Пустотность и сострадание

Пустотность и сострадание

Уэда: Следующий вопрос связан с тем, о чём я Вас спрашивал в прошлом году на Ваших лекциях в Синагаве и Хиросиме. Он о связи между пониманием пустотности и состраданием.

В первых рядах большого зала, рассчитанного на 800 человек, сидели самые высокие монахи школы сингон. Я был удивлён тем, насколько безразличными они казались по сравнению с мирянами и молодыми монахами, сидевшими дальше. Они казались абсолютно расслабленными, словно вообще не слушали лекцию. В зале царила атмосфера приятного волнения, но их энергия была другой.

В ходе тех лекций Вы неоднократно говорили о важности сострадания и доброты как сущности буддизма, однако те монахи, которых все считали главными хозяевами мероприятия, сидели на своих особых местах, в первых рядах, и слушали с безразличием. Как они могли так себя вести? Я был настолько потрясён, что не мог не задать свой вопрос. Вы говорили о важности доброты и сострадания, однако в японском обществе многие считают, что монахам недостаёт глубинного сострадания. Почему так происходит? И как мы можем это изменить? Таким был мой вопрос, адресованный Вам. Я спрашивал Вас, но хотел, чтобы этот вопрос также задел монахов, сидевших в зале.

С тех пор как я впервые оказался на Вашей лекции семнадцать лет назад, я много раз слышал речи, с которыми Вы выступаете по всему миру, и никогда не думал, что задам подобный вопрос, но атмосфера в зале была для меня невыносимой. Из-за того что ответам на вопросы было отведено немного времени, Вы ответили лишь на вторую часть моего вопроса. Вы сказали, что время, когда только монахи решали, как правильно практиковать буддизм, прошло и что все люди, будь то специалисты из сферы образования, учёные или руководители, должны вместе обсуждать возрождение буддизма.

После этого в Хиросиме я задал Вам другой вопрос, развивавший тему. В своей лекции Вы говорили о понимании пустотности и практике сострадания. Позвольте мне в двух словах воспроизвести суть Вашей речи.

Учения Будды имеют два уровня: уровень мудрости и уровень искусных средств или, иначе говоря, уровень понимания истины и уровень практических действий. Мудрость – это знание закона причинно-следственных связей или пустотности, а искусные средства – это ненасилие или практика сострадания. Что такое пустотность? Это видение того, что все феномены необходимо понимать как взаимозависимые. Эта идея лежит в центре учения Нагарджуны о «Срединном пути». Ничто не возникает без причины. Христиане верят в божественного творца всех вещей, но мы, буддисты, понимаем, что все вещи возникают согласно причинно-следственному закону. Счастье, страдание и все феномены возникают по определённым причинам. Ни одна вещь не рождается из самой себя – всё имеет причину. Закон причинно-следственных связей указывает, что все вещи взаимозависимы. Пустотность – это не ничто. Этот термин означает, что все вещи существуют согласно причинно-следственному закону. Все вещи пусты в смысле отсутствия в них самобытия, они не существуют сами по себе, они взаимозависимы. Вы также говорили о том, что буддизм считает важной как мудрость понимания пустотности, так и практику сострадания.

Слушая Вашу лекцию, я задался вопросом о связи между пустотностью и состраданием. Некоторые буддийские монахи, понимающие учение о пустотности и объясняющие его, явно не испытывают большого сочувствия к страданиям живых существ, и в Хиросиме я спросил Вас, как такое возможно. Вы ответили, что если человек по-настоящему понимает пустотность, сострадание возникает в нём естественно, если же этого не происходит, возможно, его понимание пустотности ошибочно. Пустотность подразумевает взаимозависимость всех вещей, но кто-то может решить, что пустотность – это просто ничто. Вы объяснили, что если мы разовьём в себе понимание пустотности, сострадание возникнет естественным образом, поскольку все вещи взаимозависимы и взаимосвязаны через причинно-следственный закон. Однако я не очень понял ту часть Вашего объяснения, в которой Вы говорите, что сострадание возникает естественным образом. Мне кажется, здесь кроется какая-то очень тонкая проблема.

Многие высокие монахи, пришедшие на Ваши лекции в Синагаве и Хиросиме, являются теми людьми, которые должны обладать глубоким пониманием пустотности, но, похоже, они не развили в себе подлинного сострадания. Глядя на них, я начал думать, что понимание пустотности, не связанное с состраданием, является большой проблемой. Так что я хочу ещё раз вернуться к этому вопросу.

Далай-лама: Существуют четыре философские школы, исследующие пустотность: сарвастивада, саутрантика, йогачара и мадхьямака. Первые две школы относятся к хинаяне, а две последние являются независимыми друг от друга философскими учениями махаяны. Тот, кто изучает буддизм, должен изучить все четыре школы. Последняя школа, мадхьямака, подразделяется на сватантрику и прасангику. Чтобы обрести глубинное понимание пустотности, мы должны уловить тонкое различие в воззрениях отсутствия собственного «я», являющихся ключевыми для школ йогачары, сватантрики и прасангики. С точки зрения школы прасангика глубочайшее и высочайшее понимание пустотности заключается в видении того, что все вещи зависят от причин и условий.

