Звезда советского экрана

Звезда советского экрана

Марина Ладынина (XX век, СССР) – великая звезда великого советского экрана. Каждый ее фильм становился величайшим событием не только искусства, но и всей жизни страны: «Трактористы», «Свинарка и пастух», «В шесть часов вечера после войны», «Сказание о Земле Сибирской», «Кубанские казаки» и др. Но ее творческая жизнь оборвалась на взлете: после того как режиссер и муж актрисы, Иван Пырьев, ушел от нее к другой, он перестал снимать Марину в своих фильмах. И поскольку в те годы он был всесилен, то его коллеги не посмели позвать Ладынину в свои фильмы. Так, отлученная от любимого дела, которое составляло всю ее жизнь, народная артистка Советского Союза Марина Ладынина прожила еще 49 лет. Полвека!

Но не сдалась. Играла в Театре киноактера, который привечал всех горемык, у кого не сложились отношения с кино, ездила с концертами, читала стихи Ахматовой, Есенина, Гумилева и других великих поэтов с эстрады.

Однако даже полувековое отсутствие на экране не смогло «убедить» зрителей забыть Марину Ладынину. Любовь, уважение и преданность народа остались с Мариной навеки. Вот ее рецепты выживания в условиях гораздо более ужасных, чем какие-то там кризисы.

«Прежде всего мне помогало чувство юмора. Когда мне бывало особенно трудно, я иронически говорила себе: «А-а! Ты думала, что с тобой этого произойти не может?!» Юмор – великая сила. Он помогает сказать лаконично самые серьезные вещи. Любой, самый драматический разговор я старалась закончить юмором. И тогда… все хорошо».

«Да, я прихожу в панику иногда… Я не могу ровно существовать, все время преувеличиваю: и хорошее, и плохое тоже. Но даже в самые тяжелые периоды своей жизни я не приходила в полное отчаяние. Я все равно считала, что жизнь, бытие – это благо. У нас раньше был в ходу такой афоризм: «Хуже, кажется, нельзя, а глядишь, завтра – хуже…» Факты тяжелых обстоятельств, они… неоспоримы, они существуют вне зависимости от нас. Даже если человек, выжив в какой-то ситуации, в душе ее так до конца и не пережил, – то все равно жизнь прекрасна. И надо жить».

«Понятие «скромность», как и все нормальные, непосредственные человеческие качества, давно уже в определенных кругах стало каким-то постыдным. А естественными кажутся разбой, хаос… Быть скромным в приличном уже возрасте – стыдно. А нескромные – молодцы. Они сосчитали всех своих мужей и любовников, получили за свои (и чужие) заслуги все возможные регалии, награды и премии. И то, что их нескромность зачастую граничит с пошлостью и бесстыдством, – люди уже не задумываются над этим – ведь, добившись всего, «нескромные» стали «исключительными». Что ж, наверно, в жизни надо… побеждать. Но я спрашиваю себя: счастливы ли эти люди от того, к чему так стремились? Ведь выжимание из всех максимума все равно жизнь не делает. Жизнь делает собственный дух».

«Я не выношу одиночества. Я должна общаться. И всем тем, что я чувствую, я обязательно должна поделиться. Жизнь другого человека интересовала меня всегда больше, чем моя собственная. Я всегда очень высоко ценила дружбу – она для меня значила даже больше, чем любовь. И всякий раз любого человека, с которым впервые сталкивала меня судьба, я встречала с любовью. И хотя я знала, что потом в жизни он может оказаться совсем не таким, а даже совершенно другим, и мне станет больно, и придется долго расплачиваться за мою ошибку, – это не могло изменить моего доброго восприятия каждого человека… Сама вера в людей оставалась неизменной ни при каких доказательствах моей ошибки».

«В последнее время я много думаю о том, как трудно мне было остаться самой собой. И то, что мне это все-таки удалось, считаю своей самой большой победой. Я не богата. Нет. Но дело не в том, что у меня ничего нет, – все равно я считаю себя счастливой».