Глава XVI О СЕДЬМОМ ВИДЕ, ИЛИ ОБРАЗЕ, НАЧАЛА ГРЕХА В ЛЮЦИФЕРЕ И ЕГО АНГЕЛАХ
Глава XVI
О СЕДЬМОМ ВИДЕ, ИЛИ ОБРАЗЕ, НАЧАЛА ГРЕХА В ЛЮЦИФЕРЕ И ЕГО АНГЕЛАХ
Здесь надлежит раскрыть шире глаза твои, ибо ты увидишь сокровенные вещи, оставшиеся сокрытыми для всех людей от начала мира: ибо ты увидишь смертный ров диавола и жестокий грех, вражду и погибель.
2. Диавол научил людей колдовству, чтобы укрепить тем свое царство: да, если бы он показал человеку истинное основание — то, что таится под ним, многие, пожалуй, бросили бы это дело.
3. Сюда, вы, фигляры и колдуны, любодействующие с диаволом, пожалуйте в мою школу, я покажу вам, как вы с вашей некромантией или чернокнижным искусством отправляетесь в ад. Вы тщеславитесь тем, что вам подчинен диавол, и мните, что вы боги. Вот я опишу здесь происхождение некромантии, ибо я также стал сведущ и в природе, однако не по-вашему, но чтобы обнаружить позор ваш Божественным откровением, в назидание последующему миру и в осуждение его науке, ибо совершается суд над наукою.
4. Но так как лук ярости уже натянут, пусть всякий остережется, чтобы ему не оказаться под прицелом, ибо уже настало время пробуждаться от сна.
5. Итак, седьмой образ, или седьмой дух, в Божественной силе есть природа или происхождение из прочих шести. Ибо терпкое качество стягивает воедино салиттер или плод действия всех шести духов, подобно тому как магнит притягивает к себе салиттер железа; и когда это бывает стянуто воедино, то становится постижимостью, в которой непостижимым образом качествуют шесть духов Божиих.
6. Этот седьмой дух имеет цвет и род, как все духи, ибо он есть тело всех духов, в котором они рождаются как в едином теле; из этого-то духа и образуются все формы и образы, из него же сотворены также и ангелы, и в нем состоит вся природность.
7. И этот дух непрестанно порождается всеми шестью, и пребывает всегда, и никогда не преходит; в свой черед он непрестанно порождает всех прочих, ибо прочие шесть заключены в этом седьмом как в матери и получают свое питание, крепость и силу непрестанно в теле своей матери.
8. Ибо седьмой дух есть тело, а прочие шесть суть жизнь; и в средине его, в средоточии, — сердце света, непрестанно порождаемое семью духами как свет жизни: и этот свет есть их сын; и кипящая подвижность, или проницание через всех духов, поднимается (рождается) в сердце в восхождении света.
9. И это есть дух семи духов, исходящий из сердца Божия; он все слагает и образует в седьмом, и в нем неточные духи проявляются бесконечно своим любовным борением.
10. Ибо Божество есть как бы колесо, вращающееся со своими спицами и ободами и со своею ступицею, и обода его так вделаны один в другой, как если бы оно состояло из семи колес, могущих идти, не поворачиваясь, и вперед, и назад, равно как и вверх, и вниз, и в стороны.
11. Так что всегда видны ясно и образ всех семи колес, и единая ступица в средине всех семи колес, и, однако, нельзя понять, как устроено колесо; но непрестанно изумляешься этому колесу, как оно все изумительнее являет себя в своем восхождении и, однако, остается все на своем собственном месте.
12. Подобным образом непрестанно рождается Божество и, однако, никогда не преходит; и подобным же образом непрестанно рождается и жизнь в ангелах и в людях.
13. Но образы и твари преходящие не рождаются так, а слагаются сообразно движению семи духов Божиих; и хотя сказывается в них рождение всех семи духов, однако качество их состоит единственно в седьмом духе природы, которого прочие шесть слагают, образуют и изменяют сообразно своему качеству и своему борению и восхождению. Потому и образы, и преходящие формы, и твари изменяются по роду седьмого духа природы, в котором они восходят.
