Тайна Отто Рана
Тайна Отто Рана
…Он был загадочнейшим персонажем в современной истории святого Грааля. Отто Ран…
Родился Отто 18 февраля 1904 года в Михельштадте. В 1922 году он приступил к занятиям на юридическом факультете в Фрайбурге и Гейдельберге. А в 1925 году бросил университетскую жизнь, чтобы начать работу торговым представителем различных издательств. В 1928 году вновь возвратился в Гейдельберг, но уже на философский факультет, впрочем, ровно через год бросил учебу. Затем следует пребывание Рана в Женеве, Берлине и Париже, где он перебивался случайными заработками.
В ноябре 1931 года Ран уехал на юг Франции, чтобы обосноваться в департаменте Арьеж, в самом центре Пиренеев. Там ему понравилось настолько, что в мае 1932 года Отто даже обзавелся собственным отельчиком с рестораном Des Marronniers («У каштана»). Вот только бизнесменом Ран был не ахти каким. Уже 6 октября 1932 года было объявлено, что вся его собственность пойдет с молотка, сам же Ран за несколько недель до этого невеселого события покинул Францию. Впрочем, иначе он и поступить-то не мог — с одной стороны, у властей имелся приказ о его аресте, с другой — он так и не продлил разрешение на пребывание в чужой стране. В сущности, тогда ему казалось, что он больше никогда не увидит этих мест (хотя впоследствии ему удалось расплатиться с долгами).
Но судьба Отто вновь дала поразительный крен: в 1933 году он стал членом Союза немецких писателей, а в 1936 году вступил в СС, печально знаменитую элитную организацию национал-социалистов.
В любом случае в СС Ран казался белой вороной, и отзывы о нем давали самые отрицательные. Так, в августе 1937 года он даже вынужден был дать письменную клятву в том, что в ближайшие два года не будет употреблять алкогольные напитки. Клятва клятвой, но Рана все равно наказали «служебной командировкой» в концлагерь Дахау, где он и пробыл с 1 сентября по 31 декабря 1937 года. Пришлось Рану познакомиться и с лагерем смерти Бухенвальдом, уже после «хрустальной ночи» 9 ноября 1938 года.
А 28 февраля 1939 года Ран подал прошение об отставке из рядов СС. И отставку ему… дали — 17 марта 1939 года.
Долго прожить на «свободе» Рану все же не удалось. Его тело 11 мая 1939 года было обнаружено в горной тирольской деревушке Селль. И постфактум это тело вновь зачислили в ряды СС. Мир его праху.
Собственно говоря, биография так себе, не очень. В общем и целом вырисовывается образ несколько непутевого человека, нигде надолго не задерживающегося и к тому же склонного к горячительным напиткам.
И тем не менее именно его жизнь и смерть окружены сумасшедшим количеством легенд и тайн.
Давайте начнем с его смерти. По официальным данным СС, Ран трагически погиб во время снежной бури. Тем не менее многие обвиняли СС в том, что именно этот зловещий орден приложил руку к смерти Рана. Проще говоря, или СС выманила Рана в Селль и там убила, или же «благородно» предложила альтернативу: добровольный уход из жизни либо совсем не добровольное пребывание в одном из многочисленных концентрационных лагерей.
Те, кто встречался с Раном незадолго до его смерти, утверждали, что он был весел и настроен оптимистически. Впрочем, нашлись свидетели, говорившие об излишней нервозности и затравленности Рана.
Предположим, что его смерть не была несчастным случаем. Тогда почему он должен был умереть? И тут мнения расходятся. Некоторые историки говорят о том, что всему виной его гомосексуальные связи. Дескать, не потерпели Рана в рядах СС за противоестественные наклонности, да и сам он здорово запутался. Другие отыскали иудейские корни Рана по материнской линии. Мол, устал Ран доказывать свое чистокровное арийское происхождение[11]. Третьи раздраженно отмахиваются от этой гипотезы: для Рана арийское происхождение вообще никакой роли не играло.
В общем, споры о смерти Отто Рана не утихают. Был ли он застрелен? Отравился ли? Ведь нашли же рядом с его телом два пустых пузырька из-под лекарства. Или же Ран специально выпил целую бутылку коньяка, а потом специально замерз в снежной «пустыне»?
Есть исследователи, которые не исключает, что Ран инсценировал собственную смерть. Так что загадка Рана по-прежнему остается неразгаданной.
Читатели, никогда не слышавшие имени Отто Рана, думаю, сейчас недоумевают: а какое он вообще имеет отношение к нашей теме — к святому Граалю? Самое непосредственное. Тем и интересен Отто Ран, что написал он две совсем неплохие книги. Первая появилась осенью 1933 года и называлась «Крестовый поход против Грааля».
