4.

4.

Понимаю, что мои письма, утверждающие красоту суровой самодисциплины и подвига в жизни, многим не по вкусу, не по сознанию. Но я считаю преступным поддерживать сентиментальность, основанную на ложных данных. Насколько умела, я старалась поддержать их дух, но делать это, преподнося им сусальные видения в стиле Л[едбитера], конечно, я не могла. Да, большинство людей выявляют себя большими лицемерами, утверждая, что они хотят знать правду, и только правду. Именно, всегда и во всем они больше всего боятся правды.

Вместо сурового строения жизни, люди жаждут убаюкивающих их сладких грез и легких достижений в обстановке магов «оккультных» романов. Но венец Архата достигается лишь сильнейшими, лишь в суровом напряжении подвига, лишь мощным, непоколебимым устремлением сердца, омытого кровавыми слезами страданий, на протяжении многих и многих жизней. Сердце Архата должно познать все радости, но и все страдания, все горе земного пути, испить полную чашу яда. Истинно, труден путь восхождения и, особенно, на последних ступенях. Его можно уподобить всходу по отвесной базальтовой скале во тьме, когда рука тщетно ищет выступа, за который ухватиться. Но для устремленного духа уготовлены поручни, и только в последнюю минуту изнеможения, перед срывом, заботливая Рука подопрет спину. Так было показано мне, и сердце мое почти разрывалось от испытываемого неслыханного напряжения при таком подъеме. Да, много символов тяжкого восхождения было явлено. Так же как неизбежно и испитие полной чаши яда при завершении пути. Но при всем этом, когда дух уже прикоснулся к высшим радостям, когда он знает красоту высших миров, то все эти трудности не пугают, но даже приносят свою радость, ибо они означают приближение окончания пути. Так и Иуда должен показаться, чтобы ярче подчеркнуть свет пути.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.