Психология – наука о душе

Психология – наука о душе

Перевод – О. Колесников

Этика и закон существуют пока лишь на этапе, где пока нет теорий, а есть только системы, и даже они основаны a priori на идеях вместо наблюдений, совершенно противоречивых одно другому. Что же в таком случае остается за пределами физической науки? Мы скажем: «Психология – наука о душе, о сознании собственного эго».

Увы, и трижды увы! Душа, самость или эго изучались современной психологией, как индуктивно, так и как часть раздробленной физикой материи. Психология и ее материнский побег – метафизика – поживают куда хуже прочих остальных наук. Эти науки-близнецы долго были настолько отлучены друг от друга в Европе, что даже стали в своем невежестве смертельными врагами. После довольно скудного пребывания в объятьях средневековой схоластики им удалось освободиться из них, только впав в современную софистику. Психология в своем нынешнем обличье – это просто маска, скрывающая страшный, гримасничающий череп, ядовитый цветок анчара в душе самого беспомощного материализма. «Мысль – это психолог, перевоплощенный ощущением, а человек – бесполезный автомат, пользующийся связями при посредстве наследственности и среды», – пишет с полуотвращением гилоидеалист, ныне, к счастью, теософ. – И все-таки человек, подобный Гёксли, проповедует, что этот человек механических действий и нравственности одновременно… Монисты[636] для человека – это уничтожители, истребившие интуицию железною пятой, если бы смогли… И это наши современные западные психологи!

Каждому понятно, что метафизика, вместо науки о первоосновах, теперь разбита на некое количество более или менее материалистических школ всех цветов и форм, от пессимизма Шопенгауэра до агностицизма, монизма, идеализма, гилоидеализма[637] и всяких прочих «измов», исключая анимизм – не говоря уже об истинной психологии. Мистер Гёкси сказал о позитивизме, что это – римский католицизм минус душа; душа, упрощенная до примитивного ощущения; Солнечная система минус Солнце; Гамлет, принц датский, не совсем изгнанный из пьесы, но каким-то смутным путем подозреваемый в том, что находится где-то за сценой.

Когда бедный Давид стремился победить врага – то он сражался не с мелкой рыбешкой армии противника, а с Голиафом – могущественным ее предводителем. А потому надо проанализировать одно изречение мистера Герберта Спенсера, которое, кажется, уже упоминалось. Это необходимо для того, чтобы обосновать обвинение, на которое здесь ссылаются. Вот что говорит «величайший философ девятнадцатого столетия»:

«Ментальное состояние, в котором известное подразумевается как само собой разумеющееся, как и другое ментальное действие, постигает субъект и постигло объект. Если тогда постигнутый объект – эго, то зачем тогда постигается субъект, или если существует истинное эго, которое думает, зачем другому эго думать об этом?[638] Понятно, истинная познавательная способность эго подразумевает эго, в котором есть знание, к тому же известно, в каких субъектах и объектах оно существует; а вот мистер Мансел справедливо настаивает на полном уничтожении обоих! Поэтому индивидуальность, из которой любая сознательная, которая существует, – есть некий факт за пределами всех остальных, и весьма определенный, и все-таки эта вещь не воистину может быть известна вся;знание о ней – это забытая самою природой мысль».[639]

Наш курсив показывает, что этот вопрос не решен однозначно. В пользу волновой теории не остается ни одного аргумента, кроме разве что «при встрече двух лучей их смыкающиеся волны производят темноту». Ибо утверждение мистера Мансела, что когда эго думает о себе и одновременно является субъектом и объектом, это и есть «уничтожение и того и другого» – и означает как раз именно это, а психологический аргумент впоследствии базировался на той же самой основе, что и физический феномен световых волн. Кроме того, мистер Герберт Спенсер признаёт, что мистер Мансел прав, и вследствие этого основывает свой вывод, что знание себя или души это и есть «забытая самою природой мысль», и это доказательство, что «отец современной психологии» (в Англии) следует психологическим принципам ничуть не лучше господ Гёкси и Тиндаля.[640]

