Учение о реинкарнации

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Учение о реинкарнации

Человек живет один раз? Или, точнее: живет он на этой Земле только однажды? Этот вопрос наверняка столь же стар, как само человечество. Реинкарнация, то есть новое воплощение (состоит из: in + caro = плоть; латынь/греческий). Внимание! Не путать с переселением душ, теорией, согласно которой умершие могут или даже должны вновь воплощаться в животных. Реинкарнация была важной составной частью практически всех основных религий древности. Так, Пифагор «вспоминал», что уже четыре раза был на Земле. Древние мудрецы никогда не отделяли воспоминания о прежних жизнях от бессмертия. Плутарх говорит по этому поводу: «Если отделить от бессмертия самосознание и память о прежних жизнях, то никакой бессмертной жизни больше не будет, а будет просто долгий отрезок времени; ибо счастье вечной жизни состоит прежде всего в том, чтобы черпать из богатой сокровищницы опыта и мыслей». В нескольких древних рукописях речь идет о Пифагоре и его необычайном даре ясновидения. Платон утверждал, что душа (то есть «я») через многократное воплощение и искупление своих недостатков (грехов) в конце концов попадает в небесную обитель вечного покоя. Пиндар говорит, что, согласно учению Пифагора, душа лишь после троекратного земного воплощения может прийти к искуплению грехов (Олимп., од. II). Фило утверждал то же, чему учит современная спиритология: освобожденные от земного тела люди населяют атмосферу Земли. Некоторые из них со временем воплощаются вновь, другие же, чья природа выше и совершеннее, «пренебрегают воплощением» (Фило, quod a Deo mittant somn. 568; edit). Mang. I; 641). Учение о реинкарнации мы находим у индогерманских племен — как и у древних египтян, персов, китайцев и друидов. У иудеев в метемпсихоз (по-гречески — переселение душ) верили прежде всего иудеи. Были даже раввины, учившие, что душа начинает свой жизненный цикл в царстве минералов, продолжает его в мире растений и животных, достигая воплощения в роде человеческом (Иосиф, Antiq). Jud. lib. XVIII, Kap. 2). Учение о реинкарнации имело, по-видимому, столь широкое распространение, что только что упомянутый историограф Иосиф упрекал фарисеев в том, что они признавали реинкарнацию лишь в отношении праведных людей (там же, книга VIII, гл. VII).

Сегодня мы точно знаем, что учение о реинкарнации было неотъ-емлемой составной мировоззрения первых христиан. Некоторые места неоднократно переработанной Библии все еще указывают на это. Так, например, у Матфея (16.13) и Марка (8.27–28) Иисус вопрошает: «За кого люди почитают меня?..» А Ему отвечают, что одни за вновь пришедшего (то есть реинкарнированного) Иоанна Крестителя, другие за Илию, а иные за Иеремию или за одного из пророков. «Воскресение плоти» было бы совсем нетрудно понять, если бы говорили о «воскресении во плоти». Во всяком случае, учение о повторяющихся земных воплощениях первых христиан продержалось до Никейского Вселенского собора, то есть три столетия. Теолог Руффий утверждает в одном из писем к Анастасию, что вера в повторение жизни (на Земле) некогда была общепризнанным фактом среди Отцов церкви и передана ими как старая традиция. Иероним называет ее тайным учением первых христиан, Франциск Ассизский был ее приверженцем, а отец церкви Ориген утверждал мысль о существовании всех людей до рождения. У германцев, принявших христианство, это верование продержалось до VII века. А на последнем Ватиканском соборе введение реинкарнации в сферу духовных понятий было предметом дискуссии. Как же ко всему этому относиться? И что говорят по этому поводу современные исследователи потустороннего мира?

