ОТ МОСКВЫ И ДО ОКРАИН

ОТ МОСКВЫ И ДО ОКРАИН

Осенью 1666 года в Белом городе Москвы, в богадельне при церкви Кивра и Иоанна на Кулишках, где жили старухи с сиротами, появился, по тогдашней терминологии, «демон». Преосвященный Илларион, — впоследствии митрополит Суздальский и Юрьевский, — утверждает, что демон этот не давал старухам покоя ни днём, ни ночью, чиня им всякие козни: гремел чем-то на печи, по углам, швырялся камнями, оставаясь при этом невидимым. Происшествие обеспокоило царя Алексея Михайловича, и он велел священникам «молитвами действовать против злокозненного духа». Успеха это не принесло, и в конце концов за дело был вынужден взяться сам Илларион. Вместе с двумя иноками он семь недель «подвизался в молитвах». В итоге упорствующий демон был изгнан из богадельни. Что такое «кулишки» (сенокосный участок на берегу реки) постепенно забылось, зато родилась известная поговорка: «У чёрта на куличках».

Слухи о подобных историях доходили и до литераторов. А.С. Пушкин, например, в декабре 1833 года записал в дневнике: «…В городе говорят о странном происшествии. В одном из домов, принадлежащем ведомству придворной конюшни, мебель вздумала двигаться и прыгать; дело пошло по начальству. Кн. В.Долгорукий нарядил следствие. Один из чиновников призвал попа, но во время молебна стулья и столы не хотели стоять смирно. Об этом идут разные толки».

Полтергейст далеко не всегда сводится к загадочным стукам, полётам тапочек или движению мебели. Так, в селе Силине Нижегородской губернии примерно через полвека после пушкинской записи развернулись события посерьёзнее. В доме сельского старосты Чеканова были не только элементы «обязательной программы» вроде стуков и полётов, — с невидимым жильцом можно было запросто побеседовать. Когда на полатях раздались удары, словно кто-то стучал палкой, Анастасия схватила младшую дочь в охапку — и на лавку. А хозяин, 45-летний Иван сын Тимофеев, полез на печь и оттуда решился спросить: «Что это, к худу или к добру? Не ты ли это, дедушка домовой?»

В ответ послышался хрипловатый голос: «Не бойтесь, это я — ваш дедушка домовой. Пусти меня погреться на печку»…

С тех пор и начались разговоры. Обладатель голоса вёл себя покровительственно и не раз давал дельные советы. Причём все эти странности происходили только по вечерам, когда гасили огонь, а средняя дочь — десятилетняя Анюта — сидела на печи. Голос к ней особенно благоволил и в её отсутствие молчал.

«Домовой» кое-что рассказывал о себе: назвался Иваном Ивановичем Варламовым и уточнил, что у него есть сестра Машенька с ребёнком. Однажды «дедушка» объявил, что говорить больше не хочет, и вместо него придёт Машенька. Через некоторое время раздался тонкий женский голос: «Добро живёте, Бог помощь». Говорила она, по словам свидетелей, чистым, «господским языком, в то время как «дедушкам» заметно прицокивал, т. е. произносил «ц» вместо «ч». По словам пришельцев выходило, что они местные, из дома Варламова. Такой дом в селе действительно был, но ни Машеньки, ни Ивана Ивановича там не помнили.

Если в избе пели, то невидимка любил подпевать. Сам дед охотно затягивал «Солдатушек». На вопросы отвечал не без юмора и по поводу своего хриплого голоса пояснял: мол, был на празднике. С нахалами не церемонился. Когда местный кузнец, услыхав голос, пообещал прикончить домового, то в ответ раздалось: «Я те сам убью». И в лицо обидчика тут же полетела портянка.

Однажды сообразительные хозяева взяли крест на длинном шнурке и бросили в ту сторону, откуда доносился голос. Когда зажгли огонь, то увидели, что крест оказался на Анюте, сидевшей на печи. В присутствии той же Анюты странно вели себя часы — то останавливались, то снова шли. В общем, «компромата» на неё было достаточно. Но всё же и сельчанам, и местным властям хватило ума не подозревать девчонку ни в психических сдвигах, ни даже в озорстве. Тёмные жители Силина скорее были склонны обвинить Анютину мать, которая-де «али прокляла свою дочку, али дурно выбранила, вот к ней и привязались нечистые».

