Религия – скорее привычка, чем вера
Религия – скорее привычка, чем вера
В современном мире большинство людей следует какой-либо разновидности религии. Им это помогает?
Не слишком.
Пожалуй, сейчас они вновь занялись этим, но очень долгое время, к началу этого столетия, они отвергали религию как нечто противостоящее знанию – по крайней мере, так поступали все интеллектуальные люди. И только сейчас началось движение возврата от оголтелого позитивизма к чему-то другому.
Люди следуют религии в силу социальной привычки, чтобы не заработать у других дурную репутацию. Например, в деревне трудно не проходить через религиозные церемонии, потому что иначе все соседи будут показывать на вас пальцем. Но это не имеет ничего общего с духовной жизнью, совершенно ничего.
(Молчание)
Первый раз, когда я приехала в Индию, я прибыла на японском корабле. И на этом японском корабле было два священника, то есть, два протестантских пастора, принадлежащих к различным сектам. Я не помню точно, к каким именно сектам, но оба они были англичанами; думаю, один был из англиканской церкви, а другой – из пресвитерианской.
Так вот, наступило воскресенье. На корабле должна была пройти религиозная церемония, иначе мы бы выглядели как язычники, как японцы! Должна была пройти церемония, но кто должен проводить ее? Англиканский священник или пресвитерианский? Оба едва избежали ссоры. В итоге один из них с достоинством удалился – не помню теперь, кто именно – думаю, это был англиканский пастор, а пресвитерианин совершил свою церемонию.
Она прошла в салоне корабля. Чтобы попасть в салон, нужно было спуститься на несколько ступенек. И в тот день все мужчины облачились в костюмы – было жарко, я думаю, мы находились в Красном море – они надели свои костюмы, тугие воротнички, хорошо завязанные галстуки, кожаные туфли, шляпы на головах – и направились с книгами подмышкой, почти процессией, с палубы в салон. Дамы надели свои шляпки, некоторые даже несли с собой зонтики от солнца, и у них под мышкой также была книга – молитвенник.
И вот все они столпились в салоне, и пресвитерианский пастор произнес речь, то есть прочитал свою проповедь, и все слушали очень набожно. А затем, когда все было закончено, они все снова поднялись наверх с чувством удовлетворения от исполненного долга. И конечно, пять минут спустя они уже сидели в баре, выпивая и играя в карты, и их религиозная церемония была забыта. Они исполнили свой долг, дело было кончено, говорить об этом было больше нечего.
И священник подошел и спросил меня, более-менее вежливо, почему я не принимала участия в церемонии. Я сказала ему: «Сэр, простите, но я не верю в религию».
«Ах! Ах! Вы материалистка?»
«Отнюдь нет».
«Тогда почему?»
«О! – сказала я, – Если бы мне пришлось рассказать вам, вам бы это совсем не понравилось, так что мне, пожалуй, лучше не говорить ничего».
Но он настаивал настолько, что я, наконец, сказала: «Ну попробуйте увидеть: я не чувствую, что вы искренни, ни вы, ни ваша паства. Вы все пришли туда, чтобы выполнить свой социальный долг и социальную привычку, а совсем не потому, что действительно хотели войти в единение с Богом».
«Войти в единение с Богом! Но мы не можем этого сделать! Все, что мы можем сделать, это сказать несколько добрых слов; у нас нет способности войти в единение с Богом».
Тогда я сказала: «Именно поэтому я и не пришла, потому что это мне не интересно».
После этого он задал мне множество вопросов и признался, что направляется в Китай обращать в свою веру «язычников». Услышав это, я стала серьезной и сказала ему: «Послушайте, еще до того, как появилась на свет ваша религия, даже не две тысячи лет назад, китайцы уже обладали очень высокоразвитой философией и знали путь, ведущий их к Божественному; и когда они думают о западных людях, они думают о них как о варварах. И вот вы направляетесь туда, чтобы обращать в свою веру тех, кто знает об этом предмете больше, чем вы. Чему вы собираетесь учить их? Быть неискренними, проводить пустые церемонии, вместо того чтобы следовать глубокой философии и отречению от жизни, которое ведет их к более духовному сознанию?.. Не думаю, что вы собираетесь заняться чем-то действительно стоящим».
И тут этот бедняга действительно начал задыхаться; он сказал мне: «Боюсь, ваши слова меня не убедили!»
«Что ж – сказала я, – я и не пытаюсь убеждать вас, я только описала вам ситуацию и то, что я не вполне понимаю, зачем варварам ехать и учить цивилизованных людей тому, что те знали задолго до вас. Вот и все».
И на этом все кончилось.
Мать
Данный текст является ознакомительным фрагментом.