Глава 18 За грехи отцов

Глава 18

За грехи отцов

Согрешили мы с отцами нашими, совершили беззаконие, соделали неправду… И приносили сыновей своих и дочерей своих в жертву бесам.

Шал. 105:6 и 37

Когда Борис Руднев закончил Институт высшей социологии – НИИ-13, ему предстояло назначение на новую работу. И тогда у него произошел со старшим братом довольно неприятный разговор.

– Так, – сказал Борис. – Теперь давай разберем все по порядку. Прежде всего, каким образом я попал в этот проклятый дом чудес?

– Чистая случайность, – сказал маршал госбезопасности. К разговору присоединился архиепископ Питирим, по совместительству генерал-полковник 13-го отдела КГБ.

– А может быть, это и закономерность. Ведь тогда Борис Алексаныч собирался писать книгу о советских людях нового типа – гомо совьетикус. Вот Господь Бог и решил показать ему настоящих гомо совьетикус.

– Так или иначе, но я на этом деле обжегся, – мрачно сказал Борис. – И довольно больно. Я полюбил женщину и думал, что это богиня. Но эта богиня оказалась не женщиной, а черт знает чем…

– Ничего, – утешал его архиепископ Питирим. – Но зато теперь вы знаете, что вы держали в своих руках царицу Атлантиды.

– Пьера Бенуа, жрицу луны Саламбо – Флобера и царицу Тамару.

– Лермонтова. Кроме того, эта Нина вас действительно любила. Только поймите ее психодинамику: поскольку она гомо совьетикус активного типа, то она любила вас, как мужчина мужчину.

– Черт бы побрал эту любовь! – чертыхнулся бывший любимец богов. – А мой парт-Мефистофель, который разыгрывал из себя моего лучшего друга… Этот гад так усердно тряс мне руку и желал с Ниной счастья, прекрасно зная, что там может быть только несчастье…

Максим сочувственно покачал головой:

– Н-да, с этим Сосей ошибался не только ты, но и опытнейшие СС-овские генералы. Будучи гомо совьетнкус активного типа, он инстинктивно чарует мужчин, как другой мужчина женщин. Настоящий чародей. Но теперь ты знаешь психодинамику людей этого типа: сначала он за тобой подсознательно ухаживал, а потом, не имея взаимности, стал ненавидеть. Кабале унд либе! Кстати, подобные взаимоотношения были у Наполеона и его хромого черта Талейрана.

– Борис Алексаныч, – мягко сказал архиепископ Пнтн-рим, – высшая социология – это трудная наука. Но ваши годы в доме чудес, а затем в НИИ-13 – это лучшая школа для руководящих работников.

– Да, да, ученические годы Вильгельма Мейстера, – ворчал Борис. – Знаем мы это: чтобы докопаться до настоящей мудрости, сначала нужно побывать в ослиной шкуре. Но теперь я скажу вам мою психодинамику: мне все это осточертело! И я не хочу больше работать в этой области.

– Вот и прекрасно! – воскликнул архиепископ. – Тех, кто хочет у нас работать, таких мы принципиально не берем. Во всяком случае на руководящие должности мы, как правило, берем только тех, кто не хочет. Иначе к нам налезет всякая пакость с комплексом власти.

– Нет, нет, с меня довольно. После вашей высшей социологии я с удовольствием уехал бы куда-нибудь подальше от цивилизации. Куда-нибудь к чертовой матери, на тропический остров. К дикарям.

Маршал и архиепископ переглянулись.

– Прекрасная идея! – сказал архиепископ. – А что бы вы там делали?

– Ничего, – сказал бывший любимец богов. – Лежал бы на пляже под пальмами, пил ром и лапал островитянок.

– Замечательно! – улыбнулся архиепископ. – У нас есть для вас подходящий остров.

– А что там делать?

– Лежать под пальмами, пить ром и лапать островитянок. Ну и иногда будете нашептывать вождю островитян кое-чтс на ухо.

– А где это?

– Один из самых очаровательных тропических островов в мире – Куба. Там вы отдохнете лучше, чем в Крыму.

Официально в Советском Союзе для дипломатов существуют звания советников 1-го и 2-го класса. Но потом, в порядке классовой борьбы, ввели еще один высший ранг-тайного советника, нечто вроде красного гехеймрата. Обычно эти гехеймраты держались в тени, но другие дипломаты знали, что слово гехеймрата – закон.

Через несколько дней Борис Руднев – с документами на имя сеньора Руднеро – вылетел на Кубу в качестве советского эмиссара и красного гехеймрата при революционном правительстве Фиделя Кастро.

Когда на Кубе начиналось революционное движение, американский госдепартамент оказывал революционеру Кастро полную моральную поддержку. В Америке производили сбор средств в пользу Кастро. В американской печати Кастро превозносили как демократа и либерала, борющегося за извечные идеалы свободы, равенства и братства.

