Стихия воды в русской литературе и фольклоре

Стихия воды в русской литературе и фольклоре

У древних славян предания, обряды, события и предметы выражались словом, которое было неразрывно связано с понятием. Названия определяли верования и события, из них возникали мифы и сказания. Повторение удачных выражений фиксировалось и не изменялось, поэтому язык стал формой существования преданий. Ученые утверждают, что славянам было присуще поэтическое воодушевление, причем в массовом порядке. Отдельные лица, которых бы в более поздние времена причислили к поэтам, таковыми не являлись. Они всего лишь верно и ярко передавали чувства или факты, известные всем. Хотя эпические певцы были скованы рамками традиций, они изначально создавали такие метафоры и уподобления, которые отражали совокупность физических и нравственных ценностей народа. Мифологические сказания органично перетекали в героический эпос, который на определенной стадии общественного развития славян, когда к мифам стали добавлять сказания о реальных людях, сменился былинным эпосом. Из последнего возникла сказка. Современные былины, заговоры, молитвы, клятвы, приметы, суеверия, сказки, пословицы, а поговорки имеют один исток: в их основе лежат эпические предания.

Пожалуй, самым известным произведением древнерусской литературы о стихии воды является былина о приключениях новгородского гусляра Садко. Никаких особенно героических подвигов он не совершал и попал в подводное царство только потому, что не сдержал данного Водяному царю слова, но в повествовании ярко воспроизведено народное понимание стихии воды и некоторых природных явлений. Еще одно не менее известное произведение на тему водной стихии – поэма В. А. Жуковского «Ундина». Это трогательное повествование о попытке русалочки обрести душу, облеченное в прелестные стихи, напоминает сказку Г. Х. Андерсена. Из злобного водного духа, каким все народы считали русалок, она превратилась по воле автора в милого и капризного ребенка, которому недоступно понимание человеческого горя и жалости.

Стихия воды в творчестве А. С. Пушкина представлена неоднозначно. Если в стихотворении «К морю» она является символом абсолютной свободы и с восторгом приветствуется автором, то в «Метели» и «Бесах» воспринимается в качестве силы, враждебной человеку и побеждающей его. В «Медном всаднике» Нева, затопляющая Санкт-Петербург, представляется одушевленным существом, обрушившим свой гнев на людей. Наводнение становится фатумом, роком, а человек не в силах противостоять ему и вынужден признать свое бессилие перед разбушевавшейся стихией.

В лирике Ф. И. Тютчева поэтизированный образ водной стихии и внутреннее «я» лирического героя образуют единое пространство. Граница между ними не ощущается, она подвижна и легко проницаема. Одухотворенный образ воды сливается с философскими раздумьями человека, меняя одну форму существования на другую. У Ф. М. Достоевского стихия воды противопоставляется земле и, как подвижное начало, несет людям гибель и страдания. Вода, ветер, мокрый снег возникают в повествовании в самые сложные моменты жизни героев. Писатель воспринимает землю и воду как антитезу, предпочитая реальную стабильность земли текучести и неуловимости воды. Болота и мокрый снег у него трактуются так же, как и в славянском фольклоре: сосредоточение дьявольских, бесовских, нечистых начал. Поэтому в его произведениях Санкт-Петербург как воплощение водной стихии, которая проявляется бесконечными дождями, туманами, морозным паром и вьюгами, считается враждебным земле (России) образованием.

Со времен монголо-татарского нашествия в народе жива легенда о невидимом граде Китеже. Рассказывают, что после смерти князя Георгия Всеволодовича, погибшего в плену у хана Батыя, русский город остался без защиты и был обречен на разорение и смерь. Услышав молитвы жителей, Бог спас их, скрыв его под водами озера Светлояр, из которого долгое время слышался звон колоколов и доносились голоса верующих.

Но самым ярким способом выражения славянского представления об этой стихии были и остаются народные пословицы и поговорки, некоторые из которых приводятся ниже:

Огонь – беда и вода – беда, а пуще беды – без огня и без воды.

