Глава 12 Совершенный мастер

Глава 12

Совершенный мастер

Первый вопрос

Ошо,

В чем различие между мастером и совершенным мастером?

Сначала попытайтесь понять разницу между мастером и учителем, а затем различия между совершенным и обычным учителем. Только тогда вы сможете понять, чем отличается совершенный мастер от мастера.

Учитель — это тот, кто передает ученику заимствованное знание. Он ничего не знает, он сам ничего не испытал — с ним ничего не произошло, — но он о чем-то слышал или читал. Он искусно передает знания вербальным, интеллектуальным путем: он обладает хорошими коммуникативными навыками.

Совершенный учитель — это тот, кто осознает свое незнание. Учитель, как правило, забывает об этом, старается про это забыть. Он начинает верить в то, чему учит других. Он обманывает не только других, но и самого себя. Его жизнь превращается в глубокий сон, порожденный самогипнозом. Сначала он убеждает других, а когда те поддаются убеждению, то он, видя это, убеждается и сам.

Иногда, несмотря на то что он всего лишь учитель, ему попадается совершенный ученик, и тогда он видит, что с его учеником происходят чудеса. При этом у учителя возникает огромное искушение поверить в то, что он является особенной, из ряда вон выходящей личностью.

Так случилось с Марпой. Марпа пришел к учителю. Учитель был великим, пандитом, известным своей ученостью, его окружало много студентов, последователей и учеников. Марпа находился в духовном поиске. И с того момента, как он вручил себя учителю, начали происходить чудеса.

Остальные ученики, естественно, стали очень завидовать Марпе. Они рассказали учителю про чудеса, происходящие с Марпой. Учитель отправился на него посмотреть и не смог поверить глазам — Марпа мог ходить по воде. Он спросил Марпу:

— В чем тут секрет?

— Вы — мой секрет. Я произношу ваше имя, и этого достаточно. Я говорю про себя: «Мастер мой, перенеси меня на другой берег», — ответил Марпа.

Его вера была настолько тотальна, что он обрел способность ходить по воде и проходить сквозь огонь.

Учитель попытался устроить Марпе проверку. Он приказал ему спрыгнуть со скалы в глубокую пропасть. Не успел он сказать «Прыгай!» — как Марпа прыгнул. Было совершенно ясно, что он должен погибнуть, что невозможно будет отыскать даже его останков. Но когда учитель и толпа зрителей спустились вниз, они увидели там Марпу, который сидел на дне пропаст и в глубокой медитации без единой царапины и ушиба.

Тогда учитель опять спросил:

— В чем твой секрет?

И Марпа снова ответил:

— Вы — мой секрет. И всякий раз, когда случается нечто, подобное этому, я начинаю полагаться на вас еще больше, моя вера в вас становится еще более совершенной. Раньше она тоже была совершенной, но даже у этого совершенства открываются новые измерения и возможности.

Услышав такое, учитель решил, про себя, что обладает какой-то невероятной силой, о которой раньше не ведал. Он сам попытался ходить по воде. Он сказал себе: «Я — учитель, я — великий учитель Марпы, и я хочу попасть на другой берег!» Его пришлось спасать, потому что он начал тонуть. Он глазам своим не верил! И с этого мгновения Марпа тоже перестал творить чудеса. Сила, пришедшая к нему через веру, испарилась, когда он увидел, как тонет его учитель.

Часто случается так, что учителя помогают людям пережить их первые духовные озарения. Но если учитель поддастся самогипнозу и обману, то он останется всего лишь учителем, самым обычным человеком.

Ведант и Камал только что вернулись с Запада. Они очень хотели отправиться в путешествие на Запад и многое там пережили. Особенно на калифорнийской земле, в Калифорнии. Там их считали великими мастерами, и с их учениками начали происходить разные вещи. Сами они не провели здесь ни одной группы, а там стали настоящими групп-лидерами, мастерами тантры! Люди поклонялись им и упрашивали их остаться.

Именно это и происходило с людьми, подобными Муктананде, происходило именно так. Ведант и Камал гораздо умнее Муктананды. Столкнувшись со своим влиянием на других впервые, Камал удивился. В одном из наших центров проводилось групповое занятое. Камал просто зашел туда и сел. У некоторых начала подниматься кундалини, и они стали раскачиваться из стороны в сторону. И конечно, единственной видимой для этого причиной было присутствие Камала Они, должно быть, бросились ему в ноги: «Великий мастер прибыл с Востока!»

Я слышал, что Йоги Бхаджан, очень известный в Америке учитель, был раньше простым носильщиком в делийском аэропорту. Увидев однажды встречу Муктананды в аэропорту, где его окружили семьсот учеников из Америки, он подумал «Зачем я трачу свою жизнь попусту, таская чужие сумки и чемоданы?» Конечно же, сам Йоги Бхаджан гораздо красивее Муктананды: он высокий, здоровый, впечатляющий и презентабельный сикх. По сравнению с ним Муктананда просто какой-то гадкий утенок! Йоги Бхаджан тут же бросил работу и отправился в Америку. Раньше его звали Сардар Бхаджан Сингх, а там он стал Йоги Бхаджаном. Теперь он верховный главнокомандующий всех сикхов западного полушария, и у него тысячи последователей.

