В полной растерянности
В полной растерянности
Зимой 1666 года царю Алексею, второму из династии Романовых, сообщили, что в московской богадельне близ Иванова монастыря появилась «нечистая сила». Кто-то невидимый стучит там днем и ночью, кричит дурным голосом, а главное, не дает спать обитателям богадельни, сбрасывая их с постелей. Тогда по совету бояр царь велел разыскать и привести к себе преподобного Иллариона, о котором говорили, что ему дана была власть над духами. Царские слуги отыскали его уже в пути, когда он направлялся в дальние скиты.
Выслушав царя, преподобный, следуя смирению, стал ссылаться на свою духовную немощь и несовершенства, так что царю, несмотря на свою кротость, пришлось возвысить на него голос, и только тогда преподобный повиновался и принялся за дело.
Явившись в богадельню, преподобный отслужил там со слезами и рвением вечернюю службу и повелел всем, перекрестившись на сон грядущий, ничего не бояться и ложиться спать. «Я же в страхе укрылся шубою и забился под нее», – писал свидетель и летописец события.
«Когда же прошла ночь, – продолжает он, – а день приближися, тогда преподобный, взстав от сна своего, и по обычаю утреннее пение совершаше, по отбытии же утрени, хаждаше за своим монастырским делом. В то время дьявол сказоваше богадельным бабам о преподобном, глаголя: „…егда он начал в потемках молитися, аз застучал крепко, но он отнюдь не устрашился, и учеников своих подтвердил не боятися“.
Преподобный же лаки вопроси его: „А каменке делое где береши?“ Дьявол же отвеща: „С белаго города беру“.
Лаки вопроси преподобный: „Како та есть имя? Дьявол же рече: Имя ми есть Игнатий, княжеского рода, обаче плотян есм; меня послала мамка к демону, и абие взяша мя демоны“.
Преподобный же заклят его именем Божиим, повеловаше ему отгулу изыти. Дьявол же глаголаше, „яко не могу отсюду изыти; понеже бо зде прислан есм, а не сам прииход“. Преподобный глагола: „Аз иман на тя к Богу молитвы творити; изыди, проклято!“ Дьявол же не тако дерзновенно глаголаше, якоже прежде, зело бо немовато и бездезновенно, и начат уже исчезати.
Боряся же преподобный с тем дьяволом, седмиц пят, прилежныя своя молитвы к Богу творя, и воду святя и повсюду кропя; абие той демон мало по малу исчезе оттуда конечно, и к тому николиже тамо вниде. Божиею благодатию и молитвами преподобного отца Иллариона. И поживе преподобный в тех богадельнах седмиц десять, и тако возвратися в монастырь свой в духовной силе, яко царев храбрый воин и в бранех победитель крепкий, от супостата же отнюдь непреодоленный, нечистым духом показася страшный, и всему миру явный и дивный чудотворец».
Другой случай, о котором хочу рассказать я, начался в январе 1853 года на Украине в 20 милях от Харькова, в слободе Липцах. Привожу историю, как рассказана она была в письме в редакцию и опубликована русским журналом в прошлом веке.
«Липцкое дело» до сих пор еще живо в воспоминаниях многих. Так лично нам и еще очень недавно подробности упомянутого дела передавались многими очевидцами. В наши руки попало уцелевшее «Дело о явлениях, бывших в квартире начальника Липцкой Этапной Команды капитана Жандака, и пожаре, происшедшем вследствие оных», которое в 1868 году было и в новой его квартире, начали повторяться явления, подобные бывшим в январе. Например, 23 июля сброшены подушки с постели на пол и одна из них разорвана и из нее выпущен пух; в клочки изорвано несколько книг-учебников. 24 июля, благодаря почти беспрерывному движению различных предметов, перебиты все окна, а 25 июля утром загорелась крыша дома, но огонь успели потушить.
Однако, несмотря на все принятые предосторожности, как-то: пожарная команда стояла во дворе, везде были расставлены часовые, не исключая и чердака, в тот же день, стало быть, ровно через полгода после январской катастрофы, дело завершалось страшным, опустошительным пожаром, в котором капитан Жандак лишился всего имущества. Кроме того, на этом пожаре пострадало много соседних домов.
Дело об этих явлениях и о пожарах тянулось долго. Оно побывало в уездном и земском судах. При исследовании его опрашивалась целая масса крестьян, давших свои показания, как мы уже сказали, под присягой. Но все эти исследования не привели к желанному результату. Исправник Любовников и становой Миллер везде кончали свои донесения тем, что, несмотря на все тщательные дознания, ничего подозрительного не найдено, как относительно причин необыкновенных явлений, так и бывших пожаров.
По рассказам частных лиц, на место происшествий, т. е. в Липцы, выезжали некоторые профессора Харьковского университета.
