Беседа 5. БЫТЬ МЯТЕЖНЫМ ЗНАЧИТ БЫТЬ РЕЛИГИОЗНЫМ

Беседа 5.

БЫТЬ МЯТЕЖНЫМ ЗНАЧИТ БЫТЬ РЕЛИГИОЗНЫМ

3 ноября 1984 года

Бхагаван,

Вчера Вы говорили нам о различных людях, спрашивавших Вас, были ли вы аватарой, тиртханкарой, паигамбарой и так далее. Есть ли еще что-нибудь, что Вы хотели бы рассказать нам?

Да, есть несколько вещей. Я не хотел бы, чтобы меня помещали в одну компанию с этими людьми, которых называют мессиями, паигамбарами, аватарами, тиртханкарами. Я просто обыкновенный человек, и мне эта компания отвратительна.

Позвольте мне привести несколько примеров: индусы верят, что Парашурама — одно из воплощений Бога. Парашурама убил свою мать, поскольку его отец подозревал...

На самом деле, почти каждый муж подозревает жену, каждая жена подозревает мужа. Само явление брака существует из-за того, что жена и муж не могут доверять друг другу, и поэтому между ними нужно поставить закон. В противном случае было бы достаточно любви.

Но никто не доверяет любви, и есть причина не доверять ей. Настоящий цветок розы цветет, распространяет аромат и умирает. Лишь пластиковый цветок розы не рождается, никогда не умирает.

Любовь, чтобы быть настоящей... вы должны понять. Однажды она возникает, расцветает, цветет, но нет ничего вечного. Она увядает, исчезает, умирает. Нельзя доверять ей.

Вместо любви между вами нужно внести закон. Закон - пластиковая вещь. Вот что такое брак — любовь становится пластиковой.

Теперь вы можете отдыхать, уверенные, что закон восторжествует. Любовь умрет быстрее, чем она умерла бы без брака. Но вы будете продолжать притворяться, что она есть, и поэтому будете подозревать.

Истинные возлюбленные поймут это — было что-то потрясающе прекрасное, оно наполняло их, оно переносило их в иное измерение, но теперь это уходит.

Истинные возлюбленные будут благодарны друг другу. Они не будут ссориться. Они дали друг другу несколько мгновений бесконечного — они будут помнить эти мгновения, но между ними не будет недоброжелательности. И они расстанутся друзьями, чрезвычайно благодарные друг другу.

Пока есть любовь, все правильно. Когда нет любви, все безобразно. Муж, живущий с женой, которую он не любит, жена, спящая со своим мужем, которого она не любит, что они делают? Это ли не проституция?

Весь институт брака — это не что иное, как узаконенная проституция... Естественно, отец Парашурамы подозревал свою жену, ведь она была чрезвычайно красива. Он приказал Парашураме обезглавить ее. Пока она спала как-то ночью, он сказал ему: «Иди и отруби ей голову». И Парашурама, — чтобы последовать приказу отца, ведь индусы называют покорность великим религиозным свойством, — отрубил голову своей матери. И его уважают как воплощение Бога.

Вы хотите включить меня в эту компанию?

И это не единственный случай, когда он убил свою мать и доказал свою покорность, которая, по мнению индусов, является одним из самых религиозных качеств...

Все религии верят в то, что вы должны покоряться. Ни одна религия никогда не говорила, что быть мятежным — это быть подлинно религиозным.

Это я говорю вам: быть мятежным, быть бунтовщиком - значит быть религиозным.

Покорность — стратегия священников, политиков, чтобы эксплуатировать вас, держать вас в рабстве, в умственном рабстве. Все религии восхваляют покорность.

... И когда он совершил это убийство, — а убить свою мать это не обыкновенное убийство, причем он даже не спрашивал, почему, поскольку истинная покорность никогда не спрашивает, почему, — тогда его отец сделал его профессиональным убийцей. Его отец был великим священником, и тут был конфликт между священником и воином, священником и политиком.

Итак, его отец сказал: «Ты уничтожишь всех воинов страны, всех политиков страны», — так брамины, священники становятся и светскими руководителями, и духовными лидерами. Так же, как папа в его крошечной империи, Ватикане, в которой всего восемь квадратных миль, — наша коммуна намного больше, сто двадцать шесть квадратных миль, — но на этих восьми квадратных милях Ватикана папа един в двух лицах. Он является светским руководителем и духовным главой.

Вот это и старался сделать Парашурама. Естественно, брамины наградили его титулом аватары, воплощения Бога. Если Парашурама — воплощение Бога, то, что же будет воплощением дьявола? История, может быть, преувеличена, как и все религиозные истории, — она говорит, что он тридцать шесть раз уничтожал всех воинов на земле, одной рукой. Возможно, что Чингисхан, Тамерлан, Адольф Гитлер, Иосиф Сталин, Муссолини, Мао Цзе-дун — все вместе не убили столько людей, сколько Парашурама, но он по-прежнему аватара, воплощение Бога.

Я не аватара. Я предпочел бы быть обыкновенным человеком.

