Глава 5. Вопросы: путь от невежества к невинности

Глава 5. Вопросы: путь от невежества к невинности

Первый вопрос:

Ошо,

Когда я встретил тебя в первый раз и ты спросил меня, есть ли у меня вопрос, я ответил: «Нет», и за все эти восемь лет я никогда ни о чем не спрашивал.

Сейчас мой ум, кажется, готов взорваться от вопросов, и мне трудно выбрать какой-то один, который бы удовлетворил немца, стремящегося к совершенству; я в панике – я не хочу упустить этот шанс.

Откуда у меня этот постоянный страх опоздать на поезд?

Есть люди, у которых действительно нет вопросов.

Они в поиске, но вопросов нет. У них есть жажда, глубокая потребность бытия, но нет никакого желания собирать и накапливать знания. Соответственно, у них нет никаких вопросов.

Они – лучшие из учеников.

Есть и другие люди, которые не задают вопросов, но это не значит, что у них нет вопросов. Они не задают их, поскольку этому сопротивляется их эго.

А если это эго немца, то проблема становится еще более трудной.

Неслучайно именно Германия дала миру великих философов – философов, готовых дать ответ на любой вопрос. Но в Германии не было искренних исследователей, искателей, которые жаждали ответа. Она не порождала учеников, она порождала только мастеров, но эти мастера – всего лишь великие интеллектуалы, они не мистики.

Германия внесла большой вклад в то, что касается знания: Гегель, Кант, Фейербах, Карл Маркс, – но она не дала миру ни одного мистика. За всю историю ни одного Кабира, ни одного Нанака, ни одного Фарида – очень странно, но это не случайно.

Немецкое эго готово дать ответ независимо от того, знает оно его или нет; но оно очень неохотно задает вопросы, независимо от того, есть у него вопросы или нет.

То же самое и в твоем случае. В течение восьми лет ты подавлял себя, возможно, подсознательно, но всему есть предел. Ты можешь подавлять себя очень долго, но затем наступает момент, когда ты оказываешься сидящим на вулкане. И тогда твой ум готов взорваться от вопросов. Откуда они взялись? Восемь лет их не было, и вдруг, появляясь из неоткуда, они вызывают в тебе почти состояние помешательства: вопросов так много, что ты даже не можешь понять, какой из них следует задать.

Тебе нужно оглянуться назад: ответственность за их подавление в течение этих восьми лет лежит на тебе. Если бы ты позволял им подниматься, за эти восемь лет ты мог бы полностью очиститься от всех вопросов, ты мог бы стать табула раса[3], невинным ребенком.

Но поскольку спрашивать – значит показывать свое невежество, ты продолжал подавлять вопросы. Ведь всегда есть надежда, что кто-то еще может задать этот вопрос, так зачем высовываться?

Однако помните, что вопрос каждого человека выражает его индивидуальность. И хотя слова могут быть те же самые, язык – точно такой же, формулировка вопроса может отличаться совсем ненамного, но в связи с тем, что спрашивающие – разные люди, это создает такое различие, которое почти непреодолимо. Каждый человек вырос в определенных условиях, прожил свою жизнь, прошел через свои взлеты и падения. Вы не можете найти еще одного человека с такими же переживаниями, как у вас. Следовательно, вопрос может казаться тем же самым, но он не может быть тем же самым.

Поэтому никогда не ждите, думая, что кто-то непременно задаст этот вопрос и избавит вас от необходимости выставить напоказ свое невежество, а вы тем временем будете молчать и делать умный вид.

То, что вы не задаете вопросов, вовсе не означает, что вы знаете. Это означает лишь то, что вы недостаточно храбры, что вы боитесь показать свою темную сторону. Но пока вы не покажете свою болезнь, пока вы не сообщите что-либо о ней, врач ничего не сможет с этим сделать.

У меня был один друг, профессор. Он был великим знатоком древнего языка – санскрита. Мало того, что он являлся знатоком древнего языка, его ум тоже был очень старым и гнилым.

Как-то он заболел, и, когда я выходил из аудитории, он сказал мне:

– Я чувствую себя очень слабым и очень больным. Я не знаю, в чем дело, но вы должны отвезти меня к ближайшему доктору.

Я отвез его к своему другу, который жил недалеко от университетского городка. Он был одним из лучших врачей.

Надо сказать, что по традиции древней индийской медицины пациент ничего не говорит врачу, это считается оскорблением. Врач берет пациента за запястье, проверяет его пульс, и это все. И врач сам решает, что это за болезнь, сам решает, какое назначить лекарство.

И индийская медицина, Аюрведа, очень этим гордилась.

Так что этот знаток древнего санскрита не собирался рассказывать врачу, что с ним.

– Вы – врач, – сказал он, – вы учились в Англии и получили очень хорошее образование, поэтому вы должны определить, что у меня за болезнь.

Доктор ответил:

– Это странно. Я лечу людей, а не животных. Конечно, животные не могут сказать, что их беспокоит, поэтому ветеринару приходится самому определять, вычислять, от чего страдает осел…

А иногда дела принимают совсем дурной оборот.

