I

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

I

Некогда в биологии царствовало мнение, что родиною каждой данной группы животных является то место, где ныне наиболее распространены представители данной группы. Однако такое мнение столь явно не вязалось с данными о прошлом в истории жизни на Земле, что его пришлось оставить. Молодая отрасль биологических наук — так называемая география животных (и растений), изучая распространение современных живых существ, установила, что животные далеко не всегда живут на своей первоначальной родине или вблизи ее, а зачастую являются пришельцами, выходцами из других, нередко далеких, областей.

Вместе с тем история Земли с полной убедительностью доказала нам, что во всех странах земного шара в разные времена условия жизни менялись настолько сильно, что животный мир должен был многократно совершать переселения. Стоит вспомнить такие явления, как изменение климата, поднятие и опускание земной поверхности, ледниковый период и тому подобные факторы, оказывающие могучее влияние на жизнь всех живых существ.

Внешние условия жизни, воздействия внешней среды, вызывающие в живых организмах изменения, являются одним из самых главных (если не главным) факторов изменения организмов и постепенного появления новых видов. Поэтому естественно, что в тех областях, где животные имеют возможность, расселяясь в разные стороны, попадать в различные условия жизни, — там имеется налицо возможность появления многих разновидностей, а затем и новых видов этих животных. Одним словом, в областях, где возможно широкое и легкое расселение животных, — процесс изменяемости и возникновения все новых и новых видов может и должен идти скорее. Наоборот, в замкнутых областях, например, на островах, животные формы изменяются несравненно медленнее, а потому и сохраняются в течение чрезвычайно долгих периодов времени почти без изменения. Вот почему мы встречаем представителей так называемой остаточной, или реликтовой, фауны в замкнутых, как бы уединенных, местах. Примерами такого явления может служить характерная «древняя» фауна Австралии, Мадагаскара, Новой Зеландии и некоторых других стран.

Титульный лист первого издания книги Е. Елачича «Крайний Север как родина человечества»

Рис. 1. Распределение суши в плиоценовое время

Имея в виду только что сказанное, мы там должны искать области, в которых мог наиболее энергично идти процесс образования новых видов наземных животных, где имеется наибольшая площадь непрерывной суши.

Палеонтология с ясностью установила, что развитие класса млекопитающих животных происходило главным образом в течение третичной системы. А во времена третичной системы наибольшее скопление твердой суши несомненно было именно в Северном полушарии.

Тогда, как и поныне, Азия и Европа представляли собою одну сплошную поверхность суши, не разделенную никакими непреодолимыми для животных преградами. Если мы примем еще во внимание данные геологии, доказавшей с несомненностью, что Северная Америка во времена третичной системы была соединена то с Азией через Аляску, то с Европою через Гренландию и Англию, если мы, кроме того, примем во внимание, что в те времена площадь суши на Крайнем Севере была гораздо больше, чем теперь (см. рис. 1), что суша простиралась от Скандинавского полуострова до Новой Земли, Шпицбергена и даже еще севернее, что Северная Америка от Лабрадора до островов Н. Линкольн и Патрика представляла собою сплошную сушу, тянувшуюся далеко на север широкой полосой почти до Гренландии, то мы неизбежно должны заключить, что нигде на земном шаре в то время не было такой громадной площади непрерывной суши, удобной для расселения, как именно великий евро-азиатско-северо-американский материк. Именно здесь, на этом громадном материке, и естественно искать великий очаг развития новых видов. На самом деле оно так и было, но наука дошла, однако, до этого решения иным путем.

К тому положению, что родина большей части высших позвоночных животных — млекопитающих и птиц, лежит на севере Северного полушария, наука пришла после долгого блуждания, стремясь найти объяснение современному распространению животных по лицу земли. И вот, переходя от одной гипотезы к другой, от одной попытки объяснить распространение той или иной группы животных к другой попытке, наука пришла в конце концов к неизбежному заключению, что большая часть высших млекопитающих и птиц является выходцами с севера и что из северных областей происходили могучие расселения животных в разные южные страны.

Не надо забывать, что климатические условия северных областей земного шара не всегда были такими, как теперь. Напротив, до самого конца третичной системы на всем севере был теплый и даже жаркий климат. Никаких признаков ледяных покровов нигде на севере не было, даже на полюсе. В Гренландии, на Шпицбергене, Новой Земле и в тому подобных северных местностях росли пальмы и другие растения жарких и умеренных стран.

Таким образом, Крайний Север представлял во всех отношениях прекрасные условия для жизни и изменяемости населявшего его животного мира. Здесь, вероятно, впервые появились млекопитающие и птицы, развившись постепенно из низших форм, здесь шло и постепенное совершенствование млекопитающих и развитие все новых и новых и притом все более совершенных форм.

Развившись на севере, новые, более высокоорганизованные виды млекопитающих расселялись во все стороны (и в том числе на юг) — всюду, куда они могли пробраться. И в то время, когда в более южных областях животные зачастую попадали в сравнительно небольшие замкнутые пространства суши, где они не подвергались поэтому быстрому изменению, в это время на севере развитие шло вперед, и появлялись опять новые, еще более высокоорганизованные виды. С севера, таким образом, постоянно отселялись на юг новые виды — как бы волны, отходящие от места своего возникновения.

