«О феях — ни слова…»
«О феях — ни слова…»
Вспомни вовремя сэр Артур Конан-Дойль это мудрое предостережение предков, и он вполне возможно избежал бы не слишком приятной для себя экзекуции в прессе: что и говорить, фантастическая история с феями из Коттингли не добавила великому писателю авторитета в научных сферах.
Создатель Шерлока Холмса проявил немалую смелость, когда сначала в одном из номеров лондонского «Strand Magazine» за 1920 год, а затем в книге «Нашествие фей» (1922) заявил: изложенная им последовательность фактов либо является самым изощрённым мошенничеством, на какое только способен больной разум, либо «знаменует начало новой эпохи в истории человечества». Поводом для столь категоричного вывода явились события в маленькой деревушке Коттингли, где две девочки, 10-летняя Элзи Райт и 16-летняя Франсис Гриффит, летом 1917 года стали вдруг утверждать, что постоянно видят в лесу гномов и фей.
Попросив у отца фотокамеру, оне — судя по всему, впервые в жизни — сделали два снимка и… явили миру потрясающий документ, убедительно подтвердивший всё, ими сказанное. На первом снимке вокруг Франсис в воздухе танцуют четыре феи, на втором — перед Элзи, сидящей в траве, — отплясывает забавнейший гномик. Каждая из фей — нечто среднее между крошечной женщиной и бабочкой. Гном более всего напоминает мотылька. Если взглянуть на фотографию через увеличительное стекло, то можно заметить, что ручонки у фей похожи на крошечные плавнички, а «борода» гнома — своеобразный отросток, напоминающий заднюю часть насекомого.
Публикация снимков произвела фурор. Все обвинения в подделке были опровергнуты авторитетной комиссией, которая, проведя экспертизу, пришла к заключению, что негативы абсолютно подлинны. Вскоре Эдвард Л.Гарднер из Лондонского Теософического общества (именно он обратил внимание Конан-Дойля на эту историю) подарил девочкам хороший фотоаппарат, и те сделали ещё несколько снимков фей и их воздушной «беседки» (напоминавшей полуоткрытый кокон, словно подвешенный среди травы). В подлинности этой детали сомнений ни у кого не возникло: искусственно воспроизвести такое не смог бы даже самый талантливый мастер. Получить новые фотографии, однако, не удалось, потому что Элзи вышла из того возраста, когда ребёнок, повидимому, излучает нечто, помогающее феям «проявляться» в нашем пространстве.
Сэр А.Конан-Дойль утверждал, что феи представляют собой параллельную эволюционную ветвь, отмечая огромное количество случаев, когда свидетелями их появления становились дети. На последнюю деталь обращает внимание и доктор Эванс-Ветц: в своей книге «Вера в фей у кельтских народов» (вышедшей в 1912 году, за десять лет до публикации Конан-Дойля) он приводит свидетельства 102 человек, которым эти мифические существа являлись воочию. Реальность встреч такого рода могу подтвердить и я, исходя из собственного — как психоаналитического, так и парапсихологического опыта. Одна моя пациентка из штата Айдахо в детстве встречалась с феями постоянно: эти крошечные существа (одетые, кстати, вполне по-человечески) охотно взбегали вверх по её вытянутой ладони. Девочка воспринимала фей как нечто естественное и каждый раз пересказывала им всё, что узнавала в тот день в школе.
А вот что сообщила о феях «Феда» — дух-посредник, помогавший знаменитой мисс Осборн Леонард:
«Да, это духи природы, и они существуют. Узреть их способен лишь тот, кто обладает даром ясновидения. Они одухотворены, но иначе, чем мы. Духи природы рождены — кто от земли, кто от огня, кто от трения. Они не умирают, подобно нам, и жизнь их — само движение».
В бытность свою журналистом я интервьюировал для «Sunday Dispatch» Клен Кэнтлон, которую Общество по изучению фей (образованное Квентином К.А.Кроуфордом) избрало своим почётным секретарём. Из огромной массы писем она выбрала для меня следующий бесценный документ:
«Я гостила в нашем старом глочестерском доме. Садик на задворках граничит там с лесом Бердлип Бичез, покрывающим часть Котсуолдских холмов. Короткая стрижка тогда ещё не вошла в моду. Я вымыла голову и отправилась сушиться в лес на солнышко. Почувствовав, что кто-то тянет меня за волосы, я обернулась. Глазам моим предстал несуразнейший карлик с личиком цвета осинового листа. Росточку в нём было, наверное, сантиметров двадцать. Пытаясь выбраться, он визгливо ворчал и жаловался: я, дескать, не имею никакого права тут находиться, потому что мешаю добропорядочным гражданам, одного из которых, к тому же, чуть не задушила своими волосами! Высвободившись, он тут же исчез. Я рассказала об этом происшествии профессору Бристольского университета, и тот не удивился: в Бердлип Бичез действительно гулять не рекоменуется, потому что это одно из немногих мест в мире, где остались феи и гномы».
«Кстати, обращаться за свидетельствами такого рода к незнакомым людям мне нет необходимости, — добавила миссис Кэнтлон. — Окрестности нашего дома в Патнэме буквально кишат феями. На днях десятилетний сын Робин прибежал ко мне ужасно испуганный. Он решил, что в комнату пробралась свинья. Оказалось, что это толстенный гном развалился в кресле с чрезвычайно капризным видом.
А неделю назад, выключая свет, я заметила очень странную фигуру, повисшую на шнуре жалюзи. В следующее мгновение гном плюхнулся на пол — да с таким ужасным шлепком! Догадавшись, очевидно, что я испытываю неодолимое желание расхохотаться, он смерил меня гневным взглядом и тут же исчез.
Моя 11-летняя дочь Джун, обладающая определёнными экстрасенсорными способностями, некоторое время назад также видела гнома — в плаще и с белой бородёнкой. Он сидел на металлическом набалдашнике кровати и стучал по колечку…»
Вряд ли стоит говорить о том, насколько очаровал меня этот рассказ. Вспомнился Эндрю Лэнг, считавший, что вера в фей — «сложное психологическое явление, в основе которого — неосознанная мечта о встрече с «коренными» жителями Земли; мечта, выжившая благодаря любви человека к собственным фантазиям и сновидениям». Не станем спорить: вернёмся лучше к нашим «фантазиям».
Пианистка и певица Эмма Хардинг Бриттен, прославившаяся на медиумистском поприще как автор «продиктованных свыше» посланий, в книге «Чудеса XIX века» цитирует моего соотечественника доктора Каложди, специалиста по минералогии, преподававшего угольное дело. Каложди, увлечённый фольклорист, собрал немало рассказов о загадочных «стуках» в богемских и чешских угольных шахтах.
Шахтёры в тех местах убеждены, что кобольды таким образом предупреждают их об опасности или о том, что в выбранном направлении углубляться не стоит. Мадемуазель Каложди, писательница по профессии, однажды сама стала свидетельницей материализации этих загадочных персонажей устного народного творчества. Произошло это в доме крестьянина по имени Микаэль Энгельбрехт. Внезапно в комнате вспыхнули огни, каждый величиной с тарелку. Затем вокруг них появились гротескные чёрные фигурки: оне задёргались в каком-то судорожном танце и одна за другой исчезли. То же самое видел и Энгельбрехт, только в шахте, причём видению каждый раз предшествовали стуки.
Углубимся немного в прошлое: тут нас ждут новые чудеса. Общепризнанным авторитетом в области изучения фей был доктор Кирк, чей magnum opus «Тайное содружество фавнов, эльфов и фей» датирован 1892 годом. В издании 1933 года мы находим, в частности, сообщения о женщинах, которых феи похищали для того, чтобы те нянчили их детей. Героиней самой удивительной истории стала повивальная бабка из Швеции, чей муж, священник по имени Петер Рам, 12 апреля 1671 года сделал официальное сообщение, рассказав о том, как к нему явился маленький смуглолицый человечек, одетый в серое, и попросил оказать помощь жене, у которой начались родовые схватки. Питер Рам опознал тролля и благословил супругу на доброе дело. «Мне показалось, что её унёс порыв ветра, — пишет он. — Выполнив свою работу, она точно таким же образом была доставлена обратно».
Истории эти вновь возвращают нас к средневековому поверью о том, что феи регулярно телепортируют своих материальных собратьев к себе в Курганы, а затем в то же мгновение возвращают похищенных — из так называемого «провала времени».
Эдвин Сидней Хартланд («Наука о сказках», Лондон, 1839 г.) полагает, что тут не обошлось без влияния католической церкви: последняя, дескать, пыталась подобными историями отпугнуть верующих от богопротивных контактов с нечистой силой. Я же — в главе «Похищенные феями» (см. книгу «Разум над пространством») попытался развить несколько иную мысль.
Дело в том, что и Курган, и так называемое Кольцо фей — идеальные символы оплодотворённой матки. Человек, похищенный феями, оказывается в подземном королевстве уменьшенным до размеров зародыша. Он принимает участие в пиршествах и танцах — другими словами, ведёт себя в каком-то смысле как неродившийся младенец, которому всё необходимое и даже сверх того доставляется в больших количествах без каких бы то ни было усилий с его стороны. Эмбрион в матке существует вне времени: биологические часы его начинают «ходить» с момента появления на свет. Он способен лишь ощущать собственный рост — это и есть единственный для него временной аналог. Провал времени в царстве фей, таким образом, — чисто фетальная характеристика.
Кроме того, за феноменом временного «ухода» к феям могут скрываться и психологические мотивы: это подсознательная демонстрация силы и реализация желания покровительствовать слабому. Союз с существами, которыми мы пытаемся управлять, есть, возможно, неадекватно реализованный симптом замещения, за которым кроется подавленное стремление к мировому господству.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.