VII. Подводя итог

VII. Подводя итог

В ходе последних бесед или обсуждений мы рассматривали вопрос самопознания. Поскольку, как мы говорили, без осознавания собственного процесса мысли и чувства явно невозможно правильно действовать или правильно думать. Так что основная цель этих встреч или обсуждений на самом деле в том, чтобы увидеть, можно ли непосредственно переживать для себя процесс своего собственного мышления и полностью его осознавать. Большинство из нас осознает его поверхностно, на внешнем или поверхностном уровне ума, но не как целостный процесс. Именно этот целостный, а не частичный процесс дает свободу, осознанное восприятие, постижение. Некоторые из нас могут частично знать самих себя, по крайней мере, мы думаем, что немного знаем себя, но этого немногого недостаточно, поскольку если человек немного знает себя, это действует как помеха, а не как помощь. И только зная себя как целостный процесс физиологически и психологически, скрытые, бессознательные, более глубокие уровни, равно как и поверхностные уровни – только когда мы знаем целый процесс, мы способны иметь дело с неизбежно возникающими проблемами не по отдельности, а целиком.

Такая способность заниматься процессом во всей его полноте – это то, что мне хотелось бы обсудить сегодня, равно как и то, является ли это вопросом целенаправленного развития конкретной способности, подразумевающей определенный вид специализации. Приходят ли понимание, счастье, осознавание чего-либо за пределами просто физических ощущений посредством какой бы то ни было специализации? Поскольку способность подразумевает специализацию. В мире постоянно растущей специализации мы зависим от специалистов. Если что-то не так с машиной, мы обращаемся к механику; если с нами что-то не так физически, мы идем к врачу. При психологическом несоответствии мы бежим – если у нас есть деньги – к психологу или священнику и так далее. То есть мы надеемся на помощь специалиста в наших неудачах и страданиях.

Но требуется ли специализация для понимания самих себя? Специалист на том или ином уровне знает только свою специальность. А требует ли специализации познавание самих себя? Я так не думаю; напротив. Специализация подразумевает – не так ли? – сужение целостного, совокупного процесса нашего бытия до определенной области и сосредоточение на ней. Поскольку мы должны понимать себя как целостный процесс, мы не можем специализироваться. Потому что специализация, очевидно, подразумевает исключение, тогда как познавание себя не требует никакого вида исключения; напротив, оно требует полного осознавания себя как целостного процесса, а специализация этому препятствует.

В конце концов, что это такое – то, что нам нужно делать? Знать самих себя, что означает знать наши отношения с миром – несомненно, не только с миром идей и людей, но и с природой, с вещами, которыми мы обладаем. Такова наша жизнь, жизнь – это отношения с целым. И требуется ли специализация для понимания этого отношения? Очевидно, нет. Для него требуется осознавание, чтобы встречать жизнь как целое. Как человеку быть осознающим? Вот наша проблема. Как иметь такое осознавание – если мне позволено использовать это слово, – не делая его специализацией? Как быть способным встречать жизнь как целое? Что означает не только личные отношения с вашим ближним, но также с природой, с вещами, которыми вы обладаете, с идеями, и производимыми умом иллюзиями, желаниями и так далее. Как осознавать весь этот процесс отношений? Безусловно, это наша жизнь, не так ли? Без отношений нет жизни и, как я настаивал, постоянно объясняя, понимание этих отношений не означает изоляцию; напротив, оно требует полного понимания или осознавания всего процесса отношений.

Но как быть осознающим? Как мы осознаем что бы то ни было? Как вы осознаете свои отношения с человеком? Как вы осознаете эти деревья, мычание той коровы? Как вы осознаете свои реакции, когда читаете газету, если вы ее читаете? И осознаем ли мы поверхностные реакции ума так же, как и внутренние? Как мы осознаем что угодно? Несомненно, сперва мы осознаем реакцию на стимул, представляющий собой очевидный факт: я вижу деревья – и налицо реакция, затем ощущение, контакт, отождествление и желание. Это обычный процесс, не так ли? Мы можем наблюдать то, что действительно имеет место, не изучая никаких книг.

Итак, благодаря отождествлению вы имеете удовольствие и боль. И наша «способность» представляет собой этот интерес к удовольствию и избеганию боли, не так ли? Если вас что-то интересует, если это дает вам удовольствие, немедленно имеется способность; имеется немедленное осознание этого факта, и если он болезненный, развивается способность его избегать. Так что пока мы надеемся на способность понимать самих себя, я полагаю, мы будем терпеть неудачу, поскольку понимание самих себя не зависит от способности; это не техника, которую вы развиваете, культивируете и совершенствуете с течением времени, постоянно работая над ней. Безусловно, это осознавание себя можно проверять в действии отношения, его можно проверять в том, как мы говорим, как мы себя ведем. Наблюдайте себя после окончания этой встречи, наблюдайте себя за столом – просто наблюдайте без всякого отождествления, без всякого сравнения, без всякого осуждения – просто наблюдайте, и вы увидите, что происходит нечто удивительное. Вы не только кладете конец бессознательной деятельности – поскольку большая часть нашей деятельности бессознательна, но и более того, вы осознаете мотивы этой деятельности без вопрошания, без копания в ней.

Когда вы осознаете, то видите весь процесс своего мышления и действия, но это может происходить, только когда нет осуждения. Когда я что-то осуждаю, я это не понимаю, и это один из способов избегать понимания. Я думаю, большинство из нас делают это специально; мы немедленно осуждаем что-либо и полагаем, что поняли это. Если мы не осуждаем, но рассматриваем это, осознаем это, тогда начинают открываться содержание и значение того действия. Поэкспериментируйте с этим и увидите сами. Просто осознавайте – без всякого чувства оправдания, что может казаться весьма безрезультатным, но таковым не является; напротив, это имеет качество пассивности, которое есть непосредственное действие, и вы это обнаружите, если будете с этим экспериментировать.

