Письмо XV. Дьявол
Письмо XV. Дьявол
Дорогой неизвестный друг,
Все еще пребывая под впечатлением Аркана вдохновения с его крылатой фигурой, льющей воду живую из одного сосуда в другой, мы предстаем перед иным крылатым существом. Это существо стоит в полный рост на пьедестале, держа зажженный факел над двумя фигурами, привязанными к пьедесталу. Теперь нам предстоит перейти к Аркану антивдохновения.
Если Четырнадцатый Аркан Таро вводит нас в таинство слез иумеренности вдохновения, то Пятнадцатый Аркан - приобщит нас к тайнам электрического огня и упоения антивдохновением. Это очередная глава в драме судеб Божия образа и подобия, которую нам и предстоит прочесть.
Но прежде чем приступать к медитации на Аркан антивдохновения, нам следует принять в расчет существенное различие между медитацией на Аркане "Дьявол" и медитацией на других Арканах Таро. Оно заключается в следующем.
Если Таро представляет собой последовательность духовных или герметических упражнений, а всякое духовное упражнение приводит к отождествлению медитирующего с предметом медитации, т. е. к акту интуиции, то Пятнадцатый Аркан Таро, оставаясь духовным упражнением, не может - и не должен - привести к отождествлению медитирующего с предметом медитации. Не должно достигать интуитивного познания зла, ибо интуиция есть отождествление, а отождествление есть приобщение.
К сожалению, многие авторы - оккультисты и не оккультисты -по всякому поводу, каждый на свой лад обращаются к глубинным проблемам добра и зла, полагая, что должны "сделать все возможное", чтобы как можно глубже проникнуть в своих исследованиях как в таинства добра, так и в секреты зла. Так, Достоевский, объявив миру некоторые глубокие христианские истины, в то же время освещает тайные практические приемы зла. Прежде всего это видно на примере его романа "Бесы".
Другим примером излишнего упора на познании зла - а стало быть, и поглощенности им сознания-служит чрезмерное увлечение проблемой двойного (и даже тройного) зла в среде немецких антропософов. Люцифер и Ариман, эти два принципа зла, субъективный и объективный, обольщающий и гипнотический, до такой степени завладели сознанием антропософов, что в их глазах едва ли не каждый предмет относится к разряду ариманических или люциферианских. Наука в силу своей объективности является ариманической; христианский мистицизм является люциферианским, поскольку он субъективен. Восток пребывает под властью Люцифера, ибо отрицает материю; Запад -под властью Аримана, поскольку он создал материальную цивилизацию и склонен к материализму. Все механизмы, включая телевидение и радио, заключают в себе ариманических демонов. Лаборатории являются цитаделями Аримана; театры же (а по убеждениям некоторых - и церкви) сутъ твердыни Люцифера. И так далее. Антропософы склонны классифицировать тысячи фактов с точки зрения степени проявляющегося через них зла - чего вполне достаточно, чтобы день-деньской занимать их умы. Подобные занятия сводятся к растущему общению со злом и, соответственно, к сокращению живого и вдохновляющего контакта с добром. Результатом этого является лишенная созидательной силы, бескрылая и увечная мудрость, способная лишь досыта повторять и толковать все, что сказал ее учитель, доктор Рудольф Штайнер. А ведь Рудольф Штайнер несомненно говорил вещи, по самой своей природе способные пробудить величайшие творческие силы! Одного цикла лекций о четырех Евангелиях и о небесных иерархиях, прочитанных им в Гельсингфорсе и Дюссельдорфе (не говоря уже о книге "Как достичь познания тайных миров") было бы достаточно, чтобы воспламенитъ глубокий и зрелый творческий энтузиазм в любой душе, стремящейся приобрести подлинный опыт познания духовного мира. Но чрезмерная увлеченность проблемой зла подрезала крылья антропософскому движению и сделала его таким, каким оно стало после смерти его основателя: своеобразным культуртрегерстом, ратующим за различные реформы (в искусстве, образовании, медицине, сельском хозяйстве), лишенным живого эзотеризма, т. е. мистики, гнозиса и магии, на смену которым пришли лекции, исследования и интеллектуальный труд, направленный на увязывание опубликованных сочинений со стенографическими записями лекций учителя.
Во избежание паралича всех творческих жизненных сил или еще большего риска - стать орудием сил зла - не следует заниматься проблемами зла иначе как на должном расстоянии и с должной осторожностью. Глубоко, т. е. интуитивно можно постигнуть лишь то, что любишь. Любовь является жизненно важным элементом глубинного, интуитивного познания. Зло любить невозможно. Следовательно, зло непознаваемо по своей сути. Его можно понять лишь на расстоянии, наблюдая его проявления.
Поэтому вы непременно найдете яркие - хотя и схематические - описания небесных иерархий у Дионисия Ареопагита, Свв. Бонавентуры и Фомы Аквинского, а также в Каббале и сочинениях Рудольфа Штайнера, но тщетно было бы искать аналогичное описание иерархий зла. В колдовских книгах и в практической Каббале (Абрамелина Мага, например) вы можете встретить множество имен отдельных существ, принадлежащих к иерархиям зла, но вы не найдете свода их общей классификации на манер описания небесных иерархий, данного Дионисием Ареопагитом. Мир иерархий зла напоминает буйный тропический лес, где вы, конечно, можете при необходимости различить сотни и тысячи отдельных растений, однако ясного видения их совокупности вам никогда не достичь. Мир зла есть мир хаоса - по меньшей мере таким он предстает взору наблюдателя.