Материал для своей книги Ран собрал во время пребывания во Франции — в департаменте Арьежа и в Париже. Во французской столице он вверх дном перевернул все архивы Национальной библиотеки, а на юге страны проводил расследование уже на месте. Ран облазал огромное количество пещер Орнолака и Ломбрива. Но больше всего его привлекали развалины старой крепости Монсегюр.
Крепость Монсегюр погибла для истории в 1244 году, когда была захвачена рыцарями с севера Франции. Эту войну называли крестовым походом, то есть войной христиан против врагов веры. Врагами в данном случае были выбраны катары.
А это были точно такие же европейцы, как и сами крестоносцы. Их вообще не знали, как назвать, церковные источники причисляют катаров к альбигойцам, называют страшными еретиками, и это практически все. В народе же, на юге Франции, катаров называли Bons Hommes, то есть «добрые люди».
Добрые люди — враги Церкви и страшные еретики?
Главная молитва катаров — «Отче наш».
Из признаваемых официальной Церковью Евангелий катары особенно чтили Евангелие от Иоанна. Помимо него у них было и свое, тайное Евангелие от Иоанна, диалог Иисуса со своим учеником во время последней вечери, так называемое Interrogatio Iohannis.
То есть опирались катары на христианские источники. Более того, они и называли себя христианами. И при этом смерть Иисуса на кресте, важнейший пункт идеологии официальной Церкви, была для катаров чем-то второстепенным. Они вообще игнорировали преклонение перед Распятием, как, впрочем, евхаристию и крещение.
Катарами двигал тот же мучительный вопрос, что не давал покоя гностиками на заре христианской веры: если Бог есть добро, тогда откуда же берется зло? И почему Бог допускает его вообще?
Ответ гностиков гласил, что все доброе, а следовательно, и сам Бог имеют духовную природу, а вот зло есть порождение материи. Логическим следствием этого было отрицание человеческой природы Иисуса Христа. Материальное и уж тем паче человеческое тело — изначально дурно, Бог никогда не запятнал бы себя пребыванием в человеческом теле. Гностики не верили в воскрешение во плоти, и точно так же не верили в подобное воскрешение катары.
Учение катаров также ассоциируют с традицией манихеев, еще одним еретическим течением, возникшим в III веке и боровшимся за «сферы влияния» с юным тогда христианством. Основателем манихейской церкви был парс по имени Мани. Последний считал себя последователем Будды, Заратустры и Иисуса и хотел превратить их учение в универсальную религию. От Заратустры, реформатора религии парсов VI века до нашей эры, Мани перенял радикальное разделение духа и материи, которое взяли на «вооружение» и гностики, а вслед за ними и катары.
Кроме того, многие эксперты усматривают в учении катаров влияние секты богомилов. Это дуалистическое движение возникло в Булгарии, а широкое распространение получило уже на севере Италии. Ничего странного в этом, собственно говоря, я не вижу. Многие религиозные течения действительно контактировали друг с другом. Как бы там ни было, катары старались жить по совести, а вот официальная Римская церковь того времени как раз на юге Франции являла себя далеко не с лучшей стороны, что признавали даже многие выдающиеся деятели католицизма. Папа Иннокентий III (1198–1216) даже заявил, что «скотские» обычаи его клириков подают дурной пример простому народу. А объявленный к тому времени святым Бернар Клервосский (1091–1153)… защищал катаров, утверждая, что не знает лучших христианских проповедников, нежели они, ибо катары действуют по слову своему и чисты в деяниях.
Впрочем, все это не спасло катаров от жесточайшего крестового похода против них. Рыцарей интересовала добыча, а французскому королю Людовику IX (1214–1270) была необходима эта область Франции. Ведь в тот период граф Тулузский и графы Безье и Каркассоны не попадали под юрисдикцию французского короля. Большое количество земель на юге Франции принадлежало также королю Арагонскому. После же крестового похода против катаров наследница последнего графа Тулузского вынуждена будет выйти замуж за брата французского короля. Когда оба умрут, не оставив наследников, земли окончательно перейдут Франции. Так что катары были обречены.
Были они обречены еще и потому, что владели тайным знанием. Знанием о святом Граале.
А Отто Ран как раз и оповестил всех о том, что созданная Вольфрамом фон Эшенбахом история на самом деле разыгрывается у… катаров. А крепость катаров Монсегюр есть не что иное, как крепость Грааля Мунсальвеш.