Но потом получился маленький бламаж. Когда дело было сделано – и сделано на американские денежки – либерал и демократ Кастро вдруг перекинулся на советскую сторону.

Американцы, как говорится по-американски, бились головой о потолок. Эксперты госдепартамента вдруг обнаружили, что Кастро безнадежный мегаломаньяк, что у него мания величия, что он вечный бунтарь, безудержный болтун, психопат, истерик и одержимый. Вдруг проснулись психоаналитики и принялись анализировать, что Кастро комплексная личность, что у него комплекс смерти и самоуничтожения, что он эмоционально незрелый, беспринципный и нетерпимый индивидуалист. В общем, что-то вроде «комплекса Ленина».

Революционное правительство Кастро немножко напоминало семейный пикник. Младший брат премьера Кастро, Рауль, стал военньм министром Кубы, а жена Рауля командовала милицией и собственноручно расстреливала контрреволюционеров. А в США про Рауля с женой писали такие вещи, что их и повторять как-то неприлично.

Но чтобы нас, русских, не обвиняли, что мы отстаем от Америки, так уж и быть, скажем. С точки зрения социалистического модернизма.

Так вот, в американской прессе писали, что Рауль Кастро не только военный министр, но и заядлый педераст с волосами до плеч. А его жена не только начальница милиции, но и известная лесбиянка. Кроме того, у этой лесбиянки-милициянки очень характерная девичья фамилия – Вильма Эспин и она немножко полукровка, знаете, полуполька. В общем, типичный союз сатаны и антихриста.

А про премьера Фиделя Кастро в американской прессе писали, что власть досталась ему довольно дорого, что в борьбе за власть диктатор Батиста его однажды поймал и кастрировал. Впрочем, в американской прессе также писали, что во время венгерского восстания 1956 года коммунистический князек Венгрии Матиас Ракоши-Коган в борьбе за власть, так же как и Батиста, просто кастрировал своего соперника и следующего комкнязя Яноша Кадара. Видимо, князьки мира сего прекрасно знают, где гнездится комплекс власти, который частенько и приводит к власти.

Потом на Кубе начались странные вещи. Главным помощником Фиделя Кастро был Че Геварра, троцкист, перманентный революционер и, как полагается, педераст. Чтобы избавиться от перманентной революции, Фидель послал этого педрика разжигать революции в Южной Америке, где его вскоре благополучно убили.

А затем на Кубе началась настоящая чистка. И чистка эта была довольно странная. К большому неудовольствию госдепартамента и американской прессы, на Кубе вдруг стали открывать специальные концлагеря для гомосексуалистов, в первую очередь для студентов, где в свое время и зародилось-то революционное движение Кастро.

Все это, конечно, очень просто. Просто Кастро на собственном опыте знал, откуда нужно ожидать следующей попытки захвата власти, любой революции и мятежа. И все это согласно каверзному марксистскому закону о единстве и борьбе противоположностей.

В таких условиях советскому гехеймрату синьору Руднеро очень пригодились познания высшей социологии из НИИ-13 и практический опыт из дома чудес. Большую часть времени он валялся на пляже под пальмами, а по вечерам пил ром и развлекался с островитянками. Да иногда еще нашептывал вождю островитян кое-что на ухо.

Вскоре синьор Руднеро прислал в Москву фотографию, вырезанную из американского журнала. Там было изображено правительство Кастро, все с бородами, как у хиппи, и с сигарами в зубах. А позади стоит синьор Руднеро, тоже с гаванской сигарой в зубах. Советский тайный советник дружески подмигивает американскому фоторепортеру и за спиной правительства Кастро показывает дяде Сэму растопыренные два пальца, чертовы рожки, тайный знак, которым когда-то пользовались сатаннсты, а потом Черчилль, Рузвельт и многие американские президенты.

Глядя на это фото, аналитики госдепартамента чертыхались:

– Гад дэм! Видно, недаром говорят, что в Риме сидит папа римский, где-то притаился антипапа, а в Москве сидит красный папа.

Пока братья Кастро хозяйничали на Кубе, а братья Кеннеди хозяйничали в Америке, советский эмиссар на Кубе писал своему брату:

«Амиго, после революсьон здесь стало так противно, что даже и я подумываю об эмиграсьон. Нет ли там какого-нибудь другого острова? Только чтоб подальше от цивилизации…»

Американскую ведьму-шиксу Доку Бондареву-Залман арестовали в тот момент, когда она передавала Жоржику Бутырскому довольно необычайную контрабанду. Это был целый чемодан неких деликатных инструментов, которыми ведьмы пользуются для того, чтобы превращаться в мужчин.

В Америке это вещь совершенно обычная. В Нью-Йорке, на Тайме-сквере, рядом с газетой «Нью-Йорк тайме», существуют десятки магазинчиков, где в витринах выставлена самая невероятная порнография. Вперемежку с портретами американских президентов.

