ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Оказывается, Земля видится голубой не только из космоса, но и изнутри.

Бликующий и странно зеркальный контур человека — человека ли? — не удивил далай-ламу. Он был чужд удивлению.

— Пойдем, — сказал лазурный лама, — в конце концов ты должен знать, что знал всегда, во все свои реинкарнации.

Понятие «пойдем» в толще хорузлитно-лунитной оболочки в корне отличалось от такого же понятия на поверхности Земли. Лазурный лама как бы отобразил в своей зеркальности нужное пространство, и у далай-ламы создалось ощущение, что они остались на месте, а пространство хорузлита стало двигаться им навстречу. Ощущение было бы полным, но интенсивность бликования лазурного ламы показывало, что движутся все-таки они. Неожиданно для самого себя далай-лама понял, что он уже не телесен, а, как и лазурный лама, контурен и зеркален…

Не объяснимое словами действие хорузлитно-лунитной оболочки можно охарактеризовать одним словом — безмятежность. Этого никогда не понять людям поверхности, но попробовать можно. Представьте, что вы абсолютно защищены от суеты, от забот о хлебе насущном, от страха, тревоги, неудовлетворенности. Вы точно знаете, что вас не обидят, не ударят и не убьют. Знаете, что вас любят. Вы не ведаете о скуке, не терзаетесь думами о смерти. Вам не приходится задумываться о здоровье, ибо вас не облегает со всех сторон самый коварный и подлый предатель — тело человеческое. Вы… в общем, представили, а теперь забудьте — это грубая профанация сути.

…В хорузлитно-лунитной оболочке все по-другому, никаких аналогов на поверхности земли подобрать невозможно.

— Вот и Гималаи, — обратился к далай-ламе лазурный. — Взгляни на них изнутри.

Гималаи изнутри были красивы. Далай-лама увидел нечто красное с голубым и разноцветно-лучеобразно-пронзительным. Какая-то подмигивающая прозрачная яркость, наполненная упругой стремительностью. Оказывается, символы имеют зримую и невероятно чистую огранку, далай-лама видел это и даже понимал, хотя и не смог бы объяснить природу своего понимания. Так он вдруг увидел Будду, ярким контуром прочерченного — этакая пульсообразная графика — внутри горы Кайлас. Будда был обнаженной женщиной, стоящей с широко расставленными ногами, и между ног у него был ослепительный свет.

— На поверхности не понимает сути никто, — вошли в далай-ламу слова, — кроме тех, кто обязан это понимать.

Хорузлитно-лунитная оболочка как бы служила постаментом для Гималаев, между ними не было прослойки, и когда далай-лама увидел Эверест изнутри, это оказалось лишь конусообразное пространство, наполненное нежной, живой и золотисто-светящейся пылью.

Нельзя сказать, что далай-лама был полностью готов к пониманию увиденного, в глубине души он понимал, что этого понять невозможно, но вера, ее энергетический акцент, помогала ему.

— Миром правят элохимы, — охрусталенные слова вошли в мысли высокопоставленного священника, — среди которых одни знают о своем внеземном происхождении, а другие нет. Ты не знаешь об этом, правитель Тибета.

— Я, — далай-лама увидел, как по зеркальному контуру лазурного ламы забликовали серебряные капельки, напоминающие дождь, и тотчас же исчезли, — элохим?

— И только поэтому ты правитель Тибета, но не задумывайся об этом. На земле ты просто статик-раб и даже не вспомнишь о своем элохимстве.

Возможности хорузлитно-лунитной оболочки потрясали. Находясь в ней, можно было, лишь бы возникло желание, увидеть подробность поверхности и толщи над хорузлито-лунитом, а можно было окинуть одним взглядом огромное пространство, словно из космоса. Какие-то голубоватые, в зеленых искорках, потоки пронизывали Гималаи, сплетались в единое русло неподалеку от Монголии и почти под прямым углом широкой и водопадной спиралью опадали в хорузлит.