14. Но ангелы образованы не из одного только седьмого духа природы, как преходящие твари; но когда Божество подвиглось на творение ангелов, то в каждой окружности, в которой был сплочен воедино каждый ангел, было сплочено воедино Божество со своею сущностью и существом своим ["разумей оба вечных начала, как-то: огонь и свет; и, однако, не кипение огня, а существо"}, и отсюда произошло тело, и, однако, Божество осталось на своем престоле, как и прежде.
15. Пойми это правильно: тело ангела, или постижимость, происходит из седьмого духа, и рождение в этом теле суть шесть неточных духов, и дух или сердце (порождаемое шестью духами в среднем средоточии тела, где восходит свет, а из света — душевный дух, качествующий и вне тела совместно с Божеством) знаменует сердце Божие, откуда исходит Дух Святой. И оно из сердца Божия было привито в тело ангела, когда тело впервые сплачивалось воедино: потому ангельское правление и рождается в душе как Божество.
16. И подобно тому как в седьмом природном духе Божием, происходящем из шести прочих, нет всецелого совершенного познания шести прочих духов, ибо он не может исследовать их глубокое рождение, так как они — отец его и рождают его из себя, так и в ангельском теле нет всецелого совершенного познания Бога; но в духе, который рождается в сердце и исходит из света, качествующего совместно с сердцем и духом Божиим, есть совершенное познание Бога; тело же не может постигнуть этого душевного духа, как и седьмой дух природы не постигает глубочайшего рождения Божия.
17. Ибо седьмой дух природы при рождении своем иссушается терпким качеством, и удерживается им как отцом, и не может вернуться назад в глубину, то есть в средоточие сердца, где рождается сын и откуда исходит Дух Святой; но должен оставаться в покое как рожденное тело и предоставить качествовать и трудиться в себе неточным жилам, то есть духам, по их желанию. Ибо он есть собственность, или дом шести духов, который они постоянно строят по своему желанию; или вертоград, где домохозяин по своему желанию сеет всевозможные плоды и вкушает их.
18. Так шесть прочих духов непрестанно возделывают этот вертоград, и сеют в нем свои плоды, и вкушают их для усиления своего могущества и радости; и это есть тот сад, в котором обитают и прогуливаются ангелы и зреют небесные плоды.
19. Дивная же соразмерность, являющаяся в произрастаниях и образах в этом саду, возникает через качествование и любовное борение прочих духов. Ибо тот из них, который одерживает верх в борьбе, и образует произрастания по своему роду; остальные же непрерывно помогают ему, то один в каком-нибудь месте, то другой, то третий и так далее.
20. Потому и восходит такое разнообразие произрастаний и образов; это совсем неисследимо и непостижимо для телесного разума ангелов, но всецело и совершенно постижимо для его душевного разума.
21. Таковое совершенно скрыто и для моего тела, но не для моего душевного духа: пока он качествует совместно с Богом, он постигает это; но когда впадает в грех — для него затворяется дверь, замкнутая диаволом, и она может быть снова отворена великим трудом духа.
22. Я хорошо знаю, что во многих безбожных сердцах гнев диавола будет ругаться над этим откровением, ибо он очень стыдится его и нанес за него немало ударов моей душе; но я предоставляю действовать тому, кто хочет, чтобы это было так; я не могу противиться ему, и, хотя бы моему земному телу надлежало погибнуть из-за того, все же мой Бог прославит меня в моем познании.
23. Этого прославления моего познания я и желаю, и никакого иного, ибо я знаю, что если этот дух взойдет в моем новом теле, которое я получу в день моего восстания из нынешнего поврежденного тела, он будет видом подобен Божеству, а также святым ангелам.
24. Ибо достаточно свидетельствует мне о том в моем духе ликующий свет радости, в котором я проникал исследованием до глубины Божества и точно описал его, сообразно моим дарованиям и побуждениям духа, хотя и в великой немощи и слабости, причем нередко прирожденные и настоящие грехи мои затворяли мне дверь и диавол плясал пред нею, как блудница, и радовался моему заключению и моей скорби; но это доставит, однако, мало пользы его царству.
25. Потому мне нечего и ждать от него, кроме яростного гнева, но оплот мой — Сильный в брани, не раз избавлявший меня от его уз; в Нем буду я сражаться с ним до отхода моего отсюда.