А внутри этих магазинчиков можно купить последние новинки американской науки и техники: резиновые потцы и шмоки, то есть половые члены. Большие и маленькие, белые и черные, обрезанные н необрезанные, на любой вкус и цвет. Этими инструментами пользуются всякие секс-перверты, сексуальные извращенцы, легионеры, в том числе и лесбиянки, секс-либералки и прочие борцы за свободу женщины от угнетения ее мужчинами.

В этом отношении советская промышленность явно отставала от американской. И в порядке операции «Черный крест» ведьма Дока передала Жоржику целый чемодан этих новейших инструментов психвойны. Для поддержки штанов советских диссидентов из «Лиги прав человека», из Союза молодых гениев – СМОГ и ихнего «Самиздата». Чтобы эти неотроцкисты, необердяевцы и прочие неодекаденты могли испробовать все преимущества американской науки н техники.

После ареста в 13-м отделе ведьме Доке вежливо показали ее личное дело, где она была зафотографирована во всех видах ее ведьмачьей любви: как она весело лесбиянит с советской ведьмой Ниной фон Миллер, затем с Фуфочкой из дома чудес. Затем всякие хитроумные армянские шутки – двойник и тройник, где ведьму Доку с трех сторон употребляют Жоржик Бутырский, Остап Оглоедов и Серафим Аллилуев. Тут были даже старые семейные фотографии, где ведьма Дока в молодости занимается всякими французскими грешками со своим собственным отцом, ведьмаком Кокой.

Затем жене американского дипломата миссис Доке Бондаревой-Залман вежливо предложили следующую дилемму. Если мы пустим эту коллекцию в ход, то через месяц это фото появится в порнографических журналах, которые продаются на Тайме-сквере и по всему миру – миллионными тиражами. Затем мы нажмем на другие кнопки – и в прессе появится сенсация, что это фото не какой-то проститутки, а жены американского дипломата. И тогда вашего мужа выгонят из госдепартамента, а вас и вашего отца – из Си-ай-эй.

Это будет гражданская смерть. А ведь у вас пятеро детей. Хотя они, вероятно, и пальцем деланные, но все-таки ваши… Но мы люди добрые, и мы предлагаем нам еще другой выход из этого положения – вы будете нашим агентом. Выбирайте…

Так ведьме Доке сделали 69. На жаргоне 13-го отдела это означало перевернуть агента Си-ай-эй в агента КГБ.

Из-за чемоданчика с резиновыми потцами устроили маленький дипломатический скандальчик, и шикса Дока спешно выехала из СССР. Вместе со своим евриканскнм мужем-оборотнем, которого перевели на работу в Бонн.

Если кто интересуется подробностями, то спросите у отца ведьмы Доки, ведьмака Коки, старого СТН-иста, который любит устраивать собрания и давать интервью о диссидентах и успехах СТН-истского движения в СССР. И посмотрите, как у этого гуманиста глаза вдруг засверкают бешеной сатанинской злобой.

Хотя ведьму Доку выпустили, но зато Жоржика Бутырского арестовали всерьез – как американского агента. Потом Жоржика, как тройного агента, потихоньку обменяли на трех засыпавшихся советских агентов, которые сидели в американских тюрьмах.

Жоржика выбросили за границу вместе с его капитальной женой Капнталиной, просто как человеческую падаль. Теперь приемный сын чародея Соси со скучающим видом блуждает по Мюнхену, где свалка всяких агентов. И Жоржик, как всегда, пьяненький. Чтобы заработать на шнапс, он торгует мелкими сведениями для разведок или своими воспоминаниями о советской жизни для американского радио «Освобождение».

Говорят, что Жоржик даже помогал составлять порнографическую книжку «Московские ночи». Так или иначе, бродит Жоржик по Мюнхену и напевает:

Ох, вы, ночи, московские ночи…

Иногда Жоржик по старой привычке лазит и по карманам. За кружку пива он найдет вам проститутку. Иногда он торгует и своей женой Капиталиной. А если найдется любитель, то гомо совьетикус Жоржик торгует и самим собой – и задом, и передом. Но, откровенно говоря, для этого Жоржик уже немножко староват, и заработки у него плохи.

Да еще плохо то, что у Жоржика теперь регулярные запои, и методичные немцы время от времени замыкают его в специальную лечебницу. Потом Жоржик ходит и жалуется, что честных алкоголиков почему-то сажают вместе с душевнобольными.

– Эх, весь мир – бардак! – вздыхает Жоржик. – А все люди – бляди!

Так закончил свою карьеру гомо совьетикус Жорес Бутырский, фамилия берет свое начало от Бутырской тюрьмы, где в музее криминологии еще и посейчас хранится череп папы Бутырского с маленькой дырочкой в затылке.