В наше время, конечно, Анюта так легко бы не отделалась. Ведь без неё никакие чудеса не происходили — точь-в-точь как в нашумевшей истории с Сашей К. из Енакиева. Там голосов не было, но зато в квартире сами собой вспыхивали вещи, причём только в Сашином присутствии. Конечно, не обошлось без психиатров. Комиссия специалистов НИИ клинической психиатрии Всесоюзного научного центра психического здоровья Академии медицинских наук пришла к такому выводу: «На момент освидетельствования каких-либо психипатологических расстройств у пациента не выявлено». А вот профессор Е.Щебрина, тоже психиатр, примерно в то же самое время поставил другой диагноз — «невротическая реакция с пироманией». То есть такой пациент запросто мог поджечь что угодно. Когда же у Саши вспыхнула на голове шапка, то ещё один профессор-психиатр Ф.Кондратьев объяснил это по-своему: химия плюс мистификация.

Ох, уж эти психиатры… Мало того что ставят разные диагнозы, так ещё и друг друга не слышат. Нам всё-таки думается, что Ф.Кондратьеву видней. Он же тогда руководил отделением в Институте общей и судебной психиатрии имени Сербского, а это очень серьёзно. Не случайно в своё время печать назвала упомянутое учреждение символом карательной психиатрии. Взгляд на психику там такой, понять который не всякому психически здоровому человеку под силу. Например, если ты математик, а интересуешься психологией и философией, то специалисты в таком эрудите не так давно усматривали шизофреника. Борешься за права крымских татар — ты психопат-сутяга. А если биолог берётся сочинять стихи, то налицо «расщепление личности». Недаром же профессор Г.Морозов, долгое время возглавлявший институт, проинформировал представителей Международной Хельсинкской федерации: мол, советской психиатрии менять свою практику нет нужды. Похоже, и не меняют.

В Енакиеве чудеса закончились сами собой, после того, как Саше исполнилось 14. Проницательные аналитики связали этот факт с уголовным законодательством, поскольку именно с указанного возраста подобные проделки престают быть безнаказанными. А вот в Силине дня борьбы с домовыми потребовались более активные действия. Богомольцы посоветовали хозяевам отслужить дома молебен с водосвятием, после чего напасть прекратилась.

В 1926 году очередной полтергейст с летающими поленьями и сковородками приключился в Киеве. Поскольку на вмешательство милиции злоумышленник не обращал внимания, то за дело принялось ГПУ. Но и этим специалистам не удалось внести ясность в события. В конце концов следователь обратился к директору Института научно-судебной экспертизы В.Фаворовскому. По мнению профессора, «считать, что здесь имеет место какой-то обман, невозможно», в Сапёрной слободке происходили «так называемые телекинетические явления, очень мало исследованные наукой».

Журналист, рассказавший об этом случае, был оптимистом: «В условиях Советского Союза, — писал он, — где мистика — это главное препятствие для изучения метапсихических явлений — не имеет поддержки… планомерная научная работа в этой области даст, может быть, такие же большие результаты, какие всегда давало строгое объективное изучение других физических и биологических явлений».

Не вина автора, что он поторопился с прогнозом. Он же не знал, что и десятилетия спустя будут продолжаться споры на тему «было — не было». Правда, такой вопрос теперь возникает всё реже. Да и глупо его в который раз задавать, если, к примеру, томский барабашка, который назвал себя Никоном (такая надпись появилась однажды на стене), устраивает погромы и поджоги в присутствии не только пожарных, но и журналистов, благодаря чему страна может читать репортажи о событиях в квартире томских пенсионеров и даже видеть результаты никоновских безобразий.

Не было сомнений в аномалиях и у поварих столовой завода силикатных стеновых материалов из подмосковного Калининграда, хотя такого они никогда в жизни не видели: над столами летают стаканы и бьются об дверь. Хорошо, что дело было утром и до обеда оставалось время, чтобы навести порядок — поставить на место перевёрнутую хлеборезку, откатить от двери колоду для рубки мяса… Да и битое стекло где только ни находили — и в тесте, и в тарелках. Но вот что любопытно: все 43 общепитовских стакана оказались целы, а летали и бились — чужие.