ОБ УЖАСНОМ, ЖАЛОСТНОМ И БЕДСТВЕННОМ ПОВРЕЖДЕНИИ ЛЮЦИФЕРА В СЕДЬМОМ ДУХЕ ПРИРОДЫ. ПЕЧАЛЬНЫЙ ДОМ СМЕРТИ
26. Если бы даже все деревья были писцами, и все ветви перьями, и все горы книгами, и все воды чернилами, то все же они не могли бы достаточно описать ту скорбь и беду, какую Люцифер со своими ангелами внес в свое место.
27. Ибо из дома света сделал он дом тьмы, из дома радости — дом печали, из дома веселия и прохлады — дом жажды и голода, из дома любви — вечную вражду, из дома кротости — вечный стук, громы и молнии, из дома мира — дом вечного плача и стенания, из дома смеха — дом вечного трепета и ужаса, из рождения света и благости — вечную адскую муку, из сладостной пищи — вечную мерзость и смрад, отвращение от всех плодов, из дома Ливана и кедров — дом каменистый, скалистый и огненный, из сладкого благоухания — смрад, дом запустения и разорения, конец всего доброго, из Божественного тела — черного, темного, холодного, жгучего, грызущего и не истребляющего одного себя диавола, который есть вражда против Бога и ангелов Его, и все небесное воинство против него.
28. Теперь заметь: ученые много спорили, расспрашивали и раздумывали о яростной злобе во всех тварях, равно как в солнце и звездах в сем мире; и есть также некоторые весьма ядовитые и злые звери, гады и растения в сем мире, которым по справедливости удивлялись разумные люди, и иные решили, что Бог хотел, значит, также и зла, раз Он сотворил так много злого; иные же возлагали вину на падение человека, а иные — на действие диавола.
29. Но как все травы и произрастания сотворены были до времен человека, то нельзя возлагать вину на человека, ибо человек не получил в своем сотворении животного тела, но оно стало таким лишь в его падении. И не вносил также человек злобы и яда в зверей, птиц, гадов и камни, ибо он не имел их тела; иначе, если бы им была внесена ярость во все твари, он не имел бы вовеки пощады у Бога, как диавол. Бедный человек пал не по своей умышленной воле, но через привитый диаволом яд, иначе для него не было бы помощи.
30. Истинное наставление об этом ты найдешь здесь изложенным дальше, не из желания кого-либо унизить этим, но из любви и в смиренное назидание, из бездны моего духа и в некоторое утешение бедному, больному, ветхому Адаму, лежащему ныне на одре последнего отхода отсюда.
31. Ибо в Христе все мы единое тело, потому и этот дух смиренно желал бы также, чтобы его сочлены усладились перед своим отходом глотком благородного вина Божия, чтобы выдержать великий бой с диаволом и одержать победу; чтобы разорена была победа диавола в сем ныне полном мире и святилось великое имя Господа.
32. Теперь смотри: когда был сотворен со своими ангелами царь Люцифер, такой славный, прекрасный и Божественный, как херувим и царь в Боге, он дал себе обольститься своим прекрасным обликом при виде того, какой благородный, прекрасный и славный восходит в нем дух; тогда семь неточных духов его возомнили, что если они восстанут и воспламенятся, то будут так же прекрасны, славны и могущественны, как и душевный дух; тем самым они захотели господствовать во всей области собственною силой и властью как новый Бог.
33. Они видели ясно, что душевный дух качествует совместно с сердцем Божиим, и потому постановили восстать и воспламениться в надежде быть столь же ясными, глубокими и могущественными, как глубочайшее основание в средоточии сердца Божия.
34. Ибо они возомнили поднять природное тело, сплоченное воедино из природного духа Божия в сокровенное рождение Божие, чтобы семь неточных духов их поднялись так же высоко и были так же всепостижимы, как и душевный дух; и душевный дух должен был восторжествовать над средоточием сердца Божия, и должно было подчиниться ему сердце Божие; и семь духов захотели слагать и образовывать все своим душевным духом.
35. И это высокомерие и своеволие было совершенно противно рождению Божию, ибо телу ангела надлежало оставаться на своем престоле, и быть природою, и пребывать в покое, как смиренная мать, и не обладать всеведением и собственным разумным постижением сердца или глубочайшего рождения Святой Троицы; но семь духов должны были рождаться в своем природном теле как в Боге.