Север является главным очагом развития класса млекопитающих, а нас в настоящее время интересует именно этот класс. Это не мешает, конечно, тому, что те или другие отдельные виды и даже отряды млекопитающих могли развиться и в других, южных, странах, приспособляясь к особенностям местных условий жизни.

Север, несомненно, был и первоначальной родиной всего того отряда млекопитающих, к которому принадлежат и люди. Обезьяны также развились из более низких форм в северных областях, где в течение всей третичной системы был жаркий климат. То явление, что ныне мы находим обезьян исключительно лишь в южных странах, конечно, объясняется тем, что при современных условиях север для растительноядных обезьян необитаем.

Третичную систему, как известно, принято подразделять на пять отделов:

1 — эоцен,

2 — олигоцен,

3 — миоцен,

4 — плиоцен,

5 — плейстоцен.

В конце плейстоцена наступает великий ледниковый период, отделяющий третичную систему от четвертичной, или современной.

Низшие представители отряда обезьян появляются уже в начале эоцена, т. е. в самом начале третичной системы. И замечательно, что все довольно уже многочисленные остатки этих первообезьян были найдены только в Европе и в Северной Америке. В этих же странах шло постепенное развитие и совершенствование обезьян. Уже в эоцене проникает одна из ветвей древнейших низших обезьян в Южную Америку, где затем, с течением времени, и развиваются совершенно самостоятельно и без всякой зависимости от северных форм характерные широконосые обезьяны Южной Америки. Этой полной самостоятельности развития способствовало, конечно, то, что почти всю середину третичной системы Южная Америка была отделена морем от Северной. Таким образом, южноамериканские обезьяны не имеют никакого отношения до родословной человека.

Обезьяны эоценового времени были маленькими зверьками. Строение их зубов показывает, что они были всеядными, а строение их конечностей очень еще сходно со строением конечностей всех древнеэоценовых млекопитающих — копытных, хищных и других. Эоценовые обезьяны были четвероногими животными, живущими преимущественно на земле, а не на деревьях.

Рис. 2. Горилла (Gorilla Savagei)

Эоценовое время, характерное для севера довольно сухим климатом, сменилось олигоценовым, отличавшимся, наоборот, большою влажностью. Подобная постепенная смена климатов может быть ясно установлена путем тщательного изучения отложений того времени. В течение олигоцена Европа покрылась роскошной растительностью, а во многих местах, где в течение эоцена простирались сухие степи или пустыни, — образовались громадные болота и топи, поросшие густыми лесами. И вряд ли может быть сомнение в том, что именно эта смена климата и растительности оказала свое влияние на весь ход развития древних обезьян, ставших постепенно типично древесными животными, или, иначе сказать, ставших из четвероногих животных четверорукими. Во всяком случае, в Европе древесные обезьяны появились только в конце олигоцена. Только позднее, а именно в конце миоцена и в плиоцен проникли древесные обезьяны в Азию, а в Африку они проникли лишь в плейстоцене.

Появление человекообразных обезьян также относится именно ко времени миоцена. До сих пор известно всего лишь шесть родов ископаемых человекообразных обезьян, и все они найдены исключительно лишь на Евро-Азиатском материке. Чрезвычайно важно обратить внимание на то, что в Северной Америке человекообразных обезьян, по-видимому, никогда и не было, по крайней мере до сих пор не сделано в Америке ни одной находки остатков человекообразных обезьян, несмотря на то, что в палеонтологическом отношении Северная Америка исследована не менее, чем Европа.

Рис. 3. Горилла (Gorilla Savagei) живет в западных областях Экваториальной Африки между Конго и Камеруном

По своему строению эти древние человекообразные обезьяны сильно отличались от современных нам. Они были меньше ростом, а передние конечности их были менее длинны по отношению к задним, чем у современных человекообразных. В этом последнем отношении они более походят на строение конечностей человека, чем оранга, гиббона, гориллы и шимпанзе. Нижние челюсти их были не так мощно развиты, как у современных человекообразных, но все же челюсти их были узкими и длинными, так, что места для помещения языка, столь важного для развития речи, было сравнительно мало.

Рис. 4. Шимпанзе (Anthropopithecus troglodytes). Водится в экваториальных областях Африки

Если из всех шести пока нам известных ископаемых человекообразных обезьян мы ни одну не можем признать несомненным общим родоначальником и человека и современных человекообразных обезьян, то все же они (и в особенности плиопитекус) по главнейшим и характернейшим чертам своего строения представляют собой именно таких древесных обезьян, из которых при различных условиях могли развиться, с одной стороны, прекрасно приспособленные к жизни на деревьях современные человекообразные обезьяны, с другой — приспособленные к передвижению по твердой земле двуногие предки человека.

С тех пор как в умах людей установилось эволюционное учение и неизбежный вывод из него — происхождение человека из общей семьи человекообразных обезьян, с тех пор, разумеется, и вопрос о родине человека, т. е. месте, где развился впервые род Homo, тесно связан с историей развития и расселения человекообразных обезьян.

Долгое время родину последних искали на юге, примерно там же, где они живут и теперь. Ч. Дарвин предполагал, что родина человека была в Африке, где и теперь водятся горилла (см. рис. 2 и 3) и наиболее близкий к человеку род обезьян — шимпанзе (см. рис. 4 и 5).