Когда удается убедить окружающих — а ведь легковерные люди есть повсюду; они готовы верить, они отчаянно нуждаются в вере, они не могут жить своим умом, им нужна фигура отца, чтобы взвалить на его плечи всю ответственность, чтобы избавиться от бремени… Они готовы верить. Тогда, конечно, вступает в силу экономический закон: спрос рождает предложение.

Теперь Веданту и Камалу будет непросто снова взяться за работу здесь. Веданту будет нелегко вернуться во Вриндаван, а Камалу снова сесть за руль: они вкусили прелестей эго. Единственное, что может им помочь, — это усталость, гробовая усталость, вызванная западным образом жизни с его постоянной спешкой. Из-за нее они могут отказаться вернуться на Запад. И еще их может удержать здесь глубокая любовь ко мне. Иначе они уедут на Запад и станут там великими мастерами.

Учитель занимается самогипнозом. Великий учитель — это тот, кто учит с осознанием того, что «знания ему не принадлежат». Он не только сам осознает это, но и заставляет всех понять, что он является «лишь комментатором, интерпретатором». Он говорит своим ученикам: «Я изучил это, я — ученый, профессор. Я обучаю вас тому, чего я сам на своем собственном опыте не испытал». Его осознанность должна быть настолько велика, что он не допустит самообмана. Он никогда не поверит в себя до тех пор, пока не начнет переживать все сам, даже если в него и верят окружающие.

А когда человек начинает переживать что-то сам, он становится мастером. Его знания уже не заимствованы, это его собственное знание, его мудрость. Но не каждый мастер способен донести эту мудрость до других, до тех, кто абсолютно невежествен; не каждый может принести свет слепцам, живущим во мраке. Мастер — это тот, кто сам что-то испытал. Он стоит выше, чем совершенный учитель, но он — архат, то есть, в буддийской терминологии, тот, кто знает, но не может передать свое знание другим.

Лишь если раньше он был совершенным учителем, то сможет как-то поделиться тем, что ему открылось. Если же он совершенным учителем не был, это невозможно, и в этом нет нужды. Человек может проникнуть в мир мастеров напрямую, для этого необязательно сначала становиться совершенным учителем. Но если он уже побывал в роли совершенного учителя, то вскоре он станет совершенным мастером.

Только один из сотни мастеров является совершенным мастером. Остальные девяносто девять мастеров знают и пытаются помочь людям, но их методы выбраны наугад, их приемы примитивны, а учение выглядит ребячеством. Их педагогический талант очень ограничен. Они знают больше, гораздо больше того, чему способны научить. А совершенный мастер — это тот, кто способен к доверительному общению с учениками.

Совершенный учитель — это человек, который способен наладить общение, а совершенный мастер — это тот, кто способен создавать атмосферу общности. Он может помочь вам понять что-то умом, но это будет не единственным его подходом; метод его обучения не ограничивается только интеллектуальным пониманием; и успех в этом направлении необязателен для ученика. Совершенный мастер способен передать вам свою энергию, свой огонь. Вы просто находитесь рядом с ним, в его присутствии, и в вас что-то начинает раскрываться. Достаточно просто быть поблизости, ведь все его действия отмечены совершенством. Его приемы…

Например, випассана — совершенный прием Гаутамы Будды. Прошло уже двадцать пять столетий, но никто не смог добавить к этому ничего нового. К нему прибегали тысячи просветленных, но никто не смог его улучшить. Випассана совершенна; в ней есть все, что нужно. Поэтому Будда — совершенный мастер.

Патанджали — тоже совершенный мастер. Все, что он сделал в области йоги, похоже на крещендо. Прошло уже пять тысяч лет, однако его сутры остались свежими, как утренние розы. Они не устарели, они не могут устареть. Его сутры остались непревзойденными. За эти пять тысяч лет были написаны тысячи книг по йоге, но ни одна из них не смогла сравниться с ними по накалу, живости и совершенству. Патанджали — совершенный мастер, а все остальные — лишь подмастерья. Ни одна книга не достигла такой степени совершенства.

То же верно и в отношении Лао-Цзы. Его Дао, его подход к высшей истине, кажется, невозможно улучшить. Человек очень редко достигает в чем-нибудь совершенства, но порой это все же происходит.

