Иностранцы

В нашем институте было тогда достаточно много иностранцев. Армяне, азербайджанцы, таджики тогда еще иностранцами не числились. Иностранцами были кубинцы, венгры, вьетнамцы и проч. Первые годы моей учебы на стене химического корпуса еще виднелись иероглифы, оставленные китайцами, уезжавшими на культурную революцию. Жаль, что никто не мог прочитать, ругательства это или наоборот.

Самыми хорошими друзьями были кубинцы – веселые, добрые ребята разного цвета кожи. С их подачи я до сих пор могу облаять кого-нибудь по-испански. Все иностранцы косили на экзаменах под плохое знание русского языка, не всегда, но часто это им сходило с рук.

Жальче всех было вьетнамцев – маленькие, худенькие, особенно девочки – ножки с палец толщиной. Как они выживали вообще, было непонятно. Они получали стипендию, как и мы – сорок рублей в месяц и половину этой суммы отправляли в фонд обороны Вьетнама. Тогда там шла война. На оставшиеся деньги они варили рис и жарили ржавую бочковую селедку по семьдесят копеек за кило. Запах стоял в общежитии, хоть святых выноси.

Негров почему-то было мало, не то что в соседнем УДН-е им. Лумумбы. Там, кстати, был один негр-альбинос, страшное было зрелище, доложу я вам. В видах политкорректности, обязан оговориться, что не считаю слово «негр» ругательством, /Niger – по латыни – черный/ более того просто даже не знаю чем его заменить. Афро-русский? Не правда. Ну, предположим О Фориль Мунтан у нас был афро-кубинец, а остальные кто? Афро-африканцы?

Из афро-африканцев я лучше всех знал Хайли Силасия. Он был соседом Угла по комнате в новом общежитии. Если кому-то показалось знакомым это имя, подтверждаю, да, это был родной племянник последнего императора Эфиопии Хайли Силасия Первого. Представляете? С Углом в комнате спит принц Эфиопии, потомок самого Магомета.

Вообще-то к нам в институт он попал не сразу. Сначала он приехал учиться в МАДИ, но там он здорово запил и однажды с криком «Ты меня уважаешь?» заставил одного вьетнамца выпить полный стакан водки – тому стало плохо, еле откачали. Скандал кое-как замяли и сплавили принца с глаз долой к нам в институт. Но принц был настоящий. Однажды мы пришли с Углом к нему в комнату и наблюдаем картину. Сидит наш Силасий по-турецки на кровати, а на полу в таких же позах вновь прибывшие в Россию верноподданные и, склонив головы, молчат, выражают всемерное уважение. Угол дал им пять минут на завершение церемонии, пока мы курили на лестнице. Потом заходим в комнату – принц в уединении. Угол ему:

– Силасий, сгоняй в магазин, а?

– А что? Деньги есть? Я быстро!

Справедливости ради, надо сказать, что его венценосного дядю к тому времени уже свергли с престола.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.