Воспоминания о рождении

Воспоминания о рождении

Рождение само по себе (даже если с медицинской точки зрения оно протекает нормально) – это весьма болезненный и травмоопасный процесс для плода, последствия которого проявляются и в зрелости – в поведении и психическом здоровье. При родах имплицитная память младенца работает на всех оборотах, а вот эксплицитная, отвечающая за запоминание образов и фактов, пока молчит. Тем не менее, метод ребёфинга позволяет многим пациентам вспомнить во время терапии те или иные подробности собственного рождения: пуповину, обмотавшуюся вокруг шеи, акушерские щипцы и тому подобное. У кого-то сохраняются воспоминания о родильной палате или присутствовавших в ней людях. Некоторые из этих свидетельств, безусловно, навеяны давно забытыми рассказами матерей, однако для нескольких таких рассказов психиатру Станиславу Грофу удалось установить, что они не основаны на приобретенной информации[303]. Конечно, ребёфинг часто вызывает к жизни могучие архетипы, и опять же, знания взрослого человека могут просто накладываться на имплицитные телесные и эмоциональные воспоминания. Но все же многочисленные сходства в рассказах предполагают, что за ними стоит работа сознания в момент рождения, что весьма важно для понимания коллективных травм.

Основываясь на результатах работы с тысячами людей, С. Гроф составил детальное описание родов глазами новорожденного. Жизнь в материнской утробе протекает довольно безмятежно, но вот эта безмятежность прерывается серией химических сигналов, говорящих о том, что впереди – выход на свет. За ними следует сильное давление – это начинает сокращаться матка, и плод захлестывает волна боли и беспокойства. Давление матки ограничивает кровоснабжение плода, приток кислорода и питательных веществ, а вместе с этим – эмоциональную связь с матерью, которая раньше служила источником успокоения. Но шейка матки по-прежнему плотно сомкнута, и эта ситуация, которая может продлиться и несколько минут, и несколько часов, кажется теперь безвыходной. По словам С. Грофа, преобладающее чувство в тот момент – это «чувство апокалиптического крушения безмятежного внутриутробного мира, когда безбрежная свобода плода, подобная океану или целой вселенной, вдруг оборачивается агонией внутри тесной ловушки под действием непонятных грозных сил извне… Общее ощущение – это невыносимые физические и эмоциональные муки… и какова бы ни была их природа, кажется, что теперь они будут длиться вечно»[304]. Во время сеанса ребёфинга «клеточная память о моменте рождения просыпается и заполняет сознание – иногда с такой силой, что человек и вправду думает, будто смерть близка и неминуема»[305].

Давление продолжает нарастать, даже когда шейка матки открывается. Головка плода протискивается в это отверстие, сдавливаясь и деформируясь. Приток кислорода может еще больше сократиться, если пуповина обмотается вокруг шеи или защемится между головкой и стенками родовых путей. Ребенок в это время чувствует страх и растерянность неопытной роженицы или, если он не был желанным, ее отрицательные эмоции. Но вот, наконец, виден выход наружу, и появляется надежда на освобождение. Впрочем, на этом пути может оказаться множество препятствий: неудобное положение плода, слишком слабые родовые схватки, узкий проход, закрывающая его плацента и напряжение матери вследствие страха. В какой-то момент этой борьбы ребенка может захлестнуть волна гнева и агрессии, первобытной ярости существа, чьей жизни угрожает опасность. Кроме того, он может испытывать и сексуальное возбуждение, которое возникает у многих матерей. Некоторые акушерки даже специально стараются вызвать у рожениц сексуальные ощущения, чтобы помочь им расслабиться[306].

С. Гроф отмечает, что на этом этапе родов «возникает великое множество противоречивых эмоций и странных ощущений, которые вместе с последующими событиями в младенчестве и детстве могут вызвать целый комплекс расстройств. Среди них – некоторые формы депрессии, агрессия и склонность к саморазрушению, а также, возможно, расстройства и аберрации на сексуальной почве, обсессивно-компульсивные расстройства, фобии и истерии»[307]. Парадоксален следующий факт: когда страдания плода достигают максимума, «происходящее внезапно перестает казаться мучением и агонией. Вместо этого ощущения перерастают в дикий, экстатический восторг…»[308] Здесь можно провести параллель с замиранием как реакцией на опасность и травматический стресс, при котором в кровь выбрасываются естественные успокоительные вещества и боль со страхом отступают[309].

Если роды протекают нормально, как только младенец покидает родовые пути и вступает в чуждый ему мир, наступает внезапное, подобное взрыву облегчение. С первым вздохом легкие расправляются и принимаются снабжать организм кислородом, прочие органы тоже вступают в работу – избавляются от отходов жизнедеятельности, а вскоре начинают требовать пищи и переваривать ее. Это, конечно, значительно сглаживает последствия родовой травмы, однако ничуть не напоминает утопическое существование в материнском чреве. Теперь биологические потребности ребенка уже не удовлетворяются автоматически, ничто не защищает его от перепадов температуры, резких звуков, яркого света и грубых прикосновений. Младенца приводит в замешательство смесь света, звука и движения вокруг, он испытывает ужас и панику. Использование акушерских щипцов может только усилить все эти ощущения, а вот кесарево сечение – ослабить[310].

В эти моменты младенец наиболее уязвим, поэтому в первую очередь ему необходима успокаивающая близость матери, знакомый стук ее сердца, тепло, запах и эмоциональный фон. Ребенка нужно брать на руки, поглаживать, смотреть на него с любовью и кормить грудью. И как раз в эти моменты современная медицина часто пытается вмешаться, что ведет лишь к дальнейшим травмам. Например, быстрое обрезание пуповины – в течение минуты – мгновенно лишает новорожденного притока кислорода и железа из материнской крови. Поэтому иногда эксперты рекомендуют перерезать пуповину целых три минуты, а некоторые сторонники альтернативных родов – даже пять, чтобы приток ослабевал в «естественном» темпе[311].

Современные акушерские приемы часто заслуживают критики, но в то же время не стоит забывать, что медицинская помощь в целом и грамотные действия опытных акушерок в частности значительно снизили материнскую и младенческую смертность и заболеваемость[312]. Впрочем, и в современном акушерстве для травм есть еще немало места, чего в дальнейшем можно было бы избежать:

• искусственные роды, особенно если это производится для удобства медиков;

• использование акушерских щипцов;

• использование обезболивающих, особенно тех, что могут навредить плоду[313];

• быстрое перерезание пуповины;

• пошлепывание по ягодицам;

• использование едких антисептических глазных капель;

• обрезание крайней плоти, особенно без анестезии;

• отлучение от матери;

• изоляция без зрительного и тактильного контакта;

• оставление плачущими;

• кормление по расписанию;

• искусственное кормление из бутылочки (допустимо только по медицинским показаниям и с нежным поддерживанием).

Устранению всех этих нежелательных явлений, окружающих роды, препятствуют сами врачи, родители и сиделки, так как, будучи сами травмированными при рождении, они не в состоянии испытывать должного понимания травм и потребностей младенцев[314].

Данный текст является ознакомительным фрагментом.