И так много прекрасного в том, чтобы быть обыкновенным, так много покоя, так много радости, так много блаженства, что кто же захочет быть мессией? Кто захочет быть паигамбарой?

Мухаммед — паигамбара. Он имел девять жен — это достойно паигамбары, поскольку в те дни престиж человека определялся тем, сколько у него жен, — он имел девять жен, и Бог выбрал его быть своим посланником в мире? Этот человек ведет себя с женщинами так, как будто они скоты. Он не уважает женщин. Он не верит, что они — человеческие существа.

Но это еще ничего. Если вы посмотрите на всю его жизнь, он непрерывно сражался, убивал. Он убивал, чтобы распространить слово Божье, он убивал, чтобы распространить послание о мире. Слово «ислам» означает «мир, покой». Это название его религии. Он обычно носил меч, на котором были написаны такие слова: «Я проповедую мир». На мече: «Я проповедую мир». При этом есть одно условие: если вы обратитесь в мусульманство, в ислам, вы спасетесь. В противном случае, для вашего же блага лучше, чтобы вы были убиты, поскольку это убийство, по крайней мере, предохранит вас от совершения многих грехов. Он был милосерден, убивая вас для вашего же собственного блага.

Вы хотели бы, чтобы я сидел рядом с Мухаммедом?

Индусы думали, что Парашурама был только ансаватара, что означает частичное воплощение Бога. Вторым самым важным воплощением является Рама, которому поклоняются по всей Индии. Он — воплощение Бога, которому больше всего поклоняются в Индии, но причины, почему ему поклоняются, те же.

У его отца было четыре жены. Рама был его старшим сыном, и когда отец почувствовал, что становится слишком старым и приближается смерть, он захотел возвести Раму на трон, как своего преемника. Но его четвертая жена, самая молодая и самая красивая, которую он выбрал совсем недавно... Ну вот, этот грязный старик, знающий, что скоро умрет, почти на смертном ложе, — зачем ему нужно было жениться в это время?

Она убедила его, что нужно послать Раму в изгнание, в леса за пределами царства, на четырнадцать лет, поскольку ее собственный сын к тому времени стал бы взрослым, а она хотела, чтобы он стал царем. И этот старик, ослепленный любовью к этой молодой женщине, безо всякой причины на четырнадцать лет сослал Раму, не совершившего никакого преступления. И индусы поклоняются ему, поскольку он покорился своему отцу: покорность традиции, своему отцу, своим предкам; покорность прошлому, покорность мертвым.

Сита, жена Рамы, последовала за ним, поскольку в Индии о женщине думают, что она истинная, подлинная, если она становится просто тенью своего мужа, лишаясь своей собственной души. Она последовала за ним, как тень, но была украдена из леса другим царем, Раваной. В течение трех лет Рама вынужден был бороться, собирать друзей, сторонников и сражаться с Раваной, чтобы вернуть свою жену. Он возвратил ее.

Но слова, которые он сказал ей, настолько безобразны, что я не могу представить себе, как человек, обладающий чувством собственного достоинства, мог произнести эти слова. Он сказал: «Послушай, женщина. Выброси из головы мысль о том, что я сражался за тебя. Это был вопрос моего престижа. Я могу получить тысячи таких женщин, как ты, и перед тем, как я приму тебя, ты должна будешь пройти испытание огнем. Ты должна будешь пройти через огонь. Если ты сможешь пройти живой, я буду знать, что ты чиста, что ты не изменила мне, что ты не обманула меня. Если ты не выйдешь живой, там и останешься».

Это странно; это похоже на двойной стандарт. Если Сите следует проходить через испытание огнем, то и он тоже должен подвергнуться этому испытанию. Он в течение трех лет тоже был один, живя среди тысяч других людей. Где гарантия его характера, его морали, его чистоты? Нет, это мир мужчин. Мужчина может спросить женщину о ее характере, но женщина спросить не имеет права.

История такова: Сита прошла испытание, вышла из огня живой. Тем не менее, когда они вернулись домой, в царстве оставалось великое подозрение: три года жена Рамы жила во дворце Раваны и Рама принял ее назад. Он прекрасно знал: она прошла испытание огнем, которое абсолютно ненаучно...

Можно пытаться что-то узнать таким образом. Дважды два — четыре. Вы говорите, дважды два — четыре; вы говорите истину — тогда кладите руку в огонь. Истинно или ложно ваше утверждение? Это будет решено. Огонь даст решение: верно ли, что дважды два — четыре, или пять, или шесть. И если вы сгорите, то дважды два — не четыре; вы неправы. Любая даже маленькая вещь может доказать, что все это абсолютная глупость. Я спрашиваю вас: «Который час?» Вы смотрите на часы и говорите мне, который час. А я подношу к вашей руке пламя свечи, чтобы узнать, говорите вы правду или нет. Вы думаете, ваша рука не сгорит? А если она сгорит, тогда все, что вы говорили, было неправдой. Это может быть правдой только при условии, что ваша рука не сгорит. Так вот, огонь не имеет ничего общего ни с вашим характером, ни с вашей математикой, ни с вашими часами. Огонь живет по своим законам. Он не имеет ничего общего с моралью.