То же самое относится и к другим видам искусства: у Микеланджело ничего нельзя улучшить, у Леонардо да Винчи ничего нельзя улучшить, ничего нельзя улучшить у Шекспира, ничего нельзя улучшить у Калидасы — это совершенные мастера. Существуют тысячи художников, но в работах Винсента ван Гога есть нечто, что делает его совершенным художником. Никто не может с ним сравниться, все прочие остались далеко позади. Что же делает его столь совершенным? Его работы невозможно улучшить. Что бы вы ни сделали, это только разрушит красоту, понизит уровень произведения; как будто бы он исчерпал все возможности определенного измерения и поставил точку.

Совершенных мастеров было очень немного. Индуисты называют их аватарами, джайны — тиртханкарами, а буддисты — буддами. На Западе совершенным мастером был Иисус, совершенным мастером был Моисей, совершенным мастером был Экхарт, совершенным мастером был Франциск Ассизский. Все, что они делали, они делали с такой тотальностью, что в своих действиях дошли до предела измерения. Больше добавить нечего, абсолютно все сделано.

Учитель опасен, потому что он может не только обманывать других, но и обманываться сам.

Я невероятно рад тому, что Ведант и Камал не стали сами себя обманывать. Они оказались умнее, чем Сатпрем или Сомендра — те себя обманывают. Если что-то и начинает происходить с другими людьми, не стоит полагать, что это происходит из-за вас, вероятно, это просто вызвано их верой. Возможно, вы тут вообще ни при чем, и это только их собственное состояние самогипноза.

Великому учителю присуща красота, потому что он знает сам и делает так, чтобы осознали другие то, что «через меня ничего не может случиться, поскольку со мной самим ничего не произошло. Учитесь у меня как студенты, учитесь всему, что сможете усвоить, но имейте в виду: я — не мастер, а вы — не ученики». Чтобы стать великим мастером, требуется большое мужество, и реальную помощь может оказать только великий учитель, который в итоге стал мастером, потому что он изучил все методы оказания помощи. Теперь у него есть свой собственный опыт, и он может им делиться, пользуясь для этого всеми старыми знакомыми ему методами.

Многие просветленные просто становятся мастерами. Этим архаты и отличаются от бодхисатв. Архаты — просто мастера, просветленные люди. Их собственный опыт лишен пробелов, он ничем не отличается от опыта бодхисатв. Единственное отличие состоит в том, что бодхисатва способен передать свой опыт ученикам, а архат — нет.

В буддизме существуют две школы — хинаяна и махаяна. Хинаяна принадлежит миру архатов. Хинаяна — это маленькая лодка, настолько маленькая, что может доставить на другой берег лишь кого-то одного. Вы никого не можете взять с собой, иначе потонет не только он, но и вы. Ведь эта лодка так мала…

Махаяна — это большой корабль; таков путь бодхисатв. Бодхисатва приглашает на борт пассажиров: он строит Ноев ковчег и приглашает всех вступить в его сангху, в его коммуну, поскольку корабль скоро отправится в плавание. Он собирает тысячи людей, а затем отправляется к далекому берегу. Бодхисатва — великий мастер.

Второй вопрос

Ошо,

В связи с теми вопросами науки и мистики, которые мы обсуждали сегодня утром, позвольте процитировать слова Д.Г. Лоуренса:

«Легко понять, почему человек убивает существо, которое он любит. Ведь познать живое существо — значит его убить. У человека должно быть достаточно ума и интереса, чтобы многое узнавать о той личности, с которой он вступает в тесный контакт. О ней. О нем. Но стараться узнать живое существо означает высасывать из него жизненную силу. И прежде всего, это относится к любимой женщине. Священный инстинкт подсказывает мужчине, что он должен оставить ее непознанной. Вы лишь смутно ее знаете, ваше знание — в крови. Попытка понять ее умом равнозначна убийству. И ты, женщина, остерегайся того мужчину, который хочет понять, кто ты. А ты, мужчина, остерегайся в тысячу раз больше той женщины, которая хочет узнать тебя или постичь, кто ты есть. Столь ужасно мужское стремление подчинить себе тайну жизни и личности при помощи ума. Приберегите знание для мира материи, действия и силы. Оно не имеет, отношения к бытию».

И еще:

«Любовь не должна быть совершенной. Совершенными в ней должны быть лишь некоторые моменты. В остальном, и это соответствует действительности, она должна походить на пустыню, покрытую колючим кустарником. Совершенные отношения не должны иметь право на существование. Любые взаимоотношения должны иметь свои абсолютные границы, которые существенны для души каждого индивида. Истинно совершенные отношения таковы, что каждый из партнеров оставляет непознанными обширные пространства души другого». Не принадлежит ли это описание перу поэта… или мистика? Ах, Ошо, я вижу, как на твоем лице мелькнула загадочная, озорная улыбка. Ты никогда не разнимаешь любящих объятий с жизнью.

Фридрих Ницше и Д. Г. Лоуренс — я их очень люблю. Оба они обладали способностью стать просветленными мастерами, и оба ими не стали. И все же у них случались проблески — проблески величайших прозрений.