Я вспоминаю один случай. У одного из соседей в моей деревне был осел, очень хороший осел. Внезапно среди ослов вспыхнула какая-то эпидемия, и многие ослы в деревне умерли. Ветеринарная больница и ее доктора не знали, что делать, поскольку ослы не могли сказать, что с ними происходит. А врачи не могли понять, в чем дело. Похоже, это была какая-то совершенно новая болезнь.

Мой друг очень боялся за своего осла.

– Пока ничего не случилось, – сказал он, – я хочу принять все меры предосторожности.

Тогда мы вдвоем – это был лучший осел в деревне, и я часто ездил на нем – отвели осла к ветеринару. И ветеринар сказал:

– Он совершенно здоров.

– Мы знаем, – заявили мы, – и осел тоже знает, потому что он не желал идти к вам, мы привели его насильно. Но мы хотим принять меры предосторожности. Другие ослы умирают, а этот осел – такой прекрасный малый. Поэтому, если можно, дайте ему для профилактики какое-нибудь лекарство, чтобы эпидемия не коснулась его.

Он дал нам какую-то микстуру, а также маленькую бамбуковую трубку и сказал хозяину осла:

– Вы должны вылить это лекарство себе в рот.

Мой сосед стал возмущаться:

– Что вы такое говорите? Я должен лекарство для осла вылить в свой рот?

– Это способ, – сказал ветеринар, – при помощи которого вы сможете дать лекарство ослу, иначе он доставит вам тысячу и одну неприятность. Вставьте другой конец трубки в рот ослу и выдуйте лекарство в его рот.

– Странный способ… – удивился хозяин осла.

Ветеринар сказал:

– Вы просто не знаете, как обращаться с животными.

Но случилось нечто неожиданное. Когда мой сосед приготовился дать ослу лекарство, осел отколол такую замечательную шутку… Он сделал такой сильный выдох, что хозяин осла проглотил все лекарство!

– Что же теперь делать? – заволновался он. – Случилось что-то ужасное. Этот идиот… как раз тогда, когда я собирался дать ему лекарство, он умудрился протолкнуть его в меня. Давай вернемся к доктору. Лекарство может навредить мне – это была мера предосторожности для осла, а не для меня.

Я сказал:

– Я сейчас не могу с тобой пойти, иди один…

Этот знаток санскрита хотел, чтобы врач сказал ему, что с ним не так, просто пощупав его пульс.

Врач объяснил ему:

– Я знаю, что в Аюрведе существовал такой древний способ, но в то время просто не было никаких других средств. В то время люди не были так умны, осознанны и не прислушивались к своему телу, к своим чувствам. Они немногим отличались от животных. Когда появилась Аюрведа, люди только-только отделились от животного мира, вот почему прощупывание пульса было единственным способом.

Но ученого такое объяснение не удовлетворило.

– Все дело в том, – сказал он, – что вы просто не чувствуете тонкие вибрации пульса. Вы не хотите признать свое невежество.

Я сказал ему:

– Ты пришел сюда не для того, чтобы обсуждать, является ли Аюрведа более совершенной системой, чем современная медицина. Ты пришел сюда, потому что ты болен. Не отнимай время у меня и у доктора – он не невежда. Ни один современный врач не скажет, что у тебя болит, ты должен сам рассказать ему об этом. Человечество уже стало зрелым.

Ты можешь сидеть здесь молча в течение восьми лет, не задавая вопросов, прячась за своим молчанием, однако это не истинное молчание, потому что внутри тебя кипят вопросы.

Но немецкий ум не готов так легко признать то, что он невежествен.

Это хорошо, что сейчас ты готов – поскольку твой ум занят исследованием вопросов – и что ты не боишься, что тебя будут считать невеждой.

Никто не собирается считать тебя невеждой.

Невежество – это наше естественное состояние, в нем нет ничего неправильного. Ваша нагота всегда с вами – какой бы толстой ни была ваша одежда, сколько бы слоев одежды ни было на вас. И тут нечего стыдиться.

Мы рождаемся нагими, мы рождаемся невежественными.

И было бы полезно признать факт невежества как можно скорее, чтобы не умереть невежественными.

Мы рождены невежественными, но если мы сможем умереть невинными, жизнь будет удачным путешествием.

И единственный способ стать невинным – избавиться от всех своих вопросов.

Не прячьте ничего, поскольку все, что вы прячете, рано или поздно выйдет на поверхность. Лучше высвободить вопросы, вынести их на свет.

И назначение мастера не в том, чтобы дать вам ответ, а в том, чтобы уничтожить ваш вопрос.

Никто не может дать вам ответ.

Ответ возникнет внутри вас, будет расти в вас. Это будет ваш рост, ваше просветление. Это не может быть дано извне.

Но вопросы могут быть уничтожены.

