Загадки Холма мертвых

Загадки Холма мертвых

Северо-западная граница Индии с Пакистаном проходит по пустыне, которую пенджабцы называют Холистан, а индусы — Тар. В середине XIX века британцы начали строить здесь железную дорогу, соединяющую Лахор с приморским Карачи. Материал для возведения насыпи на одном из участков дороги брали в карьерах холма, на вершине которого расположился небольшой городок Хараппа. Некоторое время спустя из-под слоя горных пород показались развалины древнего города. Однако строителей не заинтересовали таинственные руины, и ценнейшие памятники древней культуры пошли на щебень для насыпи. Лишь через 70 лет после завершения строительства — в 1921 году — индийский ученый Ракхал Дас Банерджи начал археологические раскопки, и мертвый город вновь увидел солнце.

Через год после начала раскопок в Хараппе, в 1922 году, новое археологическое открытие поразило мир. В 600 км от развалин Хараппы и в 300 км от современного Карачи был раскопан еще один древний город. Причем другой индийский историк — Дайа Рай Сахни — нашел его совершенно случайно. На самом деле он искал «храм старого Шивы», упоминавшийся в легендах. Истории о «горах небесного золота, хранящегося в подземельях храма» не давали ученому спокойно спать. Однако вместо ожидаемого злата перед людьми Сахни представали целые городские кварталы многоэтажных домов, дворец, бронзовые статуи… Из-под земли появлялись мостовые, сады, парки, дворы и колодцы.

Через год ученый снова совершил удивительное открытие. Под холмом, который синдхи называли Мохенджо-Даро — «селение мертвых», или «холм мертвых», оказались руины еще одного древнейшего города, удивительно напоминавшего Хараппу. Не оставалось сомнений, что оба города относятся к одной и той же культуре.

В течение следующих 25 лет продолжались интенсивные археологические работы. Было найдено еще одно крупное поселение — Чанху-Даро — и множество небольших. А к началу 2010 года археологи обнаружили в долине Инда и ее окрестностях свыше тысячи селений древней индской цивилизации. По приблизительнм оценкам, ее население в годы расцвета составляло около 5 млн человек.

Как полагают ученые, возраст открытой культуры восходит к IV тысячелетию до н. э. Выяснилось, что древняя Индия наравне с Древним Египтом и Шумером является одной из древнейших цивилизаций нашей планеты. Она же была наиболее обширной, занимая в эпоху расцвета площадь более 1 млн км², что равно Египту, Месопотамии, Малой Азии, Ирану, Сирии, Финикии и Палестине, вместе взятым. И сегодня уже никто не говорит, что все в Индии началось с прихода ариев. Нет, страница той великой истории как раз завершается с их появлением. А задолго до этого здесь были густонаселенные города с широкими улицами, с домами высотой в три этажа, канализацией и водопроводом.

Эти города строились по строгому плану. В восточной части сооружались жилые кварталы, в западной — общественные здания. Верхний город, напоминавший крепость, располагался в западной части населенного пункта, на холме, нависая над нижним городом, имевшим форму четырехугольника. Строительство велось на кирпичных платформах высотой около 10 м. Это защищало людей и их жилища от ежегодных разливов рек. Улицы, достигавшие ширины 15 м, пересекались под прямым углом, разделяя город на отдельные кварталы. Дома из обожженного кирпича были очень просторными и насчитывали до трех и более этажей. Стена первого этажа возводилась без окон — они появлялись лишь со второго этажа, а венчали постройки плоские крыши, используемые как площадки для отдыха. Высота построек разнилась, но снаружи они были очень похожи друг на друга, словно их возводили по единому плану. Большинство домов имело площадь от 100 до 150 м², но встречались и постройки площадью как 50 м², так и 270 м². Вход в дом редко располагался со стороны главной улицы, обычно внутрь проникали из тесных проулков. Повседневная жизнь протекала во внутреннем дворе, нередко крытом.