36. И постижение их должно было быть не в сокровенном ядре или в самом внутреннем рождении Божием; но душевный дух, порожденный ими в рождении сердца, должен был качествовать совместно с наивнутреннейшим рождением Божиим и помогать образованию и сложению всех образов по желанию и воле духов, чтобы все в Божественной славе было единым сердцем и единою волею.
37. Ибо таково и рождение Божие: седьмой дух природы не простирается назад в отца своего, который породил его, но как тело пребывает в покое и предоставляет воле Отца, каковая есть шесть прочих духов, слагать и образовывать в себе как они хотят.
38. И никакой дух не достигает также до сердца Божия, особенно своим телесным существом; но он заключает свою волю вместе с другими в средоточие для рождения сердца, так что сердце и семь духов Божиих суть, таким образом, единая воля.
39. Ибо таков закон постижения, чтобы оно не поднималось в непостижимое, ибо сила, сплачиваемая воедино в средоточии или в середине из всех семи духов, непостижима и неисследима, но не невидима; ибо это есть сила не одного только духа, но всех семи.
40. Таким образом, дух в своем собственном теле, вне своего настоящего рождения, не может достигнуть во всецелое сердце Божие и все испытать и исследовать, ибо вне своего настоящего рождения он постигает только свое собственное рождение в сердце Божием; но все семь духов вместе постигают всецелое сердце Божие. ["Также и в человеке, но разумей: по образу Божию, а именно в душевном духе, не в огненной сущности души, но в сущности света, где пребывает образ Божий».]
41. Но в собственном своем постоянном рождении духов, где один непрестанно рождает другого, каждый дух постигает все семь духов, но лишь в восходящей молнии жизни.
42. Но сердце, когда оно рождено, есть нечто особое, особое лицо, не отделенное, однако, от духов; но духи не могут в своем первом рождении превращаться во второе.
43. А также и второе не может превращаться в третье, второе есть исхождение духа; но каждое рождение пребывает на своем престоле, однако все рождения вместе есть единый Бог.
44. Но так как тело Люцифера сотворено было из природы и из самого внешнего рождения, то он был совершенно не прав, поднимаясь в самое внутреннее и глубочайшее, чего он не мог сделать по Божественному праву; но ему надо было восстать и воспламениться, чтобы неточные духи получили способность самого острого проницания и зарождения.
45. Сдается мне, прекрасный некромант, что и ты испытал превращение: ты рад и людей научить своему искусству, не станут ли, быть может, и они такими же могущественными богами, как и ты.
46. Вы, слепые и гордые чернокнижные фигляры, вот в чем таится ваше искусство: вы превращаете стихии вашего тела посредством ваших заклинаний и употребляемых вами на то орудий качеств и мните, что вы вправе так делать, но докажите, что это не противно рождению Божию.
47. Как это вы мните, будто можете превращаться в другой образ? Так, вы позволяете диаволу морочить вас и, однако, слепы в искусстве; и, как бы хорошо вы его ни изучили, вы все же не знаете его цели; ибо сердце его есть превращение неточных духов, как это сделал господин Люцифер, когда захотел быть Богом.
48. Ты скажешь теперь: как же это возможно? Смотри: когда неточные духи тела полагают волю свою в волшебстве, то душевный дух, порождаемый ими и господствующий в качестве звезд и стихий, в сокровенном и глубочайшем средоточии, уже волшебник и превратился в волшебство.
49. Животное же тело не может тотчас следовать за ним, но должно быть зачаровано письменами, и заклинаниями, и некоторыми пригодными на то орудиями, чтобы душевный дух сделал животное тело невидимым и превратил его в образ, согласный с первоначальною волею неточных духов.
50. Животная плоть не может, конечно, превратиться или водворить себя в иное рождение; но она переводится в более тонкую и легкую форму, подобную зверю, или дереву, или чему-либо иному, у которой тело качествует в стихиях.
51. Звездные же духи могут облекаться в иной образ; но и то лишь пока природное рождение допускает их пребывать над их полюсом (Согласно толкованию Сен-Мартена, в их зените. Примеч. перев.): ибо когда оно изменится в их обращении и проницании, так что иной неточный дух получит первенство, то вот их искусство и повержено; и Божеству их в первом неточном духе, в котором они начали свое искусство, пришел конец.