Д. Г. Лоуренс — великий поэт и в какой-то мере также и мистик. Единственное, о чем стоит пожалеть, это о том, что он никогда не интересовался медитацией, никогда не пытался обнаружить сердцевину собственного существа. А ведь он подошел к ней очень близко, настолько близко, что, сам того не зная, позволил ей проникнуть в собственные слова.

Оба его прозрения невероятно близки к истине. Несомненно, познать нечто означает низвести объект познания до уровня мертвого предмета. Внутренняя жизнь любого существа загадочна. Ее нельзя познать так, как это делают физики; ее можно познать лишь так, как это делают поэты. Поэт познает розу так же, как и химик, биолог или физик, но его знание имеет совершенно иную природу.

Если физик попытается узнать, что такое роза, он начнет размышлять об электронах, нейтронах и позитронах. Если о розе попытается узнать химик, тогда она окажется химией, набором химических веществ. Поэт не рассматривает розу в терминах физики или химии; он и смотрит на розу не так, как это делает ученый. Ученый остается равнодушным и отстраненным. Сам он не становится частью эксперимента. Он лишь сторонний наблюдатель, он просто регистрирует происходящее. А поэт становится соучастником.

В мире поэзии познание осуществляется не через отстранение, а через симпатию — или лучше будет использовать слово «эмпатия». Эмпатия — это высшая форма симпатии. При возникновении симпатии вы переживаете чувства другого человека. Если он ощущает боль, тревогу, радость или печаль, вы тоже чувствуете это. Ваше сердце настраивается на его сердце; вот что такое симпатия. Это похоже на симфонию. Но при возникновении эмпатии вы объединяетесь с другим человеком. Здесь речь идет уже не о настройке, а о растворении, слиянии.

Истинный поэт в розе растворяется. Наблюдатель и объект наблюдения становятся одним целым, перестают существовать по отдельности. Нет больше поэта, который стоит отстраненный в отдалении от розы; нет больше розы, существующей от него отдельно. Они слились в глубоком танце. Поэт стал розой, а роза — поэтом. Различий между ними не осталось; они вошли друг в друга, проникли сквозь границы. И в результате произошло совершенно иное познание: такое познание уже нельзя назвать знанием.

Наука — это знание; само слово «наука» означает знание. Но поэзия — это не знание. Конечно, она тоже способна к познанию, но это познание настолько иное, настолько качественно иное, что даже назвать его познанием будет неоправданно. Но другого слова нет.

Санскрит располагает двумя словами: «знание» (gyari) и «познание» (pragyan). Если мы обратимся к английскому языку, то можно сказать, что познание — это сам процесс переживания. Прошу запомнить: процесс переживания, а не его результат. Это слияние на глубоком уровне. Когда поэт приходит в себя, он возвращается с прекрасным бриллиантом.

Верхушки деревьев на полотнах Винсента ван Гога выше звезд. Таких деревьев никто никогда не видывал — их просто не существует в природе, — но он сам объяснял это так: «Таковы мои ощущения. Каждый раз, когда я сливаюсь с деревом воедино, я ощущаю в каждой клетке дерева, как Земля хочет дотянуться до звезд. Я чувствовал это, я переживал это, и не единожды, а каждый раз без исключения. Когда я вижу красивое дерево и сливаюсь с ним воедино, я чувствую, как Земля стремится дотянуться до звезд. Мои картины — об этом мощном порыве, о ее страстном стремлении, о ее жажде».

Ученые, разумеется, не могут об этом ничего знать.

Теннисон как-то сказал: «Если бы я смог понять один-единственный цветок во всей его полноте, тогда бы я понял все сущее», потому что в одном цветке заключена вся вселенная. Вся вселенная объединила свои усилия, чтобы создать цветок. Он существует не как независимая единица, он существует лишь как выраженное стремление всей вселенной.

Поэт сливается со всей вселенной и приходит к цветку уникальным образом. Ему знакома тайная тропа, внутренняя стезя — его подход интуитивен. Ученый же рассматривает все вокруг как объекты.

Следует понять значение слова «объект». В английском языке это слово означает то, что является препятствием. Это стена, возникшая на пути, — ее нужно преодолеть. Поэтому наука и говорит о завоевании мира. Даже такой человек, как Бертран Рассел, написал книгу под названием «Покорение природы».

Поэт никогда не говорит о завоевании. Об этом не может быть и речи, поскольку нет ни завоевателя, ни того, что он хочет завоевать. Все вокруг — единое целое, органическое единство. Но поэта такие озарения посещают лишь изредка.

Д. Г. Лоуренс был поэтом, и он обладал качествами, присущими мистику, но становился мистиком он лишь время от времени, все остальное время он был большим интеллектуалом и искусным спорщиком. Он мог вывести из себя даже самого Бертрана Рассела. А Рассел считался одним из величайших интеллектуалов той эпохи, и его очень раздражала манера Лоуренса вести дискуссии. Лоуренс был мастерским спорщиком, он опирался на логику целиком и полностью, но иногда все-таки выскальзывал за ее пределы, и тогда к нему приходили великие откровения.