...Видя, что ситуация повторяется в столице, в Айодхье, Рама снова бросил Ситу в лесу, поскольку люди подозревали ее в неверности, а это подозрение было опасно для его власти. Этот человек — политик, политик третьего разряда, а индусы поклонялись ему, как великому воплощению Бога!

Но он — лишь частичное воплощение. У индусов для вас есть еще больший сюрприз — Кришна. Он — совершенное, полное воплощение Бога — пурнаватара. И вы не сможете найти более изворотливого, более политического характера, чем Кришна. Вы удивились, что у Мухаммеда было девять жен;

что вы будете делать теперь, когда услышите, что у Кришны было шестнадцать тысяч жен? И не думайте, что это лишь история; нет, это факт.

В Индии незадолго до того, как Индия стала независимой, Низам из Хайдарабада имел пятьсот жен. Если в двадцатом веке человек мог иметь пятьсот жен, то вполне можно представить, что пять тысяч лет назад у человека могло быть шестнадцать тысяч жен; всего в тридцать два раза больше — не так много. И эти шестнадцать тысяч жен не состояли с ним в социальном, законном, общепринятом браке — нет, большинство из них были украдены у других людей. Они были женами других людей, насильно уведенными прочь. И этому человеку поклоняются как пурнаватаре!

Нет, я совсем не хочу быть в этой компании. Я совершенно счастлив - быть просто обыкновенным человеческим существом, как вы.

Не впутывайте меня в трудности. Если я должен быть мессией, я должен ходить по воде. Иисус, должно быть, знал, где находятся камни в Галилейском озере, иначе нет другого способа ходить по воде. Тогда я должен буду творить чудеса, поскольку без чудес кто примет меня за мессию?

У меня есть друг, находящийся теперь в Бангладеш. Перед разделением Индии на Индию и Пакистан он был в Калькутте. Он был известен, как человек чудес, но для меня он был другом, и он, бывало, рассказывал мне, как он творит свои чудеса. Просто, для примера, я расскажу об одном чуде, которое он сотворил и стал известным по всей Бенгалии как величайший живущий волшебник. Что это было за чудо? Очень просто. На станции в Ховрахе он садится в поезд, идущий в Бомбей. Входит билетный контролер. Он спрашивает у всех, он спрашивает и у этого человека, одетого в зеленое одеяние суфиев; этот человек мусульманин...

Билетный контролер с уважением спрашивает его: «Баба, далеко ли вы едете? Будете ли вы так добры, показать мне ваш билет?»

Он разгневался. Он сказал: «Никто никогда не требовал от меня предъявлять билеты. Я путешествовал всю свою жизнь — вы первый, кто проявляет такое неуважение ко мне».

Но билетный контролер был несокрушим, он сказал: «Я не разрешу вам путешествовать без билета. Я спрашивал вас уважительно, но теперь вопрос не в уважении - просто покажите свой билет, иначе выходите из поезда».

Баба сказал: «Я не выйду из поезда, если только вы не вытащите меня». Билетный контролер вытащил его из поезда.

Он встал на платформе и сказал: «Теперь я посмотрю, как двинется этот поезд».

Закрыв глаза, он стоит на платформе. Служитель показывает флаг, начальник станции показывает флаг; машинист делает все возможное, но поезд не двигается. Инженер осматривает все, что можно; все в порядке, все правильно, но поезд не двигается. Вокруг бабы собирается толпа. Все пассажиры выходят и начинают говорить, что поезд не движется из-за того, что оскорбили религиозного человека. Один человек кричит, что поезд не поедет, если билетный контролер не коснется ног бабы, не попросит у него прощения, с уважением не проводит его в поезд и не пообещает, что никогда не будет спрашивать билет у других суфиев в зеленом одеянии.

Даже начальник станции говорит билетному контролеру: «Что делать?»

Билетный контролер отвечает: «Я действовал точно по закону, почему я должен касаться его ног?» А он брамин; для брамина коснуться ног мусульманина... «Не буду я касаться его ног. И почему я должен разрешать ему войти в поезд? Это незаконно, если я разрешу ему путешествовать без билета и пообещаю, что не только он может путешествовать без билета, но и другие, подобные ему, тоже могут путешествовать без билета. Тогда зачем я здесь? Я здесь для того, чтобы хватать людей без билета и выбрасывать их из поезда».

Но подбегает машинист, подбегает инженер, подбегает служитель, и все они говорят: «Ничего нельзя сделать, если баба против. Поезд не сдвинется».

И тысячи людей, путешествующих в поезде, хватают билетного контролера и говорят: «Вы коснетесь его ног; вы оскорбили великого человека».

Толпа так неистова, так сердита, так кровожадна, что билетный контролер, бедный билетный контролер, касается ног бабы, ведет его уважительно в поезд, извиняется и говорит:

«Я никогда не спрошу билет ни у одного суфия, путешествующего в поезде. Пожалуйста, простите меня».