Поэтому хорошо, что ты начал, хотя ты и потратил впустую восемь лет. И именно поэтому твой ум постоянно беспокоится, и он боится только одного: «Не опоздаю ли я на поезд на этот раз?» Восемь лет ты опаздывал, каждый день, каждую минуту.

Есть люди, которые являются большими специалистами в том, чтобы опаздывать на поезд.

Я слышал, как три человека – все трое были профессорами университета – стояли на платформе. Двое пришли проводить третьего. Поезд должен был вот-вот отправиться, а они были увлечены очень оживленной дискуссией.

Кондуктор поднял флажок, и поезд тронулся, но они были так поглощены беседой, что не заметили этого. Они заметили это только тогда, когда поезд уже почти отошел от перрона. Тогда все трое бросились его догонять – двоим это удалось, а одному нет. И тот, кому не удалось догнать поезд, начал смеяться.

Собралась толпа; его стали спрашивать:

– В чем дело?

Но он смеялся таким утробным смехом, что не мог сдержать себя.

– Подождите минутку… Я опоздал на поезд.

– Но это не повод для смеха, – заметил кто-то.

Он сказал:

– Подождите, вы не все знаете: те двое, которые заскочили в поезд, пришли меня проводить! Но в спешке…

Есть люди, которые всегда опаздывают. И это становится их привычкой на всю жизнь.

Вы должны быть бдительными по отношению к каждому мгновению, чтобы не упустить его.

Но вас здесь нет, вы – где-то в другом месте. Естественно, вы продолжаете упускать.

Вы подумаете об этом мгновении, когда оно уже пройдет. Вы скажете: «Боже мой, я упустил такую возможность».

Один журналист спросил у Генри Форда:

– В чем секрет вашего успеха?

Он имел в виду, что Форд родился в бедной семье, а стал самым богатым человеком в мире.

Форд ответил:

– Мой секрет прост, я готов им поделиться со всеми: я никогда не упускаю удобного случая.

Но журналист сказал:

– Все равно это остается загадкой. Никто не стремится упускать удобного случая, и тем не менее люди продолжают упускать. Расскажите поподробнее, как вам это удается, потому что люди осознают, что это был удобный случай, только тогда, когда его уже нет, а к тому времени становится уже слишком поздно.

– Чтобы не упустить удобный случай, – сказал Форд, – нужно просто все время прыгать. И как только удобный случай появится – неважно, в какой момент, – подпрыгните и оседлайте его. Не стойте и не ждите, иначе вас отвлекут другие мысли и другие дела. Я все время прыгаю. Пусть возможность появляется когда угодно – я не упущу ее.

В Лондонском музее есть красивая картина под названием «Удобный случай». Очень странная картина… Когда сто лет назад музей приобрел ее, живописец был еще жив, и он присутствовал на церемонии представления картины. Музей попросил его прийти и объяснить людям содержание картины – это была прекрасная картина, но несколько сложная, несколько странная.

На ней было изображено лицо человека, но никто никогда не видел такого лица: волосы росли на лбу, а голова была чисто выбрита. И называлась эта картина – «Удобный случай».

Художника спросили:

– Что это за человек… Где вы нашли такого человека?

И он ответил:

– Это то, что называется удобным случаем. Когда он появляется, вы не видите его, поскольку лицо закрыто волосами. Когда он приближается к вам, вы не видите его, поскольку лицо закрыто, а к тому времени, когда вы узнаете его и произносите: «Боже!..» – ваша рука скользит по чисто выбритой голове! Удобный случай исчез. И ни одно мгновение не возвращается; когда оно исчезает, оно исчезает навсегда.

Вы боитесь опоздать на поезд.

Боитесь вы или нет, но вы опаздываете на поезд. Хорошо, что вы боитесь, потому что это может помочь вам понять, почему вы опаздываете.

Вас нет в настоящем моменте, вы находитесь либо в прошлом, либо в будущем – но ни пришлого, ни будущего не существует. Вы ничего не можете сделать с прошлым, и вы ничего не можете сделать с будущим. Вы можете делать что-то только с настоящим, но настоящее такое короткое, доля секунды, – поэтому, если вы отвлекаетесь на что-то, оно просто ускользает, и вы опаздываете на поезд.

Учитесь быть в настоящем.

Заберите свою энергию из прошлого. Не тратьте попусту время на воспоминания: что ушло, то ушло. Скажите прошлому «прощай» и завершите эту главу.

То, что еще не пришло, то не пришло; не тратьте впустую свое время и энергию на фантазии, потому что фантазии никогда не сбываются. Вот почему в каждом языке имеется пословица: «Человек предполагает, а Бог располагает», – вы воображаете нечто, происходящее в будущем, но этого с вами никогда не случается.

Освобождаясь от мыслей о прошлом и будущем, вы заряжаетесь чрезвычайно сильной энергией, которая, подобно стреле, сфокусирована на настоящем. Ни один поезд не сможет отойти от перрона без вас.