Во всех домах, включая весьма скромные, были колодцы, резервуары со свежей водой, ванные комнаты и туалеты. Археологи нашли даже восхитительный плавательный бассейн со ступеньками для спуска, скамейками для отдыха и прогулочными дорожками. Все они соединялись с общественной водопроводной сетью и канализацией, которые здесь появились, вероятно, впервые в мире. По разветвленной системе трубопроводов чистая вода из Инда поступала в дома, а грязную воду и нечистоты отводили за пределы города через систему глиняных труб, проложенных под мостовой. Через определенные расстояния были предусмотрены лазы для ремонта труб. Этот подземный лабиринт из бессчетных каналов помогал жителям долины Инда победить главного врага древних цивилизаций — микробов. О подобном комфорте многим европейцам можно было только мечтать вплоть до XX века уже новой эры, а в нынешней Индии — по сей день. «Мохенджо-Даро, — писала газета “India Today”, — был так идеально спланирован, что никогда впоследствии индийцам уже не удавалось повторить те достижения — даже сегодня».

Из записок путешественника Александра Бернса (1834 год):

«Индские города строились правильными четырехугольными кварталами с широкими главными улицами. Повсеместно имелись устроенные на высоком техническом уровне водопровод и канализационные стоки. Нигде в Древнем мире подобного не было. За исключением одного — дворца критского царя в Кноссе. И, подобно дворцу в Кноссе, в просторных каменных домах Мохенджо-Даро и Хараппы не было окон, вместо них была устроена технически совершенная система вентиляции».

Археолог Л. Готтрель, работавший в Хараппе в 1956 году, считал, что в подобных городах-казармах можно встретить не людей, а дисциплинированных муравьев. «В этой культуре, — писал археолог, — было мало радости, но много работы, и материальное играло превалирующую роль». Однако ученый ошибся. Силу хараппского общества составляло именно городское население. По заключениям нынешних археологов, город, несмотря на архитектурную безликость, был заселен людьми, не страдавшими от меланхолии, а, напротив, отличавшимися завидной жизненной энергией и трудолюбием.

Лицо города определяли купцы и ремесленники. Последние часто работали у себя на дому. На окраинах возникали целые кварталы, где они жили, — «фабричные поселки» древности. Здесь пряли пряжу из шерсти, ткали, делали глиняную посуду, резали по кости. На раскопках в изобилии встречались предметы из глины и цветных камней. Сенсационной оказалась находка терракотовой статуэтки периода 2300–1750 годов до н. э., изображающей женщину в короткой юбке с поясом, ожерельем и высоким головным убором. Археолог Стюарт Пиггат доказал, что она является одним из первых изображений богини-матери, столь чтимой в Индии вплоть до наших дней.

Кузнецы работали с медью и бронзой, ковали удивительно прочные инструменты. Некоторыми из них можно было сверлить отверстия в бусинах из сердолика. Было развернуто массовое производство виртуозно исполненных ювелирных украшений и печатей из агата, халцедона и яшмы. Точно такие же украшения были обнаружены ранее в Двуречье, Южном Иране, Малой Азии, восточном Средиземноморье и на острове Крит.

Выяснилось, что Мохенджо-Даро вел активную торговлю со всеми этими государствами, экспортируя несколько сортов пшеницы, ячмень, бобовые и невиданный там продукт — рис. Земля здесь была очень плодородная, и собранного урожая хватало, чтобы не только прокормить многие тысячи людей, не занятых в сельском хозяйстве, но и экспортировать его. Корабли увозили в дальние страны крупный рогатый скот, быков зебу, овец, коз, свиней, гончарные изделия, многие виды цветной керамики, изделия из бронзы, меди, золота, серебра и камней.

Кстати, когда мы говорим об Индской цивилизации, вспоминаются названия лишь двух главных ее городов — Мохенджо-Даро и Хараппы. Этим наши знания о ней обычно и исчерпываются. Мало кто вспомнит, например, Лотхал — один из крупнейших в мире портовых городов бронзового века, «морские ворота» жителей долины Инда, раскопки которого проходили в 1955–1962 годах.