52. Если оно хочет удержаться дальше, то должно быть создано заново, сообразно правящему ныне неточному духу; или же диавол должен своим душевным духом присутствовать в звездных духах тела и мгновенно превратить его в иное, иначе искусству его здесь приходит конец. Ибо природа не во всякий час позволяет колдовать с собою по желанию духов; но все должно происходить сообразно духу, имеющему первенство в ту пору.
53. Не тот же самый дух Божий, который имеет первенство в природе, производит колдовство; но оно совершается в яростности салиттера, зажженного господином Люцифером в его восстании и ставшего вечным царством его.
54. Но когда прекращается могущество этого духа, то и зажженный огонь не может больше служить колдуну. Ибо огонь гнева в природе не есть в настоящее время собственный дом могущества диавола, так как в средоточии огня скрыто пребывает любовь, и Люцифер со своими ангелами лежит в плену во внешнем огне гнева до суда Божия, когда он получит огонь гнева, отлученный от любви, в вечную баню себе и, несомненно, намоет им голову своим колдунам.
55. Я пишу это здесь лишь в предостережение тебе, чтобы ты знал, какое у волшебства основание: не то чтобы я хотел описать здесь языческое волшебство, да я и не обучался ему; но душевный дух видит колдовство тех, которых я в теле не понимаю.
56. Но так как оно совершенно противно любви и кротости рождения Божия и любовь Божия противится тому, чтобы человеку без настоятельной великой нужды причинен был вред, потому и определяет дух колдунам и превратителям строя Божия в баню гнева природного на вечное просыхание, — там пусть оправдают они новое божество свое.
О ВОЗЖЖЕНИИ ОГНЯ ГНЕВА
57. Когда теперь царь Люцифер возжегся со всеми своими ангелами, мгновенно взошел огонь гнева в теле, и погас благодатный свет в душевном духе, и он стал яростным диавольским духом; все это сообразно возжжению и воле неточных духов.
58. Но этот душевный дух был связан с Божеством в природе и не мог качествовать совместно с ним как нечто единое: и вот он устремился из диавольских тел в природу Божию, как убийца и вор, желающий все умертвить, и разорить, и подчинить своей власти, и зажечь все семь духов в природе; и не было тогда ничего, кроме терпкого, горького, огненного, трескучего и жгучего терзания и бушевания.
59. Не должен ты думать, будто то была такая могучая победа диавола над Божеством; нет, но он зажег гнев Божий, который без того вовеки покоился бы сокрыто, и сделал из салиттера Божия смертный ров, ибо, когда в солому бросают огонь, она горит. Но Бог от того не сделался диаволом.
60. Огонь гнева Божия в природе не достигает самого сердечного ядра, которое есть сын Божий, и еще того менее достигает в сокровенную святыню духа; но лишь в рождение шести неточных духов, в то место, где рождается седьмой.
61. Ибо в этом месте, или в этом рождении, господин Люцифер стал тварью, и господство его не простиралось глубже: но если бы он пребыл в любви, то его душевный дух достигал бы средоточия сердца Божия, ибо любовь проницает все Божество.
62. Но когда его любовь погасла, душевный дух не мог больше проникнуть в сердце Божие и попытка его была тщетной; но он неистовствовал и бушевал в природе, то есть в седьмом неточном духе Божием.
63. Но так как сила всех семи духов заключалась в нем, то и все семь заражены были гневом, но лишь во внешнем и постижимом качествовании. Ибо диавол не мог коснуться сердца и самого внутреннего рождения неточных духов, ибо слава его в семи духах умерла уже в первой молнии возжжения и была тотчас же удержана в плену в первом исхождении душевного духа.
64. В тот час царь Люцифер сам приготовил себе вечный ад и погибель: он находится теперь в самом внешнем круге природы Божией, или в самом внешнем рождении сего мира.
65. Когда же природа так ужасно зажглась, то дом радости превратился в дом скорби, ибо терпкое качество было зажжено в своем собственном доме; оно стало теперь существом совсем жестким, холодным и — мрачным, подобно холодной и жестокой зиме; и оно стянуло воедино салиттер и иссушило его, так что он стал совсем грубым, холодным и острым, как камни; в нем же был пленен и стянут воедино зной и обращен в существо жесткое, холодное и мрачное.