В конце концов, если вы хотите что-то понимать, то должны быть в пассивном состоянии ума, разве не так? Вы не можете продолжать об этом думать, размышлять или сомневаться в этом. Вы должны быть достаточно восприимчивы, чтобы воспринимать содержание этого; это все равно что быть чувствительной фотографической пластиной. Если я хочу понимать вас, мне нужно быть пассивно осознающим, тогда вы начинаете рассказывать мне всю свою историю. Несомненно, это не вопрос способности или специализации. В таком процессе мы начинаем понимать самих себя – не только поверхностные слои нашего сознания, но и более глубокие, которые более важны, поскольку там находятся все наши мотивы или намерения, наши скрытые, беспорядочные требования, тревоги, страхи, аппетиты. Внешне мы можем их контролировать, но внутри они кипят. Очевидно, что пока они полностью не поняты посредством осознавания, не может быть свободы, не может быть счастья, нет способности ума.

Так является ли способность ума делом специализации, если под способностью ума понимать полное осознавание нашего процесса. И можно ли целенаправленно развивать такую способность ума посредством какой бы то ни было формы специализации? Поскольку происходит именно это, не так ли? Вы слушаете меня, вероятно, думая, что я – специалист; надеюсь, что нет. Священник, врач, инженер, промышленник, бизнесмен, профессор – мы мыслим с точки зрения всей этой специализации. И мы думаем, что для реализации высшей формы способности ума – которая является истиной, Богом, и не может быть описана, – для реализации этого мы должны стать специалистами. Мы исследуем, мы ищем, и с менталитетом специалиста, или надеясь на специалиста, мы изучаем себя, чтобы развивать способность, которая будет помогать нам распутывать наши конфликты, наши невзгоды.

Так что наша проблема – если мы вообще осознаем – в том, могут ли конфликты, невзгоды и муки нашего повседневного существования разрешаться кем-то другим, и если не могут, то как мы можем их решать? Очевидно, что для понимания проблемы требуется определенная способность ума, и такую способность ума невозможно выводить или культивировать с помощью специализации. Эта способность возникает, только когда мы пассивно осознаем весь процесс нашего сознания, что означает осознавать самих себя без выбирания, не выбирая, что правильно, а что неправильно. Потому что когда вы пассивно осознаете, вы будете видеть, что из такой пассивности – представляющей собой не бездействие или сон, но крайнюю бдительность – проблема имеет совершенно иное значение, и это означает, что больше нет отождествления с проблемой и потому нет никакого суждения, и, значит, проблема начинает открывать свое содержание. Если вы способны делать это постоянно, непрерывно, тогда любая проблема может решаться фундаментально, а не поверхностно. И в этом трудность, поскольку большинство из нас неспособно быть пассивно осознающими, позволять проблеме самой рассказывать свою историю без нашей интерпретации. Мы не знаем, как смотреть на проблему бесстрастно – если вам нравится использовать такое слово. К сожалению, мы неспособны это делать, так как хотим от проблемы результата, мы хотим ответа, мы рассчитываем на цель; или мы пытаемся объяснять проблему в соответствии со своим удовольствием или болью; или у нас уже есть ответ, как иметь дело с проблемой. Поэтому мы подходим к проблеме, которая всегда нова, со старым образцом. Проблема всегда нова, но наша реакция всегда стара, и нам трудно встречать этот вызов адекватно, то есть полно. Проблема – это всегда проблема отношения: никаких других проблем нет. И чтобы встречать проблему отношения, с его постоянно меняющимися требованиями – чтобы встречать ее правильно, адекватно, – необходимо быть пассивно осознающим, и эта пассивность – не вопрос решимости, воли, дисциплины. Осознавать, что мы не пассивны, – это начало; чтобы осознавать, что мы хотим конкретный ответ на конкретную проблему, для начала, безусловно, необходимо знать себя в отношении к проблеме и то, как мы с ней взаимодействуем. Тогда, по мере того, как мы начинаем познавать самих себя в отношении к проблеме – свои реакции, свои различные предубеждения, требования, стремления при встрече с этой проблемой, – такое осознавание будет раскрывать процесс нашего собственного мышления, нашей внутренней природы, и это принесет облегчение.

Таким образом, жизнь – это вопрос отношения, и чтобы понимать это отношение, которое не статично, должно быть податливое осознавание, которое бдительно пассивно, а не агрессивно активно. И, как я говорил, это пассивное осознавание не приходит в результате какого-то вида дисциплины, в результате некой практики. Оно в том, чтобы просто осознавать, от момента к моменту, свои мышление и чувства не только когда мы бодрствуем, ибо, погружаясь в осознавание глубже, мы будем видеть, что начинаем сновидеть, что начинаем извергать всевозможные символы, которые интерпретируем как сновидения. Таким образом мы открываем дверь в скрытое, становящееся известным. Но чтобы находить неизвестное, мы должны идти дальше двери; безусловно, в этом наша трудность. Реальность – не нечто, познаваемое умом, поскольку ум представляет собой результат известного, прошлого; поэтому ум должен понимать себя и свое функционирование, свою истину, и только тогда есть возможность быть неизвестному.

Оджаи, 5-я публичная беседа, 30 июля 1949 г.

Собрание трудов, т. V, стр. 253–256

Данный текст является ознакомительным фрагментом.