Глава II. ЧУДОТВОРЦЫ ВОСЕМНАДЦАТОГО СТОЛЕТИЯ

Глава II. ЧУДОТВОРЦЫ ВОСЕМНАДЦАТОГО СТОЛЕТИЯ

Восемнадцатый век не доверял ни чему, кроме магии, поскольку смутные убеждения — это религия душ, лишенных истинной веры. Чудеса Иисуса Христа отрицались, в то время как графу де Сен-Жермену воскрешения приписывались. Этот исключительный человек был таинственным теософом, владевшим секретами Великого Делания, производства алмазов и драгоценных камней. Наконец, он был светским человеком, галантным и учтивым. Мадам де Жанли, которая видела его в те давние годы почти ежедневно, говорила, что даже его изображения драгоценных камней на картинах имеет натуральный огонь и блеск, секрет которого не могли разгадать химики и художники. Можно лишь предполагать, то ли он ухитрялся зафиксировать свет на полотне, то ли использовал для этого жемчужины или какое-то металлическое покрытие.

Граф де Сен-Жермен исповедовал католическую религию и исполнял ее обряды с великой преданностью. Тем не менее, имеются сообщения о подозрительных вызываниях духов и странных призраков; он говорил также, что обладает секретом вечной молодости. Было ли это мистицизмом или безумием? Его происхождение неизвестно; у говоривших с ним складывалось впечатление, что он жил много веков. Обо всем, что касалось оккультной науки, он говорил очень мало, и когда заходила речь об инициации, он притворялся, что ничего об этом не знает. Он выбирал себе учеников, требуя с их стороны пассивного подчинения, и затем говорил о господстве, к которому они призваны, господству Мелхисидека и Соломона, господству посвящения, которое в то же время является священничеством.

"Будьте светочем мира", — говорил он. — "Если ваш свет есть лишь свет планеты, вы будете ничем в глазах Бога. Я оставляю за вами величие, земное есть лишь тень его. Вы будете управлять движением звезд и те, кто правят царствами — будут управлять вами".

Эти обещания, подлинный смысл которых был для тайных адептов совершенно понятен, сообщены анонимным автором "Истории тайных обществ в Германии" и свидетельствуют о некоторой школе инициации, с которой граф де Сен-Жермен был связан. Следующие детали, касающиеся его, до сих пор оставались неизвестны.

Граф де Сен-Жермен родился в Лентмерице в Богемии в конце семнадцатого века. Он был то ли родным, то ли приемным сыном розенкрейцера, который называл себя Comes Cabalicus — Компаньон Каббалист — высмеянного под именем графа де Габалиса несчастным аббатом де Вильяром. Сен-Жермен никогда не говорил о своем отце, но считал, что тот вел жизнь лесного изгнанника и странника, сопровождаемого его матерью. Это продолжалось семь лет. Символически это означало посвящение в степень Мастера. Его матерью была наука адептов, а лес — миром, лишенным истинной цивилизации и света. Принципами Сен-Жермена были принципы Розы и Креста, и в своей стране он создавал общество, от которого отошел, когда анархические доктрины стали побеждать в братстве, которое пополнялось новыми соучастниками Гнозиса. Он был отторгнут собратьями, даже был заключен, по некоторым данным, в башню замка Рюэль. С другой стороны, мадам де Жанли рассказывает, что он умер в герцогстве Гольдштейн, став жертвой собственных познаний и ужасов собственной жизни. Во всяком случае, достоверно известно, что он внезапно покинул Париж, никто не знает, куда он уехал, и его компаньоны более о нем не вспоминали. Ассоциация, созданная им под именем Сен-Жакен, которое трансформировалось в Сен-Жоашем, продолжало действовать до Революции, во время которой оно распалось, или же было преобразовано, подобно многим другим. Рассказанная история содержится в памфлете против иллюминизма, она извлечена из сообщений из Вены и, хотя ее стоит воспроизвести, в ней нет ничего, что соответствовало бы действительности.