Мы нисколько не предполагаем неуместность критики такого гиганта мысли, как мистер Г. Спенсер, как справедливо отмечают его друзья и последователи. Мы упомянули об этом просто для того, чтобы продемонстрировать нашу точку зрения и показать, что современная психология – ложный термин, хотя и утверждалось, что мистер Спенсер «добился в высшей степени универсального вывода и истины относительно всего, что могло быть известно о человеке». У нас есть точка зрения на один определенный аспект, и мы не будем уходить с прямой линии, и при этом видим, что оккультизм и его философия имеют не меньшую возможность быть понятыми, хотя они и меньше принимаются в этом веке нынешним поколением людей науки. Мы внедрим в сознание наших теософов и мистиков, что искать сочувствия и признание в области «науки» – это значит навлечь на себя неприятности и потерпеть поражение. Сперва психология казалась естественной союзницей, но теперь, когда ее изучили, мы приходим к выводу, что психология – внушенный обман, и не более того. Это такое же обманчивое слово, в том смысле, как его используют в настоящее время, как «Южный полюс» с его вечной мерзлотой и голыми пустынными районами называют южным просто из-за соображений географии. Ибо современный психолог, имея дело только с поверхностным сознанием мозга, в действительности более беспомощен материалистически, чем сам отрицающий всё материализм; последний, во всяком случае, более честный и искренний. Материализм не претендует постичь человеческую мысль, и менее всего человеческую душу-дух, который он намеренно и хладнокровно, но искренне отрицает и полностью выбрасывает из своего мироздания. А психолог посвящает душе все свое время и досуг. Он всегда сверлит артезианские колодцы в самые глубины человеческого сознания. Материалист и честный атеист довольствуются тем, что делают из себя, и как отметил Джереми Коллие, «самого жалкого из смертных… не лучше груды сложенной пыли, говорящей машины, говорящей головы, не имеющей души… Чьи мысли определяются законами механики».[641]

Вселенная и все находящееся в ней – всего лишь агрегат соединенных в совокупность ощущений, или «интеграция ощущений». Все это связывает субъект и объект, Вселенную и личность, и эта связь абсолютна и конечна. Но когда приходится иметь дело с проблемами происхождения пространства и времени и подведением итогов всех тех взаимных связей идей и материи, эго и не-эго, тогда всех этих доказательств удостаивался оппонент, получивший презрительный эпитет «онтологист». После чего современная психология, уничтожив объект ощущения в личности оппонента, совершает харакири путем демонстрации того, что само ощущение ничуть не лучше галлюцинации.

Это еще безнадежнее для истины, чем безвредные парадоксы материалистических механистов. Утверждение, что «физические процессы мозга завершаются в нем же самом», касается, в конце концов, только регистративной функции мозгового вещества; но и в связи с этим нельзя удовлетворительно объяснить физические процессы; механисты поэтому и безвредны, хотя и постоянно вводят всех в заблуждение. Но психологи, чьими руками, к несчастью, была полностью разрушена наука о душе, могут причинить огромный вред, поскольку претендуют быть ревностными искателями истины, и остается с горя лишь процитировать несколько строк из «Совенка» Кольриджа:

Скользя на слабых крылышках через полудень,

Он опустил свои аквамариновые веки и закрыл их,

И громко ухая на величественное солнце в небесах,

Кричал он: «Где я?»…

…а кто слепей его? Тот, кто не желает видеть…

Мы попытались отыскать побольше подтверждений, касающихся вопроса о духе, и только дух (в его семеричном понятии) есть причина сознания и мышления, как учили эзотерические философы. Мы обнаружили, что и физическая и психическая науки категорически отрицают этот факт, стоя на позициях двух противоречивых и полностью расходящихся теорий. Первая, помимо всего прочего, в своем самом последнем усовершенствовании наполовину склонилась к тому, что считает себя совершенно трансцендентальной, благодаря своему недавнему отходу от слишком извращенных учений Бюхнеров и Молешоттов. Но, как только она стала анализировать разницу между этими двумя, та показалось настолько незаметной, что они чуть не слились воедино.