Не следует углубляться в эти джунгли, чтобы не сбиться с пути; лучше наблюдать их извне. Вот почему медитация на Аркан "Дьявол" должна следовать приведенным выше законам отношения к злу. А значит, нам предстоит попытка постигнуть этот Аркан на расстоянии, посредством феноменологического метода.
Итак, обратимся к "феноменологическому", т. е. непосредственному анализу самой карты. Во-первых, на ней изображены три персонажа. Тот, что в центре, крупнее остальных и стоит во весь рост на пьедестале, к которому привязаны две другие фигуры. Центральный персонаж представляет собой андрогинную сущность с воздетыми кверху крыльями летучей мыши. Его правая рука поднята; в опущенной левой - горящий факел. Его крылья и ноги синего цвета. На нем красный пояс; на голове - желтая ермолка с двумя желтыми рогами, похожими на оленьи; вот и вся его одежда.
Два других персонажа по обе стороны от него изображают нагих мужчину и женщину. У обоих звериные хвосты и уши. На головах - красные ермолки с такими же рогами вроде оленьих. Руки у них связаны за спиной, а веревкой, обвивающей их шеи, они привязаны к центральному кольцу, закрепленному в нижней, красной част пьедестала главного персонажа. У последнего следует отметить еще одну характерную черту: он косоглаз, его зрачки сведены к переносице.
Какой же комплекс идей прежде всего пробуждает эта карта? Эта идеи, я бы сказал, по самой своей сути имеют именно практическое духовное значение, т. е. они имеют своим содержанием практический аркан герметизма как синтез мистики, гнозиса и магии.
Есть ли здесь что-либо общее с космической метафизикой зла, или с историей бунта отпавшей части небесных иерархий под водительством "древнего{99} дракона", который "увлек с неба третью часть звезд" (Откр. 12: 3-4)? Не о нем ли говорится у Иезекииля: "Ты был помазанным херувимом, чтоб осенять, и Я поставил тебя на то; ты был на святой горе Божией, ходил среди огнистых камней. Ты совершен был в путях твоих со дня творения твоего, доколе не нашлось в тебе беззакония... И Я низвергну тебя, как нечистого, с горы Божией, изгнал тебя, херувим осеняющий, из среды огнистых камней. От красоты твоей возгордилось сердце твое, от тщеславия твоего погубил ты мудрость твою; за то Я повергну тебя на землю..." (Иез. 28:14-17)?
Разумеется, нет. Идеи, которые пробуждает изображенный на этой карте Дьявол, не имеют прямого отношения к космической драме падения "стража Херувима с горы Божией" или к "древнему дракону", ведущему битву против архистратига Михаила и его небесного воинства. Совокупный контекст карты скорее выражает идею рабства двух существ, привязанных к пьедесталу страшного демона. Карта не говорит о метафизике зла, но преподает в высшей степени практический урок того, как можно лишиться свободы, попав в рабство к ужасному чудовищу, которое приводит людей к вырождению, превращая в подобных ему самому.
Основной мыслью Пятнадцатого Аркана Таро является порождение демонов и власть, которую они приобретают над теми, кто их породил. Это Аркан создания искусственных существ и кабалы, в которую попадает их создатель, становясь рабом собственных творении.
Чтобы постичь этот Аркан, необходимо в первую очередь принять во внимание, что мир зла состоит не только из падших сущностей небесных иерархий (исключая Серафимов), но также из сущностей не иерархического происхождения, т. е. тех, кто, подобно болезнетворным бациллам, микробам и вирусам в сфере биологин, обязан своим происхождением - говоря языком схоластики - не первичным и не вторичным, но скорее третичным причинам, т. е. злостному произволу отдельных индивидов. Таким образом, есть иерархии "левой руки", которые действуют в рамках закона, строго ограничиваясь лишь функциями обвинителей, "привлекающих к суду" - а с другой стороны, есть "микробы зла", или сущности, искусственно созданные людьми из плот и крови. Эти последние суть демоны, чьей душой является некая особая страсть, а телом - совокупность "электромагнитных" вибраций, производимых этой страстью. Эти искусственные демоны могут порождаться и целыми общностями людей. Таковы, например, грозные "боги" финикийцев, мексиканцев и даже нынешних тибетцев. Ханаанский Молох, требовавший кровавых жертвоприношений первенцев и столь часто упоминаемый в Библии, не относится к иерархическим сущностям - ни добрым, ни злым, - но является злым эгрегором, т. е. демоном, коллективно и искусственно созданным общностью опьяненных страхом людей. К подобным творениям относится и мексиканский Кецалькоатль, который по своей сути тоже был демоном, созданным и почитаемым коллективно.
В Тибете мы встречаемся с уникальным явлением "полунаучной" практики сознательного создания и уничтожения демонов. Оказывается, что исследуемый нами Аркан известен и в Тибете и применяется там как один из методов оккультной тренировки воли и воображения. Эта тренировка состоит из трех этапов: создание сконцентрированным и направленным воображением тюльпа (магических существ), затем их оживление и, наконец, высвобождение сознания из-под их власти уничтожающим актом познания. Этим достигается осознание того, что они суть лишь плод воображения и, стало быть, иллюзорны. Цель таких тренировок - завершающее их неверие в демонов после создания их силой собственного воображения и бесстрашной встречи с ними лицом к лицу. Вот что говорит об этом Александра Дэвид-Нил, писавшая с глубоким знанием предмета:
"Я расспрашивала об этом [о неверии] нескольких лам. "Неверие иногда действительно возникает, - сказал один гешес (аспирант) из Дирги (монастырь в провинции Кхам в Восточном Тибете). - В сущности, это одна из конечных целей, преследуемых учителями-мистиками. Но если ученик приходит к такому состоянию разума преждевременно, ему тем самым начинает недоставать того, что должна в нем развить часть этих упражнений, - бесстрашия. Более того, наставники не одобряют простое неверие, считая его противоречащим истине. Ученик должен понять, что боги и демоны реально существуют для тех, кто верит в их существование, и способны приносить добро или вред тем, кто им поклоняется или боится их. Однако лишь очень немногие приходят к неверию на ранней стадии тренировки. Большинство послушников действительно видят ужасающие образы...