Через несколько дней в той же столовой справляли поминки, и кто-то предложил налить нечистой силе стаканчик водки и положить хлеба. Водка, понятно, продукт ценный и поначалу нечистой подсунули обыкновенную воду. Но стакан сам собой перевернулся. Когда же налили настоящий напиток, то водка покраснела… Народ, естественно, заволновался, работа столовой остановилась. Связались со столичными специалистами по аномальным явлениям, и те дали дельный совет: не волноваться, двери опечатать, ситуацию контролировать. Только не сказали, как именно контролировать. И когда дверь открыли, то калининградцы увидели печальную картину старательного разгрома, описание которого получилось бы долгим и однообразным.

Заметим, что проделки многочисленных барабашек не отличаются ни разнообразием, ни фантазией. Они большей частью удручающе глупы и примитивны. «Три года назад у меня в квартире стало что-то стучать, — пишет Лариса В. из г. Стрыя Львовской области. — Бывало, я сама постучу, а “оно” отвечает, да так, что даже посуда звенит. По утрам будило, ровно в 7 часов. А однажды муж приехал из командировки, так “оно” не хотело, чтобы муж меня обнимал. Как обнимет — начинается “стук”». Как выглядит этот «стукач», женщина не знает, но всё же считает, что тот шарик — тёмно-серый, как дым, который как-то раз пролетал мимо её лица, — и был тот самый невидимка.

Зато одна девочка из г. Никеля, которая вместе с родителями пожелала остаться неизвестной, в осенний день 1990 года увидела, как в ванной появился некто «чёрный, мохнатый, с длинным хвостом, размером не больше кошки, мордочка как у зверушки, с чуть приплюснутым носом», — потеряла сознание. Причём этот «кот» может быть и невидимым, и видимым, а образ принимает, какой захочет.

Обнаружили его, когда он однажды прошмыгнул под сервант. Потом, как водится, начались странности: сама собой падает посуда, включается сломанная духовка, неизвестно откуда появляются лужи… Но самое удивительное, что невидимка не только отзывался на барабашку, но и… разговаривал человеческим голосом, по-русски. Голос тонкий, глуховатый, чуть протяжный. Беседы с ним, как и с другими барабашками, скучноваты:

— Барабашка, ты здесь?

— Здесь.

— Что ты делаешь?

— Сплю….

Почему-то он любил поспать. Когда ни спросят — всё спит. И вдобавок, по его собственным словам, он неграмотный. Может, потому, что много спит?

Собеседник откровенно назвал себя домовым и сообщил, что ему 142 года, а вообще собирается дожить до 170.

Последней проделкой барабашки из Никеля оказалось вываленное на стол брусничное варенье. Хозяйка только руками всплеснула: «Сколько же это будет продолжаться?» И услышала: «Я скоро уйду от вас». Этак грустно, даже обиженно. Ему тут же в ответ: «В добрый час». — «Спаси-и-бо».

В этом рассказе примечательно описание барабашкинской внешности: кое в чём оно перекликается с тем, что говорила Фирюза и её подруги («маленький, лохматый). Кроме того, повадки домового заставляют усомниться в уверениях фольклористов, будто сказки про нечистую силу порождены лишь фантазиями да суевериями. А может, ещё и такими вот историями?..

Вызывает сомнения и другой расхожий тезис некоторых представителей науки, склонных к психоанализу: мол, все эти барабашки — от нашей неустроенной жизни, от неуверенности в завтрашнем дне. Однако это утверждение отличается не только смелостью выводов, но и столь же смелым пренебрежением к фактам. Подобные чудеса, как известно, наблюдались задолго до нашей перестройки, причём даже во вполне благополучных странах. Да и сами наблюдатели очень разные. Есть среди них богатые и бедные, легковерные и скептики, оптимисты и пессимисты. И выводы по поводу случившегося они тоже делали неодинаковые. Но если барабашка из Никеля говорил сам, то его столичный тёзка дал желающим повод высказаться. Прислушаемся к их суждениям.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.