Действительно, эти поборники науки теперь утверждают, что убеждение, что ощущение и мысль – суть движения материи – кстати, то же утверждает теория Бюхнера и Молешотта, – как отмечает один известный английский «уничтожитель», «недостойно называться философией». Ни один человек науки из всех тех выдающихся имен, о которых мы уже возмущенно упоминали, ни Тиндаль, Гёкси, Моудсли, Бэйн, Клиффорд, Спенсер, Льюис, Вирхов, Геккель, ни Дюбуа Раймонд никогда не заходили настолько далеко, чтобы заявить, что «мысль – это молекулярное движение, оно сопутствует (оно не причина, как утверждают верящие в душу) определенным физическим процессам мозга»… Никогда они – как истинные научные деятели противостояли обману и лжеученым, как монисты противостояли материалистам – не утверждали, что мысль и нервная деятельность – то же самое, что они – суть «субъективные и объективные выражения одного и того же предмета».

Это может быть результатом несовершенства обучения, которое не дало нам возможности выражать мысли о субъекте иные, чем те, которые отвечают словам, в которых эта мысль выражается, однако мы признали себя виновными в том, что не заметили такой значительной разницы между теорией Бюхнера и новыми монистическими теориями. «Мысль – это не движение молекул, а нечто сопутствующее определенным физическим процессам мозга». Итак, что сопутствует, а что есть процесс? Сопутствующее обстоятельство, согласно самым лучшим определениям, – это вещь, которая сопровождает или побочно связана с остальным – конкурент и одновременно компаньон. Процесс – это поведенческий акт продвижения или движения, временного или постоянного, или серии движений. Следовательно, то, что сопутствует физическим процессам, это птица с одним крылом, субъективным или объективным, перемещающаяся благодаря движению, которое монисты и материалисты называют физическим… Какая разница между их определением и определением Бюхнера, если не считать, что эти слова выражены немного больше по-научному?

Три научных мнения лежат перед нами относительно перемены в мышлении нынешних философов:

Постулат: «Каждое ментальное изменение отображается путем молекулярного изменения в субстанции мозга». То есть:

Материалисты утверждают: ментальные изменения вызваны молекулярными изменениями.

Спиритуалисты (те, кто верит в душу): молекулярные изменения вызваны ментальными изменениями (несмотря на то, что они действуют на материю мозга через фохат,[642] сфокусированный через один из принципов).

Монизм: здесь нет причинной связи между двумя рядами явлений; ментальное и физическое бытие – две стороны одной и той же вещи (словесная увертка).

На это оккультизм отвечает, что первая точка зрения – вовсе не подлежит рассмотрению. Она породила бы Вопрос № 2: а что осуществляет «в судебном порядке» контроль над ментальными изменениями? Что такое ноумен этого ментального феномена, который составляет внешний облик сознания физического человека? Что такое то, что мы признаем как земное «эго» и что – вопреки монистам и материалистам – осуществляет контроль и регулирует поток своих собственных ментальных состояний. Неоккультист в этот момент стал бы отрицать, что материалистическая теория, касающаяся связи разума и мозга – есть своего рода образность высказываний, что поверхностное сознание мозга, или «феноменальное эго», связано для всех практических целей со структурой церебральной материи.

Это сознание мозга или личности смертно, но является искаженным отражением ментального эго через физическую основу. Это инструмент сбора урожая опыта для Буддхи-Манаса или монады и насыщения ароматом сознательно-достигнутого опыта. И если бы не все это, «эго-мозга» не было реальным, пока оно длится и привносит свою порцию кармы в качестве соответствующей сущности. Если объяснить это эзотерически, то сознание обитает в той самой нижней области Манаса, которая находится в связи с физическим мозгом.