...Мне представилась возможность побеседовать с отшельником из Га (Восточный Тибет) по имени Кушог Ванчен о случаях скоропостижной смерти во время заклинания демонов. Этот лама не обнаруживал склонности к суеверию и, думая найти в нем единомышленника, я сказала: "Все они умерли от страха. Их видения были порождены их собственным воображением. Демоны не могут убить того, кто в них не верит". К моему величайшему изумлению, анахорет ответил с особым оттенком в голосе: "Отсюда, по-вашему, следует, что достаточно не верить в существование тигров, чтобы ни один тигр никогда вас не тронул".... Затем он продолжал: "Сознательная или бессознательная объективизация умственных представлений - это чрезвычайно загадочный процесс. Какова участь этих созданий? Может быть, подобно младенцам, рожденным от нашей плоти, эти дети нашего разума начинают жить своей жизнью, выходят из-под контроля и начинают играть собственную роль? Не следует ли также предположить, что не мы одни способны порождать такие создания? И если подобные магические создания ("тюльпа") существуют, то не можем ли мы вступать с ними в контакт -по воле их создателя или по какой-либо иной причине? И не может ли одной из таких причин быть то, что мы сами создаем своими мыслями или поступками условия, позволяющие этим сущностям проявлять какую-то активность?.. Необходимо уметь защищаться от тигров, порожденных как вами самими, так и другими"" (5: с. 94-95).
Вот что думают тибетские учителя о магии, создающей демонов. Да и французский знаток магии Элифас Леви едва ли думал об этом иначе.
"Магия порождения бесов, продиктовавшая "Гримуар" папы Гонория, "Энхи-ридион" Льва III, церковный ритуал изгнания нечистой силы, приговоры инквизиции, процессы Лобардемана, статьи братьев Вейо, книги г.г. де Файю, де Моита-ламбера, де Мирвийя; магия колдунов и людей благочестивых, не имеющих к колдовству никакого отношения, является предметом осуждения для одних и бесконечных сетований для других. Поэтому эта книга опубликована, главным образом, с целью внести, с Божьей помощью, ясность в эту досадную путаницу, плод человеческого недомыслия....
Человек сам является творцом своих небес и преисподней, и не существует никаких иных демонов, кроме наших собственных безрассудств. Умы, подвергнутые наказанию истиной, становятся на путь исправления наказанием и не мечтают более вносить смуту в мир" (80: pp. 322-323, 410).
Ибо, исходя из собственного опыта, Элифас Леви видел в демонах -таких как инкубы, суккубы, мэтры Леонарды, заправляющие шабашами ведьм, и бесы одержимых - лишь создания человеческой воли и воображения, проецирующих индивидуально или коллективно свое содержимое на пластичную субстанцию "астрального света" и таким образом порождающих демонов, которые, как мы видим, в Европе создаются точно так же, как и тибетские тюльпа!
Искусство и способы "сотворения кумиров", запрещенного второй из десяти заповедей, универсально и имеет очень древнее происхождение. По-видимому, демоны создавались всегда и повсюду.
Как Элифас Леви, так и тибетские наставники признают не только субъективное и психологическое происхождение демонов, но и объективное их существование. Порожденные субъективно, они становятся силами, независящими отгородившего их субъективного сознания. Иначе говоря, они суть магические создания, ибо магия - это объективизация того, что берет начало в субъективном сознании. Демоны, не достигшие стадии объективизации, т. е. бытия, независимого от психической жизни родителей, ведут полуавтономное существование, именуемое в современной психологии "психологическим комплексом". К. Г. Юнг считал их паразитарными сущностями, которые по отношению к психическому организму суть то же, что, скажем, рак по отношению к физическому. Следовательно, "психопатологический комплекс" есть демон, если только он явился не извне, а порожден самим пациентом. В этой стадии созревания плод еще не родился, но уже живет почти самостоятельной жизнью, питаясь психической жизнью своего родителя. Вот что говорит об этом К. Г. Юнг:
"Он проявляется в виде внедряющегося в сознание самостоятельного образования... Комплекс как бы является самостоятельным существом, способным вмешиваться в замыслы "эго". В сущности, комплексы ведут себя как производные или неполноценные личности, обладающие собственной ментальной жизнью" (73: 40: vol. 11, pp. 13-14).
Итак, "самостоятельное существо, способное вмешиваться в замыслы "эго"" и "обладающее собственной ментальной жизнью", в нашем толковании и есть не что иное, как "демон".
Правда, "демон-комплекс" еще не действует вне психической жизни отдельного индивида, - он еще не стал полноправным членом пестрого и фантастического сообщества "тюльпа", или объективно существующих демонов, которые иногда могут надавать вполне реальных тумаков избранной ими жертве, как это было, например, со Св. Антонием Великим или викарием из Арса. Явственно слышный шум такого нападения и видимые всем и каждому кровоподтеки на теле жертвы - это уже не какая-либо психология, а объективная реальность.
Как же порождаются демоны? Порождение их, как и всякое другое, является результатом взаимодействия мужского и женского принципов, т. е. воли и воображения, - в случае порождений через психическую жизнь индивида. Извращенное и противное природе желание, сопровождаемое соответствующим: ему воображением, вместе составляют акт порождения демона.