66. Когда это произошло, то погас и свет в природе, в самом внешнем рождении, и все стало совсем мрачным и поврежденным; вода сделалась совсем холодною и густою и стала держаться по ущельям: вот происхождение стихийной воды на земле.
67. Ибо до времен мира вода была совсем легкою, как воздух; в ней же, которая нынче так повреждена и смертельна и так тяжко катится и бежит, родилась и жизнь.
68. Благодатная любовь, восходившая в молнии жизни, обратилась в яростный и горький яд, истинный ров смертный и жало смерти; звук обратился в жесткий стук камней, дом бедствия.
69. Словом, все в своей области, в самом внешнем рождении Люциферова царства, стало совсем мрачным и бедственным.
70. Но ты не должен думать, будто природа до самого внутреннего своего основания была так повреждена и зажжена; нет, повреждено было лишь самое внешнее рождение: внутреннее же, в котором рождаются семь неточных духов, сохранило свои права, так как возжженный диавол не мог проникнуть в него.
71. Но вот у внутреннего рождения в руке веяльная лопата, и оно когда-нибудь выметет свой ток и отдаст мякину царству Люциферову в вечную пищу. Ибо если бы диавол мог посягнуть и на самое внутреннее рождение, вся область его царства обратилась бы тотчас в зажженный горящий ад.
72. Теперь же надлежит ему остаться пленником, заключенным в самом внешнем рождении, до дня Последнего суда, который уже близок и не долго заставит себя ждать.
73. Но своих неточных духов Люцифер зажег до самого внутреннего рождения, и его неточные духи порождают теперь душевного диавольского духа, который вечный враг Божий.
74. Ибо когда Бог разгневался в своем самом внешнем рождении в природе, то не было Его преднамеренной волею, чтобы Ему возжечься, Он этого и не сделал; но Он стянул воедино салиттер и тем приготовил диаволу вечный приют.
75. Ибо он не может быть низвергнут вне Бога в иное царство ангелов; но ему должно быть оставлено место для обитания. Потому Бог и не захотел дать ему тотчас же зажженный салиттер в вечное обитание, ибо внутреннее рождение духов еще пребывало в нем скрытым. Ибо Бог имел относительно него иное намерение, и царь Люцифер должен был оставаться пленником, пока не возникло из того же салиттера на его место иное ангельское воинство, каковое суть люди.
76. Теперь сюда, вы, защитники Люцифера, держите ответ за вашего царя, прав ли он, что возжег огонь гнева в природе? Если нет, то пусть он вечно горит в нем и ложь ваша на истину вместе с ним.
77. Итак, вот семь видов, или образов, начала греха и вечной вражды против Бога.
78. Теперь последует краткий рассказ о четырех новых сынах Люциферовых, порожденных им в себе, в своем небесном правлении, за что он и был низвергнут из своего места и стал самым мерзостным диаволом.
ПЕРВЫЙ СЫН — ГОРДОСТЬ
79. Теперь спрашивается: что же подвигло Люцифера пожелать стать превыше Бога? Здесь надлежит тебе ведать, что вне себя он не имел никакого побуждения к своей гордыне; но красота его обольстила его: когда он увидел, что он — прекраснейший князь на небе, то презрел приветное качествование и рождение Божества и помыслил, что может править во всем Божестве своей княжеской силою и что все должно было клониться пред ним.
80. Когда же он понял, что не сможет этого сделать, он зажег себя самого, чтобы достигнуть того же иным путем: тогда сын света стал сыном тьмы, ибо он сам истребил свою сладкую водную силу и превратил ее в кислый смрад.
ВТОРОЙ СЫН — ЖАДНОСТЬ
81. Второю волею была жадность; она выросла из гордости: ибо он возомнил, что будет господствовать над всеми ангельскими царствами как единый Бог, и все должно будет клониться перед ним, и он будет все образовывать своею силою; он был обольщен к тому же своим прекрасным обликом, так что возомнил, что будет всем владеть один.