Баба открывает глаза и говорит: «Хорошо, теперь поезд может двигаться». И поезд двигается.

Он рассказывал мне: «Это сделало меня знаменитым по всей Бенгалии. Но чудо было очень простым: билетный контролер, машинист и инженер — эти три человека были подкуплены. Как мог сдвинуться поезд?»

Я не делаю чудес; чудеса не случаются никогда.

Природа никогда не изменяет своих правил. Она безразлична к вам, Иисус ли вы, или Моисей, или Кришна, или Будда. Кто вы, не имеет значения; природа не предвзята, она беспристрастна, она просто следует своему собственному закону. Этот закон я называю дхармой, дао, логосом.

И истинно религиозный человек находится в гармонии с законом природы.

Человек, пытающийся творить чудеса, пытается обмануть природу, обмануть вас. Он не в гармонии с природой; он пытается показать, что он выше природы — он сверхъестественен.

Нет ничего выше природы; природа есть все и вся. Она содержит в себе божественность.

Ничего нельзя сделать против нее. Но можно дурачить дураков, которые хотят быть одураченными, которые жаждут быть одураченными. Поскольку они так пусты, они цепляются за того, кто могущественен, настолько могущественен, что может перешагнуть через естественные законы, настолько могущественен, что может идти против течения природы.

Я не учу вас идти против природы, я учу вас идти вместе с ней. Растворите себя в ней — будьте в состоянии полного восприятия. Пусть верховодит природа.

Не пытайтесь идти против течения, пусть поток несет вас, куда бы он ни направлялся; не боритесь с ним. Я учу вас не борьбе, я учу вас гармонии.

И для меня это величайшее чудо — быть в гармонии с природой, в полной гармонии с природой.

Вы с ней утром и вечером. Вы с ней в радости и в горе.

Вы с ней в жизни и в смерти. Вы не отклоняетесь от нее ни в одной точке, ни на единое мгновение.

Это полное согласие, это абсолютное согласие создает религиозного человека.

Бхагаван,

Епископ Дженкинс из Дархама был отлучен от церкви лордом Хейлшемом — лорд-канцлером, главой судебного ведомства Британии. Кроме того, член британского парламента назвал епископа «опасным шутником» за то, что тот охарактеризовал воскресение Христа как просто «фокус с костями» и сказал: «Моя вера в Бога заставляет меня поднимать эти вопросы о непорочном зачатии и воскресении из мертвых». Лорд Хейлшем не мог поддержать такие мысли.

Первое, что нужно понять о воскресении из мертвых, — это то, что его никогда не было и, прежде всего, потому, что Иисус никогда не умирал на кресте — это было подстроено.

Иудея была под римлянами, а Понтий Пилат был верховным правителем, наместником Рима в Иудее. Понтий Пилат не имел ничего против Иисуса. И самое большее, он думал о нем, как о немного горячем молодом человеке, что весьма естественно; таким и должен быть молодой человек. Но он не совершал никакого преступления, он не побудил никого другого совершить какое-нибудь преступление; и послать его на крест, что является предельным наказанием, даваемым убийцам, представляется абсолютно нелогичным.

И он был культурным человеком. Он старался убедить верховного священника иудеев: «Я не вижу, какое преступление совершил этот человек. Даже если он говорит, что он сын Божий. Его утверждение никому не наносит вреда. Самое большее, он немного не в себе — но быть немного не в себе недостаточно для того, чтобы быть распятым. Если он говорит, что является мессией, которого вы ждете веками... Если вы думаете, что он не мессия, не принимайте его, как мессию; но он имеет полное право говорить о себе, что думает. Он не может заставить вас думать, что он мессия. Он не убивает людей, не говорит тем, кто не принимает его: «Я убью вас»».

И, по-моему, Понтий Пилат был совершенно прав. Итак, он и один богатый последователь Иисуса составили целый заговор. Он хотел, чтобы этот молодой человек был свободен. На самом деле, он по-своему влюбился в этого молодого человека, поскольку переодетым приходил на многие его проповеди, слушал и любил то, что он говорил. И более того, он любил то, как говорил Иисус, внушительность, с которой он говорил. Он слышал многих ораторов; он сам был великим оратором. Иисус не был оратором. Он говорил простые вещи, но они доходили до сердца. Все это воздействовало на Понтия Пилата, впечатляло его.

Его жена тоже ходила слушать Иисуса — конечно, переодетой, поскольку наместники и их жены не могут ходить слушать сына бедного плотника и сидеть рядом с невежественными, обыкновенными людьми. Его жена тоже была очень сильно поражена, поражена самим образом этого человека. В нем была какая-то божья искра, что-то магнетическое, так что даже хотелось верить в его нелогичные утверждения. Он имел своего рода гипнотическое влияние. Не бойтесь слова «гипнотическое». Слово «гипноз» просто означает сон. И когда я говорю, что он имел гипнотическое влияние, это просто означает, что пока люди слушали его, их разум отправлялся спать. Его нельзя было слушать без этого.