Поэтому мужчина и женщина, привязанные к пьедесталу главного персонажа карты Пятнадцатого Аркана - Дьявола, - суть ни его творения, ни его дети, как можно было было думать при виде их малого, по сравнению с фигурой демона, роста. Напротив, это его родители, порабощенные собственным созданием. Они олицетворяют извращенную волю и противоестественное воображение, давшие жизнь андрогинному монстру, т. е. существу, наделенному желанием и воображением и господствующему над породившими его силами.
Что же касается коллективных порождении, то и здесь демон - именуемый в данном случае эгрегором - также является продуктом воли и воображения, только на этот раз коллективных. Нам хорошо известны эгрегоры, рожденные в наше время.
"Призрак бродит по Европе -призрак коммунизма", -так начинается "Манифест коммунистической партии" Карла Маркса и Фридриха Энгельса, написанный в 1848 году. "Манифест" продолжает:
"Все силы старой Европы объединились для священной травли этого призрака: папа и царь, Меттерних и Гизо, французские радикалы и немецкие полицейские"{100}.
Между тем призрак вырос и набрал силу. Порожденный волей масс, вызванный безысходностью, сопутствовавшей "промышленной революции" в Европе, вскормленный негодованием людей, накопленным из поколения в поколение, вооруженный ложным разумом, основанным на вывернутой наизнанку диалектике Гегеля, - этот призрак вырос и продолжает кружить по Европе и другим континентам... Ныне{101} уже треть человечества гнет колени перед этим божеством и во всем ему потворствует.
То, что я здесь говорю о порождении наиболее внушительного из современных эгрегоров, полностью согласуется с самим марксистским учением. Ибо для марксизма нет ни Бога, ни богов, а есть лишь "демоны", т. е. создания воли и воображения людей. Такова суть фундаментальной марксистской доктрины о так называемой "идеологической надстройке". Согласно этой доктрине, только экономический интерес - т. е. воля - создает - т. е. воображает{102} - ту или иную идеологию: религиозную, философскую, социальную, политическую. Для марксизма все религии являются лишь такими "идеологическими надстройками", т. е. образованиями, созданными человеческими волей и воображением. Да и сам марксизм-ленинизм также является лишь идеологической надстройкой, продуктом интеллектуального воображения на основе воли к устройству - или переустройству - общества, политики и культуры на определенный лад. Вот такой способ возведения идеологических надстроек на базе воли мы и имеем в виду, говоря о коллективном порождении демонов или эгрегоров.
Итак, есть Слово - и есть эгрегоры, которым поклоняется человечество; есть откровение Божественной истины - и проявление воли человеческих существ; есть почитание Бога и преклонение перед рукотворными идолами. Не заложен ли одновременно диагноз и прогноз всей дальнейшей истории рода человеческого в библейском предании о том, что в то самое время, когда Моисей получал откровение Слова на вершине горы Синай, народу ее подножия сотворил золотого тельца и поклонялся ему? Слово и идолы; Богооткровенная истина и "идеологические надстройки" человеческой воли всегда соседствовали в истории людского рода. Было ли хоть одно столетие, когда бы служители Слова не противостояли почитателям идолов, эгрегоров?
Пятнадцатая карта Таро содержит важное предостережение всем, кто всерьез увлекается магией: она учит магическому Аркану порождения демонов и власти, которую последние приобретают над теми, кто их породил.
Мы, те, кто на собственном опыте столкнулся с демоном или эгрегором, описанным выше, а также с другим демоном, порожденным коллективной волей, одержимой национальными амбициями на почве воображения, почерпнувшего свои идеи из области биологии - с эгрегором национал-социализма, - мы из первых рук знаем, сколь страшны силы, кроющиеся в нашей воле и воображении, и какую ответственность несет тот, кто дает им полную волю. До чего же верны слова о том, что "посеявший ветер пожнет бурю" (Ос. 8: 7)... И какую бурю!
Мы, люди двадцатого века, знаем что "великими бедствиями" нашего времени являются эгрегоры "идеологических надстроек", которые стоили человечеству немалых страданий и унесли жизней больше, чем великие эпидемии средневековья.
И, зная это, не время ли нам сказать себе: будем же безмолвны. Обуздаем капризы нашей воли и воображения, подчинив их дисциплине молчания. Не об этом ли гласит одно из четырех традиционных правил герметизма: дерзать, желать, знать и хранить молчание? Хранить молчание значит больше, чем держать что-либо в тайне; даже больше, чем остерегаться профанации святынь, требующих благоговейного молчания. Хранить молчание - это прежде всего великая магическая заповедь, запрещающая порождать демонов произволом нашей воли и воображения; это требование заставить их умолкнуть.
Посвятим же себя "Великому Деланию" созидательного участия в традиции - духовной, христианской, герметической, научной. Погрузимся в нее всецело, будем изучать ее, применять на практике, развивать, наконец, т. е. трудиться не с тем, чтобы разрушать, по с тем, чтобы строить. Встанем в ряды строителей "великого храма" духовной традиции человечества - и постараемся вложить в него частицу своего труда. Да будет Святое Писание для нас свято. Да будут для нас Святые Таинства поистине таинствами. Да будет для нас иерархия духовной власти подлинной иерархией власти. И да возымеет "непреходящая философия"{103} - а также истинно научная наука - прошлого и настоящего друзей в нашем лице и, если будет на то воля Божья, усердных помощников. Вот что следует из заповеди "хранить молчание", запрещающей порождать демонов.