Впоследствии, когда в 1894 г. Дюбуа на острове Ява нашел остатки знаменитого питекантропа (см. рис. 18), которого он ошибочно принял за человеко-обезьяну, т. е. за общего предка человека и современных человекообразных обезьян, стали указывать на Зондский архипелаг как на родину человека, тем более что гиббоны и оранги (см. рис. 6) и ныне живут там.

Другие ученые искали родину человека там, где и теперь живут низшие расы людей, и указывали — одни на Зондские острова и Цейлон (где живут ведды), другие — на Австралию. Каждая из этих гипотез была, однако, основана на неверном предположении о непременной близости места жительства низших человеческих рас к первоначальной родине человека. Гипотезы эти встречали непреодолимые препятствия при попытках развить их и объяснить ими расселение человекообразных обезьян и людей по всей земле. Только одна гипотеза о северном происхождении человека и человекообразных обезьян устраняет эти препятствия и дает удовлетворительные ответы и объяснения почти на все вопросы географического распространения человекоподобных существ.

Здесь, в этом кратком очерке, конечно, не место давать подробное обоснование этой гипотезы. Я позволю себе лишь привести несколько положений, разъясняющих, а не доказывающих сущность гипотезы (я бы предпочел сказать — теории) северного происхождения человечества.

Все остатки человекообразных обезьян были (за одним, кажется, исключением) найдены не на юге, а в Европе, что вряд ли можно объяснять только случайностью или более подробным исследованием Европейского материка. Видимо, в середине третичной системы человекообразные существа жили только на севере и, вероятно, были распространены до самого Крайнего Севера. С приближением конца теплой поры третичной системы начинается медленное охлаждение севера. Охлаждение это прежде всего сказалось на растительности Крайнего Севера, а вслед за этим и на животном мире. Постепенно любящие тепло растения и животные должны были отступить на юг. При этом, вероятно, происходили многочисленные переселения, изменения условий жизни и питания и другие явления, вызывающие изменения в организации животных. Вероятно, в это время создались те условия жизни, которые заставили одну группу древесных человекообразных существ постепенно покинуть древесный образ жизни и приспосабливаться к передвижению по твердой земле.

Рис. 5. Встреча двух семейств шимпанзе

Рис. 6. Орангутанг (Simla satyrus) живет в лесах болотистых мест Борнео и Суматры

Мы можем себе представить, что в какой-либо лесной области, населенной человекообразными существами, благодаря медленному изменению климатических условий, началось обредение лесов. Густые леса превращались в редколесье, во многих местах образовывались обширные площади, покрытые лишь кустарниками или травой. При подобных переменах растительного покрова все животные, обитавшие в этих лесах, оказывались поставленными в новые условия жизни. Лесные животные должны были или переселиться в другие леса, или погибнуть, или же, наконец, так или иначе измениться и приспособиться к новым условиям жизни. И нет ничего удивительного, что человекоподобные существа — древесные обезьяны — пошли по всем этим возможным трем путям: частью погибли, частью переселились, частью приспособились к жизни не на деревьях.

Я уже упоминал выше, что предки обезьян из четвероногих наземных животных превратились в четвероруких древесных. Теперь шло обратное приспособление: некоторые чисто древесные обезьяны, с хорошо развитыми хватательными конечностями — руками, были принуждены приспособляться к передвижению по твердой земле. Но при бегании на четвереньках по земле конечности — руки не могут ничего схватывать, и естественно, что животное старалось приподняться на задние ноги, чтобы, освободив передние ноги — руки, схватывать ими тот или иной предмет или пищу, которые ему нужны. Так поступают и современные человекообразные обезьяны, когда они спокойно и не торопясь бродят по твердой земле. Жизнь в безлесной области должна была усиливать это умение ходить на одной только паре конечностей, и шаг за шагом четверорукие превращались в двуногих.

Быть может, в плейстоцене изменение климата и вызванное этим редение лесов принудило древесных обезьян приспособиться к беганию по земле и к прямому хождению. Но может быть также, что и ранее, еще в плиоцен, некоторые человекообразные обезьяны, жившие на краю леса или по соседству с редколесьем или безлесными областями, могли постепенно все более покидать лес и выходить в поисках пищи на открытые места, где передвижение на одной, а не на двух парах ног представляло для них величайшую выгоду.

Переход от древесной жизни, от передвижения на четвереньках к передвижению на одной лишь паре конечностей, т. е. переход к прямому хождению, надо признать одним из самых главных этапов на пути превращения животного в человека.

Только тогда, когда передние конечности — руки освободились от обязанности передвигать тело, стало возможным употребление этих рук для иных, еще более важных, целей, а именно для схватывания предметов — орудий. Камень, крепкий сук дерева, схваченные для защиты от врага, уже являются первым шагом по пути развития умения пользоваться оружием. И, вероятно, проходили многие тысячелетия подряд, в течение которых в разных местах Европы и Азии, и преимущественно на севере этих материков, жили двуногие существа, прибегавшие в минуты опасности к оружию — камню, дереву, схватывая с земли это первое попавшееся им под руку оружие только ввиду угрожающей опасности. Постепенно, хотя и очень медленно, шаг за шагом шел прогресс в пользовании оружием.

Со временем эти двуногие существа постепенно начали производить уже выбор наиболее подходящего камня, сука. Удобные, в качестве оружия, камни, дубинки они не выбрасывали, когда миновала опасность, а носили с собой на случай новой беды. От выбора подходящего, удобного камня был постепенно сделан и следующий важный шаг вперед, а именно начало развиваться умение искусственно делать камень более удобным, умение оббить, обострить его.

