Историческая перспектива

Историческая перспектива

Великое Падение и возвышение имперских цивилизаций возвестили о наступлении новой эпохи и в воспитании детей – эпохи жесткости и подчинения. Историк Ллойд де Мос говорит об истории отношения к детскому воспитанию как о «ночном кошмаре, от которого мы лишь недавно пробудились. Чем дальше мы заглядываем вглубь времен, тем меньше видим заботы о детях и тем больше – инфантицида, избиений, небрежения и сексуального насилия»[364]. Эту же идею развивает психоаналитик Борис Цирюльник, отмечая, что на протяжении большей части истории такого понятия как «жестокое обращение с детьми» просто не существовало, хотя само явление было весьма распространенным[365].

В Библии дети упоминаются множество раз, но де Мос указывает, что ни одна из строк не связана с потребностями ребенка. Зато не раз говорится о принесении ребенка в жертву, побивании камнями, избиении, послушании, любви к родителям, прославлении семьи и так далее. Он даже считает, что слова Иисуса «пустите детей приходить ко Мне и не возбраняйте им» относятся к распространенной в те времена практике изгнания врожденного зла. В Римской империи у отцов было право бичевать своих детей, бросать в темницы, изгонять, обращать в рабство и даже казнить. Младенцев, родившихся с уродством или бывших нежеланными, выбрасывали на улицы, душили или морили голодом. В Средние века с такими детьми стали поступать более гуманно: их продавали в рабство соседям или сарацинам[366]. Детей в средневековой Европе считали от природы наполненными грехом и заслуживающими воспитания в суровости. Даже будущие короли росли, наблюдая и ощущая на собственных спинах насилие как естественную составляющую жизни. До восемнадцатого века большинство наставлений по воспитанию содержало рекомендации по применению розог с самого раннего возраста. Подобное отношение к ребенку было законным, его смерть от побоев не считалась убийством и не подразумевала строгого наказания[367].

Положение дел изменилось только в эпоху Возрождения, во времена второй волны реакций на Великое Падение, и начиная с восемнадцатого века уровень насилия в воспитании детей стал снижаться. Однако вместо избиений воспитатели изобретали новые способы запугивания и подчинения: детей запирали в темных шкафах, заставляли смотреть на пытки и разлагающиеся трупы. Ночные кошмары и галлюцинации стали обычным делом – детей наказывали и за них. Еще и в девятнадцатом веке было живо представление о том, что ребенок изначально грешен и его волю необходимо сломать; даже в медицинских трактатах предписывались такие наказания, как погружение в холодную воду и, конечно, порка[368]. По мнению Эвелин Линднер, единственным эффектом такого обращения было воспитание человека, слепо повинующегося приказам без оглядки на нравственные нормы[369].

Подобные убеждения и методы воспитания до сих пор бытуют в христианских фундаменталистских сектах. Но в целом в наше время дети находятся в относительной безопасности. В девятнадцатом веке стала приобретать популярность идея о том, что ребенок – это не испорченное животное, а развивающийся человек. Первый закон, предусматривающий наказание родителей за жестокость, был принят во Франции в 1889 году. Однако только в 1962 году вышло первое исследование, посвященное синдрому жестокого обращения, а соответствующее понятие распространилось лишь в семидесятых годах прошлого века[370]. Однако несмотря на казалось бы всеобщую просвещенность, за последние десятилетия в отношении к детям снова заметно поднялся уровень насилия и небрежения, что, конечно же, ведет к детским травмам[371].