Как встать на путь исцеления?

Как встать на путь исцеления?

По нашему мнению, цель исцеления – трансформировать воспоминания о прошлом, а не просто копаться в них. Расстройства, вызванные травмой, следует лечить так, чтобы как можно скорее вернуть человека к полноценной жизни – быстро, надежно и, по возможности, безболезненно. Иными словами, нужно сконцентрироваться на настоящем и будущем, а не на прошлом, чтобы исцеленный человек смог сказать: «Я живу, а то, что было – было давно и теперь закончилось»[522]. Такого же мнения придерживается психиатр Джудит Герман: в работе с пациентами она старается добиться того, чтобы воспоминания о травме беспокоили их не больше, чем любые другие. Продуктивно переосмысленные страдания становятся частью опыта, на основе которого можно строить новую, более полную жизнь[523].

Существуют сотни способов исцеления, основанных на различных теориях. Здесь можно встретить и методики самопомощи, и приемы нетрадиционной медицины на любой вкус, и авторитетные, проверенные временем методы психотерапии и психиатрии. Разобраться в этом многообразии и подобрать курс лечения довольно непросто, особенно потому, что многие специалисты подчас сочетают в своей работе несколько методов. Бабетта Ротшильд, терапевт психических травм, пишет: «Каждый из методов кому-то помогает, а кому-то – нет. У каждого подхода есть и достоинства, и недостатки… Панацеи в лечении травм не существует. Иногда ключом к успеху становится не сам метод, а личность целителя и его отношения с пациентом»[524]. Идея собственного пути к исцелению, проложенного в соответствии с особенностями личного мировосприятия пострадавшего, действительно хороша. Не менее важно (а иногда – важнее всего) встретить специалиста, заслуживающего доверие, заинтересованного в результате, а не в оплате за сеанс, и прийти с ним к полному взаимопониманию[525]. К тому же многие курсы лечения непродолжительны и не предполагают многолетних дорогостоящих консультаций. Ни объем книги, ни квалификация ее авторов не позволяют провести детальный анализ всех известных методик; более важным нам кажется предложить читателю некое общее руководство, основанное на нашей теоретической подготовке и практическом опыте – и как целителей, и как пациентов.

Зачастую ощущается недостаток надежных и подтвержденных исследованиями данных об эффективности большинства методик лечения травм; исключение здесь составляет когнитивно-поведенческая терапия. В классической психиатрии это наиболее общепризнанная методика, обладающая солидной теоретической базой, подкрепленной практическим опытом[526]. Ее цель – в изменении чувственных, мыслительных и поведенческих паттернов пациента. В ходе специальных процедур больные сталкиваются лицом к лицу с пугавшими их прежде ситуациями, пересматривают свои убеждения и вырабатывают новые модели поведения. Десенсибилизация и коррекция переработки информации с помощью движений глазных яблок – это еще одна авторитетная методика, в ходе которой у больного вызываются движения глаз, характерные для фазы быстрого сна. Это помогает оживлению травматических воспоминаний и их дальнейшей переработке[527]. Большинству остальных методов сложно отыскать научное подтверждение, поскольку они более субъективны и во многом определяются интуицией целителей. К тому же солидные ученые склонны априорно отрицать состоятельность любого метода, как-то связанного с духовностью или мистицизмом, будь то путешествие шамана за потерянной душой или молитва. Зато о действенности подобных практик часто рассказывают сами пациенты.

Некоторые методики стремятся подавить, пригладить или стабилизировать симптомы у пациента, чтобы таким образом вернуть его к полноценной жизни. Нередко для этого используются психотропные лекарственные средства. Их действие сродни пробке, закупоривающей горлышко бутылки с джинном – ужасом и яростью. Однако эта же пробка может препятствовать и исцелению, для которого тоже необходимо высвобождение эмоций[528]. Еще один способ снять симптомы травмы у клиента – внести изменения в его мыслительные и поведенческие паттерны, как это делается в рамках когнитивно-поведенческой терапии. Их отсутствие, несомненно, позволяет вести нормальную жизнь, но сама травма остается при этом незалеченной и, существуя бессимптомно, продолжает, пусть и в меньшей степени, отрицательно влиять на человека.