Лотхал лежал на берегу Камбейского залива, к северу от современного Бомбея. Строительство города началось в 2450–2350 годах до н. э. Вскоре здесь появились, насколько известно историкам, первые в мире искусственные портовые сооружения. Их размеры поражают и теперь. Длина гавани составляла 210 м, а ширина — 35 м. Пристань, к которой причаливали корабли, протянулась на 245 м; здесь же выкладывали товары на продажу. В гавани Лотхала могли одновременно бросить якорь до 55 судов. В городе жило множество искусных ремесленников, изготавливавших украшения из раковин и жемчужин, слоновой кости и металла. Необычайно много найдено здесь и золотых украшений. Изготавливались и оружие, и изделия из бронзы. При раскопках Лотхала археологи нашли множество каменных печатей. Все эти предметы напоминают находки, сделанные в Мохенджо-Даро и Хараппе. В то же время статуэтки, изображающие людей, очень напоминают работы шумерских мастеров. Вполне оригинальны глиняные фигурки животных, модели колесниц и кораблей.

Но, несмотря на обилие свидетельств материальной культуры, мы, к сожалению, практически ничего не знаем ни о верованиях, ни о социальной организации этого общества. Историки полагают, что крупнейшими городами долины Инда, как и шумерскими городами-государствами, управляли «цари-жрецы». Однако никаких доказательств этому нет. В Мохенджо-Даро и Хараппе не было обнаружено никаких зданий, которые могли бы служить храмами или дворцами. Возможно, людям этой культуры была чужда сама мысль о возведении подобных памятников — тем более что в их обществе слабо выражена социальная иерархия: в раскопанных жилищах не нашли явных признаков богатства или бедности владельцев. Еще более удивительно, что эта цивилизация не нуждалась в армии, у нее не было завоевательных походов, да и обороняться ей, похоже, было не от кого.

Как отмечает Грегори Поссель, антрополог из Пенсильванского университета, «Египет мы знали из Библии, то же самое с шумерским Уром. Китайские хроники повествуют о древнейших культурах, существовавших на территории Центральной Азии. Лишь в случае с индской цивилизацией мы не располагаем никакими письменными документами».

На самом деле письменные документы все же есть. Но хараппские письмена чрезвычайно скупы, рисуночные знаки в надписях употребляются буквально единицами: 5–6 иероглифов на текст. Недавно найден самый длинный текст — в нем 26 знаков. Между тем, надписи на бытовых гончарных предметах встречаются довольно часто, и это наводит на мысль, что грамотность не была уделом только избранных. Проблема в том, что не известен ни язык, ни система письма. Исследователи до сих пор не отыскали свой «Розеттский камень»[38], который содержал бы надписи на индском и каком-либо другом, известном нам, языке. За минувшее столетие было предпринято около сотни серьезных, квалифицированных попыток истолковать забытые письмена, однако ни одно из предложенных решений так и не было принято научным миром.

Зато появилась еще одна загадка. В 1934 году венгерский ученый Ф. фон Хевеши опубликовал статью, где доказывалось поразительное сходство знаков письменности Мохенджо-Даро и не расшифрованных до сих пор табличек с письменами острова Пасхи, затерянного в водах Тихого океана. Это было настолько неожиданно, что ни один ученый не принял статью всерьез. Несмотря на то что около 100 знаков письменности долины реки Инда и острова Пасхи действительно совпадают, их разделяют не только 20 тыс. км пространства, но и 5000 лет времени! Вот почему большинство ученых считают, что бесспорное сходство знаков само по себе ничего не говорит об их чтении, о языке, который они передают, и, наконец, о содержании текста, написанного этими знаками. Ни письменность Мохенджо-Даро, ни значки кохау ронго-ронго до сих пор не дешифрованы. Но может быть, действительно в Индийском океане существовал континент Му, который связывал пустыню Тар с побережьем, где стоят исполины-моаи?

Впрочем, загадочная культура с первых же дней ставит перед исследователями все новые и новые вопросы. Из какого семени вырос этот «чудный цветок Востока»? Что за народ основал громадные города на берегах Инда? Почему он исчез, не оставив следа в памяти потомков и окрестных народов, и долгие века о великой цивилизации никто ничего не знал?