Быть каждое мгновение осознанным, бдительным, оставаться наблюдателем, пребывать в здесь-и-сейчас – это способ не опоздать на поезд. Каждое переживание требует вашего присутствия здесь, в этом мгновении.

И это простой секрет, но он открывает двери существования, двери всех тайн, всего того, что стоит узнать, стоит попробовать, стоит почувствовать.

Второй вопрос:

Ошо,

Это такая радость – искать вопрос. Он приходит слово за словом и удивляет меня по мере того, как появляется на бумаге.

Пребывание рядом с тобой, по сравнению с любым другим временем в моей жизни, стало для меня чем-то таким, что больше наполнено жизнью от момента к моменту и меньше – различными планами.

Вопрос таков: откуда появляются эти вопросы? Как их поиск опустошает наш ум и очищает наше существо?

Моя любовь к тебе выше моего понимания. Благодарю тебя снова и снова.

Мы рождаемся, не зная ничего.

Вопросы не приходят извне.

Когда вы растете, когда вы встречаетесь с различными ситуациями, когда вы двигаетесь от момента к моменту, сталкиваясь с теми или иными обстоятельствами, ваше невежество постоянно порождает вопросы.

Это правильные вопросы.

И если вы настойчиво продолжаете задавать только правильные вопросы, которые возникают из вашего невежества при столкновении с существованием, вы сможете без труда от них избавиться.

Проблема возникает тогда, когда у вас много «неправильных» вопросов, которые возникли не из вашего невежества, а из вашего заимствованного знания. Вы что-то читаете в книге, и возникает вопрос; если бы вы не читали эту книгу, вопрос никогда бы не возник, и вы могли бы жить от вечности к вечности.

Например, я много ездил по миру и знаю, что никто, кроме последователей джайнизма – а их немного, всего три с половиной миллиона, и они живут только в Индии – не может задать вопрос, который задаст джайн. Только джайн может задать его, потому что этот вопрос возникает из его священных писаний. Этот вопрос нельзя назвать правильным; если бы это был вопрос, идущий от человеческого естества, он мог бы возникнуть у каждого человека.

Например, вам никогда не может прийти в голову вопрос, что такое нигод. Только джайн может спросить, что такое нигод. И для джайнизма это очень важный вопрос; нигод для них – это как бог для других религий, фактически, это замена бога, потому что джайны не верят в бога. Тогда возникает вопрос: откуда взялась эта Вселенная?

Джайнизм дает на это простой, научный ответ: Вселенная ниоткуда не взялась, она всегда здесь. Но поскольку население продолжает расти, джайнов беспокоит одна проблема: откуда появляются люди, если никто их не создает?

Во времена Махавиры в Индии жило всего два миллиона человек – именно в Индии. Теперь в Индии живет семьсот миллионов человек. Откуда берутся эти люди? Где они прятались все это время? Кто управляет всем этим цирком? Кто решает, когда они должны появляться и когда не должны появляться, почему они должны появляться в какое-то одно время и не появляться в другое?

Джайнизму пришлось придумать одну гипотезу. И эта гипотеза называется нигод; нигод – дремлющее состояние человеческих душ. Подобно тому, как вы ложитесь спать и утром пробуждаетесь, есть миллионы душ, которые спят на протяжении вечности; некоторые из этих спящих душ просыпаются и начинают перемещаться в существование.

Но все эти гипотезы столь же сомнительны, как и существование Бога.

Я спрашивал монахов-джайнов, сколько душ находится в дремлющем состоянии – ведь однажды наступит день, когда нигод окажется пустым, все души пробудятся. Тогда количество населения будет оставаться постоянным, не будет никакой необходимости в контроле над рождаемостью. Что бы вы ни делали, вы не сможете произвести на свет ребенка. Но они не дали мне никакого ответа. Они сказали: «Мы не знаем. Священные писания говорят о бесконечном количестве душ».

«Это просто обман людей, – сказал я им. – Кто считал эти души? У кого есть право говорить, что их число бесконечно? Это можно сказать только тогда, когда они подсчитаны. Если же они подсчитаны, то их число не бесконечно. Вы видите простую логику? Если вы говорите, что они были подсчитаны, то их может быть много, но их число не может быть бесконечным. А если вы говорите, что они не были подсчитаны, вы не можете утверждать, что их число бесконечно».

Но никто в мире никогда и не спросит: «Что такое нигод?» Это надуманный вопрос, это книжный вопрос.

А джайны никогда не спрашивают о Боге. Последователи любой другой религии задают вопросы о Боге, потому что им с самого детства о нем говорили. И естественно, возникает любопытство: что такое Бог? Как он выглядит?

Это довольно странно, что у различных религий очень разные представления о Боге, и никому нет дела до того, что у Бога не может быть столько обликов, разве что он без конца меняет маски. Одно лицо он показывает христианам, другое – иудеям, третье – индуистам… но зачем ему все эти хлопоты? И никто из этих парней, которые говорят о Боге, никогда его не видел.

Тем не менее проходят века, а люди все обсуждают, спорят, задают вопросы, но все вопросы о Боге абсолютно бессмысленны.