Теперь во многих местах Европы и отчасти Азии находят такого рода древнейшие орудия. Их называют эолитами. Эолиты — это своеобразные кремневые камни, по внешнему виду своему уже нередко напоминающие собой топор или другое подобие орудия. Их находят в отложениях миоцена и даже олигоцена Европы. Этот факт породил мнение, что уже в олигоцен жили на земле существа, способные пользоваться оружием для своей защиты. Однако древние эолиты, хотя и имеют сходство с грубым оружием, все же не могут служить доказательством столь древнего появления разумных существ, так как на них нельзя доказать следов искусственной обработки, а из других источников мы знаем, что человекообразные обезьяны развились только в течение миоцена, а во время олигоцена их еще не было. Зато многие плиоценовые и в особенности плейстоценовые эолиты уже несомненно носят на себе следы некоторой, хотя и очень еще примитивной, обработки.

Но кто во времена плиоцена обтесывал эолиты и пользовался ими? Были ли это первые люди? Или еще только близкие к ним человекообразные, двуногие существа? Где граница между человеком и не человеком? Границы этой, разумеется, и не могло быть, но все же, думается мне, что одного лишь умения пользоваться оружием и даже умения слегка обрабатывать его — вряд ли достаточно, чтобы признать в обладавшем этим умением человекообразном существе настоящего человека. Мне думается, что мы только там можем говорить с уверенностью уже о человеке, где мы встречаем умение пользоваться не только грубым оружием, но также огнем, — этим величайшим изобретением рода людского.

И наиболее древние следы огня, следы искусственно разведенного костра мы встречаем, опять-таки не случайно, именно в Европе, но среди отложений уже более позднего времени, а именно после третичного времени.

Начавшееся в конце плейстоцена охлаждение северных областей Северного полушария постепенно оттесняло весь животный и растительный мир все более к югу. И надо думать, что предки человека в стадии двуногого существа, способного уже пользоваться некоторым грубым и примитивным оружием, были вытеснены из обширных северных областей на территорию теперешней Европы, где временно путь к дальнейшему отступлению их на юг был прегражден.

Постепенное охлаждение севера повело, наконец, к началу так называемого ледникового периода. Ко времени самого большого распространения льдов они покрыли собою весь север Европы (в России до Киева и Полтавы, а на востоке России — лишь до Казани и Перми) и Северной Америки (см. рис. 7 и 8). Север Азии был, по-видимому, лишен ледяного покрова, но все же был необитаем для животных. Этот великий ледниковый период, несколько раз сменявшийся временным наступлением более теплых времен или так называемых межледниковых периодов, вытеснил все живое с севера. Могучие ледники медленно ползли по земле из Норвегии через Швецию и Финляндию на юг и надолго уничтожали на пути своем всякую жизнь. Медленно отступали перед надвигающимся льдом животные и растения на юг. Человекообразные обезьяны и предки человека были также оттеснены на юг. Предки человека, по-видимому, как я уже упомянул, отступали в Европу, но не могли распространяться далее на юг, так как путь был им прегражден ледниками, спускавшимися с Пиренеев, с Альп, с Карпат, а также морями, очертания коих были иные, чем теперь. Так же, как северные или материковые ледники двигались на юг, так же точно и горные ледники Европейских гор медленно сползали по склонам. На южных горных склонах ледники довольно быстро оттаивали, и поэтому они не простирались далеко; зато горные ледники, или глетчеры, двигавшиеся на север, обтаивали значительно меньше и тянулись по земле на север толстым слоем на многие сотни верст. Ледники эти являлись непреодолимою преградою для отступавших на юг животных, и в том числе для двуногих предков человека. На юге России имелась другая преграда — обширное Сарматское море-озеро, которое тянулось от Венгрии на восток по югу России, включая в себя Черное, Азовское, Каспийское и Аральское моря, приблизительно до нынешнего города Самарканда, причем очертания этих частей Сарматского моря были гораздо больше, шире, чем у теперешних его остатков.

Рис. 7. Карта распространения ледяного покрова в Европе и Северной Америке. Стрелки показывают направление движения льдов. Темным отмечены материки, не покрытые льдом

Таким образом, весь животный и растительный мир, расселенный прежде (т. е. до начала обледенения) на обширных пространствах северного материка, оказался стиснутым на сравнительно очень небольшой площади суши. Геологическими изысканиями точно установлено, что свободными от льдов оставалась только полоса земли в средней Европе, занимавшая собою часть Франции, небольшую часть южного берега Англии, Бельгии и среднюю часть Германии, приблизительно до Карпат. Далее на востоке оставалась в южной России свободной от льда неширокая полоса земли между северным берегом Сарматского моря и сплошными материковыми льдами, доходившими до Киева и Полтавы.

На этих не занятых льдами землях столпилось, стиснулось все то, что смогло переселиться с севера и в том числе, как надо думать, и многие человекообразные существа, стоявшие на различных ступенях физического и психического развития. И вот именно среди европейских отложений того времени, в местностях, свободных в те времена от льдов, мы находим первые, наиболее древние бесспорные следы употребления огня, следы искусственно разведенных костров.