Существует множество сообщений и более близких лет о подобных явлениях. Приведу здесь только два из них, главным образом потому, что и в том и в другом упоминается деталь, представляющаяся мне немаловажной. «В 1873 г., Симбирской губ., Ардатовскаго у., в с. Барашеве, в доме священника, с 23 декабря по 28 декабря, разнообразное самодвижение и самолетание предметов, самовар с кипятком поднялся с пола и отлетел аршина на два; из русской кухонной печи вырывало и разбивало вдребезги кирпичи; домашняя посуда и утварь летала в разные стороны и разбивалась. Момент поднятия какой бы то вещи с известного места и перелет ея при внимательном наблюдении моем ни разу не был замечен, а только ея падения», – писал священник Н. П. Цветков.
В 1887 году в Сибири, в Томской губернии, возле города Маринского, рассказывал корреспондент газеты «Сибирский вестник», на кожевенном заводе купца Савельева – в ночь на 1 сентября полный погром: почти во всех окнах двухэтажного флигеля, где жили хозяева, перебиты стекла и множество всякой посуды. Прибыли следователь, товарищ прокурора, воинский начальник; хозяева и 40 заводских рабочих показали, что видели, как вещи, лежавшие спокойно, внезапно поднимались с места и стремительно летели в окна и разбивали их. Никто не мог уловить момента поднятия, но все ясно видели полет вещи.
Иными словами, предмет наблюдался только в движении, только в полете; само же начало движения заметить не удавалось. Эту деталь феномена отмечают и советские исследователи.
Напрашивается мысль, что предмет – за какое-то мгновение перед тем, как быть воспринятым уже в движении, – просто исчезает из пространственных координат нашего мира. И там, вне этих координат, и получает он тот импульс, который приводит его в движение. По тому же принципу, «из ниоткуда» падают и записки, которые полтергейст бросает своим жертвам.
Самому мне это мое объяснение представляется слишком очевидным, чтобы оно могло бы быть истинным.
Впрочем, продолжим наше повествование. Я приводил уже рассказ помещика Василия Щапова о том, как женскую или детскую ручку видели стучащею в окно, а потом в спальне. Рассказ его содержит ряд других, небезразличных для нас свидетельств. Представьте себе наш ужас, пишет он, что, как только в первых числах марта мы перебрались в хутор, так с первого же шага в доме пошла разгуливать эта сила. Так, однажды перед вечером на моих глазах запрыгал на всех четырех ножках большой тяжелый диван, да еще вдобавок в то время, когда на нем лежала моя старуха мать, перепугавшаяся, разумеется, ужаснейшим образом. Этот случай имеет для меня особое значение потому, что до этого я все как будто не так хорошо мог поверить себе во многом из виденного и слышанного, так как все время был посторонний народ, и я мог быть под чужим влиянием, хотя, повторяю, сомнений и тогда не было, но тут ведь весь диван был на виду, так как дело было днем, под ним никого и ничего не было, мать-старуха лежала на нем совершенно спокойно, в комнате, кроме меня и мальчика у двери в передней, тоже никого не было, а между тем пяти-шестипудовый диван с лежащею на нем старухою раза три-четыре подпрыгнул, как сказано, сразу на всех ножках – ясно, что уж тут никак не галлюцинация.
«Как ни тяжело и опасно было оставлять в такое время своих семейных – двух старух и жену с ребенком, но я по одному безотлагательному делу должен был на один день поехать в город, а чтобы семейным не было страшно оставаться одним (так как мы все уже не на шутку стали бояться этих явлений) – я попросил одного юношу, соседа нашего А. И. Портного, остаться с ними.
Вернувшись через день, застаю всю семью в сборах с уложенными уже на воз вещами; мне объясняют, что оставаться долее никак нельзя, потому что начались самовозгорания в доме разных вещей и дошло до того, что вчерашним вечером на самой хозяйке дома (т. е. моей жене) воспламенилось само собою платье, и Портнов, бросившийся тушить его на ней, обжег себе все руки, которые у него и оказались действительно забинтованными и сплошь почти покрытыми пузырями. Вот что рассказал мне об этом Портнов.
Этот случай тот же Портнов передал мне так: „Сижу, – говорит, – я и наигрываю на гитаре, а сидевший тут перед тем мельник вышел из комнаты, а вслед за ним вскоре вышла и Елена Ефимовна (моя жена), и только что затворилась за ней дверь, как я услышал откуда-то, как бы издалека, глухой и протяжно-жалобный вопль. Голос же мне показался знакомый, и, оторопев на мгновение от охватившего меня безотчетного ужаса, бросься за дверь и в сенях у воды буквально огненный столб, посреди которого, вся объятая пламенем, стояла Елена Ефимовна, на ней горело платье снизу и огонь покрывал ее почти всю. Разом соображаю, что огонь не сильный, так как платье на ней тоненькое, легкое – кидаюсь тушить руками; но в то же самое время чувствую, что их страшно жжет, как будто они прилипают к горящей смоле; раздается какой-то треск и шум из-под пола, и весь он в это время сильно колеблется и сотрясается. Прибежал со двора на помощь мельник, и мы вдвоем внесли на руках пострадавшую в обгорелом платье и без чувств“.