«Что это?» — подумал далай-лама.

— Это неиссякаемые потоки смерти, — певучая мелодия образов возникла в далай-ламе, — потоки энергетики непрерывно умирающих статиков Индии, Непала, Тибета, Сиккима, Монголии и России, а ниспадание спирали в хорузлитно-лунитную оболочку — дорога в Ад через нее.

Далай-лама обратил внимание на то, что со стороны хорузлита постоянно устремляются в бездну поверхности огненные, излучающие отчаяние, всполохоискры, внося в безмятежность и грандиозность, открывающиеся взору из хорузлитно-лунитной оболочки, легкий фон дисгармонии.

— Это будущие младенцы, — пропело молчание, — возвращение жизни из первичности Ада в его вторичность.

— А какое отношение имеет к Гималаям Россия? — мысленно задал вопрос далай-лама.

— Она воздействует на весь статический мир поверхности и даже на промежуточный мир качественного человечества. Россия расположена на эрогенной точке земного шара. Впрочем, ты все это отлично знаешь, правитель Тибета, и всегда знал, просто сейчас тебе это ни к чему.

— А какова природа смерти?

— Ее присутствие и всевластие прекрасны. Смерть — путеводная звезда в бесконечности — это цель. Статики и мы лишь сталкиваемся с прикосновениями смерти, но еще никому, кроме нескольких единичных особей из статик-рабов, не удалось остаться в ней навсегда, все возвращаются в уродство жизни. У элохимов и демиургов, конечно, другие отношения со смертью, а единичные статики, ушедшие в смерть навсегда, по всей видимости, и не статики, а обыкновенная агентура, внедренная ею же — Смертью. Но хватит об этом, правитель Тибета. Пройдем в нейтральный зал, я познакомлю тебя с тобой.

По зеркальному контуру лазурного вновь забликовали серебряные струи непонятного дождя и резко исчезли.

Человечество любит пощекотать себе нервы необыкновенным и мистическим. Зеркала и кошки всегда были объектами шизоидной любви, всегда были не до конца понятными. В зеркалах и кошках присутствует нечто ироничное и отстраненное, какая-то уютная чужеродность. Христианство и мусульманство в своих истоках запрещали смотреться в зеркало под страхом отлучения от веры. А кошки то обожествлялись, то подвергались гонениям, особенно в Европе средних веков. Их сжигали на кострах инквизиции вместе с еретиками. «Антикошкизм» иногда достигал уровня антисемитизма. Они — зеркала и кошки — до сих пор вызывают наше недоумевающее непонимание.

Зеркала, завешиваемые полотном в доме умершего. Зеркала, поставленные друг перед другом с зажженной свечой посередине, дорога в параллельность. Зеркала в ночь перед Рождеством. Зеркала, подносимые ко рту умирающего. Разбитое зеркало — к смерти, оно разбивает образ на два автономных образа. Зеркала и кошки…

— В нейтральном зале, правитель Тибета, ты пройдешь через волнистое Зеркало и станешь лазурным. — Прохладный ручей слов влился в далай-ламу. — Тогда ты все увидишь и все поймешь.

Пространство хорузлита вновь забликовало им навстречу.

«Зеркало, — подумал далай-лама, — это бездна».

— Это Зеркало, — зашептало вокруг него пространство, — это Зеркало, это око, это ОНО… Войди в Зеркало, элохим, утони в нем на время.

Далай-лама вошел в Зеркало, не сомневаясь, и оно тут же выдохнуло элохима, лазурного ламу, отделив его от наивно-грубого существования в оболочке далай-ламы.

«Ах вот оно что, — улыбнулся лазурный далай-лама, — все понятно». По его контуру промелькнули серебряные капли информационного дождя. Это означало, что кто-то на поверхности Земли взглянул на себя в зеркало, и оно сняло с него, мгновенно проанализировав, сформулировав и отправив в хорузлито-лунит, информацию. Это означало, что где-то на поверхности Земли в глаза человека внимательно посмотрела кошка.