И все-то это за грехи отцов…

В том тихом особняке в Алешином переулке, где когда-то обитали веселые чудики из дома чудес, теперь помещается посольство одной из новых африканских демократий. А чудики куда-то исчезли.

Хотя некоторые старожилы и уверяют, что новые жильцы съели старых, но это, конечно, не так. Спецпроект «Профсоюз святых и грешников», а с ним и дом чудес просто ликвидировали. Или, вернее, экспортировали.

Вслед за этим заработал спецпроект «Агасфер», и бесов агитпропа стали потихоньку, как по конвейеру, сплавлять за границу. Просто перестановка фигурок на шахматной доске психологической войны.

Подобного рода экспорт в Советском Союзе дело не новое. В 1922 году Ленин повысылал за границу около 300 наиболее активных представителей всех революционных партий, которые помогали ему делать революцию. При ближайшем рассмотрении почти все они во главе с философом-чертоискателем Бердяевым оказались членами всяких бесовских тайных обществ, то есть теми самыми бесами, которых описывал Достоевский.

Когда американцы планировали свою психвойну, они обратились за советами к специалистам – к тем самым бесам, которых повысылал Ленин. В результате вся американская психвойна была организована по тем же самым принципам, что и бесы агитпропа.

Поэтому людей, экспортируемых по спецпроекту «Агасфер», на Западе встретят как любезных братьев. А что будет дальше – это мы еще посмотрим.

Дом чудес демонтировали потихоньку и в индивидуальном порядке. И первым же на конвейер «Агасфера» попал косоглазый Филимон. А виноват во всем этом был финансовый гений Саркисьян.

Для побочного заработка Саркисьян организовал некое акционерное общество и привлек к этому делу Филимона и его жену Фимочку. Акционеры покупали вязальную шерсть, отдавали ее вязать, а готовый продукт – свитеры и кофточки – продавали с большой прибылью на черном рынке. Весь фокус-покус заключался в том, что самое дорогое в этом продукте – трудоемкая ручная работа – не стоила акционерам ни копейки.

И весь этот фокус-покус был до гениальности прост. В акционерное общество завербовали несколько заведующих сумасшедшими домами, и вязальной работой занимались пациенты этих сумасшедших домов – под предлогом трудовой терапии. Сумасшедшим скучно – и они с удовольствием сидят и вяжут. А акционеры продают товар – и зарабатывают сумасшедшие деньги. Разве это не гениально?

Покупателям особенно нравилось, что рисунки на этих товарах сильно напоминали творчество западных художников-модернистов, которых как раз показывали в Москве на американской выставке модерного искусства.

Говорят, что это акционерное общество заработало около 4 миллионов рублей. Но потом один из акционеров, доктор-психиатр, не зная, куда девать свои сумасшедшие деньги, предложил Филимону, чтобы тот продал ему свою жену Фимочку. Филимон с удовольствием согласился и продал Фн-мочку за 3000 рублей.

Однако, пожив с Фимочкой неделю, психиатр передумал и говорит Филимону: бери свою Фимочку и гони назад деньги. А Филимон говорит: чтобы я взял назад Фимочку – гони еще три тысячи! Тогда Фимочка обиделась и заявила куда надо, что ею спекулируют. Ну а потом выяснилось и все остальное.

В результате погорело все акционерное общество. Был суд, и об этом даже писали в советских газетах. Но у большинства подсудимых фамилии оказались еврейские, Шахерман, Ройфман и так далее, и евриканская пресса подняла невероятный гвалт, что это, мол, типичный советский антисемитизм.[8] А виноват-то во всем этом был армянин Саркисьян. Наверное, потому и говорят, что один армянин десять евреев обманет.

Так или иначе, поскольку Фимочка была немножко еврейка, и чтобы не было воплей об антисемитизме, после суда Филимону и Фимочке предложили на выбор: 5 лет Сибири – или эмиграция в Израиль. Так, нежданно-негаданно, они попали на конвейер спецпроекта «Агасфер». Им быстренько шлепнули израильскую визу и выслали в Вену, которая служила своего рода пересыльным пунктом. Заодно пришлепнули израильскую визу армянину Саркисьяну с его русской женой и косоглазым сыном-эпилептиком.

Вместо Израиля Саркисьян вскоре очутился в Америке, в Бруклине. Там он наконец осуществил свою мечту и открыл бойкую торговлю кошерными пирожками – из собачьих консервов. Говорят, что сделал хорошие деньги.

А косоглазый гой Филимон вместо Израиля оказался в Мюнхене, где он работал в американском институте по изучению СССР. Потом он состарился, вышел на пенсию и жалуется, что пенсия маленькая, даже на пиво не хватает. Бедная же Фимочка на старости лет пошла на работу и стучит на машинке на американском радио «Освобождение» в Мюнхене.

Это было как раз то, что и требовалось 13-му отделу КГБ. Когда понадобится, у нас везде сидят свои люди, проверенные легионеры, за которыми есть всякие грешки, о которых люди не любят говорить.

