Владимирская икона Божией Матери

Владимирская икона Божией Матери

Одним из древнейших вариантов образа Умиления является знаменитая византийская икона Владимирской Божией Матери XI или первой половины XII в., находящаяся в настоящее время в Третьяковской галерее в Москве.

По преданию, икона Умиления Владимирской Богоматери написана св. Евангелистом Лукой при жизни Божией Матери[179], которая, увидя принесенную Ей икону, повторила Свое пророчество: се бо, отныне ублажат Мя вси роди (Лк. 1:48), «и на ту зрящи глаголала еси со властию: с сим образом благодать Моя и сила»[180]. По свидетельству летописей, упомянутая икона Третьяковской галереи, привезенная в Киев из Константинополя, находилась на Руси уже с 1155 г. В том же году она была перевезена в Суздальскую землю, в 1161 г. – во Владимир, от которого получила свое наименование, и наконец в 1395 г. – в Москву. Эта икона занимала совершенно особое положение в Древней Руси. Летописи отмечают каждое ее перенесение и каждое крупное событие в истории государства объясняют ее влиянием. На протяжении веков эта икона оказывает покровительство русскому народу и почитается как величайшая народная святыня[181]. Освобождавшие в 1612 г. Москву от поляков войска народного ополчения борются в то же время и за Владимирскую икону: «…яко уне есть нам умрети, нежели предати на поругание Пречистыя Богородицы образ Владимирския»[182].

Богоматерь Владимирская. Конец XV – начало XVI в. Музеи Московского Кремля

Отличительной чертой Владимирской иконы Божией Матери являются позы Ее и Младенца, Которого Она держит на правой руке, склонив к Нему голову. Левой рукой Она или касается плеча Младенца, или, почти всегда, держит ее у груди, молебно простирая ее к Нему и в то же время направляя на Него внимание зрителя. Богомладенец изображается всегда подобравшим под Себя левую ногу, от которой видна лишь одна ступня. Воспроизведенная здесь икона представляет собой один из вариантов отмеченной выше иконы XI–XII вв., от которой она отличается двумя чертами: Богоматерь смотрит здесь не на зрителя, а поверх головы Младенца. Младенец обнимает левой рукой шею Матери не непосредственно, а поверх мафория, так что левой руки Его не видно. Прекрасно вписанная в форму доски фигура Божией Матери полна здесь торжественного покоя. Обобщенная линия силуэта обеих фигур придает образу большую монументальность, свойственную лучшей поре русской иконописи. Богомладенец изображен в живом и ласковом движении: приникши ликом к щеке Божией Матери, Он как бы старается успокоить Ее затаенное горе. Богоматерь проникновенным, исполненным глубокой печали взором, не замечая ласки, смотрит в пространство. Ее строгий и сосредоточенный лик, повернутый к ласкающемуся Сыну, внутренне обращен не к человеческому Младенцу, а к родившемуся от Нее Зиждителю мира. Как «Молитвенница теплая к Богу» и «крепкая Заступница мира всего»[183], Она склоняется к Сыну, ища у Него милости для притекающих к Нему, покрывая их Своим предстательством.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.