Вот одно из них:

«Легко понять, почему человек убивает существо, которое он любит…»

Потому что, когда вы кого-то любите, в вас просыпается некий глубоко заложенный инстинкт, вы хотите познать этого человека. Запомните: знание всегда представляет собой попытку завоевать, овладеть. И поскольку вы хотите завладеть любимым человеком, вы должны познать все его тайны; это единственный способ им завладеть. Если при этом что-то остается неизвестным, то эта неизвестная часть будет вам неподвластна.

Вот почему мужья, жены и любовники постоянно играют друг с другом в сыщиков: все хотят все знать. Они не перестают подстрекать друг друга: «Раскрой свою душу. Что бы ни случилось, расскажи об этом. Выкладывай!» Это действительно уродливо, поскольку, несмотря на то, что вы узнаете человека немного больше, но в то же самое время начнет умирать любовь: ведь любовь может существовать лишь между двумя тайнами — между двумя людьми, которые являются друг для друга загадкой.

«Легко понять, почему человек убивает существо, которое он любит. Ведь познать живое существо — значит его убить».

Если вы действительно хотите что-то познать, вам придется заняться вивисекцией. Если розу начнет изучать химик, ему придется разрезать ее на кусочки, разложить на те первичные элементы, из которых она состоит. Необходимо отделить почву, необходимо отделить воду, необходимо разложить отдельно каждый химический элемент; лишь тогда он получит возможность ее изучить. Химику придется разложить розу на элементы, чтобы узнать ее состав. Поэт даже не дотрагивается до цветка. О вскрытии, анализе не идет даже и речи. Он просто любит. Он может станцевать вокруг розы, может спеть ей песню, может прикоснуться к ней щекой. Иногда, глядя на розу, он вообще может закрыть глаза; ученый этого не в силах понять: «Что происходит? Если вы хотите изучить розу, вы должны держать глаза открытыми!» Но у поэта принципиально другой подход: путь любви, не путь знания. Любовь питает жизнь, а знание убивает ее.

«У человека должно быть достаточно ума и интереса, чтобы многое узнавать о личности, с которой он вступает в тесный контакт».

Это не значит, что с ней не нужно знакомиться; если вы хотите с кем-то жить, вам следует с ним познакомиться. Но знакомство — это дело другого рода. Знакомство — обязательное условие всякой связи между людьми.

«О ней. О нем. Но стараться узнать живое существо означает высасывать из него жизненную силу…»

Никогда не пытайтесь узнать. Никогда не пытайтесь раскрыть высшую тайну человека; предоставьте ему свободу. Любовь дает свободу — она не заключается в покорении. И чем больше вы даете свободы, тем больше ваше познание, но это не знание. Это чувство, оно интуитивно.

«И прежде всего, это относится к любимой женщине…»

Женщина гораздо более загадочна, нежели мужчина; она по сути своей представляет собой самое загадочное явление во вселенной; она очень нежна и хрупка. Так же как и любовь всегда очень хрупка — обращайтесь с ней бережно.

«Священный инстинкт подсказывает мужчине, что он должен оставить ее непознанной».

Никогда не пытайтесь узнать любимую женщину, так как в тот момент, когда вы начинаете прилагать усилия к тому, чтобы ее узнать, вы ее убиваете. Вскоре вы низведете ее до положения жены, но тогда она перестанет быть той женщиной, которую вы любили. Тайна исчезнет, и исчезнет по вашей вине.

«Вы лишь смутно ее знаете, ваше знание — в крови. В плоти, в костном мозге. Попытка понять ее умом равнозначна убийству. И ты, женщина, остерегайся того мужчину, который хочет понять, кто ты. А ты, мужчина, остерегайся в тысячу раз больше той женщины, которая хочет узнать тебя или постичь, кто ты есть».

Почему в тысячу раз больше? Потому что женский способ познания гораздо глубже мужского. Мужчина стремится к научному, поверхностному, объективному познанию, а женщина — к интуитивному и субъективному. Она может глубже проникнуть в тайники мужской души, и поэтому ей легче убить любовь, чем мужчине. Поэтому каждый мужчина испытывает глубокий страх перед любимой женщиной. У него рождается определенное интуитивное чувство, что она представляет собой не только жизнь, но и смерть.

На Востоке, особенно в Индии, есть изображение богини Кали, богини-матери Кали. Она одновременно и великая возлюбленная и великая разрушительница. Если бы вы увидели это изображение или его фотографию, вы были бы очень озадачены — особенно те, кто приезжает с Запада, — но, тем не менее, оно отражает важнейшую психологическую истину.

Кали изображается танцующей на груди своего возлюбленного, Шивы. Шива на санскрите означает один из аспектов бога. Но если то же самое слово произнести немного иначе, то оно будет означать уже не бога, а труп. Она танцует на груди Шивы, убивая его и превращая его в труп. Шива становится трупом! На шее Кали носит ожерелье из человеческих черепов, а в руке держит только что отделенную от тела голову, из которой сочится кровь.

