Универсализм

Во второй из этих категорий самый могущественный враг нации – концепция универсализма. Ее сторонники ставят человечество в целом выше любого из его составляющих народа, в том числе и еврейского. Тот факт, что Библия начинается с рассказа о сотворении мира, а не отдельного народа, может быть использован как указание на важность универсализма в самом иудаизме. Одно старое раввинистическое изречение гласит: «Сотворен был только один человек, [а не отдельные родоначальники каждого народа]. Это учит тому, что никто из нас не должен говорить друг другу: мой отец выше твоего отца».[21] Библия неоднократно напоминает евреям, что их Бог есть также и Бог всех народов. «Не таковы ли, как сыны ефиоплян, и вы для Меня, сыны Израилевы? говорит Господь. Не Я ли вывел Израиля из земли Египетской и филистимлян – из Кафтора, и арамлян – из Кира?» (Ам 9:7). Особенно ярко выражена эта универсальная концепция в Книге Исаии: у всего человечества есть только один Бог, и однажды все народы Его признают.

Я Господь, и нет иного;

нет Бога кроме Меня;

Я препоясал тебя, хотя ты не знал Меня,

дабы узнали от восхода солнца и от запада, что нет кроме Меня;

Я Господь, и нет иного.

(Ис 45:5-6).

И придут народы к свету твоему [Иерусалима],

и цари – к восходящему над тобою сиянию.

(Ис 60:3)

Та же идея выражена в молитвах. В ашкеназском богослужении за глубоко «националистической» молитвой «Алейну» (ею заканчивается служба) сразу идут и до некоторой степени нейтрализуют ее более универсалистские прошения. В первой молитве говорится:

На нас возложено прославлять Господа всего, возвеличивать Творца, который не соделал нас как народы земные, не поместил нас как семьи мира, не дал нам их удел и судьбу, подобную их полчищам...

А во второй молитве:

Поэтому мы полагаем надежду на Тебя, Господи, Боже наш, что мы вскоре узрим Твою славную мощь, когда Ты удалишь язычество с земли, искоренишь идолопоклонство, когда мир будет исправлен при Царстве Шаддая, и все человечество призовет имя Твое, и все нечестивцы земли обратятся к Тебе. Все жители земли признают и познают, что лишь перед Тобой должно склонять всякое колено, и лишь именем Твоим следует клясться...

Здесь Бог есть Господь всего человечества, хотя Его владычеству пока еще не покорились все народы. Эта концепция отличается от той, которую можно найти во многих источниках, что всеобщий Бог избрал евреев и дал им заповеди Торы, а неевреям – лишь упрощенный кодекс всего лишь с семью заповедями («законы сынов Ноевых»). Сторонники последней концепции считали, что язычник, который соблюдает заповеди Ноевы, столь же «хорош», сколь и еврей, который соблюдает все 613 повелений Торы.[22]

Просвещение XVIII века привело к тому, что многие евреи стали чувствовать глубокую неловкость от еврейского партикуляризма. В то время часто считали, что полезным противовесом ему может быть универсалистская сторона иудаизма. Например, с точки зрения Моисея Мендельсона, иудаизм всегда состоял из трех элементов: всеобщих истин, исторических истин и заповедей. Вторая и третья категории принадлежат евреям как нации, но всеобщие истины Бог открыл не только евреям, но и всем разумным существам. «Их действие столь же универсально, сколь и целительное влияние солнца»[23].

Мендельсон и другие мыслители Просвещения были убеждены: согласно иудаизму могут спастись не одни лишь евреи. Более поздний немецкий философ Герман Коген (1842-1918) одобрительно цитировал слова Маймонида о том, что праведники из народов имеют долю в Будущем Веке. Как и Мендельсон, он не видел противоречия между иудаизмом и универсальной религией разума. По его мнению, в современную эпоху национальных государств человечество все больше объединяется, и национальные различия стираются. Он даже считал, что так исполняются надежды библейских пророков. Евреев Коген определял не как «нацию» (этот термин он относил лишь к гражданам национального государства), а как «национальность», чисто этническую группу, которую сплачивает религия. Евреи давно потеряли собственную государственность, тем самым предвосхищая наднациональное будущее человечества. Коген, хотя и был евреем, но чувствовал себя в немецкой культуре как дома, причем усматривал в этом соответствие воззрениям пророков.