«Сколько рук у Бога?» Разве этот вопрос действительно что-то значит для вас? Две у него руки, или четыре, или тысяча? Какая вам разница? Однако есть люди, которые верят, что у Бога тысяча рук, потому что двух рук недостаточно, чтобы заботиться об этом большом мире. Но кто вам сказал, что тысячи рук будет достаточно? Мир так огромен. Если двух рук слишком мало, то и тысячи рук тоже недостаточно.

Только представьте себе Бога, у которого тысяча рук…

Я думаю, что двумя руками человек может управляться лучше, чем если бы у него была тысяча рук. Он обязательно запутается.

А носить на себе тысячу рук… Вес тысячи рук будет слишком большим.

Был такой знаменитый индуистский монах, Свами Шивананда, который стал известен во всем мире.

Увидев его, я распрощался с идеей о тысяче рук, так как этот человек не мог управляться даже двумя руками. Его руки стали настолько толстыми, что он не мог их поднять. Ему помогали два человека, которые поднимали его руки, только так он мог передвигаться; его руки составляли значительную часть массы тела… И никто даже не задумался о том – а ведь он был врачом, прежде чем стать махатмой, – что, во-первых, с медицинской точки зрения он ведет неправильный образ жизни, иначе как бы могли его руки стать такими огромными? Во-вторых, с точки зрения йоги – а он считался великим йогином, – он также вел неправильный образ жизни; иначе как бы могли его руки стать такими непропорциональными по отношению к телу? И тем не менее ему поклонялись как великому святому.

Увидев его, я сказал ему: «Одно стало для меня ясным: Бог не может иметь тысячу рук. Глядя на тебя… Тебе нужны два человека, чтобы перемещать тебя с одного места на другое. Если бы у тебя была тысяча рук, это стало бы действительно огромной проблемой».

Возможно, понадобились бы грузовики, пришлось бы позвать представителей транспортной компании: «Давайте сюда весь ваш транспорт, Свами Шивананда собирается в ванную», – а иначе как ему туда добраться? По грузовику на руку… понадобилась бы, по крайней мере, тысяча грузовиков. И для транспортной компании это было бы проблемой: как вокруг него разместить тысячу грузовиков? Возникла бы проблема с парковкой…

Но это всего лишь гипотезы… Есть еще тысячи вещей, которые заставляют людей задавать вопросы.

И всегда находятся так называемые мудрецы, которые готовы на них ответить. Они – враги человечества. Вместо того, чтобы сказать, что ваш вопрос является неправильным, так как он не имеет никакого отношения к вашему росту, к вашей духовности и что на самом деле не важно, есть Бог или нет и сколько у него голов…

У индуистского бога три головы. Больше ни у одного бога в мире нет трех голов; естественно, он выше всех остальных. Он может смотреть в трех измерениях; трехмерный бог – он смотрит во всех измерениях. Другие боги одномерны.

Нельзя обмануть индуистского бога, а мусульманского или христианского бога можно – их можно ударить сзади, они не увидят. На индуистского бога вы не можете напасть. Три головы, тысяча рук… Если бы вы попались ему в руки, понадобилась бы вечность, чтобы выбраться из этих джунглей.

В воздухе носится столько бесполезных, надуманных, бессмысленных идей, и это продолжается сотни лет. Они порождают в вас множество вопросов.

Поэтому вы должны помнить об одном очень важном моменте: любой вопрос, который не относится к вашему личностному росту, не является существенным и не имеет никакого значения для вас. Только тогда вы сможете отобрать те немногие вопросы, которые могут помочь вам.

И тогда задавайте их, раскрывайте себя. Не ждите ни одной минуты – и не сомневайтесь, не стесняйтесь. Это ваше право – задать вопрос. Это сама ваша природа требует, чтобы вы задали вопрос, потому что, как только вопрос будет разрешен – или, лучше, растворен, – вы почувствуете легкость, ваша тяжесть исчезнет.

Тот день, когда у вас не останется ни одного вопроса, будет днем великого празднования, потому что вы почувствуете такую легкость, которую невозможно себе представить.

И тогда существование превратится в настоящий танец – больше не будет никаких вопросов.

Вы станете доверять существованию – больше не будет никаких вопросов.

Больше не будет напряжения в уме – жизнь станет позволением, потрясающим расслаблением.

Вы станете частью деревьев, гор, океанов, рек и звезд; вы больше не будете отделены от мира – это ваши вопросы отделяют вас от него.

Ваше полное доверие к существованию позволит вам слиться с ним.

Третий вопрос:

Ошо,

Просветление Говинды Сиддхарты показало мне, что я совсем не связана с просветлением. Я не могу представить, как я чувствовала бы себя, будучи просветленной. Я поняла, как далеко это от меня, и что на самом деле я не ищу этого.

Я почти забыла о состоянии, которое называется просветлением. Я вижу, что я очень хочу этого только тогда, когда мне больно, когда я чувствую себя потерянной и не знаю, что делать. Но в моменты счастья и в моменты, когда я удовлетворена жизнью, просветления для меня вообще не существует.