Жена же рассказала следующее. Только что вышла она за дверь в сени, как под ней вдруг затрясся весь пол, раздался оглушительный шум, и в то же время из-под пола с треском вылетела точно такая же синеватая искра, какую мы прежде видели влетавшею из-под умывального шкафа, и только что успела она вскрикнуть от испуга, как внезапно очутилась вся в огне и потеряла память. При этом весьма замечательно то, что она не получила ни малейшего ожога, тогда как бывшее на ней тоненькое жигонетовое платье крутом обгорело выше колен, а на ногах не оказалось ни одного обожженного пятнышка.
Что же действительно оставалось делать? Передо мною был с искалеченными от ожогов руками Портнов, обгорелое платье, на материи которого не было ни малейших следов какого-либо горючего материала, – ясно, что оставалось бежать! Это мы и сделали в тот же день, переехавши в соседний поселок в квартиру казака, где и прожили все время половодья без всяких уже тревог. Не было никакого повторения и по возвращении нашем в дом, который я, однако, тем же летом распорядился сломать.
Так тем и закончились эти явления и никогда более не возобновлялись; да мы, признаться, избегали даже говорить об этом между собою, как от тяжелого впечатления, оставленного этими явлениями, доводившими нас даже до опасения за наше существование, так и от неприятностей, вынесенных нами от клеветы и пересудов».
С огнем, сопутствующим полтергейсту, мы встречались уже в других случаях, которые я приводил до этого.
Подчеркну, однако, обстоятельство, не отмеченное ранее: огонь, который обугливал и сжигал предметы, оказавшиеся в его зоне, на людей оказывал весьма избирательное действие.
Пример тому – случай, описанный выше. Пламя, исходившее от одного и того же источника, сильно обожгло одного человека (Портнова) и не принесло ни малейшего вреда другому – жене Щапова. Такие случаи известны и в наше время. Второпях люди бросаются гасить загоревшиеся вещи руками, не чувствуя при этом пламени и не получая ни малейших ожогов. Так происходило и при загораниях, вызванных полтергейстом в городе Сыктывкаре на Севере и в Москве, в квартире на улице Молдагуловой, когда загорелась шуба и ее стали гасить руками.
Запомним эту еще одну несоотносимость полтергейста с реальностью и логикой нашего мира. Запомним, чтобы вернуться к этому позднее. А до тех пор продолжим наш рассказ.
В. И. Савина: «Сами себе устроили погром». Они мне так потом и сказали, что сделали такой вывод. Мол, и на стульях ваши отпечатки. Сами все бьете. Вы мелко играете. Я говорю: «Ну какой мне резон бить? Я же не для того вызвала вас, чтобы вы мне что-то возместили ущерб или что… Я вызвала для того, чтобы вы мне помогли. Я не знаю, к кому обратиться. Это вы, мол, мелко играете! О чем нам говорить?» Они: «Где вы стоите на учете у психиатра?» Я говорю: «Пока нигде. Но вы меня доведете, что я буду стоять, надо мною смеются…
Показывали меня вчера психиатру».
История эта интересна не столько перечнем происходящего, подобное мы знаем и из других случаев, сколько реакцией людей, оказавшихся в этой ситуации.
Я упоминал уже, что, спасаясь от полтергейста, Санины вообще уехали из своей квартиры. В подобных ситуациях так поступают довольно часто.
В числе различных приемов, как избавиться от полтергейста, мне попался один, достаточно иррациональный в ситуации, в общем-то иррациональной самой по себе.
Сибирский крестьянин рассказывает о хозяине в их деревне, имевшем избу, которая состояла как бы из двух половин.
Жить же ему с семьей приходилось только в одной половине, вторая пустовала, т. к. в ней по ночам слышались стуки и с печки летали кирпичи. Деревенский учитель и другие «грамотные люди» попытались ночевать там и убедились, что кирпичи с печки летят сами по себе, «дуют, и ваших нету».
И поделать с этим никто ничего так и не смог.
«А приезжал цыган, – продолжает крестьянин свой рассказ, – кастрировал он жеребцов, быков.
– Чепуху-то. Сичас мы ее выживем! Купи картов колоду, бери в магазине.
Тот пошел, купил „картов колоду“, притащил. Он взял их:
– Уходите все! А карты потом посмотрите, куда я их положу!
Залез в подполье, карты положил там на место. Но, те залезли потом, чтоб поглядеть-то, действительно он их положил? Посмотрели – тут лежат. Но, теперя говорит:
– Заселяйтесь, живите. Ему есть, чем заняться будет.
А кто „ему“? Кому „ему“? „Он, – гыт, – в карты играть будет, а не здесь…“ Посмотрели – действительно, картав-то нету! Куды девались? Никто не приходил. Хозяин в той половине.
Сюды не слышно, никто не приходил. Учителя пришли: нету, где лежали, карт. Но, давайте попробуем. И вот хозяин ночевал, нету, ушло. А чем объяснить? И что, он, цыган, зим чего ли? „Ему“, говорит, заняться нечем было, вот он вас и беспокоил.
Кому?»
На ум невольно приходит эпизод, мельком упомянутый одним из семьи Савиных: «В другой раз, когда ночевали у нас милиционер и двое дружинников, они всю ночь играли в карты – уже ничего не было».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.