Рис. 8. Карта распространения ледяного покрова в Европе. Темным отмечены площади, покрытые льдом

В суровых и тяжелых условиях жизни, в близком соседстве с льдами, предкам людей вместе со всем современным им животным миром оставалось или погибнуть, или приспособиться к суровым и трудным условиям жизни. И в Европе за это время вымерли все человекообразные обезьяны, не смогшие приспособиться к новым условиям жизни. Но та ветвь их, представители которой передвигались на двух ногах и имели две руки свободными для защиты и нападения и были выше по развитию не физических, а умственных сил, — та ветвь имела возможность приспособиться к новым условиям жизни, измениться и остаться в живых, превратившись постепенно в человека.

В тяжелой борьбе за свое существование развился этот человек. Но именно совокупность этих тяжелых условий жизни и создала человека, именно такие тяжелые и суровые условия были необходимы для создания высшей ступени животного царства — человека.

Все те главные особенности человека, дающие ему и поныне господство над другими живыми существами, гораздо естественнее могли образоваться и развиться в тяжелой борьбе за жизнь, а не при условиях жизни в благодатном райском климате южных стран. Близость льдов, суровая, холодная погода не давала расти богатой флоре, и скудная растительность покрывала в те времена свободные от льдов земли Европы. Растительность эта могла все-таки прокормить многих растительноядных животных, но не могла ни в каком случае накормить растительноядных, или, вернее, плодоядных обезьян. Обезьяны и человекоподобные существа, привыкшие к растительной пище, должны были или умереть с голоду, или постепенно приспособиться к другой пище — мясу, которое имелось в сравнительном изобилии. Целые стада диких лошадей, быков, оленей (см. рис. 9) и кабанов водились кругом. И вот предки человека постепенно становились хищниками, они стали питаться исключительно мясом. Но мясо это надо было еще добыть, оно доставалось с большим трудом, чем пища растительная. Начинается охота за зверем, охота не для забавы и развлечения, а для возможности жить. И в этой вынужденной охоте изощрялась ловкость, хитрость, проворство человека. Охота велась не только за слабыми зверями, но и за большими и сильными. По крайней мере найденные остатки стоянок древнейших людей показывают нам следы их охоты за лошадьми, быками, зубрами (см. рис. 10), оленями, а впоследствии и за мамонтами (см. рис. 11, 12 и 19), мастодонтами (см. рис. 29 и 30) и носорогами. Справиться с такими могучими зверями одному человеку не под силу — надо было собираться для охоты в общества, надо было действовать сообща, совместно, солидарно со многими себе подобными. И вот охота — это единственное средство к существованию — развивает и сметливость, и умение наблюдать, и хитрость, и догадливость; она развивает умение пользоваться оружием, она требует развития техники изготовления этого оружия, она, наконец, развивает начала общественности. Совместная охота, взаимная поддержка и общественность вызывают потребность также и в усовершенствовании средств общения, т. е. способности передавать звуками свои ощущения, свои мысли, как бы примитивны эти простые мысли ни были. Развивается человеческая речь.

Рис. 9. Скелет и очертания тела вымершего исполинского ирландского оленя (Cervus megaceros). Расстояние между концами рогов достигает трех метров

Рис. 10. Зубр (Bison europeus). В настоящее время водится исключительно в лесах Кавказа, Татр и в Беловежской Пуще

Но вряд ли все это вместе взятое было бы достаточно, чтобы спасти образующегося человека от полной гибели в то суровое время, если бы одновременно с этим не было сделано величайшее изобретение человечества — огонь.

В настоящее время мы, к сожалению, еще ничего не знаем о том, каким путем люди дошли до употребления огня, но все же несравненно естественнее предположить, что умение пользоваться огнем постепенно развилось именно там, где это умение являлось жизненно необходимым. В теплых и жарких странах огонь, конечно, тоже имеет большое значение даже и для дикаря, но значение это ничтожно по сравнению с тем значением, которое огонь имеет для жителя холодных стран.

Нет ничего невероятного в том, что и до ледникового периода те или иные породы человекоподобных существ, пользовавшихся эолитами, встречались с огнем, возникавшим, например, от грозы. Может даже быть, что отдельные породы умели поддерживать некоторое время этот случайный огонь, подбрасывая в него куски дерева. Но пока кругом было тепло, — огонь не представлял такой насущной, жизненной необходимости, каким он явился для тех человекоподобных, которые оказались как бы пойманными в ловушку между двумя областями льдов. Исключительно только те из них, которые постепенно научились не только поддерживать случайно возникший огонь, но сами разводить и сохранять его, только они имели возможность не погибнуть в борьбе за жизнь. Огонь давал тепло, свет, защиту от врагов; он же помогал обращать пищу в более легко съедобную. Прячась от зимних стуж в пещерах, освещаемых и согреваемых огнем, отбивая и защищая огнем же эти пещеры от пещерных медведей и других врагов, боролся этот созидающийся человек со всей природой и вышел победителем.

Рис. 11. Скелет мамонта

Рис. 12. Чучело мамонта (Elephas primigenius) в Зоологическом музее Академии наук в Санкт-Петербурге. Чучело представляет мамонта в том положении, в котором он был найден

Огонь разводился нелегко, его вряд ли умел разводить каждый, это было умение, которым обладали лишь наиболее даровитые натуры. Разведенный огонь надо было тщательно беречь и сохранять. И вот огонь еще более, чем охота, содействовал развитию общественности. Вокруг огня объединялись семьи, в его поддержке одинаково были заинтересованы все члены общества. Отдельный индивидуум, одинокий человек легко и быстро погибал, если он не держался общества своих. Для каждого порознь борьба за жизнь была при наличных условиях совершенно непосильна, и это естественно развивало чувство солидарности, взаимопомощи и общественности, как единственную возможность существовать. Развитие человеческой речи приобретало при этом величайшее значение.