Итак, демоны всегда порождаются излишествами опьяненной воли и воображения. Если бы (возвращаясь к примеру, приведенному выше) Маркс и Энгельс просто защищали интересы промышленных рабочих, не позволяя себе на волне собственного опьяненного воображения делать заявления всемирно-исторического и даже космического значения, как, например, о том, что Бога нет и что все религии являются лишь "опиумом для народа", что любая идеология есть лишь надстройка над базисом материальных интересов (и что так было всегда и повсюду), то они внесли бы немалый вклад в традицию. Ибо забота о правах и благо со стоянии бедных является неотъемлемой частью самой сущности традиции - христианской, иудейской, исламской, буддийской, индуистской и гуманистической. Охваченные возмущением - не лишенным сердечного благородства - и не лишенной оснований горечью разочарования в правящих классах, они свалили в одну кучу Бога, буржуазию, Евангелия, капитализм, нищенствующие монашеские ордена, промышленные монополии, философов-идеалистов и банкиров... и не задумываясь, объявили все это отбросами человеческой истории. Ясно, как день, что они впали в излишество - т. е. вышли за пределы собственной компетенции, здравого и объективного знания -нимало не сомневаясь в своей правоте, вознесенные на гребень опьяняющей волны радикализма, т. е. воли и воображения, лихорадочно жаждущих все изменить одним махом. Вот эта лихорадочная жажда все изменить в один присест и дала жизнь тому демону классовой ненависти, атеизма, небрежения прошлым и примата материальных интересов над всем остальным, который ныне кружит над миром. Впрочем, среди слепых орудий этого демона есть и исключения - те, кто искренне пытаются заменить его духом подлинной заботы о человеке - духом трезвомыслящих Маркса и Энгельса, т. е. мыслящих в рамках традиции и не выходящих за пределы ни своей компетенции, ни поставленной цели.
Хранить молчание означает "Умеренность" Четырнадцатого Аркана Таро, в противоположность опьянению, сущность и опасность которого раскрываются Пятнадцатым Арканом. Вдохновение "Умеренности" может обернуться опьянением "Дьявола". Вдохновенное стремление облегчить судьбу массам бедных и угнетенных и восстановить социальную справедливость способно -как было с Марксом и Энгельсом - превратиться в опьянение радикализмом, т. е. стать лихорадкой воли и воображения, жаждущих все изменить одним махом. Такова взаимосвязь между вдохновением Ангела Четырнадцатого Аркана и порождением демона Пятнадцатого. История человечества дает нам множество примеров трансформации изначального вдохновения Умеренности в порождающее демонов опьянение.
Это взаимосвязь между Четырнадцатым и Пятнадцатым Арканами проливает свет на то, каким образом религия любви смогла привести к кострам инквизиции; как идея иерархического сотрудничества в человечестве привела к кастовой системе (вернее, к классовой борьбе); каким образом научный метод превратился в догму материализма; и как, наконец, факты биологической эволюции были использованы для обоснования доктрины об изначальном неравенстве рас и вытекающем из него превосходстве одних народов над другими. Этот перечень далеко не полон, но его вполне достаточно, чтобы наглядно показать практическое значение взаимосвязи между Четырнадцатым и Пятнадцатым Арканами Таро. Это взаимосвязь между вдохновением и антивдохновением.
С первых столетий христианской эры укоренился обычай трактовать это антивдохновение не иначе как "голос плоти", что впоследствии содействовало расцвету основных догм манихейской и катарской ересей, провозгласивших Природу изначально порождением зла. Однако в христианстве древности не было недостатка и в заявлениях совершенно противоположного характера. Вот что, к примеру, говорил Св. Антоний Великий, несомненный авторитет в вопросах "демона плоти":
"Я думаю, что в теле имеется природное, приспособленное к нему движение, которое, однако, не происходит, если душа того не хочет; и тогда в теле возникает лишь движение, лишенное страсти. Существует также другое движение, которое происходит от питания и удовольствия, которое тело получает с едой и питьем. Теплота крови, вызванная этим, побуждает тело двигаться... И есть другое движение - в тех, кто пребывает в борениях, которое исходит из коварства и зависти демонов... Известно, что в теле имеются три вида плотского движения. Первое есть природное движение, присущее ему... второй вид движения в теле производится чрезмерной едой и питьем... третье движение исходит от бесов..." (19: р. 40).
Таковы принципы традиционного аскетизма, изложенные с не оставляющей желать лучшего ясностью, опирающиеся на опыт и подтвержденные опытом тысяч духовных подвижников, включая Свв. Терезу Авильскую и Игнатия Лойолу в Испании... и Гаутаму Будду в Индии. Более чем за столетие до Антония Ориген (182- 253 г. н.э.) сказал:
"Мы часто говорим, что христиане должны сражаться с двумя разными вражескими полчищами. Ибо совершенные, подобные Павлу из Эфеса, как сказал сам Апостол, "... ведут брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных" (Ефес. 6: 13). Меньшие же - кто еще не совершенен - должны бороться против плоти и крови. Они все еще борются с пороками и несовершенством плоти" (97: IX, 4; р. 349-350).
Иначе говоря, начинающие должны бороться со вторым движением тела (следуя схеме Св. Антония), тогда как более подготовленным предстоит борьба с демонами и иерархиями левой руки. Таким образом, степень искушения соответствует уровню духовного развития: по мере обретения человеком все большей духовности столь же более тонким становится искушение. Искушения "начальств и власти", с которыми сталкиваются люди духовно развитые, несравнимо тоньше, чем искушения новичка. К пословице "noblesse oblige"{104} есть уточнение: "простота хранит". Поэтому Ориген дает такой совет:
"Не следует... говорить ученикам в самом начале обучения, когда их умы еще незрелы, о глубоких и сокрытых таинствах, но должно сообщить им то, что касается улучшения нравов, развития послушания и первых начал религиозной жизни и искренней веры. Таково молоко Церкви. Таковы первоосновы для начинающих с самого начала" (98: V, 6: pp. 469-497).