Когда в 13-м отделе разбирали дело Сосия Исаевича Гильруда, против комиссара дома чудес говорили два пункта. Во-первых, дом чудес создали для того, чтобы он разлагал других, а получилось так, что он сам разложился. И виноват в этом был в основном Сося, который делал все шиворот-навыворот. Но уж такова особенность всех настоящих легионеров.

Во-вторых, у чародея Соси появились признаки острого психического расстройства – паранойяльная шизофрения, мозговой разжиж. Говоря академически, такие психопаты всегда будут источником неприятностей там, где они живут.

Но у Соси был и одни плюс. Поскольку его отец еврей-выкрест, а мать караимка, из евреев-староверов Моисеева завета, то по крови Сося чистокровный еврей. А поскольку мировое еврейство подняло кампанию, чтобы советских евреев выпускали в Израиль, и даже бросает бомбы, то… Хорошо, мы пойдем вам навстречу.

В общем, партджентльмена Сосю пустили по конвейеру спецпроекта «Агасфер». У него отобрали партбилет, пришлепнули ему израильскую визу и вместе с женой-шиксой Линдой и маман отправили в Вену.

Однако Сося был не такой дурак, чтобы собирать апельсины в кибуцах. И недаром этот спецпроект назывался «Агасфер», то есть «Вечный Жид». В Вене Сося первым делом записался в ту тайную партию, которая на Западе играет почти такую же роль, как в СССР компартия.

В результате спустя некоторое время Сося уже сидел и облизывался в американской разведке Си-ай-эй в Вашингтоне в качестве представителя 3-й советской евмиграции[9] специалиста по советским делам. Правда, иногда Сосю доят и его старые хозяева.

У мистера Соси вид безупречного джентльмена. И даже подчеркнуто оксфордский акцент. У него честнейшие глаза и манеры слегка усталого бизнесмена. Если вы ткнете в него пальцем, то тело у него как желе бланманже. А если вы захотите убедиться, что это никто иной, а именно чародей Сося, то задерите у него рубашку. Тогда вы увидите у него на левом боку огромное пятно. Даже и не пятно, а весь бок черный. То самое, что в темные века называлось печатью дьявола. И дьявол недаром припечатал ему эту печать на левом боку: ведь на советском жаргоне педерастов так и называют – левый мальчик. Теперь это, конечно, просто так – пигментация.

Однако в тайных обществах гуманистов-сатанистов эту печать дьявола даже и в наше время оценили по заслугам, и вскоре тайобщик Сося получил повышение по службе. Он стал закулисным руководителем «Международного братства писателей», которое работало на деньги Сн-ай-эй и издавало книги советских писателей-диссидентов.

Ах да, что такой тайобщик. Это новый советский неологизм. Знаете, соцмодернизм. Раньше были подпольщики, а теперь – тайобщики. Просто люди, у которых есть что скрывать.

А насчет диссидентов… Так это ж просто декаденты. В лучшем случае импотенты. Почитайте-ка рассказ «Пхенц» диссидента Андрея Синявского, он же Абрам Терц. Пхе-е…

У мистера Соси очаровательная жена-шикса, и никому не придет в голову, что эта бесплодная смоковница служит только для камуфляжа. И у Соси мамеле – настоящая караимская гранд-дама. Правда, несмотря на столь аристократическую маму, некоторые сослуживцы уже называют его сукиным сыном. Но, откровенно говоря, любая разведка – это грязное дело, и лишний сукин сын там не минус, а плюс.

Плохо только то, что Сосе подошло то время, когда у женщин начинается климактерический период и появляется склонность к полноте. А поскольку у Соси гормоны были не совсем мужские, то и у него начался климактерический период, и он страшно разжирел. Если раньше он походил на раскормленного вундеркинда, а потом на толстозадую римскую матрону, то теперь он превратился в типичного американского миллионера, каким его изображают на советских карикатурах.

Сося купил себе на распродаже за 9 долларов и 99 центов патентованный бандаж-брюходержатель и с завистью рассматривал в журналах фотографии настоящих миллионеров, которые как назло все были такие худые, как советские колхозники.

Сося был большущий любитель поесть и выпить, а теперь врачи приписали ему бескалорийную диету. И вот, живя в американском раю, где можно было б наконец поесть в свое удовольствие, бедный Сося питался всякими химическими препаратами, глотал голодные слюни и задыхался от собственного жира. Ему запретили даже кока-колу.

Так бывший гомо совьетикус Сося-Агасфер превратился в гомо американус. И бывший комиссар дома чудес опять комиссарит – в темноте, сзади и наоборот.

Когда царь Никита гостил в Вашингтоне, он хвастался, что американская разведка на 30 процентов работает для СССР. Царь Никита умер, но дело его живет.