Мне кажется, что тяжелые условия жизни в суровом климате гораздо естественнее вызвали в предках человека появление жизненно необходимых, новых, прогрессивных приспособлений тела и души, чем могла бы их вызвать жизнь среди роскошной и богатой природы благодатных жарких стран. Это одно уже должно было бы склонить нас искать родину человечества не в жарких, а в холодных странах. Ведь современные нам дикари, живущие в жарких странах, являют нам наглядный пример отсутствия всякого прогрессивного развития, если развитие это не вызывается необходимостью. Природные жители Тасмании[11], во время открытия Австралии европейцами, стояли еще на уровне культурного развития человека каменного века. Некоторые племена, живущие на маленьких коралловых островах Великого океана, даже утратили умение пользоваться огнем, так как огонь не является для них жизненно необходимым.

В настоящее время даже многие из тех ученых, которые все еще склонны искать родину человечества где-нибудь на юге, например, в Южной Азии, все же в гипотезах своих уже начинают указывать, что местные охлаждения климата, местные, временно наступившие периоды холодного климата были побудительной причиною для образования настоящего человека.

Тот факт, что человек, в отличие от человекообразных обезьян, не покрыт сплошным волосяным покровом, а почти голый — тоже нередко приводят в качестве подтверждения гипотезы о происхождении человека из какой-то теплой или даже жаркой древней родины, где волосяной покров ему не был нужен. Этого взгляда, между прочим, держался и Ч. Дарвин. Но даже косные и обыкновенно научно отсталые антидарвинисты уже давно указывали, и совершенно справедливо, на то, что современные человекообразные обезьяны живут в самых знойных частях Африки и Азии и тем не менее покрыты густым покровом волос. Почему же человек должен был стать голым? Видимо, была какая-то совершенно иная причина, вызвавшая у предков человека постепенную потерю волосяного покрова. И если приходится сознаться, что мы и до сих пор еще не можем с уверенностью сказать, как у предков человека происходил этот процесс утраты волосяного покрова, то тем не менее гораздо естественнее допустить, что вышеприведенные тяжелые условия жизни среди холода и непогоды оказали свое влияние и в этом направлении.

Жизнь в холодной местности вызывает у животных как раз наоборот — появление густой шерсти, теплого меха, толстого слоя подкожного жира и тому подобных приспособлений для защиты от холода. Но у существ, доразвившихся до искусственных средств защиты от вредных воздействий природы, дело могло пойти и совсем иначе. В борьбе с холодом люди пользовались огнем, они прятались в пещеры, они, наконец, принуждены были кутаться в звериные шкуры. Холод заставил людей защищать тепло своего тела одеждой, одежда эта носилась, конечно, бессменно. И вот вынужденное пользование одеждой гораздо естественнее делало волосяной покров тела ненужным. Постепенная утрата его могла даже быть при этих условиях очень полезной, так как она избавляла людей от множества накожных паразитов.

Когда наступил наибольший из межледниковых периодов и льды не только отступили далеко на север, но, по-видимому, и совсем исчезли на всем севере, быть может, вплоть до полюса, тогда — на территории Европы не было уже человекообразных обезьян, но были существа, несомненно, относящиеся к роду Homo.

Рис. 13. Первобытный человек каменного века — Homo primigenius

Остатки этого первобытного человека были найдены во многих местах Европы. Это — так называемый неандертальский человек, или первобытный человек каменного века (см. рис. 13). Он относится к роду Homo, как и современный человек, но без сомнения должен быть признан за другой вид: Homo primigenius, в отличие от современного человека — Homo sapiens. Этот первобытный человек уже знал обделанное каменное оружие, знал огонь.

В задачу настоящего очерка не может входить более подробное изложение вопроса о самом происхождении человека. Я не могу также останавливаться на обзоре и описании находок остатков древнейших людей. Ограничусь еще раз указанием на то, что все эти древнейшие, несомненно человеческие остатки найдены именно на территории Европы, и что этот факт при современном развитии палеонтологии ни в коем случае нельзя объяснять простой случайностью или большей обследованностью европейского материка.

За последние годы, и опять-таки только в Европе, удалось найти остатки существ более древних, чем неандертальский человек. Так, в знаменитой пещере Le Moustier (во Франции) был найден сравнительно хорошо сохранившийся череп человека, стоявшего в своем развитии ниже неандертальского. Это так называемый Homo transprimigenius (см рис. 14). Объем его черепа меньше, чем у неандертальского, а строение нижней челюсти, сравнительно очень узкой и почти совсем лишенной подбородка, ясно свидетельствует, что способность к членораздельной речи была у Homo transprimigenius еще менее развита, чем у Homo primigenius, который несомненно тоже еще говорил весьма несовершенно.

Наконец, в самые последние годы (1907–1908) были сделаны весьма интересные находки остатков древнейших людей во Франции (Корреза) и в особенности в Германии близ Гейдельберга.