"Согласно вашему представлению, я получил сердечный привет от M.N.Z., который был уже уведомлен о моем прибытии. Гармонику он весьма одобрил. Он говорил прежде всего об испытаниях, но в этом я ничего не понял. Вчера вечером я сопровождал его в сельское имение, земли которого прекрасны. Храмы, гроты, каскады, лабиринты, пещеры достойны восхищения, но исключительно высокая стена, окружающая все это, мне очень не понравилась, хотя за ней имеется чудесный проспект… Я принес с собой гармонику, по требованию M.N.Z., чтобы поиграть на ней в течение нескольких минут в указанном месте и по получении условного сигнала. Визит в сад закончился, он привел меня в комнату, в передней части дома и там под тривиальным предлогом почти сразу покинул. Было очень поздно, он не возвращался, мной овладели слабость и желание спать, как вдруг к дому подъехало несколько карет. Я открыл окно, но не увидел ничего, и был приведен в недоумение таинственным шепотом гостей. Мной овладел сон, и через час, меня разбудил слуга, который был послан за мной. Он шел очень быстро впереди меня, я автоматически следовал за ним. Вдруг я услышал звуки горнов, которые исходили из глубины пещеры. В этот момент я потерял своего провожатого и, проследовав в направлении, откуда исходил шум, я увидел лестницу, ведущую в подземелье, из которого слышалось похоронное пение, и я увидел тело в открытом гробу.

По одну сторону стоял человек в белой одежде, покрытой кровью, мне показалось, что на его правой руке была открыта жила. Все присутствующие, кроме его помощников, были в длинных черных мантиях с обнаженными мечами в руках. К своему ужасу я увидел, что вход в подземелье был загражден человеческими костями. Это мрачное помещение освещалось только пламенем горящего спирта.

Не зная, смогу ли я найти своего провожатого, я поспешно отошел и нашел его, разыскивающим меня в нескольких шагах отсюда. Глаза его были измученными; довольно грубо взяв меня за руку, он увлек меня в уединенный садик. Множество ламп испускали сияние, журчание падающей воды, пение механических соловьев и ароматы, исходящие отовсюду, возбудили мое воображение. Я очутился за богато убранной зеленой беседкой, в нее внесли человека, которого я видел в гробу в подземелье. В это мгновение я получил сигнал играть. Человек пришел в себя, как только я коснулся гармоники, и спросил: "Где я, что это за звуки?" Крики радости, сопровождаемые звуком труб и цимбал, были ему ответом. Все подняли руки и удалились в глубь сада, быстро скрывшись из вида. Я все еще очень возбужден, когда пишу эти строки, и, если бы не имел обыкновения делать свои заметки на месте, то счел бы все это сном".

Самая необъяснимая часть этой истории — это присутствие непосвященного лица, рассказывающего о событии. Как ассоциация могла столь рисковать раскрытием ее тайн — этот вопрос остается без ответа; само же таинство объясняется легко. Последователи старых розенкрейцеров, изменяя мало по малу строгие иерархические методы своих предшественников в инициации, стали мистической сектой и рьяно исповедовали магические доктрины тамплиеров, в результате чего они стали считать себя единственными хранителями тайн, Евангелия от Иоанна. Они рассматривали текст этого Евангелия как аллегорическое описание последовательности ритуалов, обозначающих полную инициацию, и они верили, что история Христа должна быть реализована в личности каждого адепта. Более того, они верили, что Спаситель, вместо того, чтобы быть похороненным Иосифом Аримафейским, возвратился к жизни в доме св. Иоанна. Такова была тайна, о которой они возвещали звуками горнов и гармоники. Кандидату предлагалось принести в жертву свою жизнь, и он подвергался кровопусканию, которое ввергало его в обморок. Обморок символизировал смерть, и когда неофит приходил в себя, это воскресение радостно приветствовалось. Многие верили, что свершалось действительное воскресение, и что они обретали бессмертие.

Секта Сен-Жакен была орденом гностиков, погруженных в иллюзии Магии Очарования; истоки ее находились в учении розенкрейцеров и тамплиеров, и ее названием служило одно из двух слов — Иакин и Боаз, написанных на двух главных пилонах Храма Соломона. В иврите начальная буква слова Иакин есть Иод, священная буква еврейского алфавита и начальная буква имени Иегова: это божественное имя было скрыто от профанов именем Иакин или затем Сен-Жакен. Члены ордена были теософами, преданными теургическим процессам.