Пожалуйста, прокомментируй это.

Просветление – это абсолютно не свойственное немцам состояние.

Я читал всех великих философов Германии, никто из них не имеет ни малейшего представления о просветлении.

Так что тебе не о чем волноваться. Это просто показывает, что ты – стопроцентная представительница нордической расы, немка, связавшаяся к тому же с другим немцем. Один немец – это уже достаточное препятствие для просветления, но сразу два немца… Никакое просветление невозможно. Вы будете хватать друг друга за ноги и не дадите ни одному из вас стать просветленным!

И идея просветления возникла у тебя в связи с просветлением Говинды Сиддхарты. Это не твое желание или твой поиск.

Это то, что я называю заимствованным.

Если это не твое естество желает чего-то, если это не стремление, исходящее из самой твоей души, из самих твоих корней, то не трать на это время.

Именно поэтому, когда тебе больно, когда ты страдаешь, мучаешься, ты думаешь о просветлении, а когда ты счастлива, и довольна, и наслаждаешься собой, ты никогда о нем не думаешь.

На самом деле, если ты удовлетворена, счастлива и наслаждаешься, а я предложу тебе просветление, ты откажешься от него. Ты скажешь: «Ошо, когда мне будет больно, я сама приду к этому. Но сейчас не разрушай мое счастье. С этим парнем так трудно быть счастливой, а тут еще ты со своим просветлением».

Запомни: все, что исходит из боли, страдания и тревоги, – это не больше чем попытка убежать от этих болезненных переживаний.

Когда ты постоянно слышишь о том, что просветление – это блаженство, тебе кажется, что лучше быть просветленной, чем страдать от боли. Но когда ты довольна и чувствуешь себя счастливой и радостной, когда ты не ругаешься со своим парнем – я прекрасно понимаю, что два немца в одной комнате будут ссориться друг с другом, как минимум, двадцать три часа в день. Один час им, естественно, нужен для отдыха и умиротворения. И если в это время кто-то придет и предложит: «Давай! Вот оно – просветление», ты скажешь: «Нет, не сейчас. Я едва получила час передышки, а тут приходишь ты, чтобы нарушить мой покой».

Ты должна понять одну вещь: просветление – это не спасение от боли, а понимание боли, понимание своего страдания и беспокойства, это не какая-нибудь уловка, не какая-нибудь замена, а глубокое проникновение в суть вещей: «Почему я так страдаю, почему так много беспокойства, почему так много боли, каковы причины всего этого?» А ясно видеть эти причины – значит быть свободным от них.

Только глубокое проникновение в суть страдания приносит свободу от страдания. А то, что остается, и есть просветление.

Просветление – не что-то, приходящее извне. Когда боль и страдание, тоска и беспокойство полностью поняты и испарились, потому что теперь нет никаких причин для их существования, – это состояние и есть просветление.

Впервые оно принесет тебе подлинное удовлетворение, подлинное блаженство, подлинный экстаз. И только тогда ты сможешь сравнивать.

То, что ты называла раньше «удовлетворением», не было удовлетворением. То, что ты называла раньше «счастьем», не было счастьем.

Но в данную минуту тебе не с чем сравнивать.

Когда, благодаря просветлению, ты почувствуешь вкус реальности, ты увидишь, что все твое счастье, все твои приятные ощущения были просто придуманы, они не были настоящими. А то, что пришло сейчас, пришло навсегда.

Удовлетворение, которое приходит и больше никогда не покидает вас, и есть подлинное удовлетворение – и это то, что определяет реальное. Удовлетворение, которое приходит и снова уходит, – это не удовлетворение, это просто передышка между двумя страданиями.

Это напоминает промежуток между двумя войнами, который мы называем «мирным временем», – это не мирное время, а подготовка к следующей войне. Если сама война является реальной войной, то время между двумя войнами – скрытой, холодной войной. Она продолжается скрыто, вы готовитесь к реальной войне.

Все то, что приходит и уходит, – это сон.

Пусть это будет ясным для тебя.

То, что приходит и никогда не уходит, – это реальность.

Не беспокойся по поводу слова «просветление». Не имеет значения, как ты это называешь; можешь называть это озарением, можешь называть это блаженством, можешь называть это самореализацией, можешь называть это осуществлением всех своих потенциальных возможностей – называй как хочешь.

Но помни об одной особенности: просветление знает только начало, оно не знает конца. Относись с осторожностью к тому, что приходит и уходит, – это всего лишь иллюзия, это только передышка, потому что каждый устает.

Твой партнер тоже устает, а когда человек устает, он говорит себе: «Просто будь любящим, будь спокойным». Тогда час или два царит любовь, но потом она снова исчезает; какая-то мелочь, какой-то пустяк – и начинается ссора. И через день вы готовы расстаться. Просто понаблюдайте, сколько раз в неделю вы решаете расстаться.