Здесь требуется закон умеренности. Итак, Аркан Умеренности -Четырнадцатый Аркан Таро - представляет Ангела-хранителя, несущего свою службу. Мнение Оригена совпадает с нашим - точнее, с мнением безвестного автора Таро. Вот слова Оригена:
"Когда мы приходим к поклонению Господу, когда мы получаем основы слова Божия и небесного учения, именно "владыки Израиля" должны передать нам эти начала. Под "владыками Израиля", по моему разумению, следует понимать Ангелов христиан, кто по слову Господа помогает меньшим в Церкви и лицезреет Отца нашего небесного. Они и есть "владыки", от которых мы должны получать основы..." (98: VI, 1:р. 498).
Ориген не только приписывал служение умеренности Ангелам-хранителям ("Ангелам христиан") в соответствии с учением Четырнадцатого Аркана Таро, но и проповедовал основы учения об "освобождении Ангелов" в человеке, как мы это видели в предыдущем письме. Действительно, он говорит:
"Но не всегда должны мы полагаться на Ангелов в борьбе за нас. Они помогают нам лишь вначале, когда для нас еще все внове. Со временем мы сами должны вооружиться для битвы. Прежде чем мы научимся сражаться и подумаем о самопожертвовании в битвах Господних, нас в тяжелую минуту поддерживают "владыки", Ангелы. Поначалу нам дают небесный хлеб... пока мы еще дети, нас питают молоком. Когда мы начинаем следовать слову Христа, мы живем как дети под присмотром опекунов и наставников. Но вкусив таинств воинства небесного и вскормив себя хлебом жизни, внемлем же апостольской трубе, зовущей нас в сражение! Это Павел громогласно взывает к нам: "Облекитесь во всеоружие Божие, дабы вы могли противостать в день зла и, все преодолев, устоять". Он не зовет нас укрыться под крылом нашей кормилицы: он призывает нас на поле брани. "Итак станьте, перепоясавши чресла ваши истиною и облекшись в броню праведности, и обувши ноги в готовность благовествовать мир; а паче всего возьмите щит веры, которым возможете угасить все распаленные стрелы лукавого; и шлем спасения возьмите и меч духовный, который есть слово Божие"" (Ефес. 6: 13-17)" (98: VI, 2; pp. 498-500).
Подобное же учение мы находим двенадцатью столетиями позже у Сан Хуана де ла Крус. Он не устает повторять, что душа, ищущая Бога, призвана отринуть всех тварей Божиих как внизу, так и вверху, - как небесных, так и земных. Резюмируя это учение, он говорит:
"Это знание имеет в виду и Давид, говоря: "Не сплю и сижу как одинокая птица на кровле" ("Vigilavi, et factus sum, sicut passer solitarius in tecto" - Пс. 101: 8), что означает: "Я раскрыл глаза своего понимания и был возвышен над всяким природным разумением, в одиночестве, вдали от них, на кровле, возвышенной над всеми земными помыслами"" (70: р. 122).
Это одиночество и отрешенность есть следствие того, что человек перестал жить "как дитя, под присмотром опекунов и наставников", выражаясь словами Оригена, и достиг возраста духовной зрелости. Перемену, происходящую вслед за этим, Сан Хуан де ла Крус описывает следующим образом:
"... и вот тогда, когда они [т. е. неофиты] с восторгом и удовольствием вновь и вновь проделывают свои духовные упражнения, когда, по их мнению, солнце Господней милости наиярчайше светит на них, Бог сокрывает весь этот свет и закрывает двери и источники свежей воды духа, которую они вкушали так часто и много, как того желали. Ибо, как говорит Св. Иоанн в Апокалипсисе (Откр. 3:8), поскольку они были слабы и беспомощны, не было двери закрытой для них. Теперь же Бог оставляет их в такой тьме, что они теряются в сбивчивых догадках, какой путь избрать. Теперь, когда их духовные органы чувств поглощены этой тьмой, они не способны ни на шаг продвинуться в медитации, как это бывало прежде. Он оставил их в такой иссушающей пустоте, что они не только не могут обрести в своих духовных упражнениях и трудах прежнюю радость и удовлетворение, но и сами эти упражнения уже кажутся им мучительными и тяжкими. Как я сказал, когда Бог видит, что дети немного подросли, он отнимает их от щедрой груди с тем, чтобы они могли самостоятельно набираться сил; освобождает их от пеленок и ставит на ноги, чтобы они учились ходить самостоятельно" (39: р. 312).
Добавим: ходить самостоятельно с тем, чтобы со временем, как сказал Ориген, встать в ряды воинства Господня.
Этому росту сопутствуют все более и более утонченные искушения. За искушениями "пороков и слабостей плоти" следуют нападки искусственно созданных демонов, порожденных другими людьми или группами людей, на смену которым приходят еще более изощренные искушения, уготованные сущностями падших иерархий. И, наконец, последнее, у порога Всесущего - самого Бога - искушение пустотой, "темной ночью души", о которой говорит Сан Хуан де ла Крус, означающей одновременно единение с Богом, или, вернее, отчаянием небытия - высочайшим и совершенным нигилизмом.
Ибо истинны слова Св. Антония Великого:
"Ни один неискушенный не сможет войти в Царство небесное. Ибо если устранить искушения, то не будет и спасенных" (19: V).