Между пустынными районами Афганистана и Ирана, с одной стороны, между равнинами Пенджаба и Синда — с другой, затерялась горная страна Белуджистан, страна загадочных холмов. Здесь ведут раскопки немецкие, итальянские, французские и пакистанские археологи. В так называемом Обожженном холме только за последние годы обнаружено 200 тыс. керамических черепков — следы существования здесь четырех культур, сменявших друг друга на протяжении почти пятнадцати веков (впрочем, люди стали селиться здесь еще за 3000 лет до зарождения первой из найденных культур). Самое же любопытное, что при раскопках встретились надписи, выполненные точно такими же значками, какими воспользуются впоследствии жители Мохенджо-Даро и Хараппы.

Самые ранние свидетельства существования протоиндской культуры датируются VII тысячелетием до н. э. На севере Белуджистана обнаружены захоронения каменного века, оставленные людьми той культуры. На юге страны в V тысячелетии до н. э. появляется очень красивая керамика. В долине Инда ничего подобного в то время не было.

В IV тысячелетии до н. э. в северных и центральных районах Белуджистана возникают многочисленные новые поселения: одни строятся на вершинах холмов, другие — в долинах. Площадь самых крупных из них достигает 25 га. Все активнее заселяется юг страны. Найдены свидетельства торговли местных жителей с народами, жившими на берегах Аравийского моря. Сухопутные караваны купцов отправляются в Иран и Афганистан, привозя оттуда ляпис-лазурь и сердолик. Самые ранние находки, сделанные в Хараппе, датируются серединой IV тысячелетия до н. э.

К началу III тысячелетия — примерно с 2900 года до н. э. — можно отнести расцвет белуджистанской культуры. Местные поселения благоденствуют. «Их жителям, судя по всему, не приходится заботиться о поисках пропитания. Они занимаются чем хотят, изобретают и пробуют все новое», — говорит немецкий археолог Уте Франке-Фогт.

Похоже, что именно в этот период часть местных жителей переселяется в долину Инда. Было ли это связано с климатическими изменениями? Во всяком случае, живя на берегах великой индийской реки, можно было не бояться засухи (любопытно, что сегодня этот регион, наоборот, страдает от засух). В мягком, благодатном климате Северной Индии обильный урожай приносили любые сельскохозяйственные культуры. Здесь, например, впервые стали возделывать рис и хлопок. Сельское хозяйство, торговля, ремесла процветают. В долине Инда в это время — бурный экономический подъем, сюда устремляется поток населения из окраинных районов. Недавние деревни превращаются в города — Мохенджо-Даро и Хараппа тоже выросли из таких деревень.

Протоиндийская цивилизация перестала существовать еще в XIX веке до н. э. Почему же некогда цветущие города превратились в безжизненные пустыни?

Долгое время историки полагали, что миролюбивые купцы и ремесленники погибли в результате вторжения в долину Инда воинственных арийских племен, которые и устроили массовую резню, разграбив цветущие города и селения. Однако раскопки не выявили следов сражений и разрушений. Более того, последние исследования историков выяснили, что племена ведо-арийцев ко времени гибели Хараппы находились далеко от этих мест.

Теперь историки предпочитают говорить о постепенном упадке. Единая прежде страна распадалась, культура различных ее регионов все заметнее разнилась. Часть жителей долины Инда перебралась на восток, в долину Ганга; другие мигрировали на юг, на плодородные равнины Гуджарата. К 1800 году до н. э. почти все города в долине Инда опустели. В самом большом городе цивилизации — Мохенджо-Даро — все большие здания были заброшены и стали разрушаться. На их месте вырастали маленькие, плохо построенные домики, для которых использовался кирпич из руин общественных зданий. Торговая сеть, связывавшая страну воедино, распалась. Письменность была забыта, как и система мер и весов. Цивилизация погибла. Все достижения индской культуры и даже память о них были утрачены, чего не случилось ни в Месопотамии, ни в Египте.

Как же это случилось? Ученые продолжают строить гипотезы. Некоторые из них считают главным фактором нарушение торговых отношений с Месопотамией. Когда государство шумеров пришло в упадок, тяжелейший кризис наступил и для индской цивилизации.

