Исцеление и медитация

Исцеление и медитация

У соматической терапии травм немало общего и с исцеляющим действием буддийской медитации. И та, и другая направлены внутрь – на созерцание потока произвольных мыслей, чувств и ощущений, которые предстают перед внутренним взором и тут же уносятся прочь, уступая место следующим. Джек Корнфилд, психотерапевт и мастер медитации, в книге «A Path with Heart» («Путь с сердцем», К.: София, 1997) наставляет читателей, как следует развивать внутреннюю чуткость ко всему, что происходит в организме, особенно – в зонах напряжения, которое препятствует свободному течению жизненной энергии. Под спокойным и доброжелательным взглядом мышцы в этих зонах расслабляются, и движение энергии возобновляется. Иногда этому может сопутствовать дрожь (как это описано и у П. Левина), жар, затрудненное дыхание и другие физиологические симптомы.

В процессе медитации болезненные эмоции и воспоминания о прошлом растворяются, уступая место более возвышенному состоянию и сосредоточенности на здесь и сейчас. «Что мы слышим, слушая песню страха и ярости, одиночества и тоски? Лишь то, что эти чувства не вечны. Гнев станет грустью, грусть – слезами. Слезы могут литься долго, но в конце концов выглянет солнце. Память о прежних потерях обращается к нам в песне. Наше тело содрогается, и боль утраты возвращается. Но потом броня вокруг этой раны слабнет, и в песне неизбывного горя боль, наконец, находит себе выход»[557].

Один ветеран войны во Вьетнаме, прошедший курс лечения медитацией после восьми лет ночных и дневных кошмаров, попытался описать этот процесс. Сначала страшные воспоминания преследовали его ежедневно, каждый раз вызывая эмоции, не менее сильные, чем на войне. Но затем он решил разобраться со своей памятью и взглянуть в глаза страху перед демонами прошлого. Постепенно ужасные видения сменились другими: «чарующая, необузданная красота джунглей, тысячи оттенков зеленого цвета, благоухание бриза вдоль песчаного берега, столь белого и сверкающего, будто он усыпан алмазами». Следом за этим в его душе зародилось глубокое сострадание к самому себе, которое месяцы спустя было перенесено на всех окружающих людей. «Все мои воспоминания остались со мной, – продолжает ветеран, – но кошмары отступили»[558]. Эти слова звучат довольно бесхитростно, но на самом деле нужны сила и мужество, нужен дух воина, чтобы встретиться с собственной травмой лицом к лицу.

Как показывают исследования, во время медитации падает уровень возбуждения и метаболизма, снижается чувствительность к стрессовым раздражителям, меняется характер активности головного мозга, отступают старые привычки. Неудивительно, что у человека в медитативном состоянии исчезают многие травматические симптомы: тревожность, агрессия, стресс, бессонница, различные зависимости, легкие формы депрессии, психосоматические заболевания, астма, хронические боли и проблемы с сердцем. Также медитация помогает развить самооценку, уверенность в себе, самоконтроль, эмпатию, творческие способности, повысить успеваемость и наладить интимные отношения; иными словами, медитация – это ключ к полноценной жизни в реальном мире.

В настоящее время на Востоке порядка ста миллионов человек практикуют медитацию, и несколько миллионов – на Западе. Однако как метод исцеления она имеет свои недостатки, и один из них – неспешность: на достижение ощутимого результата с помощью медитации может уйти целая жизнь. Джек Корнфилд отмечает, что методы традиционной западной медицины во многих случаях оказываются быстрее и эффективнее медитации[559]. В частности, это относится к лечению умственных, эмоциональных и поведенческих расстройств, а также к некоторым аспектам экзистенциального исцеления. В свою очередь, медитация гораздо больше способствует самореализации и внеличностному духовному исцелению.

Довольно часто занятия медитацией ведут к эмоциональному непостоянству, с перемежающимися вспышками тревоги, возбуждения, депрессии и эйфории[560]. В редких случаях медитирующий, подобно ветерану, чьи слова мы цитировали выше, испытывает панический всепоглощающий ужас. При этом он может не догадываться о его причинах – если травма возникла в младенчестве, до развития сознательной памяти – и все равно потерять спокойствие, сон и способность к дальнейшим медитациям. Такое состояние без вмешательства специалиста может привести к глубокой депрессии и мыслям о суициде. Проблемы могут возникнуть и на физиологическом уровне: у Джека Корнфилда есть описания того, как люди, духовно открывая свои сердца и пытаясь высвободить запертую внутри себя энергию, физически чувствовали приближение сердечного приступа. В таких случаях перед наставником стоит непростая задача – быстро сориентироваться в ситуации и, возможно, принять решение о госпитализации пострадавшего[561].

Еще одно состояние, часто возникающее при медитации – это духовные переживания, иногда понимаемые как «духовные нештатные ситуации». Человек вступает в измененное состояние сознания, в котором наблюдает яркие образы и постигает глубинную сущность вещей. Возможно, так выглядит попытка сознания отгородиться от некоего ужаса. Но если при этом медитирующий находится в безопасном месте и под присмотром опытного инструктора, то такие видения лучше всего не прерывать, так как они могут способствовать значительному продвижению на пути к исцелению и воссоединению осколков души. К сожалению, психиатры часто неверно диагностируют подобные состояния как различные формы психозов и мешают завершению процесса, пытаясь подавить симптомы психотропными препаратами. Джон Уэйр Перри отмечает, что такое вмешательство нередко влечет за собой рецидивы и переход расстройства в хроническую форму[562]. Отсюда следует вывод, что терапевтам и психиатрам необходимо разбираться в медитативных техниках, а мастерам медитации – в исцелении травм.

Известны и прямо противоположные ситуации, когда человек не может погрузиться в медитацию глубже определенного уровня. Например, Джек Корнфилд пишет: «…есть множество медитирующих, прекрасно контролирующих свое тело и дыхание, но неспособных справиться с чувствами, и наоборот: некоторые полностью постигают свое сознание, но не могут установить постоянной связи с телом»[563]. Кроме того, когда в состоянии медитативной релаксации травма всплывает на поверхность, наш рептильный мозг проявляет удивительную сообразительность в попытках оградить нас от того, что он сам считает угрозой выживанию. Медитация и телесное чувствование вместе помогают людям уживаться с болезненными мыслями и эмоциями до тех пор, пока те не исчезнут естественным образом. Однако даже сам Джек Корнфилд обнаружил, что после многолетних тренировок в медитации он по-прежнему усилиями воли подавляет в себе злость, грусть, горе и разочарование, не замечая этого. Он пишет следующее: «Медитация и духовные практики, оказывается, вполне годятся для подавления отрицательных эмоций и бегства от тех или иных аспектов жизни. Прикоснуться же к этим скорбям далеко не так просто… попытка по-настоящему почувствовать собственное тело, вглядеться в собственную историю, понять собственную ограниченность несет настоящую боль»[564]. Таким образом, травмы, как мы и говорили ранее, способны заблокировать доступ к высшим состояниям сознания.

Наконец, последняя сложность, возникающая с применением медитативных техник для исцеления – в том, что люди, страдающие ПТСР, повышенной тревожностью, депрессией и более тяжелыми травмами, зачастую просто не могут успокоить собственный разум и подготовить его к медитации. Однажды Джек попытался обучить приемам медитации пациентов психиатрической лечебницы, но вскоре понял, что им это не поможет. «Эти люди утратили способность сознательно распределять внимание по разным сферам своей жизни; большинство из них безнадежно заблудились в лабиринтах собственного сознания»[565]. В таких случаях методы прогрессивного лечения гораздо более оправданны. Сперва необходимо излечить саму патологию и научить больных справляться с ежедневными нуждами, затем вернуть им целостность личности и смысл жизни и только после этого приступать к трансформирующему исцелению на внеличностном уровне.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.