Намерения пришельцев

Намерения пришельцев

Мое личное противостояние оккультным силам, стоящим как за колдовством, так и за НЛО, случилось в телевизионном шоу Опры, на которое я был приглашен. Другие гости программы были мне совсем не по душе. Справа от меня сидела Лори Кэбот, считающаяся официальной ведьмой городу Салем в штате Массачусетс. Слева устроился фантаст Уитли Стрибер, автор книги о похищениях людей пришельцами под названием «Общение».

Кэбот выглядела как настоящая ведьма — крашеные черные волосы и развевающееся черное платье с капюшоном. Глаза у нее были густо подведены черной тушью, а на веки она нанесла какие-то странные, тоже черные, рисунки, поднимающиеся к бровям. Полдюжины брелков и амулетов с оккультными символами брякали на ее шее. Все пальцы на руках были унизаны кольцами со странными гравировками, долженствующими обозначать ее причастность к миру магии.

Кэбот выдвинула свои привычные аргументы в защиту ведьм.

— Мы веруем, что Господь существует во всех вещах — в камнях, в булыжниках, в деревьях, в каждом из нас, — говорила она Опре. — Мы занимаемся медитацией, лечением всевозможньн болезней, восстановлением баланса, но мы не имеем ничего общего с дьяволом и демонами. Мы верим, что все мы — часть бога и богини.

На Уитли Стрибере был скромный серый костюм. Рыжий, с бледным лицом и в очках, он выглядел скорее бухгалтером, а не автором нашумевшей книги.

Когда подошла моя очередь говорить с Опрой, я немедленно заклеймил колдовство как происки дьявола, осужденное в Библии и отвратительное Богу.

Стрибер вместе с Кэбот тут же бросились на меня в атаку. Когда он выступил в защиту оккультизма, я не смог удержаться и сказал Опре: «Прочитайте первую страницу последней книги Стрибера. Это же чистой воды апология колдовства. Он развивает идеологию Сатаны, который жаждет, чтобы все люди попали в ад. Мне бы хотелось знать, какое колдовство когда-либо сотворило что-нибудь полезное для человечества, ну хотя бы построило больницу для неимущих».

— Волшебством этого невозможно сделать, ибо оно мало и невинно, — сахарным голосом пропел Стрибер и продолжил: — Но я научился у этих людей такому благочестию, которого так и не мог достичь в католичестве. Я восхищаюсь Лори Кэбот, не побоявшейся появиться на этом шоу.

— Это не называется смелостью, — перебил я его. — Кэбот пришла сюда, потому что ей нужна реклама.

Стрибер просто взбесился. Теперь уже он перебил меня:

— Колдуньи творят только доброе, только чудесное!

Ну хорошо, если мы намерены обсуждать вопросы религии, давайте посмотрим, во что именно верят колдуньи, — обратился я к Опре. — Мне бы хотелось узнать, какова их сексуальная этика, как они решают проблемы выживания, каково их отношение к вопросу о загробном мире. А слушать всю эту чепуху о добросердечии надоело.

— А какова ваша этика? Ответьте сначала вы! — прокричал Стрибер.

— Читайте Десять заповедей, — ответил я. — Выдаете себя за правоверного католика, а таких вещей не знаете.

— Что вы имеете против колдуний? — спросила меня ведущая.

— Хочу только напомнить, что существуют понятия о загробном мире, о том, что существуют небеса и существует ад.

— Это вы верите в это, — прервала меня Опра, не дав мне закончить.

— Библия в Послании апостола Павла к Римлянам (1:20) учит нас, что мы должны быть морально ответственными, ибо Бог открылся нам через Его творения.

— Это ваша интерпретация, — не сдавалась Опра. Теперь, как мне казалось, против меня вые тупили все трое.

— Мне, как католику, хотелось бы сказать несколько слов в защиту христианства, — вступил в разговор Стрибер. — Оно порой становится разменной монетой в досужих спорах. А ведь христианство — это доброта и всепрощение. Оно не может быть закрыто для других мнений и не должно бояться ведьм!

Опра сделала перерыв в программе. В этот момент Кэбот и Стрибер отбросили все приличия, фальшивые улыбки моментально исчезли с их лиц, и они вновь бросились в словесную атаку.

Лори Кэбот, уставясь на меня немигающими черными глазами, заявила: «Это вы со своим фанатичным, агрессивным фундаментализмом сжигали моих предков на кострах… Такие, как вы, и представляют истинную угрозу для Америки. Ненависть, распространяемая вами, заставляет людей преследовать меня только за то, что я колдунья!»

Я посмотрел на Опру. И хотя она была рьяной, сторонницей идей «Нового века» и сходила с ума при каждом проявлении паранормального, все же церковное воспитание давало себя знать. Я видел, что она мне сочувствует. И даже попробовала вмешаться, но не успела. Речи Кэбот уже подхватил Уитли Стрибер.

С выпученными глазами, вздувшимися венами на шее и каплями пота, выступившими на лбу, он закричал на меня:

— Как ты смеешь нападать на Лори и меня! Твой (бранные слова опускаются) фанатизм — вот истинное зло. Я знаю, что колдовство несет в себе добро, и ты не имеешь права говорить, что это сатанизм.

В отличие от многих других противников христианства, с которыми мне доводилось дискутировать, Стрибер не терпел никакого посягательства на свою точку зрения. Напряженность его тела и подрагивающие черты лица выдавали его стремление сохранять контроль над своими действиями. Но сейчас он пришел в такое возбуждение, что Опра бросилась вперед, чтобы предотвратить перерастание словесного спора в банальную драку. Но как раз в то время, когда Стрибер вскочил со своего кресла и бросился ко мне, режиссер передачи показал, что время рекламной паузы кончилось. Мы опять были в эфире.

До конца оставалось немного времени, и все постарались вести себя прилично.