Откуда взялся этот странный образ? Несмотря на всю его странность, он невероятно психологичен: женщина обладает огромной, основанной на интуиции силой. Поэтому прав Лоуренс, когда говорит:

«..А ты, мужчина, остерегайся в тысячу раз больше той женщины, которая хочет узнать тебя или постичь, кто ты есть».

Вы можете знать или пытаться узнать женщину, но все ваши усилия принесут лишь поверхностный результат. Но если женщина начнет интересоваться вами, она сможет дойти до самой сердцевины вашего существа. Неудивительно, что почти все мужья находятся под каблуком у своих жен: женщины превращают их в рабов.

«Столь ужасно мужское стремление подчинить себе тайну жизни и личности при помощи ума. Приберегите знание для мира материи, действия и силы. Оно не имеет отношения к бытию».

Вторая мысль тоже чрезвычайно важна:

«Любовь не должна быть совершенной…»

Потому что в тот миг, когда что-то достигает совершенства, оно умирает. Совершенство означает смерть.

«Совершенными в ней должны быть лишь некоторые моменты. В остальном, и это соответствует действительности, она должна походить на пустыню, покрытую колючим кустарником. Совершенные отношения не должны иметь право на существование…»

Ибо, как только взаимоотношения становятся совершенными, делать больше нечего — не остается неисследованных территорий. Вся тайна испарилась, исчезла.

«Любые взаимоотношения должны иметь свои абсолютные границы, которые существенны для души каждого индивида. Истинно совершенные отношения таковы, что каждый из партнеров оставляет непознанными обширные пространства души другого».

Давать свободу — вот наиболее существенная сторона любви; сделать другого абсолютно свободным — вот в чем заключено ее высшее проявление. Лишь те, кто дает свободу, знают, что такое любовь, и лишь любящие знают, что такое свобода.

Третий вопрос

Ошо,

Не чувствуешь ли ты порой желания взять выходной и отдохнуть?

Не только порой, но и каждый божий день! Но есть одна проблема…

Наступил первый день новой четверти, и миссис Джонс твердым шагом направилась в спальню сына, преисполненная решимости вовремя отправить его в школу. Она взяла его за плечо, встряхнула и сказала:

— Доброе утро, Томас, пора идти в школу! Ну-ка, подъем! Ведь ты же не хочешь опоздать?

Томас натянул на голову простыню и отказался вставать.

— Давай же, Томми, ведь тебе еще нужно будет собрать книги. Не глупи!

— Нет, я не хочу! Я больше туда никогда не пойду. Я ненавижу это место!

— Так, Томми, — сказала мать строго, — об этом бесполезно спорить, ты просто обязан туда пойти.

— Приведи мне три веских довода, почему я обязан! — пробормотал Томми из-под одеяла.

— Ну, сынок, ведь ты же директор школы, ты и сам это прекрасно знаешь!

И одной этой причины достаточно!

Моя подруга напоминает мне об этом каждое утро. Она трясет меня за плечо и говорит: «Вставай! Ведь ты же директор школы, ты и сам это знаешь. Надо идти!» И вот я здесь!

Четвертый вопрос

Ошо,

Как победить жадность, гнев, похоть — эти три великах дьявольских искушения?

Эти навязчивые идеи веками преследовали индийцев, и в результате они оказались самыми жадными, самыми гневливыми и самыми сексуально озабоченными на свете людьми. Они веками боролись против этих трех пороков — жадности, похоти и гнева — и что в результате? В какой еще стране вы найдете столько жадности?

Индусы продолжают называть людей с Запада материалистами, не понимая, что обладать — это еще не значит быть материалистом. В основе материализма лежит желание обладать. Запад действительно владеет многими вещами; но это не значит, что он материалистичен. Это просто говорит о том, что Запад имеет развитую науку и передовую технологию, там знают, как создавать вещи. Запад глубоко проник в мир объектов и раскрыл их тайны. Люди на Западе упорно стремились к этому. Запад не материалистичен, он просто имеет более развитую технологию.

Но индусы очень хотят обладать. У вас может вообще не быть никакого имущества, но вы все равно останетесь материалистом, если у вас будет стремление обладать. Вашим имуществом может быть лишь крохотная лачуга или чаша для подаяний, но и этого хватит для того, чтобы на них сфокусировалась вся ваша алчность. И вы будете материалистом, а не духовной личностью.

Материализм не имеет никакого отношения к жадности; материализм — это образ жизни, равно как и духовность. Если вы постоянно думаете о вещах и ни о чем другом, если вы не желаете ничего большего, это значит, что в качестве образа жизни вы выбрали материализм.