Не зная броду, не суйся в воду.

Не плюй в колодец – пригодится, чтобы воды напиться.

Не видишь дна – не лезь в воду.

Капля по капле и камень долбит.

Вода камень точит.

Вода и землю точит и камень долбит.

Воду толочь – вода и будет.

Стоячая вода гниет.

Пролитую воду не соберешь.

Дождливое лето хуже засухи.

Идет дождь, даст он рожь.

Снега надует – хлеба прибудет, вода разольется – сена наберется.

Будет дождик – будут грибы, а будут грибы – будет и кузов.

Будет дождь – будет и вёдро.

Быть бы ненастью, да дождь помешал.

Не будет снега – не будет и хлеба.

Больше снега на полях – больше хлеба в закромах.

Бабушка надвое сказала: либо дождик, либо снег, либо будет, либо нет.

Коси, коса, пока роса, роса долой – и ты домой.

По капле дождь, дождь реки поит, реками море стоит.

Апрель всех напоит.

Апрель открывает ключи и воды.

Апрель с водою – май с травою.

Апрельские ручьи землю будят.

В марте вода, в апреле трава.

Февраль воду подпустит, а март подберет.

Вода и мельницу ломает.

Вода и плотину рвет.

Вода о воде не плачет.

Бывает порою течет вода горою.

Выроешь колодец глубоко, будет вода стоять высоко.

Длинные капельники [сосульки] – долгий лен.

Ждать воды – не беда, да пришла бы вода.

Хлеб да вода – крестьянская еда.

Вода студена – тело ядрено.

И в мутной воде рыбу ловят.

С лица воду не пить.

На обиженных воду возят.

Друзья – не разлей вода.

Замолчал, как воды в рот набрал.

Лягушке волом не слыть, сколь воды не пить.

Нужно наклониться, чтобы из ручья напиться.

Вышел сухим из воды.

Неразумного учить – в бездонную кадку воду лить.

Сколь воду ни варить, все вода будет.

С тех пор много воды утекло.

Не высок водоспуск, да реку держит.

Под лежачий камень вода не течет.

Вилами на воде писано.

Чтобы рыбку съесть, надо в воду влезть.

Воды жалеть – кашу не сварить.

Лучше хлеб с водой, чем пирог с бедой.

Лучше воду пить в радости, чем мед в кручине.

Часом с квасом, порою с водою.

Беда, что вода, – нечаянно на двор приходит.

Где вода напрет, тут и ход найдет.

Куда река пошла, там и русло будет.

И большой бадьёй реки не вычерпать.

После пожара за водой не бегут.

Решетом воду мерить – потерять время.

Ложкой моря не вычерпать.

Слезами горю не поможешь.

На бедного везде каплет.

От жара и вода кипит.

Кто в море не бывал, тот горя не видал.

В русских народных сказках черный ворон является хранителем источников с живой и мертвой водой. Он предоставлял возможность душе умершего человека вернуться в мир яви (мир людей), чтобы завершить деяние, прерванное внезапной смертью. Ворон определял значимость начатого дела и принимал решение о дальнейшей судьбе человека. Считалось, что после возвращения в обычный мир люди резко меняли свой образ жизни.

Вода-то близко, да ходить склизко.

Ума за морем не купишь.

Вода не мутит ума.

В тихом омуте черти водятся.

Мокрый дождя не боится.

Ожегся на молоке – и на воду дует.

Краденое богатство исчезает, как лед тает.

Море ветром, а народ слухом волнуется.

Молва – что волна: расходится шумно, а утишится – нет ничего.

Мирская молва, что морская волна.

Летела синица море зажигать: море не зажгла, а шуму наделала.

В народе, что в туче – в грозу все выйдет наружу.

В тихом омуте черти водятся.

Не всякая капля в рот каплет.

Хорошо море с берега.

Правда со дня моря вынесет.

Правда в воде не тонет, в огне не горит.

Правда из воды да из огня спасает.

Утопший воды не просит.

Свадьба скорая – что вода полая.