По лицу Земли

По лицу Земли

Анна Ярославна была королевою Франции. Другая Ярославна была за скандинавом, за конунгом [14] Гаральдом. Сын Андрея Боголюбского — Юрий был женат на знаменитой грузинской царице Тамаре. Влиятельная и любимая жена султана Сулеймана Великолепного была русская из Подолья, «Хурем султан», как ее называли, Роксолана. Голенищева-Кутузова замужем за царем Симеоном Казанским. Князь Долгорукий был высокопочитаемым лицом при дворе великих Моголов. Чингисхан имел русскую дружину. При китайском императоре — охранный русский полк, а через несколько столетий — Албазинцы. Казаки — в Америке. Иностранный легион имеет много русских.

В какие века ни заглянем, — всюду можно найти эти необыкновенные сочетания русского народа с народами всего мира. Уже не говорим о странниках, о путниках, о купцах, мы видим русские имена на самых влиятельных местах. Они — любимые. Им доверяют и поручают высшую охрану. Сейчас так часто упоминается термин «в рассеянии сущие» или «миссию несущие!» Незабываемы все прежние, глубокие проникновения русских в государственную жизнь всего мира.

Опять видим не только в рассеянии сущих, но множество русских имен, связанных с честью и преуспеванием великих государств. Франция гордится Мечниковым, в Англии — сэр Виноградов, Ковалевская — в Швеции, Блаватская — в Индии, Ростовцев и Сикорский — в Америке. Лосский — в Праге. Метальников — в Париже. Барк — во главе огромного финансового дела Великобритании. Юркевич строит «Нормандию» с ее океанскою победой. В Парагвае войсками командует Беляев. Во Франции, в Югославии, в Китае, в Персии, в Сиаме, в Абиссинии — всюду можно найти на самых доверительно ответственных местах русских деятелей.

Заглянем ли в списки профессоров европейских университетов, рассмотрим ли списки разнообразных деятелей инженерного дела, пройдем ли по банкам, фабрикам, оглянемся ли на ряды адвокатуры — всюду вы увидите русские имена. Среди ученых иностранных трудов, в каталогах вы будете поражены количеством трудов русских. Только что пришлось видеть один каталог ученых изданий, в котором почти половина принадлежала русским трудам.

Уже приходилось писать о Пантеоне русского искусства и науки. Уже перечислялись великие имена Шаляпина, Станиславского, Стравинского, Павловой, Прокофьева, Бенуа, Яковлева, Фокина, Сомова, Ремизова, Бальмонта, Бунина, Мережковского, Гребенщикова, Куприна, Алданова… и всех бесчисленных замечательных деятелей искусства и науки, широко разбросанных по всему миру. И не перечесть! Почтены имена Павлова, Глазунова, Горького. Даже на далеких островах Океании звучат Мусоргский, Римский-Корсаков, Бородин. Есть какая-то благородная, самоотверженная щедрость в этом всемирном даянии.

Вовсе не хотим сказать — вот, мол, какие мы, русские! Совсем другое хочется отметить, как факт непреложный, исторический. В будущих летописях будет отмечено это русское всемирное даяние. Происходит оно поистине в планетарных пределах. Тут уже не может быть случайных, мелких делений. В таких размерах отпадают всякие политические и социальные соображения. Вырастает соображение творческого блага, в котором каждый может и должен приобщиться в качестве неустанного труженика.

Когда приходилось рассказывать иностранцам житие Преподобного Святого Сергия Радонежского, очень часто приходилось слышать в ответ: «Теперь понимаем, откуда у вас, русских, стремление даяния и труда». Конечно, такая жизнь, которую заповедал Воспитатель русского народа, всегда напомнит, как от малого, самодельного сруба произрастали светлые средоточия просвещения.

Не в гордыне произносим имена просветителей и строителей. Это опять-таки неотъемлемый исторический факт. Можно его толковать разными словами, но основной, высокий смысл этого светлого служения во благо человечества остается качеством крепким. Знаем и многих других великих, светлых строителей в разных странах. Среди прекраснозвучных имен мы лишь поминаем то, что в своей несменной строительности, в своем подвиге неустанном сейчас так зовет сердца человеческие.

Без гордыни, без хвастовства, поминаем о том, сколько русских людей находится на доверительно-ответственных местах в различных государствах. Не будет гордостью упомянуть о том доверии, которое вызвали в себе многие русские деятели во всем мире. Вызвать доверие совсем не так просто. Ведь оно, как мы уже говорили, должно зазвучать в сердце со всею убедительностью. Если же в различных государствах оно, это доверие, прозвучало, значит, установилась еще одна ценность общенародная, всемирная.

Когда-то будет написана справедливая, обоснованная история о том, как много в разное время Россия помогла различным народам, причем помощь эта не была своекорыстна, наоборот, очень часто страдающей являлась сама же Россия. Но помощь не должна взвешиваться. На каких таких весах полагать доброжелательство и самоотвержение?! Но во всяком случае ценность такого доброжелательства не ржавеет и в веках оно произрастает в доверие. Многие, многие народы видят в русском друга своего. И это обстоятельство сложилось не в каких-то хитроумностях, но во времени, в делах, в даяниях.

Великое благо, если мы можем вызвать улыбку доверия. В этих больших понятиях будет ли правильно название «в рассеянии сущие»? Какое такое рассеяние, когда от древних веков всюду можем увидеть прикасания наших предков к жизни многих народов. Те носители русских имен — и Анна, и Роксолана, и Юрий Андреевич, и Долгорукий, и все писанные и неписанные, знаемые и незнаемые, — вовсе они не были в рассеянии, но очень сосредоточенно несли свое даяние дружелюбия народам.

И из них многим жилось трудно. Прочтите хотя бы повествование Афанасия Никитина Тверитянина. Эти трудности настолько общечеловечны, что в историческом процессе они стираются, но остаются незабываемые знаки дружелюбия, усовершенствования и благостного даяния.

Русский язык, как никогда, сейчас распространен. Как никогда, переводятся русские писатели, исполняются русские пьесы и симфонии, и в музеях утверждаются русские отделы. Какое же в этом рассеяние? Совсем не рассеяние, а совсем другое, гораздо более благозвучное и многозначительное. Если русским доверяют народы, поручая блюсти ответственные места, то и мы укрепляемся в доброжелательстве к народам. Из всенародного сотрудничества вырастает строение. Оно будет прекрасным.

Пифагор говорит:

«Слушайте, дети мои, чем должно быть государство для добрых граждан. Оно более, чем отец и мать, оно более, чем муж и жена, оно более, чем дитя или друг. Для доброго мужа дорога честь его жены, чьи дети приникают к его коленам; но еще дороже должна быть честь Государства, которое оберегает и жену, и детей. Если мужественный человек охотно умирает за очаг, то насколько охотнее он умрет за Государство».

15 июня 1935 г.

Цаган Куре

Данный текст является ознакомительным фрагментом.