Заключение

Заключение

Попытавшись вместе с авторами книги разобраться в хаосе петербургских былей и небылей, внимательный читатель заметит, что все легенды, рассмотренные выше, четко разделяются на несколько категорий:

1. Легенды, которые изначально таковыми не являлись. Типичный пример — предсказание, сделанное Павлом I самому себе: «Здесь я родился, здесь хочу и умереть». Достоверность этой истории самой по себе весьма высока; но изначально никакого мистического подтекста в словах императора, видимо, не было. Лишь со временем история эта была перетолкована в мистическом смысле и обрела статус мифа.

2. Истории литературного происхождения, которые мимикрируют под легенды. Классический пример — рассказ Н.С. Лескова о призраке Михайловского замка. Заметим при этом, что Н.С. Лесков — автор добросовестный в том смысле, что манипулировать сознанием читателя, убедить его в истинности описываемого происшествия, он не пытается. Не таков автор повести «Вещий инок»: он как раз активно стремится создать иллюзию достоверности того, о чем пишет (этим же занимаются и современные недобросовестные компиляторы, активно цитирующие это произведение).

3. Истории, достоверность которых проверить, в принципе, невозможно, ибо основаны они на слухах или показаниях крайне ненадежных свидетелей. Таковы легенды о кикиморе и двойнике Анны Иоанновны. Однако ценность этих историй заключается в их возрасте: пусть они и не заслуживают большого доверия, но рассказы эти давно стали неотъемлемой частью петербургской культуры.

4. Наконец, есть ряд историй, основанных на показаниях весьма надежных свидетелей. Таковы легенды о встрече Павла I с призраком Петра I, а также многие истории о предчувствиях Павла перед смертью. Тут авторам остается лишь развести руками и признать, что они затрудняются объяснить описываемые события, не прибегая в качестве объяснения к действию сверхъестественных сил.

Таким образом, мистический туман несколько рассеялся, а в хаосе проявилась структура. Но любители сверхъестественного пусть не расстраиваются: ведь даже скептически настроенные авторы книги вынуждены признать, что нечто загадочное и необъяснимое в воздухе Санкт-Петербурга разлито, пусть и не в таких количествах, как принято полагать.