82. В эту гордыню и жадность пусть нынешний мир поглядится, как в зеркало, и поразмыслит, какая это вражда против Бога и как этот путь ведет их к диаволу, там они вечно будут с раскрытою пастью, чтобы грабить и поглощать, и, однако, не найдут ничего, кроме адской мерзости.
ТРЕТИЙ СЫН — ЗАВИСТЬ
83. Этот сын — истинная язва нынешнего мира, ибо он берет начало в молнии гордости и жадности и стоит на корне жизни как колючая и горькая желчь.
84. Этот дух произошел первоначально также из гордости; ибо гордость помыслила: ты прекрасен и могуч; жадность помыслила: все должно быть твоим; а зависть помыслила: ты заколешь все, что непокорно тебе; и он ринулся с этим к прочим ангельским вратам, но совсем тщетно, ибо власть его не проедиралась дальше того места, из которого он был создан.
ЧЕТВЕРТЫЙ СЫН — ГНЕВ
85. Этот сын есть поистине жгучий, адский огонь и берет начало свое также от гордости: ибо когда он не смог своею неприязненною завистью удовлетворить свою гордость и жадность, то он зажег в себе огонь гнева и ринулся им в природу Божию подобно рыкающему яростному льву; откуда и взошел гнев Божий и всякое бедствие.
86. Того, о чем можно было бы написать, весьма много; но это станет более понятным при описании творения, ибо там найдется достаточно живых свидетелей, чтобы никто, таким образом, не мог усомниться в этом.
87. Итак, царь Люцифер есть начало греха, и жало смерти, и возжжение гнева Божия, и начало всякого зла, повреждение сего мира; и всему тому злому, что происходит, он первый виновник.
88. И он, таким образом, убийца, и отец лжи, и основатель ада, и погубитель всего доброго, и вечный враг Божий и всех добрых ангелов и людей, с которым я и все люди, уповающие на блаженство, должны повседневно и повсечасно сражаться и биться как со злейшим врагом.
КОНЕЧНОЕ ОСУЖДЕНИЕ
89. Но так как Бог проклял его как вечного врага и приговорил на вечное заточение и сочтены отныне часы его и так как явлено мне было духом Божиим его адское царство, то вместе со всеми святыми душами людей проклинаю его и я и отрекаюсь от него как от вечного врага, не раз разорявшего весь мой виноградник.
90. К тому же я отрекаюсь и от всех его защитников и помощников и намерен впредь с благодатной помощью Божией совершенно разоблачить его царство и доказать, что Бог есть Бог любви и кротости, не желающий зла, и что он не веселится и не радуется о чьей-либо погибели, но хочет, чтобы все люди спаслись (Пс. 5, 5; Иезек. 18, 23, 33, 11; I. Тим. 2, 4). И я хочу также показать, что все зло происходит от диавола и от него берет свое начало.
О КОНЕЧНОЙ БИТВЕ И ОБ ИЗГНАНИИ ЦАРЯ ЛЮЦИФЕРА СО ВСЕМИ ЕГО АНГЕЛАМИ
91. Когда же мерзостный Люцифер явил себя таким ужасающим образом как неистовый и буйный погубитель всего доброго, словно он хотел все погубить и зажечь, чтобы подчинить своей власти, то все небесные воинства встали против него и он против всех: тогда началась битва, ибо они противостояли друг другу ужасающим образом. И великий князь Миха-Эль со своими легионами сразился с ним; и диавол со своими легионами не победил, но был изгнан из своего места как побежденный (Откр. 12, 8, 9).
92. Теперь может кто-нибудь спросить: какая же это была битва? Как они сражались друг с другом без оружия? Эту сокровенную тайну постигает лишь дух, которому повседневно и повсечасно приходится биться с диаволом; внешняя плоть не может постичь этого, и не могут постичь этого также и звездные духи в человеке; и это вовсе не постигается человеком, разве только его душевный дух качествует с самым внутренним рождением в природе, в средоточии, где свет Божий противопоставлен царству диавола, то есть в третьем рождении в природе сего мира.
93. Когда душевный дух качествует совместно с Богом на этом престоле, он доставляет (этот свет) звездным духам, так как им надлежит постоянно биться с диаволом в этом месте. Ибо в самом внешнем рождении человека диавол имеет>ласть, ибо там его престол, смертный ров погибели, и это есть дом бедствия, где диавол оттачивает жало смерти и своим душевным духом хватает человека в его самом внешнем рождении в самое сердце.
