Глава 5 В пространстве света и цвета

Глава 5

В пространстве света и цвета

Тетушка моя, о которой я уже рассказывала, – человек активный, увлекающийся и упорный. Уж ежели она что-то решила для себя – разобьется в лепешку, но исполнит. Причем делает она это обстоятельно, словно перед глазами книжку держит. И вот на склоне лет (а было ей в ту пору уже за шестьдесят) она в очередной раз воспылала страстью к улучшению жилищных условий. В одной квартире ее не удовлетворяла близость к шумной автостраде, в другой казалось, что мало солнца, в третьей выводили из себя соседи… Словом, никак ей не удавалось отыскать ту единственную, где жилось бы как пелось. Мы, все ее ближайшие родственники, буквально извелись, перетаскивая что ни год теткины шкафы, диваны, книги с одной жилплощади на другую.

И вот звонит она мне под Новый год и весело так говорит:

– Привет, дорогуша. А я опять переезжаю.

Сердце мое так и упало. Вот, думаю, незадача. Угораздило же тебя, родная, на праздники. Но виду не подаю. Поздравляю.

– В этот раз никого просить не буду. Придете потом, сами увидите, как я обустроилась.

Месяц она не подавала о себе никаких вестей. Мы уж волноваться стали – вдруг какое несчастье? Годы-то у нее немалые… Однако в середине февраля каждый из нас получил замечательно красивый конверт с приглашением появиться на новоселье.

И вот в морозный вечерок я отправилась на новую теткину квартиру. Район, где она поселилась, был уютный. Тихая улица, дом, похожий на крохотный особнячок, два балкончика по фронтону во втором этаже, и сад даже имелся – зеленым бордюром окружал дом.

Поднялась на третий этаж. Позвонила.

– Иду, иду, – слышу теткин голос из-за двери.

Потом дверь открывается – и я проваливаюсь в удивительно странную квартирку. Даже не по себе становится. А тетка тарахтит без передышки:

– Так хорошо удалось обменяться, правда с доплатой, но один дом чего стоит. А комнаты какие! А вид из окна!

Довольна приобретеньицем… Только я стою в прихожей и двинуться не могу, потому как не знаю, куда двигаться. Вроде бы прихожая как прихожая, безо всяких изысков, но как-то она непривычно узка, хоть боком проходи, – это тетка ухитрилась загнать в коридор все книжные шкафы.

– Да что ж ты на пороге стоишь! – и тянет в комнаты.

Спальня, предъявленная первой, произвела на меня впечатление неотразимое. Почему-то решила моя родственница, что стены густо-синего колера с огромными бело-желтыми лотосами чрезвычайно подходят для маленькой темной комнаты. В центре стояло сооружение, отдаленно напоминающее диван, только формой эта конструкция скорее походило на кляксу – ни единой ровной линии, все как-то по-особому художественно искорежено. Мне почему-то этот диван напомнил киношного монстра из дешевого фильма-«страшилки». «Сооружение для производства ночных кошмаров!» – подумала я.

– Нравится?

– Н-да…

А что, извините, оставалось мне ответить? Комната чуть больше спальни называлась гостиной. Здесь, наоборот, было обилие мебели. По стенам лепились какие-то серванты, тумбы, столбики непонятного назначения —слишком узкие, чтобы служить пристанищем для белья, и слишком высокие, чтобы использоваться для размещения ваз и прочей декоративной мелочи. А к самому окну, из-за разросшихся деревьев не пропускавшему ни единого солнечного луча, был впритык придвинут амебообразный журнальный столик, скорее всего, отпрыск сталинского монументализма.

– Здесь получилось особенно уютно, – прозвучал комментарий.

Третья комнатка была набита горшками, горшочками и горшочищами. В ней полыхало зеленое безумие растительности, собранной, подумалось мне, со всех уголков нашей необъятной планеты. По стенам, белым как сама смерть, висели коллекции и гербарии.

Вместо люстры с потолка свисало дикое сооружение типа абажура, украшенное колосьями и пластиковыми цветочками.

– Это моя оранжерея, – с гордостью сказала тетка, – отсюда вид на садик. Правда, пикантно?

О, зрелище было более чем пикантным. Оно было катастрофическим.

Кухня была вся завешана полотенцами, как филиал этнографического музея: где козлик с мальчонкой, где петух с орнаментом, а где и какой-то воин в шлеме с плюмажем из орлиных перьев.

По количеству дробильных приспособлений разного характера кухня напоминала мастерскую изобретателя-самоучки или цех в период реконструкции.

Тетка была на седьмом небе от счастья. Когда набежавшие за мной следом родственники увидали новое обиталище, радость их, что тетка, может быть, обрела вечный порт приписки, мгновенно угасла.

– Невозможно здесь жить, – говорили они полушепотом.

А тетушка нахваливала новую обстановку. По ее мнению, именно такое сочетание теплых и холодных тонов соответствует современному дизайну.

Пашка, внучатый племянник, тут же поинтересовался, в каком проектном институте произведена была столь удивительная разработка. Тетка скромно потупилась и призналась, что автор сего великолепия – она сама.

Тут уж нам осталось только умыть руки. Если раньше еще теплилась надежда, что можно обратиться к негодяю, использовавшему старческую слабость к нововведениям, и заставить его привести жилье в нормальный вид, то теперь она потухла. Автор же проекта сиял победной улыбкой.

Кое-как стерпели мы званый ужин в гостиной, где постоянно мешали друг другу локтями, хотя старались рассесться посвободнее. Провели целый час под разлапистой пальмой, знакомясь с видовым многообразием растений. Отсозерцали трех хромисов в необжитом почти аквариуме странной цилиндрической формы. Помогли в мытье посуды при помощи писка технического прогресса – посудомоечной машины, не желавшей включаться когда положено и выключаться когда необходимо. Потом долго протискивались к выходу между Сциллой и Харибдой книжных шкафов, таящих собрания сочинений от Ромула до наших дней. И – о, наконец! – долгожданная свобода!

Какое счастье: свежий воздух, звезды в дымчатом небе и простор, простор, простор! Посему мы не удивились, что к лету тетушка засобиралась, как перелетная пташка, в дорогу – на новую квартиру. По секретным сведениям, здесь ей обжиться не удалось, поскольку в соседнем доме находится молочный магазин и с утра приезжают машины и начинается акт погрузки-выгрузки. Но, по общему нашему мнению, погрузка с выгрузкой – дело десятое, куда убийственнее спать на диване-кляксе и ежедневно провинчиваться сквозь щелевидный коридор.