Зеркала и кошки, разведка хорузлитно-лунитного государства.

Все изменилось. Лазурный далай-лама, подхваченный потоком абсолютно нового понимания, само собой, уже не был далай-ламой, он стал элохимом в первоисточнике. Только сейчас он понял, что един в двух ликах: далай-лама, оставшийся в пещере ламы Горы, и он, ставший лазурным, суть одно целое. Огромный вал космического, созерцательного и добродушного знания обрушился на новоявленного лазурного…

«Цель определенна и ясна, но на пути к ней масса вмешательств. Проблема Луны по-прежнему неразрешима и непонятна. Ад нетерпелив, но благоразумен и мудр». Поток сознания лазурного ламы проходил через медитационные видения далай-ламы, и то, что лазурный далай-лама воспринимал как естественность, было для земного далай-ламы откровением.

Оказывается, для того чтобы спасти лучшую часть поверхности человечества, нужно упаковать его души в капсулу Ада. Это жестоко, но необходимо… Нужно прекратить проявления индивидуальности в человечестве. Глобализация: «одна Земля, одно общество, одна вера и мысль» — неизбежна. Иначе мы не сможем проскочить через туманность агрессивных, взаимоисключающих друг друга галактик системы Апокалипсиса. Перед входом в эту туманность энергия душ должна быть под хорузлитом, в семияичном мире. И все-таки непонятна роль Луны, каким образом она смогла войти внутрь СИСТЕМЫ?… Было трудно, статик-рабы сопротивлялись тысячи лет неизбежному. Благо, мы сумели выделить из их среды агентов влияния и создать из них промежуточное государство. По мере надобности мы отсылаем на поверхность гениев, и эта тактика оправдала себя полностью. Самую большую опасность представляло ведически-рунное мироощущение. Кстати, оно обладало так до сих пор и не понятой нами силой, которая поддерживалась чьей-то волей извне. Мы так и не обнаружили эпицентр этой воли. Но рунный ведизм возник во время переполоха в среде элохимов и обитателей Ада. Это был день, когда приблизилась Луна. Она хотя и непонятна, но благотворна. Ад и Рааай благодаря ей воспаряли. Но все-таки, как она прошла сквозь защитный слой СИСТЕМЫ?… Да. Ведизм возник в день Луны, но источник, его питающий, мы не обнаружили. Пришлось создавать культуру, лепить государственности, разделять по национальному признаку, уговаривать демиургов изъять с поверхности атлантов и спрятать в глубинах Мирового океана цивилизацию, которую создали лемурианцы и олисы. Сейчас они обследуют состояние здоровья статиков с помощью своей идиотской техники. Статик-рабы обзывают ее НЛО… Целые тысячелетия пришлось создавать Будду, Иисуса Христа и пророка Магомета, затем стало легче, осталось последнее, рывок к счастью — генетика. Клонирование в среде статиков неизбежно, по мере тиражирования, с каждой новой копией, энергетика созидания все реже и неохотнее будет вовлекаться в круговорот рождений, и настанет день, когда душа останется в Аду, а мясо оболочек станет долговечным, механически-счастливым, добрым, инерционно оптимистичным и радостным. И таким оно будет недолго, тысячу лет, пока СИСТЕМА не приблизится к агрессивной туманности галактик Апокалипсиса. Чтобы проскочить их без потерь, Ад должен выплеснуть основную часть энергии, добытой им из специально для этого выращенного человечества. И уже за Апокалипсисом мы оставим Ад в клио-вселенных, а сами, забрав с собою оставшиеся души статик-рабов и все души качественного человечества, вернемся домой, в Рааай. Души, выплеснутые в галактиках Апокалипсиса, конечно, погибнут, но не безвозвратно, в безначалии нет безнадежности. И все-таки почему так тревожит нас Луна? Кто ее прислал в СИСТЕМУ?…

Лазурный образ далай-ламы приносил медитационному далай-ламе в пещере отшельника объяснительное понимание сути, но совсем не само понимание, которое нельзя понять, находясь в склизлой и достаточно подлой оболочке человеческого тела. И поэтому понимание, входящее в далай-ламу, было неполным, неточным и грубым.