Надо сказать, Ран был далеко не первым, кто усматривал связь между Граалем и катарами. Различные авторы XIX века, и среди них — знаменитый Пеладан [12], весьма часто обсуждали эту тему. Хотя и не всегда опираясь только на Эшенбаха.
Ран и сам упоминает Пеладана в предисловии к своему «Крестовому походу против Грааля». А еще он благодарит некую аквитанскую графиню, рассказавшую о старом сказании, в котором Монсегюр называется крепостью Грааля.
Помог Рану в его изысканиях и Антонин Гадаль (1877–1962). Именно Гадаль рекомендовал Рану тогда еще неопубликованный манускрипт Sur le chemin du Saint-Graal — «По дороге к святому Граалю», который подтверждал, что катары были хранителями святого Грааля. В свою очередь, подобными мыслями Антонин Гадаль обязан другому ментору — Адольфу Гарригу (1802–1897).
Но неважно, кому первому пришла в голову мысль связать Монсегюр и легенду о Граале: в любом случае именно Отто Ран сумел сформулировать данную гипотезу столь убедительно, что она до сих пор волнует многие умы.
Давайте рассмотрим его теорию более подробно. Начнем со слов «Монсегюр» и «Мунсальвеш». Звуковые аналогии налицо. Но, словно этого недостаточно, у Эшенбаха неподалеку от крепости Грааля живет Треврицент, брат короля Грааля Анфортаса. Его жилье зовется Fontan la salvatsche и состоит из двух пещер, одна из которых предназначена для проживания, а вторая представляет собой библиотеку и капеллу. Ранн считает, что пещеры эти находятся на самом деле в Grotte de Fontanet.
Прототипом сестры Анфортаса и Треврицента, служительницы Грааля Репанс де Шойе, Ран считает Эсклармонду де Фуа. Эсклармонда была одной из самых известных представительниц катарской ереси своего времени и хозяйкой крепости Монсегюр. Ее брат Рамон-Роже, называемый трубадурами Рамоном Друтом, стал прототипом короля Грааля Анфортаса.
Есть и другое поразительное сходство имен реальных и литературных персонажей. Схожи имена Тренкавеля, графа Безье и Каркассона, и Парсифаля. Тренкавель можно перевести как «хорошо режет». А кузина Парсифаля Сигун переводит имя главного героя как «разрезавший, перерубивший».
Ран настойчиво идентифицирует Парсифаля с Рамоном-Роже Тренкавелем, графом Каркассоны, который в 1209 году погиб в тюрьме инквизиторов в возрасте 24 лет, то есть в тот самый период, когда и создавался эшенбаховский «Парсифаль». Предводители крестового похода против катаров во время осады Каркассона пригласили Рамона-Роже Тренкавеля на переговоры и подло его заманили в ловушку.
Рамон-Роже был сыном графа Роже и Аделаиды, дочери Раймонда V, графа Тулузского. Это значит, что даже имя его матери Аделаиды созвучно имени матери Парсифаля, Герцелойды. По Эшенбаху, Герцелойда до своего брака с Гамуретом была обручена с человеком по имени Кастис. Латинское слово castis означает «сдержанный» или «богобоязненный». Историческая Аделаида, дочь графа Тулузского, действительно предназначалась в жены другому: королю Альфонсу II Арагонскому (1132–1196). Он же фигурирует в истории и летописях того времени под прозвищем Праведный или Богобоязненный.
И вот теперь-то все становится до крайности интересно. Потому что этот Альфонс II Арагонский принадлежал — как, впрочем, и граф Каркассонский — к меценатам странствующего певца по имени Гийо Провенский. Ран был убежден, что этот самый Гийо Провенский соответствует провансальцу Кийоту, о котором упоминает Вольфрам фон Эшенбах в своей версии легенды о Граале. Гийо Провенский и Вольфрам фон Эшенбах были современниками, теоретически у них было предостаточно возможностей познакомиться и пообщаться друг с другом: и при дворе Фридриха Барбароссы, например, на большом празднике в Майнце в 1184 году, в Вартбурге, у ландграфа Германа Тюрингского.
Противники этой теории обычно отмечают, что Гийо Провенский ни в коем случае не был «провансальцем», он происходил из местечка в центре Франции, чуть восточнее Парижа. Ран же отметает эту мысль с невероятной категоричностью. Возможно, Эшенбах неверно истолковал имя своего информанта и «отправил» его в Прованс, к тому же Гийо тоже подолгу находился на юге Франции, все-таки родине трубадуров.
Я лично не исключаю, что Вольфрам фон Эшенбах играл словами намеренно.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.