скоро станет красивой сказкой о любви, но с печальным концом, потому что счастье не может длиться вечно и потому, что любовь и смерть – великая тайна!

Небеса посылают нам любовь. Они обрекают нас на смерть, не спрашивая ни о нашей готовности, ни о нашем желании.

Любовь и смерть, как РОК, как перст Судьбы повелевают нашими жизнями.

Теперь я точно знаю, что тот сон – сказка о нас с тобой.

Может, это память об одной из прошлых жизней?!

Сказочный лес с высокими до неба мохнатыми деревьями. Огромных размеров поляна, залитая светом круглой серебристой луны. Вся поляна в снопе серебристого света. Деревья, окаймляющие ее, кажутся черной оправой сверкающего бриллианта. Они так высоки, что их кроны уходят куда-то в небо, так темны на фоне поляны, залитой лунным светом, что кажутся черными, а стоят так густо, что кажутся сплошной черной стеной.

На поляне играют дети. Они бегают по поляне, гоняются друг за другом, смеются, но голосов не слышно, все как в немом кино. По краю поляны, прижимаясь к лесу, стоят домики, деревянные строения в несколько этажей, в окнах которых видны двигающиеся люди-тени.

Все дома как миражи в сумраке. Светом залита только поляна и дети на ней. Вдруг будто ветерок тревоги пробегает по поляне, и в свете луны на поляну выходит, грациозно вышагивая, огромный кентавр. Он прекрасен! Его гордая голова закинута назад, по плечам развеваются длинные волосы, в каждом его движении улавливается уверенность в своей силе, каждый мускул его красивого тела дышит скрытой мощью. На его груди светится красноватым светом непонятное пятно овальной формы. Дети в страхе разбегаются по поляне, но убежать с нее никто не решается. Стена высоких деревьев, почти черная на фоне ярко-серебристого света, заливающего поляну, пугает их больше, чем кентавр. Величественно откинув голову с развевающимися в беге волосами, кентавр как бы нехотя начинает гоняться за испуганными детьми, шарахающимися в разные стороны, не проявляя при этом никакой агрессии. Он играет! Его упругое тело в свете луны так красиво, а бег так стремителен, что я, не отрывая от него восхищенных глаз, выхожу из укрытия на середину поляны. Кентавр, заметив меня, останавливается и, вскинув высоко гордую голову и глядя на меня блестящими глазами, направляется ко мне уверенным шагом. На груди у него, наливаясь светом, начинает рдеть загадочный овал.

Он улыбается мне! Огромный, таинственный и страшный в свете луны и вместе с тем прекрасный! Я чувствую всей своей сущностью, что его влечет ко мне так же неодолимо, как и меня к нему.

И чем ближе он подходит ко мне, тем сильнее разгорается огромный овал на его широкой груди.

Вдруг страшный гул доносится из черного леса, и страх буквально сковывает всех обитателей поляны. Черной стремительной массой из леса выскакивает огромный бык. Он очень силен, злобен и жаждет крови. Черная морда с огромными кривыми рогами вспарывает плоть поляны, страшные ноги месят землю, из ноздрей и пасти хлещет пена, а сверкающие глаза испускают такую злобу, что воздух становится вязким, а серебристый свет меркнет.

Он в ярости носится вокруг поляны, бьет копытами, поднимая фонтаны земли, которая тут же окрашивается в черный цвет. Я стою в каком-то ступоре в самом центре серебряной поляны и с ужасом вижу, что он сужает кольцо своего бега, приближаясь ко мне.

Вдруг он останавливается, поворачивается ко мне мордой, глядит на меня красными, полными злобы глазами и, готовясь напасть, начинает с ужасающей силой бить по земле копытом, опуская голову все ниже. Сейчас вся мощь этого страшного тела обрушится на меня, острые рога вспорют мою плоть, размажут, смешают с землей, превратят в прах. Но я думаю не о быке и близкой опасности, а о кентавре! Куда же он подевался, где он, когда я в нескольких шагах от гибели? Из глаз моих текут слезы. Неужели он не спасет меня?

И вдруг какое-то движение привлекло внимание огромного быка. Появился кентавр. Он стоял позади быка, оказавшись со мной на одной прямой. И трубил! Он бросал вызов Судьбе.

И бык принял этот вызов! Он развернулся к кентавру рогатой мордой и, пританцовывая, двинулся на него.

Чудовищной силы удар потряс поляну, когда они сошлись в смертельном поединке. Зрелище было страшным и завораживающим! Битва проходила стремительно, и видно было, что огромные рога быка сразу пронзили грудь кентавра, который, обливаясь кровью, удерживал страшную голову слабеющими руками, из последних сил тесня быка на край поляны, туда, где стоял черный лес. Бык яростно сопротивлялся, бил копытами, все глубже входя в землю, но превозмочь хватку кентавра не мог. Тот буквально вгонял его в землю, и скоро на поверхности поляны были видны только одни грозные рога. Бык был повержен, но и кентавр умирал. Я смотрела на него с огромной жалостью и болью. Огромное пятно крови расползалось у него на груди, он хрипел, блестящие глаза подернулись пеленой, чудесные волосы больше не развевались, а падали на могучие плечи безжизненными, слипшимися от крови прядями. Его лицо накрывала вуаль смерти.