В понятии «возвращение душ» (реинкарнации), которое зачастую неправильно называют «переселением душ», есть своя убедительная логика, если «душу» понимать опять же как «Я сам», то есть как сознающий свое «я» дух. Он, дух, должно быть, существовал до рождения, потому что иначе различия в человеческих судьбах, очень сильно связанные с обстоятельствами и окружением, сопровождавшими момент рождения, нельзя ни объяснить логическим путем, ни привести в соответствие с предполагаемой нами всеохватывающей любовью и справедливостью Бога. Не любовь, а жестокий произвол всесильного существа — вот что означало бы тогда рождение многочисленной части Его творений в нищете и несчастье, если учесть, что все должны достичь одной цели. Чем слепорожденный, чем ребенок с синдромом Дауна заслужили свою горькую участь? Или разве это чья-то личная заслуга — появиться на свет сыном зажиточных родителей в цивилизованной стране? И за что несут наказание те, кто родился после пьяной оргии или изнасилования, кто живет с детства среди воров и бандитов? Вот те проклятые вопросы, от которых можно скорее отмахнуться, чем дать на них ответ, произнеся сакраментальную фразу «пути Господни неисповедимы». Тут теория о карме и новых воплощениях дает, как мне кажется, более ясные и удовлетворительные ответы, хотя тут все остается (и должно оставаться) на уровне теории, так как научные доказательства пока еще скупы и ограниченны.

Уже неоднократно предпринимались попытки с помощью гипноза доказать «возвращение душ» (палингенез) или представить как факт повторяющиеся земные жизни индивидуума. Еще французский ученый де Роша (de Rochas) стал проводить соответствующие эксперименты и написал об этом книгу под названием «Жизни, следующие одна за другой» («Die aufeinander folgenden Leben»). Доктор Бьоркхем экспериментировал примерно в том же направлении и после более чем трех тысяч соответствующих опытов пришел к убеждению, что мнимые воспоминания о прошлых земных жизнях можно объяснить гипотезой об одержимости. Того же мнения придерживался и американский психиатр доктор Викланд (Wickland). И напротив, другие ученые считают реинкарнацию доказанным фактом. То есть — слово против слова. По мнению Дюпреля, нужно признать, что возрождение (повторное рождение) — это еще не доказанная гипотеза и что оно становится необходимым лишь в случае, если потусторонняя жизнь — как продолжение земной жизни — не предоставляет никаких возможностей прогресса (развития). Однако нельзя отрицать, что при однократной земной жизни нельзя даже приблизительно использовать все ее преимущества.

Аргументируя, противники теории реинкарнации ссылаются на отсутствие воспоминаний; а без них, утверждают они, наше очередное существование на Земле бессмысленно и ужасно. Однако отсутствие у нас воспоминаний о прежней жизни ничего, в сущности, не доказывает. Кое-что из происшедшего с нами не запечатлевается в нашем бодрствующем сознании. На это указывают, например, забытые нами сны или то, что мы не в состоянии вспомнить годы самого раннего детства. Показательно и отсутствие каких бы то ни было воспоминаний у людей, подвергавшихся воздействию гипноза, лунатиков (сомнамбул) и медиумов, погружающихся в состояние глубокого транса: никто из них не может вспомнить ничего из того, что происходило или говорилось во время их необычного состояния, даже если они сами что-то говорили. Таким образом, подобные перерывы в нашем потоке воспоминаний совершенно непригодны для опровержения гипотезы о нашем существовании до рождения. Напротив, они скорее ее подтверждают, ибо напрашивается сравнение, что нить наших воспоминаний, оборванная сном, так же связывается при пробуждении с предыдущим отрезком, как после смерти с нашим предыдущим существованием. Если бы у нас сохранялись воспоминания о прежних земных жизнях, утраченные, кстати говоря, далеко не всеми людьми, они, скорее, тяготили бы нас, чем шли на пользу. Например, всю жизнь помнить, что в предыдущей ты был убийцей — разве это не тяжкий крест? К тому же, ведь тогда все остальные тоже помнили бы свою прежнюю жизнь, так что вполне можно было бы встретиться со своей жертвой. Или, наоборот, увидеть своих прежних врагов. Тогда логично было бы предположить, что раздоры и вражда продолжатся в прежнем виде… Получается, что в способности помнить свою предыдущую жизнь нет совершенно ничего заманчивого; вполне достаточно, если мы после смерти осознаем, чего достигли, а чего нет. «Воспоминания о моих предыдущих состояниях лишь затруднили бы мне использование моего теперешнего состояния», — замечает Лессинг (Lessing) в своей книге «Воспитание рода человеческого» («Erziehung des Menschengeschlechts»). Как и все наши великие мыслители, Лессинг разделял теорию реинкарнации. Так же, как и Гёте, что довольно широко известно. Свое сильное влечение к госпоже фон Штейн он пытался объяснить следующими, адресованными Вик-ланду словами: «Я не могу объяснить себе значение, власть, которую имеет надо мной эта женщина не иначе, как переселением душ. Да, когда-то мы были мужем и женой!» То же самое он сказал подруге (1776 г.) в стихах:

Что же нам судьба определила?