Понтий Пилат перед распятием даже вызывал его во дворец наместника, чтобы убедить его: «Не нужно говорить этих слов, не нужно говорить о царстве Божьем, потому что это создает путаницу. Ты говоришь о царстве Божьем, которое наступает после смерти, где-то на небесах. Но политики пугаются — царство Божье! — и говорят, что ты призываешь людей завоевывать царство Божье. Похоже, что вы используете условный язык и стараетесь... Священник пытался убедить меня, — говорил ему наместник, — что: «Он на самом деле революционер и стремится вывести страну из-под власти Рима». Священник сказал это просто для того, чтобы повлиять на наместника и убедить его, что Иисус является также и опасным политиком, что он должен быть распят.

Понтий Пилат сказал Иисусу: «Отбрось эти слова. Говори просто... «Я говорю о духовном измерении. Я не имею ничего общего с политикой и существующим царством». И зачем ты без необходимости говоришь, что ты — сын Божий, единственный рожденный сын Божий? Это вызывает у раввинов, у священников ревность, потому что ты пытаешься поставить себя выше их. Они лишь раввины, а ты единственный рожденный сын Бога! Ты создаешь себе ненужных врагов. Отбрось эти слова; говори просто то, что хочешь сказать людям».

Но Иисус был настолько же фанатиком, насколько был хорошим человеком. Это не противоречащие друг другу качества; можно быть очень хорошим парнем и, вместе с тем, в определенных вещах очень фанатичным. А Иисус был очень фанатичным. Он не мог слышать возражений тому, что говорил. В конце концов, Пилат почувствовал, что этот человек невозможен. В конце концов, он сказал: «Я задам только один вопрос: что есть истина, о которой ты постоянно говоришь? Что есть истина?» Вот вопрос, на который никто не может ответить, — никто, кто знает, никто, кто когда-либо пытался, хоть немного, искать истину.

Сократ говорил: «Я не знаю, что есть истина». Не обманывайтесь словами.

Бодхидхарма сказал: «Я не знаю даже себя». Не обманывайтесь словами. Эти люди имели определенный проблеск. Но крайней мере, одно они поняли очень хорошо: есть вещи, которые нельзя высказать, о которых нельзя говорить.

Иисус хранил молчание. Он не ответил, но это был его ответ; молчание было его ответом. Но для Понтия Пилата, человека изощренного, культурного, образованного, человека слов, это не было ответом. Это просто доказывало ему, что Иисус не знает. Он согласился со священником; но за кулисами он также согласился с одним учеником Иисуса, очень богатым человеком — только очень богатый человек мог быть допущен к наместнику.

И все было просто подстроено: что распятие должно состояться в пятницу, что оно должно быть задержано как можно дольше — почти до полудня пятницы... Способ, которым евреи обычно распинали людей, был очень мучительным, мучительным в том смысле, что проходило иногда двадцать четыре часа, прежде чем человек умирал. Ведь это был не электрический стул или газовая камера Адольфа Гитлера, где в течение секунд испарялись тысячи людей. Это был очень грубый метод: пригвоздить человека к столбу. Кровь сочилась капля за каплей, это требует времени.

Итак, это был заговор: вечером, когда солнце садится, он еще не будет мертв; он пробыл на кресте только шесть часов. Никто не умирал на еврейском кресте за шесть часов. Двадцать четыре часа, тридцать шесть часов, сорок восемь часов, даже шестьдесят часов нужно было людям, чтобы умереть. Какая же была стратегия? Из-за праздника субботы евреи прекращают всякую работу; в праздник нельзя делать никакой работы. И тело Иисуса должны были снять с креста через шесть часов, поскольку солнце садится; все работы прекращаются. Поэтому он был еще жив; он просто потерял немного крови. Он никогда не умирал на кресте.

Так что епископ, прежде всего, ничего не знает. Он говорит, что: «Я не верю, что Бог колдует с костями и творит чудо воскресения». Как можно колдовать с костями? Он ничего не знает о реальности, о фактах. Но он, по крайней мере, честный человек. Он рисковал своим епископством. Я уважаю его за честность, хотя он и глуп. Он не знает действительной истории за фасадом воскресения.

Иисуса снимают с креста, кладут в пещеру с большим камнем в качестве двери так, чтобы он не мог убежать, — ведь люди, снявшие его с креста, прекрасно знали, что он жив. Даже в Библии сообщается, что один из солдат ткнул его мечом в бок, и потекла кровь. Из мертвого человека кровь не течет; он удостоверился, что Иисус жив. И ночью его унесли оттуда. Теперь дверь пещеры будет открыта только в понедельник утром — и пещера была найдена пустой.

Иисус сбежал из Иерусалима. Наконец-то здравая мысль пришла ему в голову; он очень хорошо знал, что все это глупо... даже его собственные ученики сбежали, когда его распинали; никого не осталось, кроме одного ученика. Все испугались, что их могут схватить и обвинить в участии в заговоре Иисуса против иудаизма и Римской Империи.