Найденные здесь остатки человека, названного Homo Heidelbergensis, представляют собой остатки самой древней и низшей ступени в прямой, известной в настоящее время, родословной человека. Гейдельбергский человек лишь с большой натяжкой может быть признан принадлежащим к роду Homo. Строение его зубов и нижней челюсти (см. рис. 15, 16 и 17) с полным, как у обезьян, отсутствием подбородка с очевидностью свидетельствует об отсутствии способности говорить и низводит гейдельбергского человека на одну ступень с древними человекообразными обезьянами. У гипотетического и все еще лишь искомого общего предка современных человекообразных обезьян и людей не могло быть иначе, проще устроенной нижней челюсти.

Вероятно, Homo transprimigenius был свидетелем первого ледникового периода, a Homo Heidelbergensisжил еще и до ледникового периода, в плиоцен. К сожалению, наши познания о гейдельбергском человеке еще очень неполны.

Рис. 14. Допервобытный человек — Homo transprimigenius. Реставрация по хорошо сохранившемуся черепу

Во время большого межледникового периода установилось широкое сообщение Европы и с Африкой, и с Азией, по которому род людской расселился в разные стороны и постепенно распространился по всему лицу земли. Первобытные переселенцы в разных странах дали начало разным расам людей. Расы, племена, так или иначе попавшие в замкнутые далекие области юга, как, например, Австралия, Огненная Земля, Цейлон и др., остались и до сих пор почти на первобытной ступени культурного развития.

Надо думать, что вместе с тем, часть первобытных людей стала двигаться вслед за отступающими льдами на север и заселила собою самые крайние полярные области.

Рис. 15. Профили нижних челюстей: а) линия из черточек и точек — челюсть орангутанга; б) крупными черточками — челюсть гориллы; в) сплошная — челюсть гейдельбергского человека; г) пунктиром — челюсть гиббона

Как же объяснить находку питекантропа на далеком юге — на Яве? Организация питекантропа, насколько она известна по неполным его остаткам, убеждает нас в том, что это было существо среднее между человеком и обезьяной (см. рис. 18). Он ходил на двух ногах, как человек, но голова его по развитию своему ближе к человекообразным обезьянам, чем к настоящим людям. Достаточно взглянуть на следующие параметры емкости черепной полости, чтобы выяснить себе относительное положение питекантропа.

Современный европеец: от 1060–2075, в среднем 1558 см3.

Современный веддас: от 960- 1224, в среднем 1220 см3.

Неандертальский человек: в среднем 1200 см3.

Питекантроп: в среднем 880 см3.

Горилла: от 500–623, в среднем 520 см3.

Рис. 16. Профили нижних челюстей: а) линия черточками — челюсть современного австралийца; б) пунктиром — челюсть даяка; в) сплошная — челюсть гейдельбергского человека

Рис. 17. Профили нижних челюстей: а) линия черточками — челюсть современного негра; 6) пунктиром — челюсть европейца; в) сплошная — челюсть гейдельбергского человека

Но прямое хождение и некоторые другие особенности ставят питекантропа в ряд человеческой родословной и ни в каком случае не обезьяньей.

Остатки питекантропа найдены в отложениях новейших, а не третичных, как полагали одно время. Если бы остатки питекантропа действительно были найдены в миоценовых пластах, то находка эта имела бы громадное, решающее значение для вопроса о происхождении и родине человечества. Поэтому весьма понятно то сильное влияние на воззрения ученых, которое оказала в свое время находка остатков питекантропа, вполне понятно, что сейчас же родину человечества стали искать где-либо по соседству с Явой, где жил питекантроп.

Но уже вскоре ошибка была с ясностью обнаружена, и выяснилось, что питекантроп жил в послетретичное время, когда на севере тянулся ледниковый период. Питекантроп жил на Яве в те времена, когда на севере, в очаге более высоких новых форм, уже существовали настоящие представители рода Homo. Питекантроп был, вероятно, современником даже неандертальского человека. Это одно уже совершенно исключает возможность предполагать, как это одно время делали, что питекантроп является прямым предком человека. Предком человека он безусловно не может быть, но он во всяком случае очень близок к этому прямому предку, жившему ранее на севере. Питекантроп, найденный на Яве, — это один из представителей форм, некогда развившихся на севере и достигших при расселении на юг столь южных областей, как Ява. В то время, как на первоначальной родине его, на севере, развитие шло дальше, и появлялись в борьбе с тяжелыми условиями жизни все новые и новые, все более совершенные формы, — на благодатном юге сохранялись сравнительно мало измененными более древние формы. Таким образом, в родословном дереве современного человека питекантроп, этот ближайший родич человека, является только боковою, слепо заканчивающейся ветвью. Тем не менее значение этой явской находки очень велико, так как она дает нам представление о том, какими были наши прямые предки.

Рис. 18. Питекантроп (Pithecanthropus erectus). Статуя. Сдел. Дюбуа

Рис. 19. Мамонт (Elephas primigenius)

Теплое время межледникового периода продолжалось довольно долго, но затем снова началось охлаждение, снова на севере началось обледенение, снова льды начали двигаться с севера на юг и теснить все живое к югу. Мы можем очень точно проследить движение этого второго обледенения, достигшего почти размеров первого. Отложения этого времени легко отличимы от отложении первого великого оледенения. И вот среди остатков мамонта (см. рис. 19, 11 и12), северного оленя (см. рис. 20 и 28), овцебыка (см. рис. 21) и целого ряда других полярных животных (см. рис. 22 и 23) мы находим многочисленные остатки и человека, жившего одновременно с ними, с ними вместе оттесненного с высокого севера на юг Франции, в Испанию, Австрию и другие места Средней и Южной Европы. И остатки этого человека сильно отличаются от остатков человека, жившего в Европе в начале межледникового периода.