Чем, скажи, ты связана со мной?

Ах, когда-то — как давно то было! —

Ты сестрой была мне иль женой…

(Перевод Б. Левика)

Три года спустя он писал ей: «Если я снова приду на Землю, я хотел бы попросить богов о том, чтобы я любил лишь однажды, и если бы Вам не был столь чужд этот мир, я попросил бы дать мне Вас в возлюбленные». Из Венеции Гёте писал в октябре 1786 года: «Мне и сейчас все еще не кажется, будто я вижу все в первый раз; мне кажется, будто я все вижу вновь». Обращаясь к Буассере (Boisser?e), Гёте в августе 1815 года заявил, что у него такое чувство, будто он уже жил однажды при Адриане (76–138 гг., римский император с 117 г. — Прим. пер.), почему его так и привлекает все римское. Да и он, Буассере, наверняка уже однажды жил, а именно в XV веке.

Подобных цитат можно было бы привести бесконечное множество. Почему же то, что интуитивно ощущали наши титаны духа, в чем они, строго говоря, были уверены, почему это не может быть правдой, соответствовать фактам? Факт нашего существования до рождения сделал бы человеческое рождение естественным и совершенно понятным событием. Теологи сформулировали бы это так (по доктору А. Динтеру — Dr. A. Dinter): «Без предположения о том, что мы, первоначально созданные как чистые духи, уже в нашем существовании до рождения стали грешниками, полная страданий земная жизнь была бы совершенно бессмысленной жестокостью Бога. Лишь осознание того, что страдание — это именно нами спровоцированное последствие греха и что земная жизнь — это лишь преходящее воплощение падшего духа, цель которого дать ему возможность под воздействием страдания, посредством покаяния, преодоления себя и работы над собой вновь обрести путь возвращения к Богу, осознание того, что таким образом страдание является лишь выражением любви Бога, придает полной страданий земной жизни вообще какой-то смысл, который можно связать с Универсальной (Всеохватывающей) Любовью Бога». Таким образом, человек — творец своего счастья или несчастья, собственной судьбы в самом прямом смысле слова. Тем самым был бы по крайней мере получен вразумительный ответ на вопрос о смысле страдания в том, что касается человека. Однако вопрос, почему и бессловесная тварь подвержена страданию и «жаждет избавленья» (Павел), так и остается без ответа.

В рамках проблем, поставленных в этой книге, нас прежде всего должен интересовать уровень, достигнутый современной наукой о потустороннем мире в отношении теории реинкарнации. Но тут создается впечатление, что за последние сто лет мы не достигли в этой сфере никакого прогресса. Высказывания потусторонних весьма противоречивы. Но разве может быть иначе, если даже в этом мире нет согласия в этом вопросе? (Предположение, что после оставления телесной оболочки человек вдруг приобретает огромный объем знаний, вряд ли возможно.) А вообще-то чего же удивляться противоречивости данных по теории реинкарнации? Ведь даже среди земных приверженцев этого учения не существует единого мнения относительно того, лежат ли в основе реинкарнации определенные закономерности или нет. Согласно одному из направлений этой теории, более всего распространенной среди представителей академической науки, душа после смерти в среднем 1500–1800 лет проводит в потустороннем мире в состоянии, подобном сну, прежде чем ей будет снова позволено материальное воплощение, что развитие человека возможно исключительно этим путем и т. д. Некоторые даже утверждают, что человек должен хоть раз испытать все, то есть должен однажды побыть, так сказать, в каждой шкуре, например, в одной жизни — убийцей, в следующей — преступником иного рода, чтобы иметь возможность правильно судить обо всем и тем самым прогрессировать.

Не стоит вдаваться в подобные заблуждения абстрактного мышления. Очевидно одно: в вопросе о реинкарнации все исследователи потустороннего мира давным-давно разделились на два лагеря. Это повелось уже со времен соперничества в этом вопросе: по эту сторону Атлантического океана миллионы приверженцев французского профессора Ипполита Ривейа (Hippolyte Rivail, 1804–1869), называвшего себя впоследствии Алланом Кардеком (Allan Kardec), выступали в поддержку теории реинкарнации, по ту сторону — поклонники учения американского ясновидящего Эндрю Джексона Дэвиса (Andrew Jackson Davis, 1826–1910), которых тоже насчитывалось несколько миллионов, отрицали теорию реинкарнации. В 1884 году Дэвис в сомнамбулическом состоянии отправился в горы и там будто бы беседовал с ранее умершим Сведенборгом (Swedenborg, 1688–1772). Согласно учению Сведенборга, каждый человек является новым творением, ранее никогда не существовавшим. Его представление о том, что кажущиеся воспоминания о некоей прошлой жизни — это всего лишь «результат проекции содержания мыслей некоей невидимой сущности в дух восприимчивой к этому личности», до сих пор охотно используется как важный аргумент. Но уже к началу XX века в Северной Америке наметился поворот в пользу теории реинкарнации, по-видимому, достигшей своего апогея в трижды благословенной деятельности выдающегося ясновидящего Эдгара Кейси (Edgar Cayce). Благодаря феноменам, представленным при его посредничестве, сегодня в США говорят о возможности повторения земных жизней как о чем-то само собой разумеющемся, в то время как у нас все еще нужно чуть ли не извиняться или пускаться в долгие и трудные объяснения, если хочешь завести об этом разговор.

Очевидным плюсом в пользу Кейси является то, что он не может считаться активным поборником учения о реинкарнации. Похоже, он сам ничего об этом не знал. Так что другие через него, скорее случайно, пришли к этому убеждению. Когда стало известно, что Кейси в состоянии ставить диагнозы на больших расстояниях, при этом подробно описывая людей и места их проживания, некоему Артуру Ламмерсу (Arthur Lammers), удачливому владельцу типографии в Дейтоне (штат Огайо), пришла в голову мысль с помощью способности Кейси к ясновидению прояснить вопросы бессмертия личности и жизни после смерти. У Ламмерса было хобби — астрология. И вот однажды он попытался расспросить спящего Кейси о своем гороскопе. Во время этого эксперимента определенные способности и особенности характера Ламмерса были детерминированы отнюдь не расположением звезд, как полагал он сам, а его прежним существованием на Земле, в котором он был монахом! За этим первым опытом последовало еще около двух тысяч пятисот, в ходе которых теория повторения земных жизней обретала все более твердую почву.

Всегда были и есть люди, полагающие, что сохранили воспоминания о какой-то из своих прежних жизней на Земле. В Мюнхене после Второй мировой войны жил всеми уважаемый предводитель гильдии медников по имени Георг Нейдхарт (Georg Neidhart), утверждавший, что однажды уже жил в Германии и был рыцарем-грабителем. В начале двадцатых годов, впав в отчаяние и потеряв смысл жизни после смерти своей горячо любимой жены, он всерьез думал о самоубийстве. Даже католическая вера, в которой он воспитывался с детства, не помогла ему справиться с ситуацией. И тут перед его мысленным взором чередой видений прошли жизни человека из прошлых времен, в котором он узнал самого себя. Одна из этих жизней была в замке рыцаря, враждовавшего с местным архиепископом, причем оба творили по отношению друг к другу ужаснейшие злодеяния. Нравы указывали на XII век. Позже Нейдхарт искал этот замок и утверждал, что нашел его, вернее, «узнал»: это был замок Вайссенштайн в Баварском лесу. И действительно, городской архивариус из Ландсхута подтвердил, что в архиве имелись еще не опубликованные документы, в которых упоминалась распря, затеянная рыцарем Кюнебергом фон Вайссенштайн против архиепископа города Пассау в XII веке. Еще одна жизнь Нейдхарта прошла во Франции незадолго до революции. Удары судьбы, постигавшие его в теперешней жизни, он считал искупительными последствиями его прежних поступков и потому принял идею реинкарнации, которую впоследствии убежденно защищал. Он основал и, в конце концов, стал руководителем «Сообщества за духовное и религиозное обновление», выступал с лекциями, высоко ценимыми слушателями.