Здесь находятся люди из самых разных стран, но индусы снова и снова задают один и тот же вопрос: «Почему здесь так мало индусов?» Их так мало потому, что лишь очень немногие индусы интересуются духовностью как образом жизни. Да, они способны рассуждать об этом, они могут этим кичиться: это тешит их эго. Но по-настоящему они не готовы принять такую жизнь. Если даже они и приходят сюда, то приходят с особым умыслом: может быть, я смогу помочь им уехать на Запад, направив к каким-нибудь саньясинам из западных стран, чтобы, отучившись в Кембридже, Оксфорде или Гарварде, они стали в итоге больше получать.

Ко мне приходит множество писем с просьбами такого рода: «У вас столько учеников по всему свету. Не могли бы вы помочь нам, бедным индусам, получить стипендии, материальную поддержку от таких фондов, как фонд Форда или Рокфеллера?» Все, что их интересует, это то, как получить больше власти, больше денег, больше престижа, больше вещей. Медитацией же они вообще не интересуются.

В чем же тут дело? Что случилось? В чем ошибка? Ведь они пять тысяч лет только и думали о том, как победить жадность, гнев и похоть, и в результате у них на уме один лишь секс. Они говорят о духовности, но, если вы заглянете им в душу, если вы проделаете в их головах окна, вы будете удивлены… В индийских фильмах актерам не разрешается даже целоваться. Правительство издает указы, которые регулируют расстояние между губами влюбленных: шесть дюймов — ближе уже считается неприличным. Но если в умы индусов можно было бы заглянуть сквозь маленькие окошки, вы бы увидели там такие непристойности, по сравнению с которыми «Плейбой» — это детские картинки! Подтверждением тому служит вся история Индии.

Первая книга о сексуальных позах была написана индусом Ватсйяяном. «Камасутра» — крайне непристойная и отталкивающая книга. Вторая книга, «Кока Шастра», тоже была написана ученым кашмирским брамином, пандитом Кокой. Иногда мне кажется, что именно он и изобрел рецепт «Кока-колы»: ведь его имя — Кока. Его книга — одно из самых грязных сочинений в мире!

Вы можете поехать и поглядеть на храмы Каджурахо, Конарака или Пури: там много храмов. Вы даже представить себе не можете, что вы там увидите, — это превосходит всякую фантазию. Какое богатое воображение! Чтобы построить такое количество храмов, тысячи человек должны были работать в течение нескольких сотен лет. Город полон храмов, там одни только храмы, потому что сейчас этот город заброшен.

Конечно, сотни храмов разрушены, но сотни других сохранились и по сей день, а некоторые из них совершенно не тронуты временем.

Вы думаете, что групповой секс придумали американцы? Вы ошибаетесь! В храмах Каджурахо изображены сцены группового секса. Вы и представить себе такого не можете — Каджурахо всех шокирует. Женщина стоит на голове, а мужчина занимается с ней любовью — любовь, перевернутая с ног на голову! Мужчина стоит на голове, а женщина его ублажает. Все виды глупостей и непристойностей! И Индия еще считает себя духовно развитой страной!

Что касается гнева, то его можно наблюдать каждый день во время стычек, которые устраивают представители религиозных общин. Люди везде с такой легкостью готовы совершить убийство, хотя всего несколько минут назад они молились, совершали намаз. Однако очень странно, что люди идут совершать намаз с оружием в руках, ведь сразу после намаза они приступают к резне, как будто только к этому и готовились! Индуисты тоже идут в храмы с оружием!

Все политические лидеры Индии неустанно твердят о ненасилии, а кругом убийства, стычки, резня! Сжигают дома, почтовые отделения и полицейские участки. Заживо сжигают людей! По всей стране происходят изнасилования, а политики продолжают свою болтовню о ненасилии.

Но чудо из чудес состоит в том, что все эти вещи провоцируются и организуются оппозиционными партиями. Религиозные распри провоцируют, разжигают и осуществляют те люди, которые три года стояли у власти во главе с Морарджи Десаи. За всем этим стоят те же лица, те же руководители религиозных общин, те же индуистские шовинисты. Причина в том, что, однажды вкусив власти, они уже не могут без нее обойтись. Теперь они рвутся к ней, не брезгуя никакими средствами.

Сначала они доведут дело до того, чтобы во всей стране воцарился хаос. И, конечно, если нынешнее правительство не сможет справиться с хаосом, то его сочтут «бессильным». Так что правительству приходится непросто. Оно же должно стоять в стороне и занимать позицию стороннего наблюдателя, поскольку «у нас же демократия, и каждый имеет право на самовыражение…»

А в Индии люди могут выражать себя, лишь когда проявляют подавленные эмоции: насилие, похоть, жадность и гнев. Как только вспыхивают беспорядки, вслед за ними немедленно начинают совершаться изнасилования, сразу же начинают грабить магазины — все эти вещи начинаются одновременно. Секс, жадность и гнев — три сокровенных желания индийского ума; все три страсти проявляются одновременно.