В межледниковый период в Европе жил первобытный дикарь, Homo primigenius, представлявший собой как бы первую, низшую ступень настоящего человека. Тот человек, известный под названием оленьего, которого последний ледниковый период оттеснил на юг, был уже человек — Homo sapiens, ничем по строению своему не отличающийся от современного.

Это был человек, имевший уже свою развитую культуру. Он имел оружие из камня (см. рис. 24), дерева и кости, он знал уже гончарное искусство, он носил одежду, он знал колесо и повозку. Наконец, о культурном развитии его красноречиво свидетельствует его художество, — он знал ваяние и рисование. Он украшал свое жилище изображениями животных, он вырезал из кости статуэтки и с таким искусством, что мы сразу узнаем, кого изображал этот древний художник (см. рис. 25, 26 и 27). Не может быть сомнения, что этот человек знал и другие искусства — музыку, поэзию. Вероятно, он имел и религию.

Рис. 20. Северные олени (Rangifer tarandus)

Рис. 21. Овцебык, или мускусный бык. (Ovibos moschatus). Ныне водится только в Гренландии

Во всяком случае, этот послеледниковый олений человек уже ничем по существу не отличался от современного, а культура его близка к первобытной культуре индоевропейских народов.

Между Homo primigenius и Homo sapiens существует сравнительно большое различие, как в физическом так и, главным образом, в психическом и культурном отношении. «Целая пропасть разделяет их», как выразился один ученый. Однако за последние годы были найдены в Европе остатки некоторых переходных форм (например, так называемый человек из Брюкса), связующих неандертальского человека с современным. Во всяком случае, сравнивая оленьего человека с неандертальским, нельзя не видеть большой разницы между ними, большого превосходства оленьего человека.

Современное положение наших знаний не дает еще возможности точно решить, где именно развился этот олений человек со своей культурой, где, в каких областях шло его совершенствование от того первобытного человека, которого мы застаем в межледниковое время в Европе. Мы только знаем почти наверное, что это развитие происходило не в Европе. Не могло оно быть и где-либо на юге, например, в Африке. К такому выводу мы должны прийти потому, что в Европе этот олений человек появился впервые лишь со льдами второго, последнего, ледникового периода, и появился он, сопровождая северного оленя (см. рис. 28) и целый мир полярных животных — переселенцев с севера.

Рис. 22. Белая куропатка (Lagopus albus)

Не заставляет ли все это вместе взятое предполагать, что родиною этого человека был далекий север? Принимая же во внимание близость его культуры к общей культуре индоевропейских народов — естественно предположить, что первоначальная родина индоевропейцев и лежала именно на далеком севере. Это предположение подтверждается множеством разных соображений.

Антропологи и этнографы, установив общность происхождения европейских (т. е. славянских, романских, германских и др.) народов с персами и индийцами, встречали большие трудности при решении вопроса о том, где жили предки этих народов еще до их разделения и расселения. Традиционное повествование о великом переселении из Азии в Европу мало объясняет дело. Одно время полагали, что все европейские народы вышли из Индии. Это было без труда опровергнуто. Потом полагали, что индоевропейцы первоначально жили в Южной Персии, но и это предположение вызывало много веских возражений. И вот шаг за шагом, с развитием наших знаний, с ростом этнографии — историки также оказываются вынужденными отодвигать родину индоевропейцев все выше и выше на север. Теперь данные этнографов, наконец, должны сойтись с данными естественников, и приходится признать, что общая родина индоевропейских народов — до их разделения на народы и племена — лежала где-то высоко на севере, в местах, где ныне холодный, суровый климат. Точнее определить, где именно была эта родина, мы не можем, но, принимая во внимание, что в межледниковый период весь Крайний Север был обитаем для людей и животных, можно думать, что родина эта лежала где-то очень высоко на севере.

Рис. 23. Песец (Vulpes lagopus)

Рис. 24. Хорошо обтесанный каменный наконечник стрелы

Здесь пока оканчиваются современные познания о родине человечества, основанные на данных из области естественно-исторических наук. Мы еще не можем определить местонахождение древней родины главных человеческих рас и народов.

Пока еще с большим трудом удается разбираться в тех многочисленных переселениях народов с запада на восток, с востока на запад, с севера на юг и с юга на север, которые несомненно не раз совершались в больших и малых размерах в течение истории современного человечества.

Вероятно, после наступления межледникового периода, когда развившийся в Европе новый, жизнеспособный и здоровый род Homo получил возможность расселяться в разные страны, он заселил сперва близлежащие страны Африки и Азии, а затем распространился постепенно и далее. Из Азии, вслед за мамонтом и мастодонтом (см. рис. 29 и 30), перешедшими по бывшему Берингову перешейку в Аляску, первобытные люди проникли в Северную Америку, а потом, вслед за тем же мастодонтом, они постепенно достигли и Южной Америки.

Рис. 25. Изображения лошадей, вырезанные из кости

Рис. 26. Выцарапанное на кости изображение мамонта

Данный текст является ознакомительным фрагментом.