С «Калашниковым» против нечистой силы

С «Калашниковым» против нечистой силы

Об «армейских» полтергейстах я читал и слышал. Но то, что было рассказано на страницах второго номера болгарского журнала «5 Ф»[28] за 1991 год и в газете «Известия» в номере от 22 февраля 1991 года («Контрразведка ловит «нечистую силу»), не шло ни в какое сравнение с тем, что я знал.

Всё началось около половины десятого вечера 18 января 1990 года. Иван Христозков, рядовой одной из воинских частей болгарской армии, усатый, здоровый и широкоплечий солдат, стоял на посту, охраняя вверенный ему важный объект. Внезапно над одним из близких холмов, на расстоянии около километра, он увидел два светящихся жёлтым и светло-зелёным цветом шара. Они то приближались к нему на расстояние до 40–45 метров, то удалялись. Когда они были близко, кожу как обжигало, а в голове возникал какой-то гул. И тут в Ивана ударила кучка мелких камней! Он подумал — друзья пошутили, осмотрелся, но никого не заметил. Гул в голове всё усиливался, а откуда-то сверху, из темноты, на него вдруг начали падать камни — один крупнее другого. Иван вызвал дежурного, и тут же на Ивана упал камень размером с гандбольный мяч! Иван, однако, почувствовал лишь лёгкое касание. Дежурный, решив, что на пост совершается нападение, по сигналу тревоги вызвал на подмогу целое подразделение. Но «нападавших» это не остановило: каска Ивана от ударов камней звенела, как пустой бачок! Солдаты стали цепью прочёсывать окрестности. В это время в них со всех сторон полетели камни — сверху, слева, справа. Они даже «прыгали» с земли. По невидимому противнику был открыт огонь. Но камни с большой точностью продолжали попадать в солдат.

На другой день караул по приказу командира остался в помещении. Иван, естественно, тоже. То есть охраняли объект, находясь в помещении. Но обстрел булыжниками возобновился, да с такой силой, что площадка перед караульным помещением была почти завалена камнями. Решили оставить камни до утра, чтобы потом отдать их на исследование. Однако на рассвете все камни необъяснимо исчезли. Дежурный доложил, что наблюдал их ровно до 6.00, а затем объект наблюдения словно испарился…

На третий день в акцию включилась военная контрразведка. Зону поиска осветили, как днём. Для захвата назойливого нарушителя были подготовлены транспортные средства. А Ивана поместили в специально сооружённую металлическую будку. Боевыми действиями командовали воинские чины из Высшей военной академии в Софии и из военной контрразведки. Солдаты, стреляя, шли цепью. Но «нарушитель» оказался умнее, чем о нём думали. Он затаился. Лишь Иван видел один из двух светящихся шаров, что появились в самый первый вечер, да на крышу его будки упал булыжник. Другой, поувесистее — примерно 40ґ40 сантиметров! — упал на крышу автобуса, где притаились контрразведчики. Он скатился вниз, не оставив ни следа на крыше их автобуса.

Первая «серия» длилась восемь вечеров, затем всё стихло. В августе 1990 года началась вторая. Ивана решили перевести в другую часть, но через три дня «это» возобновилось и на новом месте. Потом стихло. А в феврале 1991 года вокруг Ивана снова залетали камни!

Когда это случилось в первый раз, то мало кто верил происходящему, особенно те, что не были свидетелями творившегося. Зазвучали обвинения в злоупотреблениях алкоголем и даже в сумасшествии. Командир обвинял дежурного, а самого командира в том же обвиняло начальство.

В августе 1990 года, когда всё началось второй раз, решили послать Ивана на обследование в Военно-медицинскую академию в Софии. Старшина, который был направлен вместе с Иваном, чтобы лично передать того в руки эскулапов и объяснить причину направления на обследование, едва сам не попал к психиатрам: уж больно необычными были его объяснения…

В Военно-медицинской академии Иван пробыл 20 дней. О результатах обследования рассказал полковник Эмил Калудиев, заместитель начальника психиатрической клиники академии. Его заключение: Иван — вполне здоровый человек во всех отношениях. Внимание Калудиева привлекли необъяснимые нарушения в работе аппаратуры во время пребывания Ивана в клинике. Например, не получалась магнитозапись биотоков мозга и сердца Ивана. Калудиев сам был очевидцем перелёта чашки кофе из кабинета врача в палату, где были он сам, медсестра и Иван. Многие сотрудники клиники видели подобные же явления. Свидетели, сказал Калудиев, есть и в части, где служил Иван.

Показания этих свидетелей очень интересны. Так, старшина сетовал на то, что солдаты, испугавшись камней, отказались находиться в спальном помещении. Камень, по его наблюдениям, может, падая вертикально, у земли изменить направление полёта на горизонтальное и тут же ударить человека в подколенную впадину. При падении камня на землю, да с силой, он иногда не катится по земле, а как бы приклеивается к ней. В комнате, где жил Иван, влетающими и вылетающими из неё камнями бились стёкла и стеклянные банки. Иногда переставал работать телефон, прекращалась подача тока.

Другой свидетель, старший сержант, удивлялся тому, как камни могли влетать в закрытое со всех сторон помещение? Его удивило, что был виден только последний момент падения камней. А однажды на плацу при полном безветрии, звеня, каталась туда-сюда металлическая банка из-под ваксы…

А сам Иван говорит, что перед тем, как что-то случится, он испытывает сильный гул в голове. Потом начинаются сюрпризы: вокруг него появляются и падают камни, электролампы, бутылки, кирпичи, куски гипса и асфальта. А однажды на кухне заметили, что утопленная в стол головка гвоздя разогрелась до красноты! Залили водой, она зашипела и испарилась. А дерево даже не задымилось. Вынули гвоздь, на ощупь он оказался холодным, на цвет — синим. Удивила Ивана такая особенность полёта камней: они могут лететь в человека с очень большой скоростью, но, приблизившись, отклоняются, как бы обходя человека, и летят дальше.

Редакция журнала «5 Ф» задаётся вопросом: а если вдруг нечто подобное начнётся на важном командном пункте армии, напичканном всякой электроникой? Какая же паника там будет вызвана! Теоретически это возможно, а о последствиях страшно и думать…