И за всем этим стоят оппозиционеры, которые оставляют Индире Ганди лишь две возможности. Первая альтернатива: ничего не предпринимать, просто наблюдать, пытаясь как-то справиться с положением, чего они, конечно же, не допустят. И вторая альтернатива: проявить твердость, снова объявить что-то вроде чрезвычайного положения. Тогда они скажут: «Видите, мы же вам говорили, что, если вы поставите эту женщину у руля, она сразу же введет чрезвычайное положение. Демократии придет конец. Разве мы не говорили, что, если Индира Ганди опять придет к власти, это будет означать конец демократии? И видите, что получилось!» Выбор Индиры Ганди ограничен этими альтернативами; третьего не дано. Вот как они надеются вновь вернуть себе власть.

Если правительство останется в стороне и не будет ничего предпринимать, то хаос со всей очевидностью продемонстрирует жителям страны слабость правительства и его неспособность справиться с ситуацией — а значит, необходимость его сменить. Если же правительство будет действовать, это будет означать, что оно разрушает демократию, лишает людей свободы, и это опять же станет достаточным основанием для того, чтобы отстранить его от власти.

Я предлагаю Индире Ганди следующее: ввести еще более строгое чрезвычайное положение, чем было раньше, и на пятнадцать лет запретить в стране выборы. Эта страна на пятнадцать лет обойдется без демократии! Она не готова ни к какой демократии: ей не хватает для этого ума. Она прожила в рабстве две тысячи лет и может жить в мире лишь в условиях рабства. Если она получает свободу, то не знает, как ею воспользоваться. А за эти пятнадцать лет следует насильно научить эту страну независимой жизни. Никто ведь не научил ее тому, как жить в независимости.

Ты спрашиваешь меня: «…три великих дьявольских искушения — как их победить?»

Этот вопрос индусы задавали себе на протяжении пяти тысяч лет и в итоге пришли к полной анархии. Я не могу предложить тебе никаких способов борьбы, потому что таковых не существует. Возможно лишь понимание, но победа невозможна. Понимание может повлечь за собой победу, но попытки одержать победу лишают вас всех шансов на понимание.

И чем больше ты будешь избегать этих дьявольских соблазнов, тем сильнее будет их хватка, потому что, чем дальше ты от них убегаешь, тем более они кажутся соблазнительными.

Одна красавица пришла на прием к старому и опытному врачу. Во время осмотра он заметил у нее два странных зеленых пятна на внутренней поверхности бедер и спросил:

— Вы замужем?

— Я помолвлена, — ответила женщина.

— А кто ваш жених по профессии?

— Понимаете, доктор, у него нет определенной профессии. Он цыган.

— Настоящий цыган?

— Да, доктор, настоящий.

— Знаете что, моя милая, цыган он, может, и настоящий, а вот серьги его — фальшивые!

Индия пять тысяч лет придерживалась фальшивой религии. Результат свидетельствует об этом с абсолютной ясностью, но ты все равно продолжаешь задавать тот же самый вопрос.

Женщина возвращается из похода по магазинам, одетая в шикарное новое платье. Потрясенный ценой платья, муж сердито говорит ей, что они не могут позволить себе тратить деньги на такие покупки.

— Боюсь, что меня искусил дьявол! — отвечает жена.

— Разве ты не знаешь, — в гневе кричит муж, — что, когда тебя искушает дьявол, ты должна ему сказать: «Изыди, сатана»?[11]

— Да, — отвечает жена, — я так и сделала, но тогда он сказал: «Дорогая, сзади оно тебе так идет!»

Старые стратегии больше не помогут. Лучше пройти через все испытания, которые связаны с жадностью, гневом и сексом.

Не будь трусом. Твое имя означает «смелый», «бесстрашный», но твой вопрос — это вопрос труса. Пройди через это. Это часть жизни, божий дар — так прими их, должно же в них что-то быть. В них действительно нечто есть! Если ты пройдешь через испытание жадностью, то обретешь щедрость. Если ты со всей тотальностью окунешься в гнев, сохраняя глубокую осознанность и медитативность, то обретешь любовь и сострадание. Если ты осознанно и медитативно пройдешь через секс, то увидишь первые проблески самадхи, для тебя впервые приоткроются окна в божественное.

Старик показывает сыну семейный альбом. Мальчик увидел фото, где его отец сидит в кресле, скрестив ноги, а мать стоит рядом с болезненным выражением на лице.

— Эй, пап, что это значит? — спрашивает он.

— О чем ты, сынок?

— Об этой фотографии, — отвечает сын. — Почему ты здесь уселся в кресло, вместо того, чтобы предложить его маме? Джентльмены так не поступают.

— Ах, сынок, — объясняет отец, — эта фотография была сделана, когда у нас был медовый месяц. В то время твоя мать не могла сесть, а я не мог встать!

Тебе нужны опыт и понимание. И через понимание приходит трансформация.

На сегодня достаточно.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.