Жаль только, что в связи с переходным периодом у Соси-Агасфера начались климактерические психозы. Днем он ходил к психоаналитику, а по ночам его мучили всякие кошмары. То его, как Пхенца, преследуют всякие глупые женщины. То его дразнят всякие бесенята в форме голеньких мальчиков. А потом начинаются головные боли.

С точки зрения психоанализа Сосю просто мучит его нечистая совесть. Хотя сам-то он не так уж и виноват. Ведь все это, как говорится, за грехи отцов. Впрочем, и матерей тоже.

Конечно, многие отцы и матери, всякие там Муси, Дуси и Пуси, с этим не согласятся и скажут, что в наше просвещенное время писателям бумагомарателям не полагается заниматься религиозной демагогией, то лучше б было раскрыть Сосину душу поглубже и поискать там что-нибудь хорошее.

Хорошо… Вот в результате всего этого – за грехи отцов – Сося и решил, что детей ему лучше не делать. Это было, пожалуй, самое хорошее побуждение в душе Соси.

Если вы хотите проверить какого-нибудь человека на легионизацию, то самым лучшим способом является проверка семейного дерева. Ибо, как сказано в Писании, виноград не растет на терновнике, и плоды узнаются по дереву.

В связи с ликвидацией «Профсоюза святых и грешников» в 13-м отделе разбирали личное дело управделами дома чудес Артамона Артамоновича Брешко-Брешковского. И картина получалась такая.

Дед по отцу был алкоголиком и умер от белой горячки. Дед по матери был поэтом и повесился. Бабушка по отцу умерла в сумасшедшем доме, а бабушка по матери – в монастыре. Отец был тайобщиком и революционером-февралистом, а мать – просто психопаткой.

Один дядя был эпилептиком, а второй – наркоманом. Одна тетка была знаменитой революционеркой, а вторая – просто клептоманкой. Один брат был эсером-террористом и после революции был расстрелян в ЧК. Второй брат был большевиком и работал в ЧК, а потом был расстрелян в НКВД. Один племянник был коммунистом-спартаковцем и погиб в гитлеровском концлагере, второй племянник был троцкистом и погиб в советском концлагере, а третий племянник был убит во время гражданской войны в Испании, в отряде анархистов-синдикалистов.

Все они, казалось бы, боролись за свободу. Но результаты этого были довольно печальные. Это была та странная свобода, которую чертоискатель Бердяев называет трагической свободой. То самое ничто, которое ничтожит.

Кстати, жена Артамона, Раечка, была его троюродной сестрой. И семейное древо у Раечки было нисколько не хуже, чем у Артамона. Потому-то они благоразумно воздерживались от потомства.

Все свою жизнь колченогий Артамон кормился около Гильруда-отца, а затем около Гильруда-сына. По классификации 13-го отдела он был типичным шабес-гоем, то есть гоем, который прислуживает евреям. А по философии Бердяева – это союз сатаны и антихриста.

Исходя из этого, шабес-гоя Артамона вместе с Раечкой тоже пустили по конвейеру спецпроекта «Агасфер». После того как раскрылась тайна дома чудес, Артамон запсиховал так, что его нужно было садить в психбольницу. Поэтому ему предложили на выбор: или мы засунем тебя в дурдом – или выметайся из СССР. Затем Артамону и Раечке пришлепнули израильскую визу и отправили в Вену. Ведь теперь там центр международных еврейских организаций. И дальше вы там сами разберетесь.

Вскоре Артамон очутился в Мюнхене, который служил своего рода плацдармом американской психвойны против СССР. А тут, как говорится, не имей сто рублей, а имей сто друзей. При помощи чародея Соси, который теперь служил ведуном по советским делам в американской разведке в Вашингтоне, шабес-гой Артамон стал редактором солидного журнала «Мосты», который как бы перекидывал мосты между Западом и Востоком.

Издавались эти «Мосты» на деньги какого-то доброго американского дядюшки, но все воробушки на крышах Мюнхена чирикали, что это Си-ай-эй. Да еще поговаривали, что это «Мосты» без перил и по ним лучше не ходить. Этот журнал имел специальную декадентскую начинку и служил для переманивания на Запад легионеров из числа советских туристов или служащих советских учреждении за границей.[10] Потому-то редактором там и посадили бывшего директора спецшколы для дефективных детей.

Американские психвояки были страшно рады, что в лице Артамона они получили старого и проверенного психа. Не нужно тратить время и доллары на специальные Роршах-тесты, на тесты с чернильными пятнами и на тесты проверки ротового эротизма.

Попав из СССР на Запад, Артамон сразу же развернулся вовсю. Он с головой окунулся в общественно-политическую работу и вскоре организовал русское зарубежное временное правительство, где сам Артамон был президентом и премьер-министром, а его жена Раечка делала все остальное.

