19. Дайгу Рёкан (1758—1831)
19. Дайгу Рёкан (1758—1831)
Вольный, словно дымка, я несусь по воле ветра.
Среди японских учителей дзэн-буддизма Дайгу Рёхан, чье имя означает «великий глупец, переполненный великодушием», занимает уникальное место по всеобщей любви к нему японского народа. Его непреходящая популярность выражается и в огромном количестве книг о нем. Многие читатели восхищаются его пронзительной поэзией и очаровательными историями о нем, в которых он открывается как человек, наделенный огромной добротой и глубоким пониманием.
Родился Рёкан в 1758 г., в конце эпохи Токугавы. Менее чем через сорок лет после его смерти Япония, после двухсот пятидесяти лет изоляции, открыла свои двери перед Западом и начала свое быстрое развитие к мировому уровню. Рёкан был старшим сыном начальника небольшого порта Ицумоцаки, на северо-восточном побережье Японии, к югу от современной Ниигаты. Поэзия, особенно хайку, пользовалась особенным предпочтением у членов его семьи, которые любили вспоминать о своем происхождении из аристократического клана Тачибаны времен раннего Средневековья. Отец Рёкана, более известный под своим литературным псевдонимом Инан, был сочинителем хайку (хокку). Однако в качестве гражданского администратора он не проявлял особых способностей. В течение многих десятилетий порт Ицумоцаки находился в жестокой конкуренции с другим небольшим портом — Амаце, располагавшимся в нескольких милях от первого. Когда Амаце одержал в этой борьбе верх, отец Рёкана утратил свой престиж начальника и его гражданский авторитет также упал.
Рёкан был задумчивым ребенком, привязанным к своей матери и самозабвенно увлекающимся чтением. Еще в юности Рёкан поступил в небольшую академию, которой управлял местный конфуцианский ученый и поэт Омори Сиё (?—1791). В шестнадцать лет Рёкан принял на себя долг преемника главы своей семьи. Но примерно в это же время впервые знакомится с дзэнской практикой в храме Косё-дзи в Амаце. Через год после начала дзэнской практики он, несмотря на возражения своих родителей, стал послушником храма.
Во время пребывания в храме Косё-дзи Рёкан встретил дзэнского учителя Дайнина Коку сена (1723—1791), который странствовал от одного храма к другому, читая проповеди. Кокусен взял Рёкана с собой, и тот последовал за ним обратно в свой родной храм Энтсу-дзи (в современной префектуре Окаяма), примыкавший к школе Сото. Там Рёкан изучал дзэнские доктрины и сочинения Догена, сидел в медитации и упорно трудился возле храма с другими обучавшимися. Этот период его жизни выражается в стихотворении, которое он написал, когда стал постарше и жил в уединении:
В юности я долго сидел в медитации,
Уповая на учителя посредством искусства спокойного дыхания;
Какая бы добродетель ни была во мне, питая покой моего сердца,
Я обязан ею твердой дисциплине, которой подвергся в юности.
Хотя нам ничего не известно о том, как Рёкан достиг пробуждения, в 1790 г., после десяти с лишним лет, проведенных с Кокусеном, он получил свидетельство о реализации. В него входило пророческое стихотворение Кокусена, написанное на китайском языке:
Рёкану, доброму до глупости, который идет по широкому пути
Такой свободный и легкий, и никто не может по-настоящему понять его,
Я вручаю это свидетельство с посохом из дерева глицинии.
Пусть всюду, где ты будешь отдыхать у стены, он даст тебе покой и отдых.
Кокусен назначил Рёкана главным монахом, что давало ему право учить в храме. Однако Рёкан решил отправиться странствовать в качестве паломника. Некоторое время он жил на юго-восточном острове Сикоку почти в полной нищете.
В 1795 г. до него дошло известие о том, что его отец утопился в Киото после того, как покинул Ицумоцаки, чтобы наслаждаться выпивкой, поэзией хайку и путешествиями. Рёкан приехал на похороны отца, а затем вернулся в район Ицумоцаки в качестве неизвестного странствующего монаха. К этому времени судьба его семьи приняла совсем плохой оборот. Его младший брат Иосиюки, который был главой семьи, стал втянут в судебное разбирательство по поводу растраты общественных средств. Суд тянулся в течение многих лет, пока в 1810 г. Иосиюки не проиграл это дело. В качестве наказания было конфисковано семейное имущество в Ицумоцаки, а Иосиюки был сослан в деревню Иоита, на родину их предков. Сам Рёкан, вероятно, не участвовал в этом деле, поскольку он жил как отшельник, находя себе приют в различных хижинах вдоль побережья или в надворных постройках вокруг храмов.
В 1800 г. Рёкан отправился в район горы Кугами, самой высокой вершины в небольшой гряде гор, тянущейся вдоль побережья Японского моря. Этот регион славится своей природной красотой, густыми сосняками, горными потоками, дикими обезьянами и оленями. В 1804 г. Рёкан построил себе домик на территории сингонского монастыря на склоне горы. Большую часть своих стихов он написал под впечатлением вида горы Кугами. Кроме дома вблизи сингонского монастыря у него было еще одно уединенное жилище на территории синтоистского святилища, располагавшегося на более теплых южных склонах горы Кугами. С 1816 г. это второе жилище стало его главным домом.
Жизнь в этих горных хижинах была для Рёкана крайне трудной. Он существовал на милостыню, которую подавали живущие по соседству сельчане и друзья, и питался дикими растениями. Дрова и воду он носил снизу по склону горы. В зимние месяцы часто несколько дней подряд шел снегопад. Вдобавок ко всему он страдал от хронических заболеваний, которые с каждым годом усугублялись: простуды и прострелы — зимой, рвота, понос и дерматит — летом.
Всегда оставаясь скромным насчет своих способностей, Рёкан никогда не принимал к себе учеников. Однако в 1815 г. молодой сингонский монах Хенчо (1801—1876) настоял на том, чтобы остаться с ним в качестве помощника. В 1826 г. здоровье Рёкана ухудшилось настолько, что он был вынужден оставить свое любимое дикое место и перебраться в маленькую хижину, предоставленную его другом Кимурой Мотоуэмоном (1778—1848) в Симацаки, в нескольких милях к северу от Ицумоцаки. В это время Рёкан был в крайне плохом состоянии и, если бы не случайная встреча, вскоре его могла бы настигнуть смерть. Одна молодая вдова по имени Тейсин (1798—1872), ставшая монахиней Чистой земли, много слышала о славе Рёкана как поэта. Она сама была талантливой поэтессой, специализируясь на традиционных тридцатиодносложных вака[9].
Она решила встретиться с Рёканом, чтобы получить у него наставления, и в 1827 г. отправилась в Симацаки. Между шестидесятидевятилетним Рёканом и Тейсин быстро завязались дружеские отношения. Тейсин было тогда двадцать девять лет. Она была идеальной спутницей для Рёкана: ухаживала за ним, когда он болел, и много беседовала с ним о стихах.
Осенью 1830 г. Рёкан тяжело заболел. Он уже не мог ничего есть, но продолжал писать стихи до самого дня смерти. Тейсин и Хенчо по очереди ухаживали за ним, но сразу после наступления Нового 1831 года Рёкан умер, сидя в позе для медитации, как будто уснув. Незадолго до смерти он написал:
Мало чем отличаясь от росы,
Быстро тающей на траве Мусасино,
Все мы можем оставаться в этом мире
Не более, чем на время мимолетного сна.