Возможно, главная причина катастрофы кроется в изменении природных условий и окружающей среды. В начале II тысячелетия до н. э. климат изменился, стал более прохладным и засушливым. Могли сместиться границы зоны муссонных дождей, и потому плодородие полей заметно снизилось. Собранного урожая уже не хватало, чтобы прокормить население городов. Интенсивное земледелие привело к полному истощению почвы, а из-за искусственного орошения в ней накапливались минеральные соли. Со временем плодородная равнина превратилась в солончаковую пустыню. К тому же были вырублены леса в долине Инда, что лишь ухудшило экологическую ситуацию. Более того, Инд стал раз за разом заливать Мохенджо-Даро. В итоге была повреждена система канализации, что в условиях жаркого климата должно было привести к ужасным эпидемиям. Уцелевшие жители вынуждены были покинуть вымирающий город.

Все эти версии довольно убедительны, и вполне возможно, что они довольно близки к истине. Но приведенные гипотезы никак не объясняют того, что Мохенджо-Даро перестал существовать «мгновенно» — а тому есть множество подтверждений.

Например, в одном из домов были найдены скелеты тринадцати взрослых и одного ребенка. Люди не были убиты или ограблены: перед гибелью они сидели и что-то ели из мисок. Есть скелеты тех, кто просто ходил по улицам. Смерть их была внезапной. В чем-то это напомнило гибель людей в Помпеях.

В лучшие годы Хараппской цивилизации вокруг городов Хараппа и Мохенджо-Даро как грибы росли селения меньшего размера — их было около 1400. К настоящему времени раскопки освободили только одну десятую площади двух древних столиц. Однако уже удалось установить, что однообразие построек кое-где нарушается. В Долавире, лежащем к востоку от дельты Инда, археологи обнаружили богато украшенные ворота, арки с колоннадами.

Археологам пришлось отбрасывать одну за другой версии гибели города и его жителей. Одна из таких версий — город был внезапно захвачен врагом и сожжен. Но на раскопках не нашли ни оружия, ни следов сражения. Скелетов довольно много, однако все эти люди погибли не в результате борьбы. С другой стороны, скелетов для такого большого города явно немного. Создается впечатление, что бо?льшая часть жителей покинула Мохенджо-Даро еще до катастрофы. Как это могло случиться? Сплошные загадки…

«Я проработал на раскопках в Мохенджо-Даро целых четыре года, — вспоминал китайский археолог Джереми Сэнь. — Главная версия, которую я слышал до приезда туда, — в 1528 году до н. э. этот город был уничтожен взрывом чудовищной силы. Все наши находки подтверждали это предположение… Мы всюду натыкались на группы скелетов — в момент гибели города люди явно были застигнуты врасплох. Анализ останков показал удивительную вещь: смерть тысяч жителей Мохенджо-Даро наступила… от резкого повышения уровня радиации. Стены домов были оплавлены, и среди обломков мы обнаружили пласты зеленого стекла. Именно такое стекло видели после ядерных испытаний на полигоне в пустыне Невада, когда плавился песок. И расположение трупов, и характер разрушений в Мохенджо-Даро напоминали… события августа 1945 года в Хиросиме и Нагасаки… И я, и многие члены той экспедиции сделали вывод: существует вероятность, что Мохенджо-Даро стал первым городом в истории Земли, подвергшимся ядерной бомбардировке».

Подобной точки зрения придерживаются английский археолог Д. Девенпорт и итальянский исследователь Э. Винченти. Анализ образцов, привезенных с берегов Инда, показал, что плавление грунта и кирпича произошло при температуре 1400–1500 °C. Такой жар в те времена мог быть получен только в кузнечном горне, но никак не на обширной открытой территории. Температура, необходимая для превращения песка в стекло, на Земле естественным образом вообще не возникает. Но тогда следует признать, что кто-то создал и применил атомную бомбу 3500 лет тому назад. Официальная наука к такому признанию не готова. Да и мы, в общем-то, тоже.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.