94. Когда же звездные духи бывают освещены душевным духом, который качествует в свете совместно с Богом, то они становятся весьма ревностными и жаждущими света; и напротив, душевный дух диавола, господствующий в самом внешнем рождении в человеке, становится совсем ужасным и гневным, и к тому же совсем враждебным.
95. И тогда немедленно восходит в человеке огонь битвы, как некогда на небе между Миха-Элем и Люцифером, и бедная душа принуждена подвергнуться пытке и колесованию.
96. Если же она победит, то приносит свой свет и познание своим проницанием в самое внешнее рождение человека, ибо она могущественно проникает назад через все семь духов природы, которых я здесь называю звездными духами, и господствует вместе с ними в совете разума.
97. Тогда только узнает человек, что такое диавол, как он враждебен ему и как велико его могущество, а также как он повседневно и повсечасно весьма сокровенно принужден биться с ним.
98. Чего разум или внешнее рождение человека не может постичь без этой битвы, ибо третье или самое внешнее из всех рождений в человеке — рождение плотское, которое человек сам себе создал и приготовил первым падением в вожделение, — есть разбойничий замок и обитель диавола, где он как в крепости воюет с душою и наносит ей немало жестоких тумаков.
99. Это рождение плоти не есть обитель души; но в битве душа вступает в него со своим светом в Божественной силе и сражается против убийств диавола; диавол же, со своей стороны, стреляет своим ядом в семь неточных духов, рождающих душу, в намерении победить ее и зажечь, чтобы завладеть всем телом как собственностью.
100. Если же душа хочет внести свой свет и познание в ум человека, то она должна весьма жестоко сражаться и биться; мосток ее весьма узок, и не раз бывает она повергнута диаволом наземь; но она должна стоять в бою твердо, как рыцарь. Если она одержит верх, диавол побежден ею; если же победит диавол, душа становится пленницей.
101. Но так как плотское рождение не есть собственный дом души и она не может владеть им наследственно, как диавол, то битва длится, пока существует плотский дом; когда же плотский дом разрушен, а душа осталась в своем доме свободной, не побежденной и не плененной, то битва кончена и диавол принужден отступить навеки от этого духа.
102. Вот почему это — весьма трудный предмет для понимания, и не может вовсе быть понято иначе как лишь в этой битве; и если бы я даже написал об этом множество книг, ты все же ничего бы не понял; разве только дух твой пребывает в том же рождении и в тебе самом родилось познание; вне этого ты не можешь ни объять этот предмет, ни поверить ему.
103. Но если ты это постигнешь, то поймешь также, какую битву выдержали ангелы с диаволами, ибо у ангелов нет ни плоти, ни костей, как нет их и у диавола. Ибо их телесное рождение состоит лишь в семи неточных духах, но душевное рождение в ангелах качествует совместно с Богом; в диаволах же нет.
104. Поэтому надлежит тебе ведать, что ангелы своим душевным рождением, в котором они качествуют совместно с Богом, сражались в силе и духе Божием против возжженных диаволов, и извергли их из света Божия, и гнали их всех в пещеру, то есть в тесную область, подобную темнице, которая есть место на земле и над землею до Луны — богини земного рождения.
105. Вот до каких пределов простирается их область ныне и до дня Последнего суда: тогда получит он дом на том месте, где ныне земля ["то есть в самом внешнем рождении во тьме, так как они не достигают второго Начала и источника света"], и он будет называться горящим адом.
106. Дожидайся этого, господин Люцифер, а пока положись на это пророчество, ибо ты получишь в вечный дом себе зажженный салиттер в самом внешнем рождении, которое ты сам себе учинил таким.
107. Однако не в той форме, в какой он состоит ныне; но все разделится в зажженном огне гнева, и в вечный приют тебе будет отведен мрачный, жгучий и холодный, суровый, жесткий, горький, смрадный пустырь.
108. Там будешь ты в нем вечным, всемогущим Богом, как пленник в глубокой темнице: там ты вовеки не увидишь и не достигнешь света Божия, и возжженный горький гнев Божий будет твоей границей, которой ты никогда не сможешь переступить.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.