Ты не знаешь, что это я удерживал вас вместе. Твой партнер – очень послушный ученик. Я сказал ему: «Просто позволь всему идти так, как оно идет. Одна женщина абсолютно необходима для твоего просветления, просто оставайся с ней…»

И то же самое верно и для тебя: он необходим для твоего просветления.

Расставшись, вы начнете думать – поскольку не будет никакой борьбы, никакого беспокойства, никакой боли, – что жизнь и так совершенно безмятежна, к чему еще просветление? Но это не будет покоем, это будет кладбищенская тишина.

Я же хочу, чтобы был покой сада, а не покой кладбища. Должны петь птицы, так как их песни делают покой глубже. Должны распускаться цветы, так как их краски, их аромат делают покой живым – листва, зелень, все переполнено жизнью.

На кладбище тоже есть тишина и покой, потому что там все мертвы. Они ждут Судного дня; тогда они выйдут из могил, и вы увидите такую драку, которой никогда не видели и даже не могли себе вообразить. Пока они лежат в своих могилах, они подавлены, но уж когда они выберутся из могил… Скелеты, дерущиеся друг с другом!

Вы увидите этот последний день, день Страшного суда: никому не будет дела до того, кто кого колотит, сама драка будет такой радостью. Так много подавлено – ведь кое-кто лежал в могилах тысячи лет. Только представьте себя, как вы лежите в могиле тысячи лет: сколько гнева должно накопиться в вас! И весь он выплеснется за один день, за двадцать четыре часа. Просто больше не будет дано времени; возможно, Бог боится давать больше времени. Потому что, если дать вам больше времени, то эта свара никогда не закончится; она будет длиться и длиться. А так она закончится за двадцать четыре часа.

И за двадцать четыре часа вы не сможете найти в этой толпе своего врага, или свою жену, или соседа. Так что не теряйте время – бейте того, кто попадется под руку! Кто-то в этот момент будет бить вашу жену, так что неважно, что вы побьете чужую жену, важен сам факт драки.

На кладбище покой есть. Если люди живут отдельно… И именно это советуют религии: отрекитесь от мира и удалитесь в пещеры, и тогда наступит покой. Но это будет кладбищенский покой, ваша пещера станет вашей могилой. Потому что некому будет вас провоцировать, некому будет вас оскорблять. Находясь в одиночестве, что вы еще можете делать, кроме как быть тихими? Но это не тот покой, который приносит понимание, это отсутствие жизни, самоубийство.

Попытайся понять свое страдание. Проживи его, погрузись в него очень глубоко, найди его причину, выясни, откуда оно появилось.

Пусть понимание станет твоей медитацией.

И попытайся понять также свое состояние удовлетворения, свое счастье, и ты увидишь их поверхностность.

Когда ты поймешь, что твое счастье поверхностно, а твое страдание очень глубоко – и все это твоих рук дело, – твое сознание может полностью измениться.

Удовлетворенность может заполнить все твое существо, не останется даже маленького места для неудовлетворенности.

Твоя любовь станет самой твоей жизнью. И она останется с тобой. Время будет проходить, но то, чего ты достигнешь, будет продолжать углубляться. Все больше и больше цветов, все больше и больше песен появится из этого.

Это то, что называется просветлением.

Это слово восточное, но само переживание не имеет отношения ни к Востоку, ни к Западу.

Четвертый вопрос:

Ошо,

Я хочу рассказать тебе одну историю.

Это случилось во второй половине июня 1985 года, когда я жил в Раджнишпураме.

Однажды утром, вскоре после того, как я проснулся, я помочился в туалете и вдруг почувствовал, как на меня накатывает волна глубокого расслабления, как это иногда случается на последних стадиях твоих медитаций. Расслабление было полным, мои веки сразу мягко закрылись. Я не мог пошевелиться или перестать ощущать эту волну.

Как только мои глаза закрылись, явился ты во всем своем великолепии. Твое физическое присутствие было таким реальным и опьяняющим – я видел и чувствовал тебя так, словно сидел на даршане в первом ряду. Но через мгновение ты начал исчезать, уменьшаясь в размерах, и твое место стала занимать глубокая чернота. Скоро не осталось ничего, кроме глубокой-глубокой черноты, которой я никогда не видел прежде. Это вызвало у меня чувство ужаса, которое длилось пару минут.

Когда я вышел из этого переживания, я был ошеломлен, потрясен, почти опустошен. Меня переполняла глубокая внутренняя боль; меня трясло, и я был расстроен, поскольку то, что открылось мне в моем переживании, очень сильно на меня подействовало. Мое переживание предвещало физическую смерть твоего тела или, по крайней мере, смертельную опасность.

Я пытался вернуться в нормальное состояние, но не мог разговаривать с людьми. Когда моя подруга заметила, что я встревожен, и спросила, что со мной, я рассказал ей об этом случае. У меня все время было ощущение, что надвигается что-то угрожающее.