Иными словами, ничто не существует само по себе, и, согласно данному пониманию существования, все вещи возникают в зависимости от причин и условий. С точки зрения такого толкования причинно-следственного закона все вещи зависят от других вещей, и мы можем воспринимать реальность через причинно-следственные связи. Пустотность понимается как закон причинно-следственных связей. Когда мы видим, что пустотность опирается на причинно-следственные связи, пустотность перестаёт означать для нас пустоту, в которой не существует ничего вещественного, и мы понимаем, что все вещи в этом мире возникают согласно причинно-следственному закону. Первое, что я хочу объяснить, это понимание пустотности, основанное на законе причинно-следственных связей, согласно которому ничто не обладает самобытием. Но ум сострадания не возникает лишь на основе этого понимания. Это то, о чём вы спрашивали.

Второе, что я хочу объяснить: постигнув смысл пустотности на основе закона причинно-следственных связей, мы можем увидеть, что страдания всех живых существ берут своё начало в уме неведения и что неведение может быть устранено. Пустотность и неведение – прямые противоположности друг друга. Неспособность понять пустотность и взаимозависимость – это неведение, и по мере усиления обоснованной веры в пустотность ум неведения ослабевает. Развивая осознание пустотности, мы можем устранить неведение, являющееся источником наших заблуждений и страданий. Мы видим, что живые существа страдают в силу этого неведения, и у нас возникает чувство сострадания по отношению к ним. Мы получаем возможность увидеть причину человеческих страданий. Мы видим, что если устраним их причину, страдания исчезнут, и благодаря этому возникает сострадание.

Существует множество уровней понимания пустотности, но если мы верно, основываясь на учениях школы прасангика, понимаем самую глубинную суть пустотности, мы знаем, что неведение можно устранить. Когда мы видим, что живые существа страдают из-за неведения, в нас просыпается мысль сострадания.

„Глубочайшее и высочайшее понимание пустотности заключается в видении того, что все вещи зависят от причин и условий.“

Что же касается монахов, изучивших глубинный смысл сутр и достигших высокого уровня понимания, им трудно почувствовать сострадание по отношению к обычным страданиям, поскольку их знание остаётся чисто академическим. Согласно учениям буддизма, люди испытывают три вида страданий: страдание физической боли, страдание перемен и всепроникающее страдание обусловленности. Среди этих трёх видов страдания учёные монахи склонны уделять больше внимания сложным концепциям страдания перемен и всепроникающего страдания обусловленности, чем страданию физической боли, и поэтому, когда они сталкиваются с этим «низшим» уровнем страдания, у них могут быть сложности с порождением сострадания. (Обращается к геше Дордже Дамдулу.) Вы с этим согласны? Почему у некоторых людей, называющих себя буддистами, отсутствует сострадание? Он прав. Если в Тибете старик или старуха увидит больную и голодную собаку, они пожалеют её и дадут ей еды. Может показаться, что по сравнению с этими людьми монахи лишены сострадания.

„Все вещи зависят от других вещей, и мы можем воспринимать реальность через причинно-следственные связи.“

Геше Дордже Дамдул: Не все монахи так ужасны. (Далай-лама смеётся.) Это должно быть ясно любому, у кого есть сострадание. (Далай-лама снова разражается смехом.) На самом деле не все монахи таковы. Но некоторым людям действительно не хватает сострадания…

Далай-лама: (Обращается к геше Дордже Дамдулу.) Поделитесь с нами своим личным опытом.

Он окончил школу для тибетских детей-беженцев Tibetan Children’s Village и получил там современное образование в западном духе. После этого в двадцать лет он поступил в наш монастырь в Южной Индии. Так что он может говорить о разных подходах к образованию исходя из собственного опыта.

Геше Дордже Дамдул: Я признаю, что некоторые очень учёные монахи не применяют свои знания на практике. С другой стороны, есть монахи, которые действительно сумели использовать свои академические знания и развить ум сострадания. Их сострадание настолько глубоко, трансцендентно, что его невозможно сравнивать с состраданием обычных людей.

„Неспособность понять пустотность и взаимозависимость – это неведение, и по мере усиления обоснованной веры в пустотность ум неведения ослабевает…

Я учился в монастыре шестнадцать лет, и, по моему личному опыту, жизнь монахов сильно отличается от жизни за пределами монастыря. В монастыре ты можешь расслабиться, там друзья всегда придут тебе на помощь. Но как только ты покидаешь стены монастыря, ты чувствуешь, что всё изменилось, что рядом с тобой никого нет, что ты должен сам заботиться о себе, и со временем это чувство только усиливается. Когда я жил в монастыре, я испытывал невероятное ощущение гармонии, удивительное чувство уверенности, безопасности и счастья.

Далай-лама: Это светлая сторона. (Смеётся.)

Развивая осознание пустотности, мы можем устранить неведение, являющееся источником наших заблуждений и страданий.“

Уэда: Вам известны обе стороны.

Геше Дордже Дамдул: Но я полностью признаю, что тёмная сторона тоже существует. Как вы уже сказали, некоторые из самых учёных монахов не связывают знание с реальной практикой, и поэтому, несмотря на своё образование и понимание, в отсутствие практики могут вести себя как холодные, равнодушные люди. Но монахов с такими негативными качествами меньшинство. Большинство людей в монастырях интегрируют своё знание с практикой, и многие из них обладают глубинной добротой, основанной на мудрости.

Далай-лама: В худшем случае некоторые монахи получают в монастырях большие знания, но не могут интегрировать их с практикой. Они становятся очень красноречивыми и легко побеждают в дебатах, поэтому никто не может поставить под сомнение их слова, тогда как на самом деле им недостаёт сострадания и доброты.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.