Письмо № 119 (ML-96) [М. – Синнету] Получено в 1884 г. [Махатма М. о своих наблюдениях за спиритическим сеансом]

Письмо № 119 (ML-96)

[М. – Синнету]

Получено в 1884 г.

[Махатма М. о своих наблюдениях за спиритическим сеансом]

Мой скромный pranams[395], сахиб. У вас неважная память. Разве вы забыли нашу договоренность, заключенную в Праяге, и пароль, который должен предшествовать каждому подлинному сообщению, исходящему от нас через Bhoot-dak, или медиума? Как правдоподобен был сеанс 15 декабря – карточка с короной, мое письмо и все остальное! Весьма похоже, как сказал бы пандит пелингов. Да, сначала любезный привет от Старой Леди, адресованный Лони, причем на карточке это имя написано неправильно – Луи, затем ее привет Ч.К. Мэсси, чье имя она теперь никогда не произносит, причем этот привет приходит после ужина, когда Ч.К.М. уже ушел. Затем мое послание, написанное поддельным почерком, хотя я худо-бедно обхожусь своим собственным. Опять же мое предполагаемое послание почему-то датировано 16 декабря, из Ладака, тогда как, клянусь, я в то время был в Ч-ин-ки (Лхасе), куря вашу трубку. Но лучше всего была моя просьба к вам: «Приготовьтесь к нашему приезду, как только мы склоним на свою сторону сахиба Эглинтона»!!!

В одну из суббот и у лорда Данрейвена ничего не получилось – почему бы не попытаться еще раз? Торжественный вечер в ту субботу на Пиккадилли, у старого Сузерана, старомодного книготорговца. Дом я знал хорошо, это меня забавляло, и я наблюдал, с вашего разрешения. Зачем так возмущаться? Призраки трудились замечательно, ничуть не смущаясь моим присутствием, о котором ни У.Э.[396], ни его телохранитель не знали. Мое внимание было привлечено к их подделке почерка Е.П.Б. Тогда я отложил свою трубку и стал наблюдать внимательнее. Слишком много света для этих тварей вливалось с улицы Пикадилли, хотя эманации Сузерана значительно помогали. Я бы хотел обратить внимание вашего друга мистера Майерса на психический факт эманаций нравственной испорченности. Выращивайте хороший урожай для Bhoot’ов[397]. Да, комната с видом на Пикадилли – хорошее место для психических проявлений. Погруженный в транс бедняга...

«Чтобы предотвратить недоразумения в будущем, мы заявляем, что, какие бы феномены ни показывались вам в этот вечер, мы никоим образом не являемся ответственными за них и не принимаем никакого участия в их создании». Это чистое самоотречение. Скромность – неподходящее слово для этого. Он шагал по комнате, и я следовал за ним на некотором расстоянии. Он подошел к письменному столу мистера Уорда и взял лист бумаги с его монограммой. И я тоже запасся одним, просто для того, чтобы доказать вам, что наблюдал. Что касается всех вас – вы не очень внимательно наблюдали, когда его побудили поместить бумагу в конверт и вложить между листами книги и когда он положил ее на стол, иначе вы бы увидели нечто очень интересное для науки. Серебристая стрелка часов пробегает 10.15, и фигура К.Х., спускающегося верхом на лошади с холма (он теперь находится в далеких лесах Камбоджи), якобы пересекает горизонт видения Дяди Сэма и тревожит деятельность пишачей. Возмущение астрала помешало дальнейшему развертыванию их скучного действа, но их колокольчики очень хороши.

А теперь, сахиб, вы не должны быть слишком строгим по отношению к этому жалкому молодому человеку. В тот вечер он был совершенно безответствен. Разумеется, его принадлежность к вашей Лондонской Ложе Теософского общества – чистейшая чепуха, так как оплачиваемый и подозреваемый медиум не ровня английским джентльменам. Все же он по-своему порядочен, и как бы К.Х. ни высмеивал его в своей карточке, адресованной Гордонам, к чему вы все отнеслись серьезно в то время, он на самом деле честен по-своему, и его следует пожалеть. Он бедный эпилептик, подверженный припадкам, особенно в те дни, когда от него ожидают, что онбудет обедать у вас. Я намереваюсь поговорить с К.Х., чтобы он попросил мистера Уорда об услуге: спасти этого бедного несчастного человека от двух элементариев, которые привязались к нему, как два клеща. Доброму Дяде Сэму легко найти для него назначение на какую-нибудь должность и таким образом спасти его от позорной жизни, которая его убивает, чем он (Дядя Сэм) совершит похвальное и теософское деяние милосердия. Мистер Уорд не прав. У.Э. не был виноват в каком-либо сознательном, намеренном трюкачестве в тот вечер. У него есть страстное желание присоединиться к Лондонской Ложе, а так как желание есть отец деяния, его астральные клещи сфабриковали то [якобы] мое письмо своими собственными средствами. Если бы он сам это сделал, он бы вспомнил, что это не мой почерк, так как он знаком с моим почерком через Гордонов.

Горе спиритуалистам! Их карма отягощена испорченными мужчинами и женщинами, которых они втягивают в медиумизм, а затем выбрасывают на голодную смерть, как беззубых собак. Во всяком случае, попросите у него карточку с якобы написанным Упасикой текстом. Ее нужно хранить и при случае показать супругам Мэсси из Лондонской Ложи, которые верят чистейшей лжи и будут подозревать обман там, где никакого обмана нет. Вы можете считать меня «темнокожим» и дикарем, сахиб. И хотя я был первым, посоветовавшим переизбрание миссис К[ингсфорд], все же скорее я бы верил ясновидению У.Э., чем ясновидению миссис К[ингсфорд] или, вернее, ее истолкованию своих видений. Но это скоро прекратится. Субба Роу восстановит справедливость в отношении вас.

Пишу ответ австралийскому новообращенному[398].

М.