Плохо было только то, что по соседству существовали еще два подбных правительства. Однако Артамон и здесь не растерялся. Вскоре в подвале у Артамона взорвалась бомба, и об этом писали во всех газетах, даже в «Новом русском слове». И всем было ясно, что если на Артамона покушаются, то, значит, с ним считаются, значит, он настоящий глава настоящего правительства. Так правительство Артамона получило дипломатический статус.

Правда, два других правительства из зависти уверяли, что бомбы подложил под себя сам Артамон. И весь вопрос только в том, кто ему эту бомбу дал: американская разведка, советская разведка или он ее сам смастерил?

К сожалению, Артамон забыл предупредить об этом покушении свою Раечку. Самого-то президента дома не было, а бедная Раечка от взрыва так перепугалась, что ее разбил паралич – и Артамон лишился половины своего правительства.

В 13-м отделе его теперь называют Артамон Агасферович. И Артамон Агасферович не унывает. Он включился также в церковную жизнь, создал какой-то православный комитет бердяевского толка и печатает воззвания, где громко требует, чтобы евреев выпускали из СССР в Израиль.

Артамон Агасферович сообщает, что у него есть еще целая куча христианских идей. И просит для их осуществления деньги. Конечно, деньги ему дает Си-ай-эй, а попрошайничает он только для маскировки.

Вот потому-то царь Никита и хвастался, что Си-ай-эй на 30 процентов работает для СССР.

Когда в 13-м отделе разбирали дело гомо совьетикуса Серафима Аллилуева, поэта-неодекадента и псевдохристианина-бердяевца, то поступили по совету знаменитого древнегреческого философа Платона, который в своей книге «Государство» для построения идеального коммунистического общества ставил такое непременное условие – изгнать всех поэтов за границы этого государства.

Сначала Серафим попал под спецпроект «Голем» и посидел в дурдоме. Но это не помогло, и он опять строчил свои мазохистские стишки, где сваливал свои собственные грешки на окружающий мир.

Вместо того чтобы честно признаться, что он просто импотент и минетчик, Серафим скулил в стихах, как разбитая душа поэта отражается в кривом зеркале окружающей действительности. Или наоборот, как кривая душа поэта отражается в каком-то болоте. Эти стишки очень нравились его союзникам из Союза молодых гениев – СМОГ, и потом их печатали в «Самиздате», который знающие люди называли «Сэм-издатом».

В конце концов, поскольку Серафим Аллилуев был полуевреем, то есть по-еврейски мемзером, и полугомосексуалистом, его тоже пустили по конвейеру спецпроекта «Агасфер». Вместе с его разведенной женой-шиксой, которая была на десять лет старше его, и с дефективной дочкой, которая пошла в точности в своего папашу.

Хотя все они выехали по израильской визе, и хотя в душе мемзер Серафим был тайным сионистом, но только один Иегова знает, почему они очутились не в Израиле, а в Америке. Первое, что Серафим сделал в Америке, – это обругал в стихах Статую Свободы. А второе – взял себе литературный псевдоним Иван Делягин.

Недаром говорят, что Америка – страна чудес, где все наоборот. Хотя в СССР Серафим Аллилуев сидел в дурдоме, в США он, то есть Иван Делягин, стал профессором и теперь преподает русский язык и литературу в П-м университете. Секрет этого американского успеха очень прост. Нужно просто делать все наоборот: расхваливать ненормальных писателей-декадентов и ругать нормальных писателей. Тогда сразу прослывешь умным человеком.

В своих стихах мемзер Иван Делягнн скулил про идеалы. А в жизни он делал пакости. Его дочка выросла и была явно ненормальная. А Иван, чтобы казаться нормальным, женился во второй раз и сделал второго ребенка.

Впрочем, чего уж там придираться к бедному Ивану. Ведь великий гуманист граф Лев Толстой тоже был в таком положении – и наделал 13 детей.

Потом Иван Делягин сочинил пессимистическую поэму «Полюс», где он опять жалуется на мировую скорбь и уверяет, что ему хочется стать пингвином. Зачем? Чтобы сесть голым задом на Северный полюс. Литературные критики уверяют, что за этим есть какой-то многозначительный тайный смысл, какая-то ледяная загадка.

А приятели Ивана уверяют, что загадка эта очень проста, что у Ивана просто опять разыгрался старый геморрой, который жжется и который лечат прикладыванием льда. А другие уверяют, что это у Ивана разыгрались старые страсти, которые он охлаждает при помощи льда. Вот после этого и разберись в тайнах поэтического творчества.

Потому и говорят, что все люди разные. А особенно поэты. А если бы они были одинаковые, то жизнь была бы такая скучная, что бедным писателям-бумагомарателям не было бы о чем и писать.

Когда-то Чингисхан вторгся в Россию на лошадях. И последний потомок этого Чингисхана уезжал из России тоже на лошадях. В том самом полуобгорелом цыганском фургоне, который принадлежал его проблематичному сыну, цыганскому барону Люсе Шелапутину, который в действительности был не только мемзером, но еще и байстрюком.[11] Ехали они в Израиль по израильской визе, по конвейеру спецпроскта «Агасфер», то есть «Вечный Жид». Цыганский барон категорически отказался расставаться со своим цыганским фургоном. Так они в нем и поехали.