На последней трапезе, когда Иисус расставался со своими учениками... по-моему, они просто глупые люди. Если бы у них было хоть какое-нибудь понимание, они предупредили бы Иисуса: «Что за необходимость идти в Иерусалим, когда ты знаешь, что тебя собираются распять там завтра?» Повсюду было известно, что, если он придет на этот праздник, его не оставят на свободе: «Он нанес достаточный ущерб престижу священников, раввинов, государственной религии. Опасно разрешать ему большее, он будет становиться все более и более могущественным. Лучше будет покончить с ним прямо сейчас. Прямо сейчас он не имеет власти, не имеет последователей, нечего особенно и говорить об этом».

Но эти двенадцать апостолов просто позволили ему уйти. Ни один из учеников не сказал ему: «В этом нет необходимости. И нам нужно, чтобы ты жил. Мы хотели бы, чтобы ты жил как можно дольше, чтобы случилось все, что ты желаешь». Нет, они были просто тупыми парнями. Я сожалею об Иисусе. Будда был более удачлив; его учениками были по-настоящему великие гиганты. Лао-цзы был удачлив. Иисус — самый неудачливый во всей компании мессий, аватар, тиртханкар - самый несчастный. Простые рыбаки... Что они могли сделать и что они могли понять? Знаете, о чем они спрашивали его на последней трапезе? Они приняли тот факт, что он собирается быть распятым. Они задали ему вопрос: «В царстве Божьем ты, конечно, будешь сидеть по правую руку Бога; где будет место для нас, двенадцати, которые следовали за тобой?» На самом деле, очень еврейский вопрос: хотят удостовериться в своем месте, где будет первый, где будет второй, третий, четвертый. Они были очень невежественными людьми.

Иисус сказал: «По крайней мере, сегодня ночью, когда придут схватить меня, не спите. Хотя бы сегодня ночью бодрствуйте!»

И час за часом он молится в Гефсиманском саду, он уходит в угол сада, чтобы молиться. О чем он молится? Он молится:

«Бог, дай мне силу, чтобы я смог пройти то жестокое испытание, что предстоит мне».

В точности так, как я постоянно говорил вам: каждая вера несет под собой сомнение. Он, возможно, знает, что будет распят и никакое чудо не спасет его; возможно, и нет никакого Бога. Но он продолжает молиться, и час за часом он возвращается посмотреть на учеников. Всякий раз, когда он возвращается, они крепко спят, похрапывают. Они не могут даже пободрствовать одну ночь. А на следующий день Учитель должен умереть. Они не могут пожертвовать даже одной ночью сна — люди жертвуют, сидя перед телевизором, глядя голливудские картины и всякую чепуху, — а они не могут остаться бодрствующими. И зачем он настаивал? Потому что это то, что он говорил им всю жизнь: «Будьте осознающими, будьте осознанными. Очнитесь от этого сна, в котором вы ходите и живете. В последнюю ночь...» Но пытаться в последнюю ночь также кажется неразумным; уже нет времени учить этих людей, как оставаться осознающими.

Все, что он делает, так это приходит снова и будит их, и кричит на них, и говорит им: «Что же вы за ученики? Вы не можете не спать, а меня собираются распять, в любой момент могут прийти и схватить меня». И когда он приходит через час... Так он ходит всю ночь между Богом, который, как он думает, сотворит чудо, и учениками, которые, как он думает, являются его апостолами, которые будут нести его золотое слово во все концы земли. И то и другое — фикция. Нет ни Бога, слушающего его молитвы, ни учеников, слушающих его поучения оставаться осознающими. Он сказал им: «Когда меня будут распинать, вас, конечно, не будет там». Один ученик сказал: «Я буду там. Учитель».

И Иисус сказал: «Нет, петух еще не прокричит в то утро, как ты трижды отречешься от меня».

Так и случилось. Этот ученик был схвачен, люди священников задержали его — он показался им незнакомым. Они спросили его: «Кто ты? Не с тем ли ты безумцем, который думает, что он сын Божий?»

Он сказал: «Нет, я не знаю, кто этот человек. Я впервые в этом городе. И увидел свет, — поскольку все они несли факелы. — Я просто пошел следом, чтобы найти одно место. Я не знаю ни города, ни его окрестностей».

И Иисус сказал тогда: «Вспомни, петух не прокричал еще». И так случилось трижды. До того, как первый петух своим криком возвестил о наступлении утра, этот ученик трижды отрекся от Иисуса, говоря, что совсем не знает его. Эти трусы, у них не было идеи... Но Иисус, видя с креста происходящие события, провисев шесть часов, должен был понять всю ситуацию. Он сбежал из Иерусалима.

Он дожил до ста двадцати лет в Кашмире. Так что вопрос о воскресении не стоит, поскольку, прежде всего, не состоялось распятие. А в Кашмире, как я говорил вам, есть могила Иисуса — рядом с могилой Моисея. Ни один христианин не беспокоится о том, что эта могила подвергает опасности веру в воскресение. На могиле ясно написано — конечно, не имя Иисус указано там, поскольку Иисус — это греческий перевод имени Йошуа; его настоящее имя было Йошуа, — что «Йошуа пришел сюда, прожил здесь до зрелого возраста в сто двадцать лет, умер здесь». Деревня, где находятся эти могилы, называется Пахалгам; это означает «Деревня пастуха».