В конце дня, когда я работал, внезапно меня снова накрыла волна глубокого расслабления, пришедшая из ниоткуда. Мои глаза закрылись, и прямо передо мной возник яркий пурпурный свет; в этом свете снова появился ты во всем своем великолепии, сиянии. Вокруг тебя с хлопками, словно лопались воздушные пузыри, раскрывались прекрасные цветы – это было нечто психоделическое! Я полностью успокоился и понял, что твоему телу не грозит ничего страшного. Какие бы беды ни обрушивались на тебя, они минуют, и последует еще более замечательный период для тебя и твоих людей.

Через несколько месяцев над твоим телом нависла большая опасность – когда ты был незаконно арестован ослепленным властью правительством США. Этот арест представлял для твоей жизни физическую угрозу. Сейчас в свете того, что первая часть моей истории стала реальностью, для меня совершенно естественно считать, что и вторая часть истории тоже постепенно становится реальностью.

Не мог бы ты прокомментировать это?

Ты дал своей истории абсолютно правильную интерпретацию. Никакие комментарии тут не нужны.

Это хороший знак. Со временем то же самое будет происходить и с другими саньясинами. Они будут испытывать подобные переживания и точно так же правильно их интерпретировать.

Я могу только сказать, что ты благословен, поскольку твой ум не вмешивался, не вводил тебя в заблуждение, а твое сердце полностью контролировало восприятие переживания и его интерпретацию.

Пятый вопрос:

Ошо,

Твой мимолетный взгляд, вспышка тотальной любви в твоих глазах – это длится секунду, но остается навсегда.

Как такое возможно?

Это очень просто.

Мгновение любви – это мгновение вечности. Ее глубина так велика, что время не в состоянии ее стереть.

И хотя событие длится всего мгновение, сам этот процесс похож на роды: событие длится мгновение, но оно дает жизнь ребенку, который может прожить семьдесят, восемьдесят лет, который может дать жизнь еще многим детям. Это также напоминает дерево: много ветвей, и каждая ветвь дает все новые и новые побеги.

Это напоминает мне… Если вы поедете в Бодх-Гайю, где Гаутама Будда стал просветленным, то увидите дерево, под которым он сидел, хотя это не то же самое дерево, но это продолжение того дерева, потомок того дерева.

Когда Ашока был императором Индии, он послал свою дочь Сангхамитру, которая стала саньясинкой, на Шри-Ланку с веткой того дерева. Население Шри-Ланки было обращено Сангхамитрой в буддизм, и эта ветка, посаженная там, выросла в большое дерево.

В Индии после Гаутамы Будды случилась странная трагическая история: буддизм исчез из Индии, и индуисты сожгли дерево, под которым Будда стал просветленным. Только сорок лет назад, когда Индия обрела независимость, из Шри-Ланки привезли ветку дерева, которое выросло там.

И теперь вы можете увидеть прекрасное дерево, которое снова цветет в Бодхи-Гайе, хотя это не то же самое дерево, но все же это продолжение того же самого дерева.

Любовь, длящаяся мгновение, так глубоко проникает в ваше существо, что время над ней не властно. Эта любовь продолжается и продолжается, давая рождение самой себе.

Вот почему я говорю, что момент любви – это момент вечности.

Шестой вопрос:

Ошо,

Большинство людей живет, чтобы есть, спать, работать, бороться за власть, копить деньги и размножаться.

Скажи, для чего живешь ты?

Я расскажу тебе об одном реальном историческом факте.

В Греции жил один великий философ. Он прожил долгую жизнь – для того времени он действительно жил очень долго, потому что средняя продолжительность жизни тогда составляла не более двадцати пяти лет. Он прожил девяносто лет.

И он был странным философом, в своем роде уникальным, так как его учение сводилось к тому, что жизнь не имеет смысла; она настолько бессмысленна, что любой разумный человек должен покончить с собой – это единственный правильный поступок, который можно было совершить.

Поэтому многие из его учеников кончали жизнь самоубийством. Девяносто лет, тысячи учеников – он умел убеждать людей. То, что он говорил, было совершенно правильным: обычная жизнь действительно бессмысленна – пока вы не узнаете, как превратить ее в божественный дар, она будет бессмысленной.

А он был великим логиком, он спорил и убеждал людей, и люди совершали самоубийства, молодые люди кончали с собой.

Когда он умирал, кто-то спросил:

– Нас всегда интересовала один вопрос. В соответствии с твоей философией тысячи людей покончили с собой. Почему же ты продолжал жить?

Он ответил:

– Я должен был учить людей кончать жизнь самоубийством, иначе кто делал бы мою работу? Я должен был жить.

Люди живут абсолютно бессмысленной жизнью.

Я тоже учу их своего рода самоубийству – но не совсем тому, которому учил этот философ. Я учу их самоубийству, через которое они возрождаются к более светлой жизни, наполненной красотой и божественным экстазом.

Я должен жить, потому что было бы совершенно неправильным знать про путь трансформации и не рассказывать о нем людям, которые нуждаются в этом.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.