…Океан, оказывается, покрывает всю Землю. Суша, все материки, континенты, острова — на самом деле обелиски, воздвигнутые на фундаменте океана. Там, на дне его, начинается околохорузлитно-лунитное пространство демоностатического происхождения, особая среда для цивилизации серафимоносных, творение лемурианцев и олисов.

Луна видна на хорузлите всегда, она огромная и полная для нас…

«И ты, Клосс Воргман», — вздохнул в пещере ламы Горы земной далай-лама, следя в медитации за путешествием в недрах Земли своего небесного отражения.

…Лазурный далай-лама видел лежащих в странных саркофагах людей, лица которых напоминали вырванную из контекста концепцию отражения, и понимал, что эти люди-нелюди были больны. Он отчетливо видел, как Клосс Воргман мучительно входил в лазурность. Его лечили радикальными методами. Саркофаги-изоляторы, словно барокамеры для водолазов, поднявшиеся из глубины, были установлены над точками Ада, через которые мудрецы-полубоги семияичного мира осторожно вытягивали из вернувшегося с «поля» элохима бациллы разрушения, подхваченные им от поверхностного человечества. Клосс Воргман время от времени напоминал дугу электросварки, то наполняясь мутной зеркальностью, то превращаясь в красноватую, неприятную (для земного далай-ламы) вспышку. Лазурный далай-лама видел, как в хорузлит вплыл и скрылся в карантинной изоляции саркофага Поль Нгутанба, и понимал, что элохимы и демиурги — Ангелы и Бесы — сняли свой надзор за развитием науки поверхностного мира, убрали МОАГУ. Выпустили джинна. (На языке айрани «джинн» означает «умственно отсталый ангел». — Авт.)

Лазурный далай-лама, то и дело погружаясь в исчерпывающую информацию о поверхностном человечестве, знал, что власть на Земле, во всех без исключения государствах поверхности, принадлежит элохимам. Люди никогда не правили людьми после того, как элохимам удалось обуздать ведическо-руническое знание, делающее статик-рабов почти приближенными энергией душ к элохимам. Теперь главная задача элохимов заключалась в спасении душ людей, то есть в глобализации человечества: следовало рывком вырвать из них всю энергетику, «обесточить» и отправить ее хаосную силу в хранилища Ада, окончательно забыв о мясных, пожирающих друг друга, оболочках…

«Ого, — даже медитативное состояние не смогло удержать ужас земного далай-ламы, — невероятен жуткий рев силы в недрах земли».

«До чего же беспокойный у нас груз, — усмехнулся лазурный далай-лама, — пляшут они там, что ли?» Он знал, как велика превышающая в грандиозное количество раз термоядерный синтез сила, хранимая Адом, и знал, сколь бессильна эта сила перед пространством безначалия…

Земной далай-лама вздрогнул от изумления. Этого не мог ожидать даже он, ожидающий чего угодно.

Лазурный далай-лама вошел, скорее, вплыл в рубку — через него просверкали омываемые серебряным дождем информации двое выходящих лазурных — и подошел к главному экрану хорузлитно-лунитного мира. Океан выполнял роль линзы, насыщаемой лунными сатан-лучами. Лазурный далай-лама смотрел на сопло главного двигателя, более известного на Поверхности Земли под именем Солнце, и тревожно, вместе со всеми гражданами хорузлитно-лунитного государства, думал: «Как смогла Луна войти внутрь СИСТЕМЫ, почему дальняя система защиты в сатурново-урановом отсеке ничего не заметила, почему промолчал отсек Юпитера? Кто ты и кто тебя послал, Луна?»

Данный текст является ознакомительным фрагментом.