Этот закон столь всеобъемлющ, что даже Иисусу Христу после сошествия на него Святого Духа при крещении в реке Иордан довелось противостоять в пустыне трем искушениям. Как мы видим, ступеням совершенствования сопутствуют ступени соблазна. И если первые означают поступательное движение от грубого к тонкому, то и последние знаменуют собой такой же прогресс. Иначе говоря, вдохновение сопровождается антивдохновением.
Однако как же отличить одно от другого? Каких критериев должно придерживаться, чтобы распознать, где вдохновение, а где антивдохновение?
Ответим словами наиболее опытных учителей практики духовного совершенствования:
Св. Антоний Великий:
"...Ибо, при Божией помощи, возможно и не трудно распознавать присутствие Ангелов добрых и злых.
Видение святых бывает невозмутительно... Являются они безмолвно и кротко; почему в душе немедленно рождаются радость, веселие и дерзновение... Душевные помыслы пребывают невозмутимыми и неволненными, и душа, озаряемая видением, созерцает явившихся... Таково видения святых.
А нашествие и видение духов злых бывает возмутительно, с шумом, гласами и воплями, подобно буйному движению худо воспитанных молодых людей или разбойников. От сего в душе немедленно происходят боязнь, смятение, беспорядок помыслов, грусть, ненависть к подвижникам, уныние, печаль, воспоминание о сродниках, страх смертный, и наконец - худое пожелание, нерадение о добродетели, нравственное расстройство.
Поэтому, если, увидев явившегося [или испытав вдохновение. - В. Т.], приходите в страх, но страх ваш немедленно уничтожен и вместо него происходят в вас неизглаголанная радость, благодушие, дерзновение, воодушевление, невозмутимость помыслов и все прочее, сказанное выше, мужество, любовь к Богу: то не теряйте упования и молитесь. Ибо радость и благоустроенность души показывают святость явившегося. ...А если чье явление сопровождают смятение, внешний шум и мирская пышность, угроза смертью и все, сказанное выше: то знайте, что это - нашествие злых ангелов" (6: XXXV-XXXVI; с. 22-23).
Св. Тереза Авильская:
"Речи прельщающие [т. е. вдохновленные], которые исходят от дьявола, не только не ведут ни к чему хорошему, но и оставляют дурные последствия. Дважды или трижды я сталкивалась с этим на личном опыте, и всякий раз Господь немедля предостерегал меня, что они пришли от дьявола. Душа не только остается в великом бесчувствии, но в ней воцаряется явная тревога, какую я испытывала много раз, когда Господь допускал меня подвергнуться великим искушениям и духовным испытаниям различного рода. И хотя эта тревога мучит меня довольно часто, о чем я скажу позже, бывает нелегко разобраться откуда она приходит. Душа как бы противится этому опыту, она смятена и подавлена неизвестно отчего, ибо то, что говорится, есть ни добро, ни зло... Я полагаю, что наслаждения и радости, даруемые дьяволом, разительно отличаются от тех, что исходят от Бога... После видений, исходящих от дьявола, в душе остается не спокойствие, но замешательство и крайнее смятение... Когда дьявол говорит с нами, то кажется, что все добро сокрыто от души и покинуло ее. Она делается беспокойной и раздражительной и кроме неприятности ничего не испытывает. Может казаться, что в душе есть благие желания, но они не сильны; а стоящее за ними смирение мнимо, непрочно и лишено спокойствия" (83: pp. 177-179).
"Вернемся теперь к сказанному вначале. Эти переживания могут приходить как из высшей части души, так и из низшей, или же извне, что не исключает их происхождения от Бога. Наиболее верными признаками их Божественного происхождения, на мой взгляд, являются следующие: Первый и самый подлинный это сила и власть, которые они несут с собой, и их действенность (т. е. они являются в одно и то же время и общением, и воздействием)... Поясню это более подробно. Душа испытывает ту же описанную мною печаль и тревогу: разум в затмении и безмолвствует; но он обретает покой, освобожденный от всех тревог и преисполненный света, едва услышав слова: "Не тревожься". Они избавляют его от всех его горестей, хотя прежде, пусть бы весь свет и все ученые в нем объединились, чтобы убедить его в том, что огорчаться нет причин, они никакими силами не смогли бы избавить его от печали... Вторым признаком является великое спокойствие и благоговейное и мирное раздумье, которые поселяются в душе вместе с желанием славить Господа... Третьим доказательством является то, что эта слова (духовное общение) не сглаживаются в памяти, но сохраняются в ней на очень долгое время; а некоторые не забываются никогда..." (131: pp. 157-159).
Сан Хуан де ла Крус:
"...есть громадное различие между видениями Божественными и сатанинскими. Ибо воздействие последних весьма несхоже с воздействием первых. Сатанинские иссушают дух в чрезмерном самомнении и желании, чтобы видения приходили все чаще и чаще. Ни в коей мере они не порождают ни мягкости смирения, ни любви Божией. К тому же дьявольские видения не оставляют в душе такого же четкого и сладостного отпечатка, как Божественные; равно как и не отличаются они стойкостью, а, напротив, тотчас изглаживаются, за исключением случаев, когда сама душа привязывается к ним. Тогда придаваемое им значение приводит к их естественному воспоминанию, но сопровождается великим иссушением духа и не принесет плодов смирения и любви, порождаемых благими видениями всегда, когда они приходят на память... За этими (последними) видениями в душе наступает покой, приходит просветление, воцаряется радость, подобная славе, приходят бодрость, чистота, любовь, смирение, обращение, или возвышение помыслов к Богу, - иногда одно, иногда другое" (66: II, XXIV, 6-7; pp. 201-202).