Но он хранил молчание. Только один ученик, Фома, последовал за ним туда; он был его самым любимым учеником. Он послал Фому на юг Индии, в противоположную от Кашмира часть страны. И вы будете удивлены, узнав, что индийское христианство — старейшее, христианство в мире.

Ватикан не такой старый. Институт папства начался спустя триста лет после так называемого распятия Иисуса. Но Фома начал работать в Южной Индии и был, должно быть, единственным подлинным учеником из всех.

Тело Фомы еще сохраняется. Это единственное в целом мире так хорошо сохранившееся тело. И наука абсолютно не в состоянии понять, как сохраняется это тело, ведь не использовалось никаких химикатов. Тело находится в Гоа. Каждый год оно извлекается из церкви и на один день оставляется открытым для посетителей. Оно не испортилось; кажется, как будто он только уснул. Я видел Фому. Две тысячи лет прошло, а он почти как в глубоком сне. Этот человек, кажется, единственный из учеников Иисуса, кто имел что-то.

В Индии есть методы йоги — определенные дыхательные упражнения, — предписанные Патанджали пять тысяч лет назад, которые, если практиковать их, по крайней мере, в течение тридцати лет, могут полностью очистить вас. И эти дыхательные упражнения таковы, что медленно, медленно ваше дыхание прекращается на мгновение. И внезапно нет ни вдоха, ни выдоха. Вы есть, есть более чем всегда, в этом потрясающем безмолвии, где даже дыхание не является более возмущением. Затем эти промежутки становятся больше: минуты, часы, дни. Много людей в Индии и много людей в Египте позаимствовали эту науку из Индии...

В Египте жил один человек, похороненный в земле на сорок лет. Он был похоронен в 1880 году. И он говорил людям, которые жили там, и правителям: «В течение сорока лет меня не следует беспокоить. Моя могила должна быть открыта в 1920 году». За сорок лет почти все люди, жившие там, умерли. Правители сменились — вы знаете, что может случиться в жизни за сорок лет... Все забыли об этом человеке; сорок лет — это большой срок.

Это было просто совпадением, что кто-то, проводивший некоторые исследования, обнаружил одну старую газету, описывающую это событие. Он проинформировал правительство. Могила была вскрыта, человека вытащили. Они думали, что он был мертв, ведь он не дышал. Медицинская наука знает только одно: если вы не дышите, то вы мертвы. Его сердце не билось, дыхания не было, не было пульса. Доктора сказали, что он был мертв. Но, через несколько секунд, он открыл глаза; он начал дышать, его пульс вернулся, вернулось сердцебиение. Он остановил свое дыхание на сорок лет. Если можно сознательно останавливать дыхание, без усилия, расслабленно — тогда не будет никакой разницы, сорок лет, или четыреста лет, или четыре тысячи лет.

Фома, должно быть, выучился этому в Южной Индии; он был очень заинтересован в обучении. Вы будете удивлены, он жил, как брамин. Он носил одежды, которые в Южной Индии носят брамины, — просто обернутое вокруг тела ланги. Он пользовался индусским поясом. Он убирал свои волосы в индусском стиле, оставляя маленькую часть как раз на седьмой чакре, в виде индусского черепа сикха. Он ходил в сандалиях, сделанных из дерева, — индусские брамины пользуются деревянными сандалиями — это трудно, на них нужно учиться ходить. Он жил абсолютно как индус для того, чтобы понять все возможности, развитые индуизмом, особенно методы йоги. Он, должно быть, практиковал дыхательные упражнения, которые предохраняют тело от какой-либо порчи даже после смерти.

Так что епископ смелый, но невежественный. Он ничего не знает об Иисусе и его распятии. Он говорит, что не может поверить в деву Марию, рождающую Иисуса, — ни один здравый человек не может поверить в это. Христиане думают, что это Дух Святой сделал бедную девушку беременной. Странно... Я бы сказал, что это какой-то несвятой дух, должно быть, сыграл шутку с бедным Иосифом, отцом Иисуса. Иосифа предают. Если это сделал Дух Святой, то этот Дух Святой должен быть наказан, поскольку он сделал Иисуса внебрачным ребенком. Но христианство основывается на всем этом: воскресение из мертвых, рождение от девственницы, хождение по воде, возвращение мертвых к жизни, исцеление больных, слепых.

Епископ говорит, что достаточно веры в Бога. В этом месте он абсолютно неправ. Какие основания вы имеете для веры? Вот они, основания, которые продолжает подчеркивать христианство: рождение было от девственницы; после распятия Иисус был воскрешен чудом Бога; он ходил по воде; он обращал воду в вино и камни в хлеб.

Все это христианство не может отбросить, поскольку, если вы отбросите эти вещи, — а они должны быть отброшены, ведь все это чепуха и ложь, — то, какое основание останется для веры в Бога? Вот где неправ епископ. Как можно иметь какую-нибудь веру? В чем причина веры?

Тогда есть только одна возможность, которой я учил вас, — медитация.

Медитация не требует веры в Бога в качестве необходимого шага — на самом деле здесь вера является помехой.

Для медитации просто нужно, чтобы вы не начинали с какой-либо веры, поскольку любая вера может стать гипнотизирующим фактором.

Если вы веруете слишком сильно и верите во что-то определенное, у вас начнутся галлюцинации по этому поводу.

Христиане видели Христа, индусы видели Кришну, буддисты видели Будду, — но некого было видеть. Это все их фантазии. Их вера создает образ, а потом образ усиливает веру. Так образуется порочный круг. Тогда вы имеете больше веры, потому что видели Иисуса; тогда Иисус становится более живым, тогда ваша вера углубляется; тогда Иисус начинает разговаривать с вами... Ваша вера становится абсолютной. Но это просто игра ума, вы просто играете со своим собственным умом.

Медитация происходит без всякой веры, безо всякого верования, она входит в безмолвие, чтобы увидеть, что там.

Нет необходимости предполагать заранее, что там. Если вы заранее предположили, что там, вы и найдете это. Вот проблема. Если вы думаете, что там Иисус, вы найдете его. Иисус говорит: «Верьте, и я есть». Вера создает явление.

Медитация — самый научный метод. Ей не нужна вера, не нужно верование — только исследование. А исследование, чтобы быть научным, должно быть без веры.

Мне вспомнился индусский профессор, доктор Баннерджи. Он знаменит во всем мире своей научной работой по повторной инкарнации, по повторному воплощению в тело. Он является главой факультета парапсихологии в Раджастанском университете в Джайпуре. Он пришел повидаться со мной, поскольку он разыскивал и исследовал людей, которые могли дать свидетельства существования прошлых жизней. Я задал ему только один вопрос: «До того, как вы исследуете меня, я имею все права познакомиться с вами. И этого вопроса будет достаточно. Я не хочу знать вашего имени, и ваших степеней, все это не является вашей настоящей рекомендацией. Вашей рекомендацией для меня будет мой вопрос, и тогда можете спрашивать все, что захотите». Я спросил его очень простую вещь: «Что вы пытаетесь делать? Для чего все это исследование?»

Он сказал: «Я хочу доказать, что есть цепь рождений, что душа проходит от одного рождения до другого, до другого рождения».

Я сказал: «Теперь стоп. Я не отвечу ни на один из ваших вопросов. Вы говорите: «Я хочу доказать...» Это означает, что вы уже приняли этот факт, и все, что вам нужно теперь, — это свидетельство. В том, что касается вас, вы уже приняли тот факт, что жизнь продолжает изменять формы, смерть не является действительной смертью; она — только смена одежд, смена тела, смена дома. Ваш индусский ум хочет научно доказать индуистскую веру. Конечно, вы найдете свидетельства — ведь вы ищете их. Христиане не пытаются искать этого, мусульмане не пытаются искать этого, евреи не пытаются искать этого. Почему это касается только индусов? Ваше ли это дело? Есть ли у вас какие-нибудь воспоминания о вашей прошлой жизни?»

Он сказал: «Нет, у меня нет никаких воспоминаний».

Тогда я сказал: «Что же вы пытаетесь доказать? Вы сами не знаете. Вы должны были бы сначала... вы не помните, так что это, не базируется ни на каком вашем переживании — это просто вера. Есть только вера, и вы пытаетесь придать ей научность».

Вот что делают люди все время. Они начинают с веры; это неправильное начало.

Начните свежими: очистите грифельную доску вашего сознания от веры, от догмы, от верования. Тогда у вас есть возможность найти истину.

И истина не является ни индуистской, ни мусульманской, ни христианской. И истина не находится ни в Библии, ни в Коране, ни в Гите.

Вы будете удивлены, истина, которую вы найдете, нигде не записана, не может быть записана. Невозможно записать ее. Она никем никогда не произносилась, и она никем не будет произнесена.

Только пальцы указывали на луну, не говоря ничего. И вам не следует касаться пальца, потому что палец — это не луна.

Вы должны полностью забыть о пальце и смотреть на луну. И луна не имеет ничего общего с пальцем.

А епископ говорит, что достаточно его веры в Бога. Нет, этого не будет достаточно. Его вера основана на тех верованиях, которые он теперь критикует. Вскоре его вера уйдет. Он взялся за фундамент дома; дом вскоре упадет.

Но только посмотрите на всех этих религиозных людей. Поскольку он был честен и сказал, что чувствует, он был отрешен от церкви, его выгнали; он больше не епископ. Теперь он стал шутником. Всего день назад он был епископом, теперь он шутник.

Вы только посмотрите, как меняются люди. Они не хотят, чтобы вы были честными. Если бы он продолжал говорить то, что говорил, и держал все, что сказал сейчас, в себе, он остался бы епископом. Может быть, однажды он стал бы папой. Они все несут одну и ту же чепуху. Канцлер, который отлучил его от епископства, будет нести то же самое.

Но люди не честны. Они не открывают своих сердец. А это должно быть основным качеством религиозного человека.