Вдруг мое внимание привлекли события, происходящие по краям поляны. Маленькие черные воины, вооруженные луками и длинными копьями, напали на обитателей поляны. Я видела, как падали люди-тени, сраженные ударами копий, и у меня появилось чувство, что это убивают моих братьев. Страх и боль сковали меня и парализовали волю.

Вдруг кучка маленьких злодеев, отделившись от остальных, вытянув вперед свои копья и сплотив ряды, бросается ко мне. Они бегут в мою сторону так быстро, а мои ноги стали такими ватными, что со всей очевидностью я понимаю – спасения нет! Я ощущаю приближение конца.

И когда оставалось несколько шагов до гибели, когда длинные пики готовы были пронзить меня насквозь, черное кольцо безжалостных врагов взломал могучий торс кентавра. Его мощь была оглушительна, натиск столь стремителен, что ряды черных воинов были просто смяты, разбросаны в разные стороны. Он не бежал, он летел над землей, как Летучий Голландец! Его мертвая голова была запрокинута назад, глаза навек закрыты, весь торс залит кровью, липкие от крови волосы прилипли к мокрому лбу. Но свет неземной красоты, невероятной мощи и силы вырывался из его растерзанной груди, где горел, полыхая огнем, огромный, величиной с целую грудь, рубин – его Сердце!

Я знаю, что я спасена!

Он не схватил меня на руки, не взмыл со мной в облака. Нет! Я просто исчезла с той поляны! Исчезла ситуация!

Но каким-то особым зрением души я видела, как все копья разом вонзились в это большое Сердце и оно взорвалось ослепительной вспышкой! Вся поляна залилась этим чудным светом и светилась в непроходимой черноте вечной ночи. Пронзительное чувство невосполнимой потери сдавило мое сердце.

Я потеряла все! Я осталась одна в этом страшном мире!

Из немыслимой дали на меня глядела, печально мерцая, маленькая красная звездочка, находящаяся в созвездии Стрельца.

Зачем мне посылаются такие сны? Что мне хотят передать в зашифрованном виде? Я каждый такой сон проживаю, омывая слезами, и потом еще долго он бродит во мне, словно эхо в горах, сотрясая мое воображение и нарушая покой.

Месяц май – месяц Тельца (Быка), а ты, родившись 9 декабря, по астрологии Стрелец, или Кентавр!

Бодался Бык со Стрельцом и забодал моего Николая!

От какой беды ты спасал меня, жертвуя собой?

Коля, Коля! Ты ушел непонятным для многих, даже для меня. С какой миссией ты приходил на землю? Этими вопросами я буду задаваться всю свою оставшуюся жизнь и не получу ответа. Ответ будет ждать меня вместе с тобой в других мирах.

Лиза – женщина моего возраста, мы вместе учились в институте, но жизнь обошлась с ней сурово, что привело ее в религию. Она регулярно посещает службы, много молится, одевается подобающим образом. Но почему у человека, идущего к Богу, такие суровые, недобрые глаза?

«Бог забирает тогда, когда человек готов уйти», – говорит она мне и смотрит на меня своими бледно-серыми глазам.

Лиза сидит напротив меня за столом в моей кухне, ставшей в последнее время местом сбора, пьет чай и продолжает свою речь.

«Ему виднее, кому пора, а кому еще не время», – говорит она и почему-то смотрит куда-то под стол.

«Такие сны от дьявола. Ты прими смерть как волю Божью и не впускай в себя бесов», – продолжает она, отпивая из чашки.

«Что астрология, что твоя метафизика с хиромантией – все от дьявола».

Ее голос становится строгим, а взгляд – холодным и непреклонным.

Наверное, такими глазами инквизиторы смотрели на мучения еретиков, сжигаемых на кострах, такую же непреклонность и холодность излучали их глаза, когда именем Христа палачи рвали и терзали живую плоть несчастных, якобы водившихся с дьяволом.

А где любовь и сострадание, о которых столько говорил Иисус? Я не собираюсь спорить, что-то кому-то доказывать. Зачем?!

Я сама виновата, не надо было делиться с этим человеком подобными мыслями. Чтобы перевести разговор в другое русло, я начинаю расспрашивать Лизу о ее дочери.

Я знаю, что это не плод моего больного воображения, а информация. Для чего она приходит ко мне? Так просто в жизни ничего не бывает!

Значит, я должна думать, анализировать, пытаться осмыслить происшедшее, понять что-то очень важное для себя, чтобы двигаться дальше.