Множество методов основываются на воскрешении в памяти травматического события и повторного его переживания. Регрессионная терапия и гипноз восстанавливают утраченные воспоминания, такой же эффект дает и путешествие шамана за потерянной душой. Но подобные практики достаточно спорны и иногда ведут к возникновению ложной памяти о событиях, в действительности не происходивших. После пробуждения воспоминаний о травматическом событии запертая внутри человеческой души травма должна каким-то образом найти выход наружу. В рамках психоанализа и некоторых других методик путем к этому высвобождению принято считать интенсивный катарсис[529]. Однако Питер Левин на личном опыте убедился, что катарсис может наделить человека ложными воспоминаниями, вместо того чтобы открыть доступ к истинным, и не исцелить, но лишь усугубить травму[530]. В следующей главе ложные воспоминания и повторное переживание травмы обсуждаются более подробно.

Эти и другие противоречия, окружающие процесс исцеления травм, легко могут сбить с толку неопытного человека. Брюс Перри указывает, что в лечении ПТСР у детей особенно часто можно столкнуться с прямо противоположными рекомендациями: например, некоторые специалисты советуют по возможности больше говорить о самом происшествии, в то время как другие считают нужным сосредоточиться на вызванных им практических проблемах с обучением, отношениями в обществе и так далее[531]. Поэтому прежде чем идти к тому или иному терапевту или целителю и вставать на предложенный им путь исцеления, не лишним будет ознакомиться с объективной информацией и рассказами клиентов о разных специалистах и их методах лечения. Но в первую очередь доверять нужно собственному опыту и интуиции. Не стоит бояться обращаться к разным терапевтам и менять методики в поисках наиболее подходящего лично вам варианта. Но говоря «подходящего», мы не имеем в виду «удобного», ибо удобство может означать как раз отсутствие всякой внутренней работы.

Бабетта Ротшильд утверждает, что если целитель просто наблюдает своего подопечного без активного вмешательства, это в итоге приводит либо к потере доступа к травматическим воспоминаниям, либо к их внезапному и сокрушительному прорыву. Поэтому идеального целителя Б. Ротшильд представляет так: он должен достаточно твердо направлять пациента в нужную сторону и при этом пользоваться его абсолютным доверием; клиент же должен быть спокоен за собственное здоровье и ход всего процесса[532]. Пройдя курс терапии, обязательно следует спросить себя: «Мне помогло? Стал ли я спокойнее и увереннее в повседневной жизни? Вспоминаю ли я теперь о былых несчастьях без содрогания?» Если ответ утвердительный, значит, лечение и вправду сработало.

Для успешного исцеления, бесспорно, необходима поддержка семьи, друзей, общины и так далее. Очень важно, чтобы рядом был хотя бы один человек – друг или родственник, – который бы понимал суть процесса и был готов оказать пациенту любую помощь между сеансами. Исследования среди ветеранов войны во Вьетнаме показали, как нужна травмированным людям общественная поддержка и одобрение. Бывшие солдаты отчаянно нуждались в том, чтобы рассказывать свои истории – об ужасе и позоре – вновь и вновь и слышать в ответ, что любой в их ситуации повел бы себя точно так же[533]. Но вместо этого многих ветеранов с ПТСР окружающие отвергали как помешанных. Сандра Ингерман считает, что шаман смог бы отыскать потерянные осколки душ таких людей, но его путь будет проделан зря, если общество не станет помогать пострадавшим собрать эти осколки в единое целое. Сегодня мало кто из нас может похвастать, что чувствует за своими плечами постоянную общественную поддержку; изоляция же сама по себе травмирует многие души[534].

Данный текст является ознакомительным фрагментом.