Все, сказанное о таинственном графе де Сен-Жермен, поддерживает мысль о том, что он был искусным врачом и опытным химиком. Он, говорят, знал, как сплавить алмазы без следов воздействий; мог очищать камни, чтобы повысить их цену. Тот глуповатый анонимный автор, которого мы уже цитировали, помещает письмо, призывающее верить ему, но отрицает, что он делал золото, как будто не осознавая, что умение создавать драгоценные камни не менее важно. Сен-Жермен также изобрел, если верить тому же автору, способ увеличения бриллиантов и обработки меди. Обстоятельства такого рода заставляют нас забыть о том, что Сен-Жермен был знаком с царицей Клеопатрой. Он был учтив и галантен, любил детей и удивлял всех играми и шутками с ними, был темноволос и невысок, одевался богато и со вкусом. По слухам, он часто общался с Людовиком XV, разделявшим его пристрастие к драгоценным камням. Возможно, что этот монарх, руководимый придворными и предающийся удовольствиям, проявлял скорее любопытство, а не серьезный интерес к науке, приглашая Сен-Жермена на частную аудиенцию. Граф был в моде в то время, и так как он казался привлекательным и юным Мафусаилом, который знал, как сочетать сплетни придворных с экстазами теософа, вызвал ярость в некоторых кругах, но вскоре был оттеснен другими фантазерами. Таков мир.

Как говорили, Сен-Жермен был никто иной, как таинственный Альфотас, учитель еще одного загадочного адепта, с которым нам еще предстоит встретиться; он носил каббалистическое имя Ахарат.

В то время как граф Сен-Жермен пользовался таким успехом в Париже, другой таинственный адепт странствовал по миру, собирая апостолов для философии Гермеса. Этот алхимик называл себя Ласкаром и заявлял, что он греческий архимандрит, собирающий милостыню для монастыря. При этом вместо того, чтобы требовать деньги, Ласкар, казалось, усыпал свои дороги золотом и оставлял его следы всюду на своем пути. Он неожиданно появлялся и всякий раз" в новом обличьи: в одном месте он был стариком, в другом — еще молодым человеком. Сам он публично не делал золото, но заставлял выполнять это своих учеников, которым он оставлял некоторые препараты. Имеется множество достоверных свидетельств об этих трансмутациях, проведенных учениками Ласкара. Луи Фигье в своем труде об алхимиках не ставит вопрос об их реальности и важности. Для физики нет ничего важнее фактов, а они позволяют заключить, что Философский Камень — это не плод мечтаний, если предания оккультизма, древняя мифология и серьезные исследования великих людей всех времен достаточно объективно устанавливают его реальное существование. Современный химик, не побоявшийся опубликовать свой секрет, добился получения золота из серебра с помощью разрушающего процесса, при этом используемое серебро воспроизводит в золоте не более десятой части своей стоимости. Агриппа, который не получил универсальный растворитель, был, тем не менее, более удачлив, чем наш химик, потому что он получил золото, по стоимости эквивалентное серебру, использованному в процессе, и, следовательно, он ничего не потерял в своих трудах, если с исследованиями секретов природы можно связывать понятие потери.

Исследования, которые направлялись к познанию абсолютной философии, но превращавшиеся в трансмутацию металлов, положили конец пропаганде, связанной с именем Ласкара; изучение герметических книг вело к познанию Каббалы. Инициаты восемнадцатого века полагали, что пришло время для основания новой иерархии, как думали одни, или для построения нового общественного порядка на началах равенства, как считали другие. Тайные общества посылали своих адептов по миру возбуждать общественное мнение. После Сен-Жермена и Ласкара пришел Месмер, за ним последовал Калиостро. Но они не принадлежали к одной школе: Сен-Жермен был послом просвещенных теософов, тогда как Ласкар был философом, связанным с традициями Гермеса. Калиостро был агентом тамплиеров и хотел, как это следует из его послания масонам Лондона, построить Храм Вечного. Подобно тамплиерам, Калиостро был связан с практикой Черной Магии и фатальной наукой вызывания духов. Он распознавал прошлое и настоящее, предсказывал будущие события, осуществлял чудотворные излечения и пытался делать золото. Он ввел новый, названный "египетским масонством" ритуал и пытался восстановить мистический культ Исиды. Одетый подобно фиванскому сфинксу, он председательствовал на ночных ассамблеях в залах, украшенных иероглифами и освещаемых факелами. Его жрицами были юные девушки, которых он называл голубками. Он доводил их до экстаза с помощью гидромансии, чтобы заставить пророчествовать, поскольку вода является прекрасным проводником и великолепным медиумом для Астрального Света, что доказывают миражи на море и в облаках.