Таково традиционное учение, основанное на опыте, проверенном веками и пережившем века. Люди эпохи Декарта, Спинозы и Лейбница пребывали под могучим влиянием геометрии, поскольку философские взгляды меняются, тогда как теоремы и выводы Эвклида и Архимеда остаются неизменно справедливыми. Поэтому люди семнадцатого века были склонны отдавать предпочтение геометрическому методу (modo geometrico) рассуждений перед всеми прочими. Однако есть еще нечто, обладающее столь же неизменной справедливостью и универсальностью, как и геометрический метод: это подлинный духовный опыт. Как видно из приведенных ранее цитат учителей духовности четвертого и шестнадцатого столетий, подлинный духовный опыт остается неизменным во все века, равно как и геометрический метод рассуждений, который не утратил своей силы вплоть до Лобачевского.
Вот эта неизменная реальность духовного опыта и составляет фундамент и саму суть герметизма, т. е. знания, основанного на многовековом опыте духовной реальности, полученном из первых рук. Поэтому герметизм не ограничивается представителями так называемых герметических орденов, братств и обществ, но включает в себя всех, кто, обладая подлинным знанием, может сказать что-либо достаточно весомое относительно духовной реальности и пути, ведущем к ней, - иными словами, всех свидетельствующих в пользу мистики, гнозиса и магии, совокупностью которых является герметизм. Поэтому у нас гораздо больше учителей, у которых можно и должно учиться, чем можно найти в общеизвестных перечнях так называемых авторитетов - каббалистов, розенкрейцеров, эзотеристов, теософов, оккультистов и т. д. По крайней мере такова была точка зрения Папюса, Седира, Марка Авена и всех тех, кто принадлежал к братствам, орденам и обществам по священных, когда они признали Филиппа Лионского своим учителем, хотя он не только не принадлежал ни к какой организации посвященных, но и считал их вовсе необязательными. И если это не помешало им собраться вокруг него, то только потому, что они уверовали (вероятно, не без оснований), что нашли в нем своего наставника, т. е. достоверного очевидца духовной реальности герметизма, понимаемого в том же ключе, в каком понимаем его мы в этих письмах: как многовековую традицию подлинного духовного опыта, аспектами которой являются "мистицизм", "гнозис" и "магия".
Теми же соображениями руководствовался и Луи-Клод де Сен-Мартен, который, будучи членом ордена посвященных Мартинеса де Паскуалли, подобно Папюсу и его друзьям, признавшим своим учителем Филиппа Лионского, признал своего учителя в сапожнике из Герлица Якобе Бёме.
Мне хорошо известно, что ни Св. Антоний Великий, ни Тереза Авильская, ни Сан Хуан де ла Крус не были членами какой-либо организации посвященных и, стало быть, не являются представителями так называемой традиции посвящения, но поскольку они были достоверными свидетелями духовной реальности, я отношусь к ним так же, как Папюс и его друзья относились к Филиппу Лионскому, а Сен-Мартен - к Якобу Бёме. Ибо герметизм - это менее всего какая-либо привилегия или экзотика, но глубина, и потому к нему принадлежит все, что обладает этой глубиной. Не "официальное посвящение" образует цепь - вернее, поток - традиции, но уровень и подлинность духовного опыта и глубина заключенной в нем мысли. Таким образом, в основе многовековой герметической традиции лежит посвящение per se{105}, а не передача его посредством ритуалов и формул. Если бы традиция зависела только от этого, она давно бы угасла или наверняка затерялась бы в дебрях споров о правах и законности. А значит, лишь тот, кто знает на основании непосредственного опыта, является представителем традиции, и это подлинное знание наделяет его всеми законными правами. В противном случае знаменитый довод "Из Назарета может ли быть что доброе?" сделал бы традицию бесплодной, низведя ее до уровня учености книжников и фарисеев, т. е. до уровня эрудиции и буквы закона. Заметим попутно, что Нафанаилу, который, согласно Писанию, выдвинул этот довод, хватило силы духа, чтобы не приписать ему решающую роль, ибо он все же последовал приглашению Филиппа: "пойди и посмотри" (Ин. 1: 46). После чего он сказал: "Равви! Ты - Сын Божий, Ты - Царь Израилев", а в ответ услышал слова Учителя: "Истинно, истинно говорю вам: отныне будете видеть небо отверстым и Ангелов Божиих восходящих и нисходящих к Сыну Человеческому" (Ин. 1:49 -51). Такова формула и суть традиции: видеть небеса отверстыми и Ангелов Божиих восходящих и нисходящих.
Итак, все те, кто видел "небеса отверстыми и Ангелов Божиих восходящих и нисходящих", включая Свв. Антония Великого, Терезу Авильскую, Хуана дела Крус, если упомянуть только тех очевидцев, о которых мы говорили в этом письме, принадлежат к традиции и представляют ее.
Знаете ли вы, дорогой неизвестный друг, кто является основателем первого ордена в традиции христианского герметизма? Св. Франциск Ассизский, poverello{106}, без всякой эрудиции и всяких правил - звезда первой величины на небосклоне мистики, гнозиса и магии! Ибо он не только видел небеса отверстыми и Ангелов Божиих восходящих и нисходящих, но и актом посвящения от Серафима был настроен в единое созвучие с Самим Инициатором всех подлинных посвящений.
Но вернемся к Пятнадцатому Аркану Таро. До сих пор мы трактовали его в свете как индивидуального, так и коллективного порождения "искусственно созданных демонов". Что касается последнего, т. е. создания эгрегоров, т. е. еще один момент, требующий дополнительного разъяснения: