В царстве теней

В царстве теней

Солнце достигло надира, своей полуночной точки, и должно встретиться теперь с силами тьмы. Да и сам герой тоже вошел в самую темную область своего путешествия. Здесь, в лабиринте Подземного царства, скрыто сокровище, томится прекрасная пленница, растет волшебный цветок или что там еще герой должен найти и отбить у злого чудовища, страшного дракона или коварного врага.

В этих образах мифы и сказки описывают ту угрозу, которая таится в бессознательном, и мы ощущаем эту угрозу всякий раз, когда соприкасаемся с ним по-настоящему, а не просто размышляем на эту тему в тишине и покое. Настоящая встреча с бессознательным часто вызывает страх и даже панику, недаром К.-Г. Юнг сравнивает такую встречу с временным умопомешательством. «Анализировать бессознательное как пассивный объект, — пишет он далее, — интеллекту не составляет труда, ибо это соответствует его рационалистическим ожиданиям. Выпустить же бессознательное на волю, воспринять его как реальность превосходит отвагу и способности среднего европейца. Он предпочитает не понимать таких вещей. Для слабых духом это и вправду лучше, потому что вещи эти небезопасны». Однако в этой точке пути мы именно и должны встретиться с темной стороной своей сущности лицом к лицу.

Поскольку дьявол на христианском Западе был объявлен summum malum, то есть суммой или средоточием всякого зла, он объединил в себе все теневые аспекты. Вот почему и эта карта столь многозначна, и архетип Диавола нельзя свести к какому-то одному знаменателю.

В любом случае Диавол символизирует нечто «неслыханное», причем в обоих смыслах слова. Это и вещи, о которых мы никогда в жизни не слыхали, и в то же время все то, что мы считали неслыханным, то есть для себя совершенно невозможным — то поступки, мотивации, желания, намерения, мысли, качества, которые вызывали у нас возмущение или отвращение, которых мы стыдились и обнаруживали до сих пор только у других, зато на удивление часто, и всегда строго осуждали. Те привычки, черты и взгляды, так раздражавшие нас в других, которые вдруг оказались не просто присущими нам самим, но нашей неотъемлемой частью — а мы-то радовались, что у нас их нет и быть не может. Здесь, в сумрачном Царстве Теней, живет все то, что нам удалось вытеснить из сознания до такой степени, что его как бы и не стало совсем. Это то, что всякий раз вызывает у нас страх, когда напоминает о себе. То, чего мы стыдились бы до мозга костей, если бы нас на этом «поймали» — да даже если бы мы сами «поймали» себя на этом. И вот теперь мы должны все это не только признать за собой, но и принять как должное. Ничего удивительного, что решаемся мы на это лишь с величайшим нежеланием, страхом и отвращением.

Замечательное по силе и выразительности описание такого беспощадного само-осознания, в буквальном смысле слова саморазоблачения, которое любому могло бы послужить образцом, принадлежит Альберу Камю. В повести «Падение» он рассказывает об элегантном, преуспевающем и уважаемом адвокате, принадлежащем к самым что ни на есть высшим кругам общества и считающим себя безупречным во всех смыслах. Однако однажды вечером, идя по совершенно безлюдному мосту, он вдруг услышал позади себя смех. Потом смех повторился еще и еще, и больше уже не покидал его, пока не заставил осознать горькую правду, увидеть свое истинное лицо под привычной тщеславной маской, свою огромную темную тень, и понять истинные мотивы своих на первый взгляд столь порядочных и благородных поступков.

В этой сумеречной зоне обитает все наше то, что хотело бы жить полноценной жизнью, но лишено права на это и вынуждено влачить теневое существование. Это — наши нелюбимые «внутренние демоны», которых Эго считает недостойными появляться в свете, а потому запирает на замок. И они сидят в темнице, в таком же жутком подземном карцере, слишком низком, чтобы встать во весь рост, и слишком узком, чтобы лечь, вытянув ноги, куда в Средние века бросали бунтовщиков, чтобы забыть о них навсегда. Наше Эго с той же жестокостью относится к своим нелюбимым сторонам, стремясь всячески подавить их и предать забвению. Не удивительно, что со временем они превращаются в демонов, терзающих наше сознание не только в кошмарных снах.

На языке сказок это — край проданных душ. Здесь, в Подземном царстве, Люцифер распоряжается частицами наших душ, всем тем, что мы, люди, решили не считать в себе «своим». Вот почему именно здесь находится то, чего нам недостает для достижения целостности, что питает и усиливает наши недостатки.

С психологической точки зрения «скрытое сокровище» есть не что иное, как та самая нераскрытая функция нашего сознания, одна из четырех, о которых шла речь на с. 100 и далее, неосознаваемая и потому нереализованная. Здесь, на этом участке пути, ее нераскрытость не просто обнаруживается, но требует немедленной компенсации. Либо потому, что мы наконец-то заметили, что жизнь в который раз требует от нас реализовать именно ее, либо же потому, что поняли, что ее-то нам как раз и нехватает для достижения целостности.

Самое неприятное, однако, заключается в том, что именно эта сторона личности у нас неразвита, незрела и примитивна. Успешно раскрывая все остальные стороны и с блеском пользуясь ими, об этой частице своей души мы забыли, и она с годами все больше хирела, дичала, грубела и покрывалась плесенью. Ясно, что мы се не любим, что она кажется нам лишней, и что мы презираем ее, по меньшей мере, втайне, когда замечаем в других людях. Осознав же необходимость развить эту частицу в себе самом, мы воспринимаем эту задачу даже не столько как непривычную или слишком сложную, сколько как опять-таки лишнюю, на которую просто жаль сил и времени. Так и кажется, что нам надели новые грязные очки и еще велят что-то разглядеть через них, когда рядом, только руку протянуть, лежат наши старые, верные и совершенно чистые очки. Или что нам велят появиться на людях под руку с известным стукачом или вонючей бомжихой. Вот почему мы так упорно, до последнего отказываемся даже приступать к этой работе.

Наше сознание обычно ведет себя довольно высокомерно, искренно полагая, что ничего из того, что когда-то было вытеснено или забыто, больше не существует. Однако и «вытесненное», и «забытое» не исчезли, а лишь переместились в сферу бессознательного и продолжают действовать. Просто мы этого уже не осознаем.

В этом-то и заключается главная опасность, ибо контролировать, а также разумно использовать мы можем лишь то, с чем хорошо знакомы. Мореход, знакомый с ветрами, может вести свой парус ник и против ветра. Не зная ветров, он сразу окажется их игрушкой. То же можно сказать и о наших нелюбимых теневых качествах. Если человек их не знает, это, увы, не означает, что их нет, или что они не действуют.

У каждого в жизни бывали моменты, когда, что называется, «бес обуял», и человек вдруг оказался увлечен неведомой силой. Силу эту приписывают «бесу», то есть Диаволу, именно потому, что за собой мы ее не раньше не знали — или считали бесповоротно и окончательно вытесненной. И вот эта бесовская сила, эта до сих пор успешно подавлявшаяся частица нашей целостной личности внезапно заполняет, захватывает, «оккупирует» нас, заставляя творить вещи, решительно ничем не объяснимые ни сей час, ни потом, когда мы пытаемся понять, как же такое могло случиться. В психологии эти неинтегрированные частицы личности называют «автономными комплексами»: они живут в нашей душе наподобие бродяг, прячущихся от дневного света и от контроля «властей», то есть сознания, дожидаясь подходящего момента, когда мы окажемся, например, в состоянии волнения или подпития, чтобы захватить контроль над сознанием и «погулять вволю». Тогда они и заставляют нас творить вещи, которые мы потом оцениваем как нам совершенно не свойственные — именно потому, что наше «Я» этих своих сторон не знает и знать не хочет. Однако и в случаях, когда дело не заходит так далеко и нам кажется, что все находится под контролем и никакие «бесы» нас обуять не способны, эти теневые стороны все-таки действуют на нас и определяют наши поступки. Кто из нас тверд на столько, чтобы не поддаваться никаким искушениям, и кто не наступает в очередной раз все на те же грабли, о которых, казалось бы, уже все знает? Вести бесконечную борьбу с собой, со своими слабостями и искушениями приходится, наверное, каждому человеку. Если же кто-то считает, что сумел преодолеть в себе все это, то он либо мудрец, либо, скоро всего, человек просто наивный. Раз эти, столь яростно отвергаемы! нами теневые качества и есть то, чего нам недостает для целостности, значит, именно они становятся нашими недостатками, слабостями, источниками нашей внутренней несвободы. Именно оно, то, чего нам недостает, так «бесит» нас всякий раз, когда ему удаётся вернуть нас с привычных небес на грешную землю, пусть даже только для того, чтобы напомнить о себе лишний раз. Так они, эти нелюбимые и ущербные частицы нашей души, просятся вон из то карцера, в который мы их заперли, чтобы вернуть себе природным облик и зажить наконец полной жизнью. Вот почему они, несмотря на все наши «добрые намерения», напоминают о себе каждый раз, когда мы думаем, что наконец-то сумели от них освободиться. Но так или иначе, что бы мы ни переживали, дойдя до этого этапа пути, здесь нас ждет исцеление. Именно здесь нам открывается наконец подлинный путь к целостности, к Спасению, или назовите как хотите. Здесь нам позволено восполнить недостающее. Однако до тех пор, пока мы не признаем это царство собственных страшных теней неотъемлемой частью своей личности, мы никогда не достигнем ни целостности, ни спасения. Хотя эти слова, конечно, не следует понимать в том смысле, что теперь можно дать волю своим так долго копившимся обидам на соседку, начальника, жену-мужа, детей, бабушку и т. п., или, наоборот, напрочь забыть обо всех и начать жить, «как левая нога по желает». Можно и нужно теперь прежде всего осознать свои вытесненные влечения и желания, а затем найти возможность интегрировать их в сферу сознания, чтобы оно могло со всей ответственностью пользоваться ими. Тогда все то, что до сих пор было лишь деструктивным, можно будет сделать конструктивным, вернув ему наконец его истинные роль и место в структуре человеческой личности. Это не означает, что человек после этого станет «добрым»: наоборот, он, скорее всего, станет очень даже «недобрым», поскольку эти осознанные и столь упорно вытесняемые ранее частицы его тени заживут, как и все остальные, полной жизнью. Он может начать намеренно злить других, потешаться над ними или совершать шокирующие по ступки. Вот только делать это он будет совершенно сознательно и с полной ответственностью.

Это невозможное или недопустимое быть не отпустит нас до тех пор, пока мы не дозволим ему быть, как есть, в обоих пони маниях последнего слова. Чем больше мы боремся с ним или подавляем его, тем сильнее оно увлекает и завлекает нас. И до то пор, пока мы не захотим или не научимся узнавать эти темные силы в самих себе, нам то и дело будут напоминать о них другие! люди, именно потому, что в других наше Эго распознает эти силы гораздо легче и охотнее. Однако если мы будем прятаться от них так все время, то тень наша с каждым разом будет захватывать все новые сферы нашей души, пока однажды не завладеет ею полностью. На этой-то почве и разрастаются буйным цветом не толь ко наши личные тайные склонности, безумные подозрения и неодолимая потребность судить всех и каждого, но и укореняющиеся в умах как отдельных людей, так и целых коллективов нелепые представления о существовании всемирного заговора, сети которого плетет очередная группа негодяев, чтобы захватить власть над человечеством. В зависимости от географического положения и политической моды такими негодяями считаются коммунисты, масоны, сионисты, торговцы наркотиками, фундаменталисты, экстрасенсы, евреи, «зеленые», неонацисты, иноверцы, сайентологи, большевики, мафиози, иезуиты, олигархи, ЦРУ. Самое неприятное то, что эти «негодяи» не могут избавиться от таких проективных представлений о себе никакими способами. Такие проекции очень живучи, потому что люди, однажды создав их себе, становятся глухи к доводам разума и, даже оставаясь в здравом уме и твердой памяти, не воспринимают никаких, даже самых очевидных аргументов «против». Тут их жертвы бессильны: их раз и навсегда объявляют козлами отпущения, и любые их слова в свое оправдание воспринимаются лишь как очередное подтверждение укоренившихся подозрений.

Такая борьба с тенями внешнего мира всегда свидетельствует о еще более жестокой борьбе в мире внутреннем. Чем сильнее мы подавляем что-то в себе, тем оно становится для нас привлекательнее и заманчивее, так что нам все чаще приходится сталкиваться с теми самыми людьми или явлениями, с которыми мы боремся так искренно и непримиримо, мы начинаем все чаще думать и даже мечтать о них. Но еще хуже то, что эта вытесненная проблематика регулярно заставляет нас либо делать именно то, чего мы не выносим в других (что, впрочем, не удивительно, потому что наше самодовольное Эго всегда найдет повод сделать для себя исключение из любых правил), либо подвигает на «высоконравственные» заявления и демонстрации, благородные по замыслу, на поверку же оказывающиеся еще хуже, чем прегрешения наших противников. Так священник, которому в припадке благочестия придет в голову извести всех чертей в округе, устроит такой экзорцистский шабаш, которому позавидуют любые черные маги. Обыватель, ощутивший себя призванным ко вселенской борьбе с порнографией, первым делом примется изучать всю порнографическую продукцию, находящуюся в пределах его досягаемости, то есть станет потреблять ее в гораздо больших количествах, чем любой из тех, кого он вознамерился спасать. При этом никакая совесть его глодать не будет, потому что ему-то как раз можно делать хоть самые жуткие вещи: его уверенное в своей исключительности Эго легко позволит ему это. Это — верный признак: когда члены общества защиты животных готовы в прямом смысле слова убивать людей, раз в году выезжающих на охоту, когда борьба за мир ведется с оружием в руках, когда первые, то есть образцовые лица страны вдруг оказываются героями грязных историй, транслируемых по всем телевизионным, каналам, когда верующие фанатики пытают и убивают людей во имя своей веры, когда величайший революционер и освободитель нации становится ее деспотом и тираном, когда святой гуру выжимает из своих приверженцев последние соки в духовном и. финансовом смысле, это значит, что все они в своем скорее поспешном, чем успешном стремлении к добру пали жертвой собственной тени и даже не заметили этого Но это еще не все. Здесь, во тьме нашей собственной ночи, обитает еще одна тень, постоянно напоминающая о себе в течение всей нашей жизни. Это — наше противоположное сексуальное начало, именуемое у Юнга соответственно «анима» и «анимус». У этого начала, как и у всех внутренних образов, есть два полюса, светлый и темный. С их светлой стороной каждый из нас давно и хорошо знаком. Это знакомство произошло в тот самый миг, ког да мы впервые «влюбились по уши». В этот миг женщина познает своего анимуса, а мужчина с восхищением открывает в себе аниму, ибо истоки восхищения находятся только в бессознательном, и больше нашему сознанию взять его просто неоткуда.

Влюбленность — это на самом деле не что иное, как пробуждение любви к нашему собственному внутреннему «Я». Тот, другом человек, благодаря которому (и к которому) мы испытали это чувство, конечно, имеет какой-то такой нос или рот, который резонирует с образом нашей анимы. В нем действительно нашлось не что, сделавшее возможной проекцию этого нашего внутреннего образа на него. Однако это «нечто» настолько же исчезающе мало, практически невесомо в сравнении с нашими собственными переживаниями, как если сравнить картину и крючок, на котором она висит. Опыт показывает, что такая влюбленность редко длится дольше шести месяцев. Потом чудный образ тускнеет, покрывается трещинами, сквозь которые начинают проступать черты все менее приятные и далеко не такие прекрасные, как прежде. Вначале мы готовы пойти на любые уступки, чтобы только восстановить и сохранить прежний образ, однако рано или поздно наступает момент, когда мы в сердцах бросаем своему сказочному принцу (или принцессе): «Ты очень изменился!», само собой подразумевая при этом перемену к худшему. Мы браним его за «притворство», чувствуя себя обманутыми и разочарованными, и думаем, что наконец-то познали его подлинную натуру. На самом деле наш партнер не изменился за это время ни на йоту, просто наша способность проецировать на него свои внутренние образы, уменьшаясь день ото дня, окончательно сошла на нет. Для очень многих это становится поводом бросить нее и найти себе новый объект для переноса на него своих проекций, чтобы прожить еще шесть месяцев в состоянии любовной эйфории. Но есть и люди, со временем научающиеся вникать в суть происходящего и отличать образ от действительности. Для таких людей настоящая любовь начинается как раз тогда, когда влюбленность проходит.

Карта Диавола подводит нас к темному полюсу того образа противоположного пола, который живет в душе каждого из нас. Побывав на светлом полюсе и испытав восхищение его (а точнее, своими собственными) положительными качествами, мы однажды все-таки распознаем в нем свои проекции — и начинаем бояться темного полюса, отрицательные качества которого должны же когда-нибудь проявиться. При этом самая большая ошибка в том, что мы опасаемся пострадать от проявления этих качеств другими людьми. На самом деле это все те же наши собственные теневые качества, внутренние образы, ищущие выхода, а вовсе не другие люди, на которых мы эти свои качества проецируем по привычке. Вот почему мы не жалеем сил и нервов, чтобы указать и доказать этим другим, в чем они неправы. Ведь мы на сто процентов уверены, что дело тут не в наших собственных качествах, которые мы проецируем на других, а в самих этих людях, которые хотят причинить нам зло и заслуживают за то самой жестокой кары. Но чем больше мы таким образом боремся с собственной тенью, чем больше мы ее вытесняем или подавляем, тем сильнее она становится, как это ни странно. Потому что она — часть нашей собственной личности, так что избавиться от нее нам не удастся, как невозможно избавиться от своей обычной тени в солнечный день.

Античная культура, вообще более лояльная по отношению к мужчинам, нежели к женщинам, оставила нам практически одни женские теневые образы, наиболее известным из которых по сей день остается Медуза, европейский аналог теневой стороны индийской богини Кали и источник нашего теперешнего страха перед колдуньями, ведьмами и осужденными грешницами.

Если мужчина, спроецировав на женщину эту теневую сторону своей анимы, узнает в ней такой унаследованный от предков образ, он будет убежден, что это и есть «истинная сущность» его партнерши, и разубедить его в этом ей будет очень трудно. То же самое можно сказать о женщине, переносящей образ своего собственного внутреннего мучителя, насильника или мелкого пакостника на живого и ни в чем не повинного партнера. Если нам в свое время с таким трудом удалось распознать призрак светлой стороны и пробиться сквозь него к реальной действительности, то насколько же труднее пробиваться сквозь темные призраки, к понимании того, что угрожают нам всего лишь наши собственные тени, а не — казалось бы, столь очевидные! — отрицательные качества и врожденная злобность близкого человека.

И чем упорнее мы будем закрывать глаза на это, тем чаще и сильнее эти тени будут вмешиваться в нашу жизнь. Недаром нас так разочаровывают люди, в которых и друг открылись эти столь родные нам отрицательные черты. Недаром мы потом самозабвенно клеймим их или гордо уходим прочь со священным гневом в душе, забыв что когда-то были влюблены в этого человека, и даем себе клятву никогда больше не попадаться ни на какие приманки. Но юн осторожны мы ни были, как бы ни проверяли «на вшивость» его будущего партнера, все равно: стоит новой влюбленности выветриться, как мы с возмущением обнаруживаем, что си дали обмануть себя очередной ведьме — или ведьмаку, если угодно. Потом однажды наступает момент, когда нам кажется, что мы накопили достаточный негативный опыт, чтобы свободно pacсуждать о сущности женщины или мужчины вообще. И, конечно, эта сущность получает у нас самую что ни на есть уничтожают оценку! Гордо отвергая все дальнейшие попытки противоположного пола поработить нас, мы решаем, что лучше прожить оставшуюся жизнь в полной свободе и одиночестве. Но пасаран!

Возможно, однако, что нам придет в голову, что все эти неприятные ощущения и злые поступки других, от которых мы так страдаем, имеют причину в нашей собственной душе, что это и есть наша тень, при каждом контакте вызывающая к жизни лини своих собственных близнецов, а вовсе не что-то эдакое в душе других, так что нам стоит постараться понять и признать эту свои тень, вместо того чтобы огнем и мечом искоренять ее в других людях. И тут не грех вспомнить мировую мифологию, в которой до цели доходит опять-таки не гордый рыцарь-одиночка, а рядовой воин, соглашающийся принять совет наставника противоположного пола. Целостности можно достичь, только наладив кол такт с противоположным полом. Ни паническое бегство, ни глухая оборона, ни провозглашение собствен ной независимости (иллюзорной, естественно) не помогут нам в этом. Тот, кто не сумел наладить контакт с противоположным полом, предпочитая избегать любого общения с ним, не сумеет и выполнить одну из важнейших частей своей жизненной задачи Одиночка никогда не достиг нет целостности.

На этой карте перед нами предстают Адам и Ева, закованные в цепи и находящиеся, казалось бы, в полной власти Диавола. Она олицетворяет подчиненность, зависимость и несвободу, то есть то, что нам приходится делать вопреки своим убеждениям, против воли. Образ понятен: мы лишены свободы, связаны, а потому уязвимы. Но, если вглядеться в рисунок, можно увидеть, что цепи наложены с большим зазором, так что люди в любой момент могут сами снять их. Однако для этого им нужно сначала осознать свою несвободу. В этом-то и заключается проблема. Осознать свою зависимость от чего-то, понять ее причины бывает всегда очень трудно.

За каждой зависимостью на самом деле кроется неудовлетворенная зависть. Однако слишком часто, к сожалению, бывает так, что мы уже не помним, кому и в чем позавидовали когда-то, или вообще не догадываемся, что позавидовали. Зато мы очень хорошо ощущаем последствия этого, продолжая, например, курить после того, как уже несколько раз серьезно завязывали с курением. Дело в том, что такие проблемы, особенно в первой половине жизни, мы склонны решать «по-мужски», то есть пытаемся разрубить их одним махом, следуя девизу: «Раз я хочу, значит, я могу!» или: «Если у других получается, то у меня — тем более!». И некоторые таким путем действительно добиваются успеха — на первый взгляд. Безжалостно подавив симптомы, они думают, что ликвидировали причину болезни. Однако болезнь-то осталась. Таким путем курильщик не бросит курить: в лучшем случае он станет на время некурящим курильщиком. Рано или поздно болезнь проявится снова, только в иных симптомах, просто чтобы напомнить о себе, но наше сознание редко успевает сопоставить прошлое с настоящим и сделать выводы. Чаще всего человек еще до того опять принимается за старое, с тоской вспоминая о прежних благих намерениях, которыми, как известно, вымощена дорога в ад. Вот в этом-то аду мы с вами сейчас и находимся.

Здесь, в Царстве Теней, как раз и кроется причина болезни. Удалив ее, мы освободимся и от симптомов. Но ее еще надо найти, надо еще понять, которой из теневых сторон своей сущности мы однажды так сильно позавидовали, какой из них не терпится теперь проявит, себя в действительности. Огорчаться или напряженно размышлять по этому поводу не имеет смысла. Наше сознание тут же предложит нам на выбор целый ряд способов борьбы с тенью, абсолютно бесполезных. Ибо тень на то и тень, чтобы прятаться. А наше Эго слишком боится всего, с чем не знакомо, поэтому оно в свое время и сослало эту слишком опасную для него сущность в мир теней. Гораздо легче объявить нечто неприятное «бесовским наваждением», чем признать его действительно существующим и осознать как часть самого себя. Однако наша Самость, никогда не расстающаяся с надеждой привести нас к истинной цели, будет регулярно сталкивать нас с предметом нашей застарелой зависти, даже если сознание будет противиться этому всеми фибрами, утверждая, что все наши беды — результат ошибок других и вообще происки врагов. Тому, кто действительно хочет понять, что с ним происходит, нужно просто быть внимательным, то есть научиться замечать и отмечать для себя подобные знаки, навязчивые мысли и повторяющиеся сны. И, если наш разум не отвергает заранее все новое, а готов задуматься над ним и признать, что паническое бегство от проблемы не помогает ее решить, и что именно в той сфере, которую мы считаем для себя неприемлемой, низменной или порочной, может скрываться волшебное сокровище, значит, мы уже кое-чего достигли. Как ни странно, для того, чтобы найти решение проблемы, часто не обязательно понимать ее суть. Достаточно сделать верный шаг. Сделав его, мы в тот же миг безошибочно ощутим, что зависть наша наконец утолена, даже если мы так и не узнали или не поняли, чем она была вызвана и какова ее связь с нашими теперешними действиями.

Удивительно, но в так называемых эзотерических кругах принято чуть не за версту обходить все, что хоть чуточку напоминает о дьяволе, тени, тьме или страхах. Люди могут вдохновенно рассуждать о целостности и исцелении и в то же самое время утверждать, что не имеют никакого дела с этой «чернухой», а если где и встретятся случайно, то обязательно очищают до полной «белизны», хотя противоречие здесь очевидно. Отсюда ясно, что любовь к белым одеждам и беспрестанные медитации на «свет» суть не что иное, как отчаянные попытки не подпускать к себе ничего темного и страшного. Вполне закономерным психологическим следствием этого нередко становится мания преследования. А поскольку бессознательное, как известно, выполняет компенсаторную функцию по отношению к сознанию, то и болезненно культивируемая белизна последнего может свидетельствовать лишь о беспросветной черноте бессознательного. Наше Эго туда и калачом не заманишь, поэтому вся эта чернота выплескивается во внешний мир, обретая формы страшных врагов, которых человек боится чем дальше, тем больше. К.-Г. Юнг заметил по этому поводу: «Светлым не станешь, думая о светлом все время. Им можно стать, лишь осознав темное. А это неприятно и потому непопулярно».

Тут стоит вспомнить, что дьявола на самом деле зовут Люцифер, то есть Светоносный. Как же может эта жуткая сила, которую мы привыкли считать источником тьмы и зла, приносить свет? Наше Эго наловчилось находить оправдание чему угодно, так что в конечном итоге мы в сравнении с другими всегда оказываемся «беленькими и пушистыми». При этом даже нельзя сказать, что такая наша самооценка ошибочна — она просто одностороння, то есть изначально не принимает к рассмотрению некоторые вещи. Поэтому мы так часто не знаем о себе чего-то важного, предпочитая слушать льстивые рулады нашего Эго. Но когда мы встречаемся со своей тенью и осознаем, что она, эта самая тень, есть неотъемлемая и живая часть нашей личности, в нашем мозгу как бы вспыхивает свет, и мы понимаем, что вот это — тоже наше. Недаром гностики сравнивали зло с разбитым зеркалом, упавшим к нашим ногам с неба. У зеркала нет собственного образа. Оно показывает каждому лишь его самого, то есть тот образ, которого он без зеркала увидеть не может. В этом-то и заключается светоносный аспект Диавола.

До тех пор, пока, человек не подозревает о наличии у него тени, он ни о чем не беспокоится. «Однако тот, кто познакомился со своей тенью, — пишет К.-Г. Юнг, — понимает, что беспокоиться ему есть о чем». Чем меньше мы знаем о темных сторонах своей личности, тем больше находим их в других людях. Тот, кто считает, что ему не о чем беспокоиться, относится без беспокойства и к людям, его окружающим. Он избегает конфликтов, потому что убежден, что окружающие все сплошь хорошие люди. Вполне возможно, правда, что его Эго просто льстит ему, говоря, что такая любовь к ближним есть неоспоримое свидетельство его превосходства над ними, равно как и над теми, кто в необразованности и темноте своей не умеют избегать конфликтов с окружающей средой и лицами, ее населяющими. Но на поверку такая безоговорочная любовь к людям оборачивается трусостью и неумением доводить начатое дело до конца или по-настоящему вступиться за свои права. Поэтому такой человек лучше предпочтет всенародно объявить себя жертвой, чем признать, что окружающие просто пользуются его беспомощностью, обманывают его или просто насмехаются над ним. Так же, как он избегает встречаться со своей тенью, он боится прямо выступать против теневых аспектов, действительно встречающихся у других. Вместо этого он пытается объяснить и как-то оправдать эти аспекты, которых вообще предпочел бы не замечать, если бы они не затрагивали его самого. Преимущество такой позиции очевидно: и мир остается светлым и гармоничным, и конфликтов никаких. Но у нее есть и не менее очевидный недостаток: человек не только регулярно оказывается в роли жертвы, но и застревает на уровне развития малого дитяти, не знающего и предпочитающего не знать, что в мире существует зло. Быть ребенком приятно; для этого достаточно лишь быть послушным. Однако взрослый человек, продолжающий вести себя по-детски, очень скоро делается смешным, и со временем у него возникает все больше проблем. Вот что пишет об этом Мария-Луиза фон Франц: «Единственная возможность пройти по жизни не дураком, пусть даже абсолютно безгрешным и хорошо воспитанным, которого папа с мамой оберегали от всех неприятностей окружающего мира, то есть бессовестно обманывали, обворовывали и карали ни за что, состоит в том, чтобы самому спуститься в темноту своего глубинного зла, для того чтобы наконец научиться инстинктивно распознавать его в других людях».

Нумерологическое сложение выявляет взаимосвязь между картами Влюбленных (VI) и Диавола (XV). В Таро Райдера-Уэйта эта взаимосвязь подчеркивается сходной композицией обоих рисунков. Мы видим на них Адама и Еву до грехопадения и после. На карте Влюбленных они находятся под эгидой архангела Рафаила, хранителя Древа Жизни, целителя мира и обитающих в нем людей. Этого архангела тоже считают проводником душ в Царстве мертвых, а также победителем темного ангела Азаила, в плену у которого как раз и находятся люди, изображенные на XV Аркане. Взаимосвязь этих двух карт напоминает нам о необходимости освобождения от всякой подчиненности и зависимости (Диавол), чтобы обрести возможность выбирать по свободному велению сердца (Влюбленные).

Обе карты оказываются, таким образом, не чем иным, как двумя противоположными полюсами одного и того же переживания; от одной этой мысли голова с непривычки может пойти кругом. Самые возвышенные, чистые и благородные чувства, свободные от каких бы то ни было темных пятен, человек испытывает, когда по-настоящему любит. Однако сопоставление этих двух карт показывает, что даже когда мы убеждены в полноте своей любви и в чистоте своих намерений, где-то в тайниках нашей души все равно существует противоположный полюс, темная область жажды эгоистической власти над другим человеком или доступа к его деньгам, банальной похоти или возможности устроить свой быт, или чего там еще. Но при этом верно и обратное: даже тогда, когда мы видим в другом человеке одно только зло, когда кровью клянемся отомстить и вообще мечтаем стереть его с лица земли, все равно существует некий светлый полюс, пусть и невидимый в данный момент, ибо под всем нашим гневом, ненавистью и презрением к нему таится все та же любовь, просто она немного «перестоялась» и подернулась пленкой ненависти.

Потому-то и бывает так тяжело осознавать, что одного полюса без другого не бывает, что они, как день и ночь, образуют единое целое, — именно этого наше разумное «Я», расслабившееся среди возвышенных и благородных чувств, принять никак не хочет. Мы заботимся лишь о том, чтобы сохранить эти светлые чувства как можно дольше — и как можно быстрее спровадить темные в Подземное царство. Вот тут-то мы и попадаем в незавидное положение доктора Фауста, о котором он рассказывает своему ученику Вагнеру, в данном случае олицетворяющему его, Фауста, У собственную прежнюю беззаботность: «Тебе знакомо лишь одно стремленье. Другое знать — несчастье для людей. Ах, две души живут в груди моей, друг другу чуждые, и жаждут разделенья!»

Ключевые слова к карте Диавола:

архетип — противник

задача — преодоление внутренней противоречивости, знакомство со своими теневыми, прежде неизвестными сторонами, осознание их, снятие проекций

цель — понимание собственных ошибок, открытие в себе неведомых ранее сторон, освобождение от зависти

риск — пасть жертвой собственной тени, приняться за старое, впасть в неумеренность, похоть, увлечение борьбой за власть