Очевидно, что Калиостро был последователем Месмера и будучи медиумом имел ключ к медиумистическим феноменам. Он имел необычайный успех, повсюду можно было видеть его бюст с надписью "Божественный Калиостро" Реакцию, эквивалентную энтузиазму, конечно можно было предвидеть — он превратился в интригана и мошенника, совратителя собственной жены, негодяя, которому Римская инквизиция оказала милость, осудив его к пожизненному заключению. Он был арестован, последовал суд, и его обвинители опубликовали в протоколах процесса то, что сочли нужным. Тем временем пришла революция, и Калиостро был забыт.

Этот адепт никоим образом не может быть обойден в истории Магии; его печать столь же значительна, сколь печать Соломона и говорит о его посвящении в высшие тайны науки. Согласно Каббалистической трактовке имен Ахарат и Альфотас, они выражают главные характеристики Великого Аркана и Великого Делания. Это змея, пораженная стрелой, и представляющая букву Алеф, символ союза между активным и пассивным, духом и жизнью, волей и светом. Стрела эта принадлежит Аполлону, а змея — мифический Пифон, зеленый дракон герметической философии. Буква Алеф выражает равновесное единство. Этот пантакль воспроизводился в различных формах в талисманах древней Магии; однажды змея была замечена павлином Геры, павлином с царственной головой и многоцветным хвостом. Это эмблема дисперсии света, это птица Magnum Opus, ее венчик сияет золотом. Позже вместо павлина изображался белый ягненок, молодой солнечный барашек, несущий крест. Как видно по Руанским фрескам, павлин, баран и змея имели одинаковое иероглифическое значение — это пассивный принцип и это скипетр Геры. Крест и стрела обозначают активный принцип, волю, магическое действие, сгущение растворенного. Союз этих двух начал есть универсальный баланс. Великий Аркан, Великое Делание, равновесие Иакин и Боаз. Буквы L.P.D., сопровождающие эту фигуру, означают Свободу, Силу, Долг, а также Свет, Пропорцию, Сплоченность; или Закон, Принцип, Право. Масоны изменили порядок букв на L.D.P. (Liberte de Penser), свободу мысли. Написав их на символическом мосту. Для непосвященных эти буквы толковались как Свобода Доступа (Liberte de Passer). В сообщениях о преследовании Калиостро говорится, что его допрос вскрыл другое значение, латинское Lilia destrue pedibus: Лилии попираются ногами. В поддержку этой версии можно привести масонскую медаль шестнадцатого или семнадцатого века, изображающую, куст лилий, сраженных мечом, на котором написано "Месть даст свой урожай".

Имя Ахарат, которое носил Калиостро, записанное каббалистически, означает тройной союз: союз принципа и начала; союз жизни и вечности, возрождающего движения, и союз конца и абсолютного синтеза.

Имя Альфотас (Althotas), или имя учителя Калиостро, состоит из слова Thot со слогом AI или As, которые, если их читать Каббалистически, составляют слово SaIa, означающее «посланник». В сумме имя имеет значение: "Тот, посланник египтян".

Среди титулов, присвоенных Калиостро, был титул Великий Копт и его доктрина несла идеи морального и физического перерождения. Великий Копт дал следующие правила морального перерождения:

"Ты должен подняться на гору Синай с Моисеем; ты должен пройти Голгофу; ты должен подняться на Фавор и с Ильей остановиться на Кармеле. Ты должен воздвигнуть свою молельню на вершине горы. Она должна иметь три крыла или помещения, все они должны быть связаны вместе, и в центре иметь три этажа. На первом этаже должна находиться трапезная. Над ней должно быть помещение с двенадцатью ложами у стен и одним в центре; это будет место сна и мечтаний. Верхняя комната должна быть квадратной и в каждой стене иметь по четыре окна. Это будет комната света. Там, в одиночестве, ты должен молиться сорок дней и спать сорок ночей в спальне двенадцати учителей. Затем ты должен получить подписи семи гениев и пентаграмму, нанесенную на Кусок девственного пергамента. Это знак, не известный никому другому, спасет получившего его. Это тайный символ, написанный на белом камне, упомянутом в пророчестве самого молодого из двенадцати мастеров. Твой дух осветится Божественным огнем, и тело твое станет чистым, как тело ребенка. Твоя проницательность будет беспредельной и возрастет твоя сила, ты должен войти в абсолютное спокойствие, которое является началом бессмертия: для тебя станет возможным сказать правдиво и без всякой гордыни: "Я есть тот, кто есть".

Эта загадка означает, что для достижения морального перерождения трансцендентная Каббала должна изучаться, пониматься и реализоваться. Три помещения символизируют союз физической жизни, религиозного вдохновения и философского света; двенадцать мастеров — это великий открыватель, чьи символы должны быть поняты; подписи семи гениев означают зрение Великого Аркана. В целом — это все аллегорично и относится к вопросам строительства не более, чем постройка масонами храма в Иерусалиме.

Теперь обратимся к секрету физического перерождения, которого можно достичь, согласно оккультному предписанию Великого Копта, уединением на сорок дней, которое надо предпринимать каждые пятьдесят лет, начиная с майского полнолуния, в обществе только одного человека, исполненного веры. Сорок дней надо соблюдать пост, выпивая майскую росу, собранную с ростков пшеницы куском чистого белого полотна, и съедая молодые нежные травы. Еда должна начинаться со стакана росы и заканчиваться куском хлеба. На семнадцатый день надо сделать легкое кровопускание. После этого следует приготовить Бальзам Азота и принимать его утром и вечером, начиная с дозы в шесть капель и увеличивая ежедневно на две капли до конца тридцать второго дня. На рассвете следующего дня нужно снова сделать легкое кровопускание и затем лечь в постель до конца сорокового дня.

При первом пробуждении после кровопускания, взять первую гранулу универсального лекарства. За трехчасовым обмороком последуют конвульсии, потливость и расстройство желудка, что потребует смены постели и белья. Здесь необходимо съесть кусок нежирного мяса с рисом, потом принять валерьяну, вервену, бальзам. На следующий день принять вторую гранулу универсального лекарства в сочетании с серным золотом. На следующий день принять теплую ванну. На тридцать шестой день выпить стакан египетского вина, а на тридцать седьмой день принять третью и последнюю гранулу. Последует продолжительный сон, во время которого обновятся волосы, зубы, ногти и кожа. На тридцать восьмой день принять еще одну теплую ванну с ароматическими травами из числа тех, которые употреблялись в пищу. На тридцать девятый день принять десять капель эликсира Ахарата в двух ложках красного вина. Процедуры заканчиваются на сороковой день, и старый человек будет возвращен в молодость.

Посредством таких процедур Калиостро якобы продлил свою жизнь на несколько столетий. Можно увидеть, что они были разновидностью Ванн Бессмертия, использовавшихся гностиками Менандра. Неизвестно, верил ли Калиостро в них серьезно. Это возможно: перед судом он показал твердость и присутствие ума, заявил, что он католик, почитающий папу, как высшего руководителя церковной иерархии. Относительно оккультных наук он отвечал загадочно, и когда обвинения стали абсурдны, он сказал обвинителям, что у них нет оснований для его преследования. Они, возмутившись, предложили ему перечислить семь смертных грехов. Он назвал вожделение, жадность, зависть, обжорство и лень; они напомнили ему, что он упустил гордыню и страх. На это обвиняемый ответил: "Простите, я не упомянул их, только из опасения обидеть этим вас".

Его приговорили к смертной казни, которая потом была заменена пожизненным заключением. В тюремном замке Калиостро захотел исповедоваться и сам выбрал священника, который имел такую же, как у него, фигуру и комплекцию. Исповедник посетил его и в назначенное время ушел. Через несколько часов тюремщик вошел в камеру и нашел тело задушенного человека в одежде Калиостро. Самого священника больше никогда не видели. Любители чудесного уверяют, что Великий Копт в наши дни живет в Америке, будучи главным и невидимым понтификом верующих в столовращение.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.