Что касается результатов сравнительных исследований потустороннего мира в отношении вопроса реинкарнации, то изучение бесчисленных посланий не дает оснований предполагать, что только в земной жизни можно достичь духовного прогресса и приблизиться к Божественному назначению. Часто дают о себе знать обитатели потустороннего мира, находящиеся там уже несколько столетий, которые, несмотря на то, что при переходе в потустороннюю жизнь стояли на низкой ступени развития, находясь там, постоянно совершенствовались на поприще любви и мудрости. Как, например, известная Кати Кинг (Katie King), утверждавшая, что раньше жила во времена королевы Елизаветы и во искупление ошибок, допущенных в той земной жизни, должна была с помощью медиума Кука (Cook) «устраивать» себе земные материализации. То есть прогресс, развитие там возможны точно так же, как и здесь. Но, судя по всему, люди, умирающие на низкой ступени нравственного развития, подвержены действию реинкарнации как закона природы.

Таким образом, понимаемая как «Вечная Жизнь» христианская свобода, «свобода детей Божьих» есть освобождение от этого закона, принуждающего к возвращению на Землю. «Многие предпочли бы вновь воплотиться в какое-то человеческое тело, вместо того чтобы пройти фазы одухотворения в мире духов», — говорится в одном из сообщений, обращенных к баронессе фон Вай. «Поэтому, — сказано далее, — живут только праведники». Жить означает там: быть духом и им оставаться. И в другом месте: «Некоторые приходят лишь раз на Землю, а многие совершенствуются в мире духов без воплощения в людей. Это совершенно разные вещи; здесь правят свои законы». Пастор Гребер получил следующее послание:

«Не все то судьба, что вы делаете или от чего страдаете в вашей жизни. В основном все это результат самоопределения вашей свободной воли. Предопределен лишь ваш жизненный путь с конкретными вехами судьбы на этом пути. Что вы делаете на этом пути и как ведете себя перед какой-то из них — это решение вашей воли; за это вы несете ответственность. Единственная цель вашей жизни состоит в том, чтобы ваш дух поднялся выше на предначертанном ему пути, приблизился к Богу. Ваш жизненный путь — это путь экзаменов. Для вас предопределены род и длительность этого пути; в этом вы ничего не можете изменить. Вехи судьбы на этом пути — это промежуточные экзамены. Земная смерть — это конец пути. Исполняете ли вы на этом пути свой долг или нет, целиком зависит от вашей свободной воли. Дух того, кто выдерживает экзамен, будет дальше развиваться в потустороннем мире. Кто провалится, должен будет сдавать экзамен до тех пор, пока не выдержит его. Сдать или не сдать экзамен — это не судьба, а собственная заслуга или собственная вина».

Эмануэль говорит, что мы, если хотим понять такое учение как учение о возрождении, должны постоянно стараться составить себе возможно более ясную картину большого целого, всего мира законов, чтобы за нашими размышлениями об одном законе мы не потеряли (из виду) единую картину целого. «Уровень развития духа — это то, что ведет его к материи», — утверждает Эмануэль. Следовательно, только новый уровень его дальнейшего развития может освободить его от материи. «Но как же мало чему научается дух за одну человеческую жизнь! Как слабо его познание подлинной любви и доброты, а кроме того, осознание их действия остается, как правило, в далеком будущем». Но пока дух не осознает и не применит на практике все уроки и относительные истины этого мира, он, говорил Эмануэль, остается прикованным к этому миру. «Таким образом человек проходит все классы этой одной большой школы (ибо для среднего духа вашей сферы такая песчинка, как эта Земля, представляет собой большую школу), и лишь тогда, когда эти уроки уже не могут ничему больше научить, он созревает для высшего, более духовного учения». Отсюда и вытекает закон возрождения.