Сам цыганский барон сидел на козлах и правил лошадьми. А рядом с ним восседала его мать – бывшая седьмая жена потомка Чингисхана и бывшая баронесса Розенберг, а теперь поэтесса Ирина Забубенная. Она курила цигарку из махорки и мрачно сплевывала по сторонам.

Они ехали и проклинали международных сионистов, которые хотят загнать их в Израиль, чтобы собирать там апельсины в кибуцах. Больше всех ругалась Ирина Забубенная, которая упорно отказывалась, что она бывшая еврейка.

Когда-то Чингисхан прошел огнем и мечом от Тихого океана до Дуная, и его империя была больше великой Римской империи. От одного имени Чингисхана дрожали целые народы. После Чингисхана по России, тоже огнем и мечом, прошли орды Тамерлана.

Теперь же в цыганском фургоне из России выметался гомо совьетикус Лука Перфильевич Тимуров, жалкий старикашка, в жилах которого были перемешаны последние остатки кровей Чингисхана и Тамерлана. Выродившийся обломок этой былой империи завоевала бывшая еврейка Ирина Забубенная.

Ничего особенного в этом, конечно, нет. Ведь нечто подобное получилось также и с английской империей. Ведь бывший английский король Эдуард Восьмой, герцог Виндзорский, тоже женился на еврейке Валлис Ворфилд-Симпсон и ради нее якобы даже отказался от престола. По этому же пути пошел румынский король по имени Карол со своей мадам Лупеску и даже сам заграничный претендент на престол Романовых. И даже сумасшедший император Нерон был женат на еврейке Поппее. Словно у евреек под юбкой есть какая-то тайна, этакий цимес.

Так, в цыганском фургоне, потомок Чингисхана доехал до границ своей бывшей империи, аж до самого Дуная, и раскинул свой табор на окраине Мюнхена. И вскоре все они нашли себе работу на радио «Освобождение» в Мюнхене, которое освобождало Россию от большевиков при помощи троцкистов и меньшевиков и где охотно брали свеженьких гомо совьетикус, диссидентов-декадентов и прочих представителей 3-й евмиграции из СССР, мемзеров и даже байстрюков.

Баронесса-поэтесса Ирина Забубенная привезла с собой из СССР все свои манускрипты в надежде, что на Западе она станет такой же знаменитой, как Пастернак и Солженицын. Но не тут-то было. Никто ее не печатал, и ей пришлось издавать свои книжки за свои же собственные деньги. Ирина торговала своими книжками, которые никто не покупал, и ругалась:

– Теперь я понимаю, почему Пастернакович и Сол Жепицкер[12] так смертельно боялись, что их выбросят за границу. Эти шмоки нужны, только пока они там, – для операции «Черный крест». А тут с этими шмоками будет то же самое, что и со мной, – живой труп. Ведь даже такие орлы, как Бунин и Куприн, в эмиграции не могли прожить на свою писанину. Потому-то Эренбург и Алексей Толстой и вернулись назад.

Цыганский барон-мемзер Люся Шелапутин наконец женился. Не на принцессе долларов, а на официантке из соседней пивнушки. Но вскоре жена его почему-то бросила. Он женился второй раз – и опять та же история.

Затем бедный цыганский барон попал в больницу. Ирина Забубенная говорила, что у него была операция двенадцатиперстной кишки, то есть какие-то неполадки с заднего хода. А другие говорили, что мемзер Люся опять отравился, но на этот раз всерьез. Так или иначе, бедный цыганский барон умер.

После смерти своего проблематичного сына потомок Чингисхана поселился в том цыганском фургоне, который достался ему в наследство от Люси. В качестве компаньона он нашел себе какую-то приблудную дворняжку. Такую же бездомную, как он сам.

Так доживает свой век последний кровный отпрыск Чингисхана. Того самого Чингисхана, от одного имени которого когда-то дрожали целые народы. А соседи думают, что в цыганском фургоне приютился какой-то юродивый.

Иногда по вечерам сквозь доски старого фургона доносится приглушенное бормотание:

– Отче наш, иже еси на небесех, да святится Имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя яко на небеси, и на земли… Господи, за мои грехи Ты забрал на небо бедного Люсю, а меня оставил мучиться здесь. Прости мне, грешному, мои прегрешения. Избави меня от лукавого и дай мне умереть спокойно… Остави нам долги наша, якоже и мы оставляет должникам нашим…

Потомок Чингисхана бьет земные поклоны и размашисто крестится:

– Яко Твое есть царство, и сила, и слава Отца и Сына и Святого Духа, ныне и присно и во веки веков. Аминь.