Глава 18

Глава 18

— Воскресенье — мой любимый день недели, — продолжил я. — За окнами тишина, и сборщики просроченных платежей не подстерегают за каждым углом. Прекрасное время для поездки в супермаркет за продуктами. Мы с Руди отважились снова сходить в давешний супермаркет. Я оставил Руди сидеть в машине и подумал, когда входил в магазин, что буду спасаться бегством при первых же тревожных признаках. Не привлекая ничьего внимания, я неспешно ходил по магазину, всё вновь было как обычно. Вот облегчение-то! И так вот хожу тут и там, выбираю товары, как вдруг с полки канцелярских товаров прямо в мою красную корзинку падает записная книжка. Вам придётся согласиться, что вероятность подобного события достаточно мала. Так или иначе, я взял записную книжку и перевернул несколько страниц. «А что, если Сники долго не появится? — думаю. — Так, того глядишь, ещё всё позабуду». Первый день нашего общения уже помнился с трудом и был более похож на сон. Я вернул записную книжку на полку, по, придя домой, сразу же приступил к записям.

Итак, сижу в своём любимом кресле у окна в гостиной, делаю заметки, как вдруг слышу:

— Рад, что ты подумал о записях.

Не было нужды оборачиваться, чтобы понять, кто говорил.

— Господи, вот если б ты не подкрадывался так неожиданно! Почему ты не стучишься?

— Ты не отзываешься на стук в парадную дверь, — ответил Сники.

— Хорошо, стучись в заднюю.

— Ты и её не открываешь.

— Ты прав. В таком случае, пусть перед твоим появлением вспыхивает свет.

— Можно устроить.

На этот раз я подготовился и заранее записал свои вопросы. Потому перевернул страницу блокнота и спросил:

— Что случилось позавчера в магазине? Окружающие вели себя очень странно.

— Выражаясь по-простому, ты светился, — улыбнулся он.

— Что?

— Хорошо, позволь спросить тебя, что происходит, когда человек влюбляется?

— Он светится.

— И?

— Хорошо, дай подумать, — я был уверен, что знаю ответ. В конце концов, я видел это достаточно много раз.

— Во — первых, вокруг влюбившегося человека появляется сияние, — сказал я. — Он становится более привлекательным, особенно для противоположного пола. Люди тянутся к влюблённым.

— Вот именно. Взгляни на это так: у влюблённых приоткрывается сердце, и из него буквально излучается любовь. Вот откуда берётся сияние. То же случилось и с тобой. На определённое время твоё сердце открылось и стало излучать любовь — но в столь большом объёме, с которым ты никогда раньше не сталкивался.

— Довольно опасная вещь, будем надеяться, что это не повторится, — я покачал головой.

Сники покачал головой в свою очередь.

— Только представь, сколько бы всего ты смог сделать, если бы научился открывать сердце, Клаус!

— Да… А представь, чего бы я сделал с миллионом долларов, Сники!

— Помнишь себя в шесть лет? — спросил он.

Я пожал плечами.

— Ты хотел всё знать про любовь. И чтобы все были счастливы. Хотел изменить мир, сделать что-то выдающееся. Ты мог стать посреди поля и, как маленькое солнце, светящееся любовью, посылать любовь цветам и бабочкам. Вспоминаешь?

— Нет. Мне было всего шесть, и я ещё не понимал, на какой планете нахожусь. А сейчас мне кажется, что ты подводишь к чему-то, что я делать не хочу.

— Чего же именно ты не хочешь делать?

Я немного подумал.

— Не имею ни малейшего понятия.

— Ну, а что ты хочешь делать?

«У меня уже начинает болеть голова, когда я слышу этот вопрос. Тысячу раз я прокручивал его в уме, и каждый раз, когда мне удаётся найти занятие, сулящее удовлетворение, интерес к нему вдруг пропадает», — я чувствовал, что Сники слышит мои мысли.

— Даже не знаю, — ответил я. — Как будто чего-то не хватает, и я не в состоянии определить, чего именно. Порой я думаю, что дело в скуке, но это не так. Это как… Вот оно, моя жизнь похожа на краску, в которой нет цвета.

— Давай вернёмся в то время, когда тебе было шесть—семь лет. Припомни, было ли то, чем ты занимался, бесцветным?

Я постарался припомнить. Достал сигарету и, когда прикуривал её, заметил краешком глаза, что Сники исчез.

Я прервался, чтобы сделать глоток апельсинового сока.

— Что же ты делал, когда был младше? Похоже, тогда ты был счастлив, — спросила Нина.

— Нельзя сказать, что всё было распрекрасно. Большую часть времени я едва выносил происходящее. Но были и занятия, которые я любил… То, чем никогда не насытишься. Каждый день, сгорая от желания скорее добраться до любимого дела, я не мог дождаться, когда выйду за двери дома. В сон я погружался лишь тогда, когда не мог долее удерживать глаза открытыми. Всё это я припомнил, когда Сники исчез. В детстве что-то было во мне иначе. Сон был лишь помехой, но в последующей жизни он стал спасением, а о многих из прежних занятий пришлось забыть. Но размышления не приблизили к пониманию, что же во мне изменилось. Что бы это ни было, с какого-то времени оно исчезло из моей жизни.

— Ты всё ещё не знаешь, чего именно не хватает? — спросила Нина.

— Сейчас уже знаю. Но, когда Сники впервые появился, я понятия об этом не имел. Я полагал, что он тут из-за моих выигрышей в спортивной лотерее. Но потом я начал соображать, что он тут по другой причине, отчего почувствовал себя значительно комфортней в его присутствии. Теперь мне не нужно было быть настороже относительно него. Что же до того, что отсутствовало во мне или в моей жизни, потерпите ещё немного, обо всём этом будет сказано в моём рассказе.

Денни вздохнул с облегчением.

— В таком случае, причина его появления не имеет отношения к лотерее, верно? — спросил он.

— Правильно, — ответил я, — но она имеет отношение к самому методу.

Я улыбнулся, видя, как опустились его плечи. Нина тоже нашла это забавным.

Я — пёс, и вот моя жизнь

Я сплю, вижу сны,

Погоняю пару кошек –

И день прошёл.

Что за славная жизнь!

Может, завтра я встречу белку…

О, завтра!

Большая жирная медленно бегущая белка…