Противоречия во взглядах по вопросу реинкарнации, как по всем другим важным вопросам, Эмануэль объясняет низким уровнем развития нашего места обитания, Земли. «Представление о том, что каждое земное рождение есть сотворение новой бессмертной души — это самое детское предположение, причина которого мелочное мышление и недостаточное знание, представляющее такую песчинку, как Земля, важнейшим творением, ради которого возникли все прочие творения». Мнение, согласно которому дух переживает определенное число возрождений (приблизительно одна тысяча пятьсот, как утверждают некоторые буддисты), противоречит постулату о свободе духа, «которая, хотя и ограничивается несовершенством, является никогда до конца не уничтожимым признаком духа», — продолжает Эмануэль. Для духа, находящегося на определенной ступени развития, жизнь в материи содержит и определенные испытания, закаляющие его. Однако призрак по имени «Время» не является господином духа, приковывающим его на определенный период к Земле. Благодаря свободе в отношении того, чтобы быть в состоянии всегда и везде усваивать вечное добро и творить его, дух сам определяет продолжительность своей связи с материальными мирами. Повторное воплощение — это лишь вспомогательное средство для духа, которому следует, признав его как таковое, напрягая всю силу воли, стремиться к более высокой ступени развития; ступени, позволяющей ему впредь только на добровольной основе в очередной раз войти в земное тело, «еще раз окунуться в темные потоки материи, чтобы борющихся в них вытащить вместе с собой наверх, на воздух, к свету, чтобы и у них… выросли крылья, что понесли бы их к великой цели, к которой по Божественному закону осознанно или неосознанно стремится вся сотворенная жизнь — к совершенству индивидуальности».

Поскольку здесь часто приводятся высказывания и мнения из потустороннего мира, читателю следует иметь в виду, что привлеченные цитаты вследствие их краткости по определению не могут дать исчерпывающих сведений о том или ином обсуждаемом вопросе, из-за чего возникает опасность неправильного понимания или ложных выводов. Однако из частично цитированных высказываний личностей такого уровня, как Эмануэль, или из сообщений, дошедших до Адельмы фон Вай, явствует, что им присуща значительно более высокая этика и что не следует недооценивать вытекающие из этого перспективы. Высокоразвитым ушедшим раньше нас в мир иной, тем более обитателям сфер, где уже не нужно сохранять человеческое обличье, наверняка не доставляет никакого удовольствия поучать нас, бестолочей и тугодумов, подавать нам духовную помощь; и причина этого вовсе не высокомерное всезнайство, не надменное желание читать морали, а их любовь к нам и их сострадание по отношению к нам, стоящим по развитию гораздо ниже них. Они не грозят нам вечным проклятием, не требуют слепой веры в истинность того, что они — сообразно нашей ступени развития — могут нам сказать. «Знания никто не может дать другому», — подчеркивает Эмануэль, но «материал, который Бог дал всему духовному творению, может сделать видимой любовь брата к брату, положить ему эту любовь на тропу; и честная воля падшего брата будет использовать этот материал в своих целях, пробиваться наверх от ступени к ступени, осваивая один круг познания за другим».

Итак, предположим, что учение о повторяющихся земных жизнях соответствует реальности: как же оно тогда соотносится с христианским фактором милости? Одно исключает другое? Я думаю, нет. Оба явления вполне могут существовать параллельно и сосуществовать, и из высоких потусторонних сфер нам приходят свидетельства того, что мы можем развиваться посредством повторных земных воплощений или минуя их, если, конечно, мы обрели соответствующую свободу решений. А до тех пор, пока эта свобода не достигнута, притягательная сила материальных закономерностей властвует над нами; иными словами, ты пожинаешь то, что посеял, и «не выйдешь оттуда, пока не отдашь до последнего кодранта» (5 Мат. 26). А на то, что закон и милость ни в коем случае не исключают друг друга, указывает Христос в притче о злом рабе (О прощении 10 000 талантов и 100 динариев, 18 Мат. 34, 35); там милость обещается тому, кто сам способен к прощению… ergo и Христос полагал, что нет спасения без работы над собой и без исправления своих проступков. Милость — это когда нам что-то прощают. Даже в земной жизни можно смилостивиться над кем-то, простить нарушившего закон; почему же это невозможно в мире ином? Однако лучше все же следовать совету одного из ушедших раньше нас: «Постоянно старайтесь устроить вашу жизнь так, чтобы вам здесь ничего не осталось от вашей задачи, что требовало бы возвращения для доработки».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.