Для сравнения можно взять заявление «протестных раввинов», которые в 1897 году не пожелали проводить Первый сионистский конгресс на немецкой почве в Мюнхене, настояв вместо этого на Швейцарии:

Мы составляем отдельную общину только в плане религии. Что касается национальности, тут мы полностью едины с нашими собратьями-немцами, а потому боремся за реализацию духовных и нравственных целей нашей дорогой отчизны с не меньшим энтузиазмом, чем они...

Восемнадцать столетий назад история вынесла свой приговор еврейской государственности: государство евреев распалось, а Храм был разрушен.[24]

Иными словами, хотя универсализм пророков не противоречит национальной еврейской самобытности, после того как в современный период нацию стали осмыслять в политических категориях, призывая к созданию отдельного еврейского государства, некоторые универсалисты усмотрели здесь противоречие. Такой подход присущ не только либеральному иудаизму, с которым часто ассоциируется. Среди «протестных раввинов» были и ортодоксы. Основоположник немецкой ортодоксии Самсон Рафаэль Хирш (1808-1888) осуждал еврейский национализм: «Чем больше еврей – еврей, тем универсалистичнее его взгляды и чаяния... тем радостнее он хватается за любую возможность доказать свою еврейскую миссию на новой и нехоженой почве... тем радостнее посвящает себя всякому подлинному прогрессу в цивилизации и культуре»[25].

Тем временем американские реформистские раввины собрались в Питтсбурге (1885 г.) и приняли аналогичную декларацию, решительно осуждавшую национализм:

В современной эпохе универсальной культуры сердца и интеллекта мы распознаем близость осуществления великой мессианской надежды Израиля об установлении царства истины, справедливости и мира среди всех людей. Мы считаем себя больше не нацией, а религиозной общиной, а потому не ожидаем ни возвращения в Палестину, ни жертвоприношений под руководством сынов Аарона, ни восстановления какого-либо из законов о еврейском государстве[26].

Это не только желание откреститься от обвинений в неполной лояльности государству, но и имплицитное отрицание сионизма. Довольно долго реформистский и ортодоксальный иудаизм ассоциировались с антисионизмом, который был очень широко распространен среди евреев среднего класса на Западе. После Холокоста это уже не так: открытый антисионизм относительно редок и ограничен маргинальными группами – с одной стороны, религиозными традиционалистами (они считают его секулярной узурпацией божественных полномочий), а с другой – универсалистами социалистического толка (им не нравится партикуляризм).

Универсалистская оппозиция еврейскому национализму среди еврейских социалистов приняла в тот период иную форму. В своей крайней форме она утверждала глубочайшую веру в братство всех людей. К примеру, в одном из писем Роза Люксембург (1871-1919) говорит:

В моем сердце нет отдельного уголка для гетто. Я чувствую себя как дома во всем мире – всюду, где есть облака, и птицы, и человеческие слезы[27].

Однако далеко не все отбросили идею нации. Особенно в России, где даже среди социалистов встречались антиеврейские настроения, и где незнание русского языка еврейскими пролетариями мешало распространению социализма, многие еврейские социалисты считали важным сочетать идею еврейской национальности с социалистическими идеалами. На этот видимый парадокс с неодобрением смотрели ведущие социалисты. Бундистский компромисс между сионизмом и социалистическим универсализмом критиковался и высмеивался Лениным. Ленин писал: «Кто прямо или косвенно ставит лозунг еврейской «национальной культуры», тот (каковы бы ни были его благие намерения) – враг пролетариата, сторонник старого и кастового в еврействе, пособник раввинов и буржуа»[28]. Сталин также критиковал бундистские требования национальной автономии для евреев, защиту идиша и еврейской субботы. По его мнению, евреи не могут считаться нацией, коль скоро у них нет собственной территории, и в экономическом плане не объединены[29]. В ходе «чисток» он пытался искоренить всякие следы еврейской самобытности, включая идишские школы, издательства и театры. Даже память об этой культурной катастрофе не заставила некоторых социалистов еврейского происхождения воздержаться от нападок на еврейский партикуляризм. Однако, хотя такой подход имеет и определенные еврейские корни, его нельзя считать выражением еврейского универсализма, которому всегда было присуще осознание обособленности еврейского народа.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.